Он наклонился к ребенку. Потом он наклонился ниже. Быстрыми, резкими движениями склоняя торс, он наконец приблизил лицо к головке младенца, так что между ними оставалось не больше двенадцати дюймов. Повернувшись к нему лицом, жена умоляюще глядела на него.

– У него великолепные легкие, - заявила хозяйка.
– Слышали бы вы, как он орал, когда только родился.

– Боже мой, Клара...

– Что, дорогой?

– Но он еще меньше Отто!

Доктор быстро сделал к нему два шага.

– С ребенком все в порядке, - сказал он.

Муж медленно выпрямился, отвернулся от кровати и глянул на доктора. Он был ошеломлен и растерян.

– Не лгите, доктор, - произнес он.
– Я знаю, что это значит. Все будет опять как прежде.

– Послушайте, - сказал доктор.

– А вы, доктор, знаете, что произошло с остальными?

– Забудьте про остальных, герр Гитлер. У вас родился сын.

– Слабый и маленький!

– Послушайте, любезный, он только что появился на свет!

– Все равно...

– Что вы хотите?
– вмешалась хозяйка.
– Свести его в могилу своими разговорами?

– Хватит!
– резко оборвал доктор.

Мать плакала. Ее тело содрогалось от рыданий. Доктор подошел к мужу и положил ему руку на плечо.

– Приласкайте ее, - шепнул он.
– Пожалуйста. Это очень важно.

Он взял мужа за плечо и стал тихонько подталкивать к краю кровати. Муж в нерешительности колебался. Доктор сжал его плечо крепче, настойчиво подавая знаки пальцами. В конце концов муж неохотно нагнулся и поцеловал жену в щеку.

– Ну ладно, Клара, - сказал он.
– Не плачь.

– Я так молилась, чтобы он выжил, Алоис.

– Ну, да.

– Несколько месяцев подряд я приходила в церковь и на коленях молила, чтобы ему была дарована жизнь.

– Ну, да, Клара, я знаю.

– Трое у нас умерли, но больше я не вынесу, понимаешь?

– Ну, разумеется.

– Он должен выжить, Алоис, должен, должен... Смилуйся над ним, Господи!..