Шрифт:
Когда я рванула к перепуганной Насте, в приемной находились уже не только мы четверо.
– Что тут происходит?
Опоздал ты Пашенька… Я всё-равно отмою этот пол твоей рыжей подстилкой и удостою тебя честью это лицезреть.
– Отпусти меня! Психичка! Помогите мне!
Снова вцепилась в кудрявые патлы Исаевской сучки и знатно так отколошматила.
– Юля!
– подорвался он следом за Ладой в нашу сторону.
Со стороны наверное выглядит забавно.
Одна беременная ревёт в углу, другая таскает за волосы секретаршу начальника, генеральный директор в шоке стоит в проходе, а зам-генерального пытается оттащить свою бывшую секретаршу от нынешней с помощью другой бывшей секретарши.
Каламбур, не иначе.
– Юля отпусти Настю!
Опомнившись, кто меня обнимает из-за спины, я отпустила волосы наглой девицы и с размаху влепила Исаеву по лицу. Мужчину от неожиданной оплеухи, которую я отвесила кулаком, отвело на метр назад. Когда тот убрал руку от лица, стало заметно, что у мужчины рассечена губа.
– Не прикасайся ко мне.
– с холодной яростью шипела я.
Рука онемела от боли, но виду, как обычно, я не подала.
– Что ты творишь?! Ты совсем из ума выжила?
Повеяло холодком. Мужчина в бешенстве, однако меня это совсем не пугает.
– Держи на поводке свою шавку.
– Что?
– Говорю тебе следи за своей секретуткой и за тем, что она несет своим грязным ртом!
Паша перевел взгляд на плачущую Настю, которая определенно переведет стрелки на меня. Актриса, не иначе. Расселась на полу в элегантной позе, слезы - градом….
Она даже плачет красиво!
– Хотя о чем это я.
– улыбнулась.
– Какой хозяин, такая и собака.
– Юля! Что ты устроила?! Ты зачем её избила? Что вы не поделили!?
– Мне не чего с ней делить, - сдула со лба выбившуюся прядь.
– Зато есть что защищать!
– О чем ты?
Он подошел к Насте и осмотрел её заплаканное лицо, что вывело меня сильнее.
– А то ты не в курсе.
– Павел Григорьевич, я не знаю…. Не знаю почему она это сделала, - округлила невинно Настя глаза.
– Я ничего не делала, а она набросилась…
Я только хмыкнула услышав её дрожащий голосок.
Исаев осторожно взял её за подбородок и начал осматривать лицо на видимые ссадины.
– Ничего не делала?
– вмешалась Маша.
Все переключили внимание на девушку.
– Чтож ты не рассказываешь всего, а Настенька? Мы с Ладой всё слышали и видели. А вы, Павел Григорьевич, не ту девушку защищаете. Никогда бы не подумала, что вы так поступите с Юлей. Это низко…
Настя снова подняла испуганные глаза на Исаева.
– Они сейчас начнут её за-защищать и… Всхлип!.. оправдывать…. Шмыг! Они… они хотят вас сделать виноватым.
Исаев недовольно свел брови, но глаза полны сожаления.
Ему её жалко!?
– Да?
– подключилась Лада.
– А это тогда что?
Девушка показала экран мобильного, где был включен диктофон.
Неужели…
– Да-да, Анастасия, я все записала. Весь разговор, что проходил в этой приемной, записан.
Лада и Маша переглянулись, а выражение лица Насти, дрогнув, исказилось.
– У Маши тоже имеется одна интересная запись, сделанная случайным образом в туалете.
С победной ухмылкой закончила Лада и спрятала телефон в карман брюк.
Ну, девчонки….
– Простите меня конечно Павел Григорьевич… хотя знаете, не прощайте.
– выступила вперед Маша с воинственным настроем.
– Я была лучшего о вас мнения и никогда бы не подумала, что вы тот мужчина, что будет, как… старая бабка, - выплюнула она эти слава от чего брови Исаева поползли вверх а генеральный и вовсе ошалел.
– … сплетничать и сопутствовать распространению лживых пересуд! Неужели вы такой жестокий? Хотя о чем это я….
– она устало выдохнула и опустив глаза закачала головой.
– Вы столько лет проработали вместе и уже это о многом говорит.
Лада тихо кивала головой смотря в пустоту, а я не могла найти место куда приколотить свой взгляд из-за ноющей боли в руке.
– Как вообще можно так поступать с женщиной, что носит…
– Маша.
– вовремя спохватилась я и угрожающе отрезала её начатое предложение.
– Пойдемте отсюда… - я устало взглянула на генерального.
– Надеюсь вы простите меня за эту выходку. Мне жаль, что вы это увидели.
Тимофей Романович ничего не ответил и лишь кивнул в сторону выхода.
Мы трое быстро ретировались из приемной.