— Как ты мог не запереть дверь? — нервно сказала Фанни. — Собственную дверь!

— У меня и ключа-то нет! — мрачно ответил Несси.

— Нет ключа? — Фанни не верила своим ушам.

— На что он мне?.. Отец вот уже лет десять не заходил в мою комнату.

Несси вышел в холл. Отец сидел в кресле с истертой и выгоревшей обивкой, не обновлявшейся после смерти жены, и читал газету. То есть, конечно, не читал — какое тут чтение, если газета пляшет в руках. Несси подошел к нему и — странно! — ему вдруг показалось, что он стал совсем маленьким, меньше, чем был в первые дни своей жизни. Но стыда больше не было — одно только дурацкое ощущение, что каким-то невероятным образом он стал меньше ростом.

— Ты меня зачем-то искал? — спросил Несси.

Отец опустил газету. Сын отчетливо видел, как дрожит его заросший волосами кадык.

— Сожалею! — сухо ответил Алекси. — Но я не ожидал нарваться на такое свинство.

— Почему свинство? — Несси еле заметно вздрогнул.

— Ты прав! — Алекси еле сдерживал ярость. — Даже свиньи так себя не ведут, это привилегия человека.

Несси вдруг почувствовал, что его смущение окончательно улетучилось.

— Послушай, я не обязан давать тебе объяснения. Скажу только, что пороки мне не свойственны. Как и добродетели, разумеется. Я просто разумный человек.

— Во всяком случае, по тебе этого не заметно! И не порок это, а просто гадость.

Он почти кричал. Несси решил, что дольше говорить с ним не к чему. Разве только, чтобы еще и еще раз убедиться, до чего ограниченный и посредственный человек его отец. Какое значение имеют те или иные человеческие поступки? Они проходят и исчезают навсегда, в большинстве случаев бесцельные и бесполезные. Единственный их смысл состоит в том, что они дают пищу разуму.

— Зачем я тебе все-таки понадобился? — снова спросил Несси.

— Не мне — Кириллу! — мрачно ответил отец. — Как я понял, по делу.

По делу? Что-то совсем непривычное. До сих пор еще никто не звонил ему домой по делу. Кирилл, как и Несси, работал в академии, порой они встречались, но деловых отношений между ними никаких не было. Несси поспешил ему позвонить. В трубке раздался — почему-то слишком громкий — голос его единственного друга, если это слово имело хоть какой-то смысл для такого человека, как Несси.

— Послушай, нам с тобой предстоит сопровождать Кавендиша. Сам президент назначил, лично. Сегодня мы с ним ужинаем, а в понедельник отбываем в Варну.

— Подожди, не спеши. Какой Кавендиш? Бертран Кавендиш?

— Какой же еще? Ты что, газет не читаешь?

Нет, Несси газет не читал, они его не интересовали.

— А при чем тут я? Насколько я знаю, это какой-то там философ.

— Какой-то? Всемирно известный ученый!

— Пусть так. Но я-то математик.

— Это не важно. Главное, что мы с тобой лучше всех болтаем по-английски! — Голос Кирилла звучал весело. — И кто ему будет таскать чемоданы? Не академики же.

Так или иначе Несси пришлось согласиться. Когда он наконец вернулся к себе в комнату, то застал там не Фанни, а взбесившуюся дикую кошку.

Как ты мог оказаться таким невежей? Деревенщина!.. Хам!.. Оставить меня одну в этом дурацком положении! — кричала она срывающимся от ярости голосом.

— Должен же я был объясниться с отцом, — сухо сказал Несси.

— Плевать я хотела на твоего отца! — окончательно перестав сдерживаться, заорала Фанни. — Какое мне дело до этой мрачной гориллы? В конце концов, я женщина. И ты обязан относиться ко мне хотя бы с элементарным уважением.

— Может, Брандо тебе еще больше обязан! — презрительно бросил Несси. — Вот и ступай к нему.

— Хам! — взорвалась Фанни и вихрем вылетела из комнаты.

Чувствуя себя опустошенным, Несси задумчиво подошел к окну. Мог ли он представить себе, при каких невероятных обстоятельствах суждено ему увидеть Фанни в следующий раз?

Кирилл сидел в роскошном красном кресле гостиничного холла, уставившись на электрические часы. Это его забавляло, хотя часы были обычные, стандартные, вмонтированные в стену. Каждую минуту раздавался еле слышный щелчок и большая стрелка передвигалась еще на одно деление. До восьми оставался один-единственный щелчок, и Кирилл знал, что вместе с ним в холле, молчаливый и элегантный, появится Несси. Именно это его и забавляло.

При всей несхожести характеров Кирилл и Несси внешне очень напоминали друг друга — фигурой, даже манерой одеваться. Оба по-спортивному поджарые и рослые, аккуратно подстриженные, в хорошо сшитых, чуть отстающих от моды костюмах. Оба сдержанные, с безупречными манерами, по крайней мере, на людях. Но Кирилл был гораздо энергичнее, на его живом худощавом лице лежала печать одухотворенности, а насмешливый взгляд смущал всех собеседников, за исключением, разумеется, Несси. Может, потому они и сошлись. Между ними сложились естественные, равноправные в лучшем смысле слова, непринужденно искренние отношения. Оба считались блестящими молодыми учеными, и это сближало их больше, чем общие интересы.