– И… где собираешься жить?

Эдуард тоже подбирал слова, опасаясь ненароком меня задеть. Зря. Я давно уже не тот глупый парнишка, который метался по этой комнате, воя от отчаяния. Нет его, исчез. Остался только Андре, магистр пустоты.

– В башне пустоты, – ответил я. – Там достаточно уютно.

– Уютно? – Рейдес уставился на меня. – Андре…

– Эд, – отбросил я формальности, – вы зря волнуетесь. Я действительно хорошо себя чувствую. И даже успокоился. Но мне нужно побыть одному, и башня пустоты для этого – лучшее место на земле.

– А может, вернешься в гимназию? – спросил Эдуард. – Твой курс так никто и не забрал.

На минуту этот соблазн – вернуться к любимой работе – оказался достаточно сильным, но он тоже был пережитком прошлой жизни. Точнее, немного не так. Я и хотел бы вернуться к преподаванию, к любимой зеркальной магии, но сейчас не мог.

– Давайте так, – сказал я. – Этот учебный год завершается. Нет смысла сейчас возвращать мой предмет в расписание. Но летом будет новый набор, и тогда я, может быть, вернусь. Если, конечно, к тому времени вы не передумаете.

– А с чего бы мне передумывать? – пожал плечами директор. – Ты же знаешь, я всегда рад тебе – как в качестве гостя, так и в качестве преподавателя. Поэтому подумай хорошенько и приходи.

– Хорошо.

Говорить больше было не о чем… Спрашивать ни о чем не хотелось, поэтому мы сидели и молчали. Эдуард тоже не задавал вопросов, понимая, что мне вряд ли хочется рассказывать о пребывании в пустоте.

– Я пойду, – поднялся на ноги. – Рад был видеть вас.

– И я тебя, Андре, – тепло улыбнулся Рейдес. – Если бы ты знал, насколько! Приходи в гимназию, когда захочешь.

– Спасибо.

Действительно, «Черная звезда» давно стала мне домом. Это было место, где можно не притворяться, не играть чужих ролей, а просто быть собой. Заниматься тем, что нравится. Жить. Жаль, что я раньше этого не понял и потратил бесценное время на то, чтобы найти другой дом, другую семью, хотя моя всегда была здесь.

Уходил я тоже через зеркало – одно так и осталось на стене, чтобы служить для меня порталом. А потом до вечера стоял на верхнем балконе башни пустоты и смотрел на город в отдалении. Чужой город, но я искренне хотел когда-то все изменить, искоренить ту гниль, которая его пожирала. Еще одна несусветная глупость, которая едва не стоила мне жизни и свободы. Ничего нельзя изменить. Только принять. Осознать – и принять, как бы сложно это ни было.

Филипп

Мне никак не удавалось поговорить с Анри. Брат стал воистину неуловим. Дома не показывался – Полина говорила, что в последние дни появилась какая-то срочная работа. В башне света, когда ни зайди, отвечали, что у магистра совещание либо он только что ушел. На послания через визор отвечал: «Поговорим потом». Я уже подумывал записаться на публичный прием в магистрат, чтобы обсудить с Анри возвращение Андре, как брат попросил меня с помощью визора зайти к нему в полдень. Надо же, нашел время! Но лучше так, чем никак, поэтому около полудня я подходил к башне света. Вокруг, как всегда, бурлила жизнь. Светлый магистрат оставался одним из самых посещаемых в Гарандии. Поэтому, в какое время ни приди, вокруг башни сновали люди, слышались голоса, толпились просители. Я бы на месте Анри давно послал всех во тьму и уехал куда глаза глядят, но брат справлялся. Его усилиями в Гарандии постепенно восстанавливался порядок. Роберту было чуть проще – к темному магистру обращались куда меньше, да и он, в отличие от Анри, успевал всем объяснить, почему их визит в магистрат должен стать первым и последним.

Зато во дворе башни стоял знакомый экипаж с гербом темного магистрата. Анри решил собрать всех? Потому что в совпадения я не верил.

– Месье Вейран, – поклонились мне охранники.

– Здравствуйте, господа, – поклонился в ответ.

– Его сиятельство ждет вас в кабинете на втором этаже.

– Благодарю.

Привычный обмен любезностями. Хотя уже сам факт, что его сиятельство меня ждет, обнадеживал. А еще я догадывался, чем занимался мой неуловимый брат – принимал меры предосторожности. Одного светлого магистра Андре уже убил, что помешает ему уничтожить второго? В это верил Анри, но почему-то не верил я. Только разве брата кто-нибудь когда-нибудь мог переубедить? В том-то и дело, что нет.

Ступеньки мелькали под ногами. На втором этаже тоже дежурила охрана – и, как и у двери, не задавала лишних вопросов, а пропустила внутрь. Анри сидел за столом, заваленным бумагами. Несмотря на ранний час, он выглядел крайне утомленным. Перед ним в кресле умостился, скрестив ноги, бодрый и довольный Роберт Гейлен. Контраст налицо.

– Опаздываешь, – встретил меня брат.

– Мы уже думали, тебя кто-то съел по дороге, – хохотнул Роберт, поднимаясь навстречу и пожимая руку.

– Что за собрание? – поинтересовался я, занимая свободное кресло.

– Все то же, – хмуро ответил Анри. – Я говорил с Андре.

– И как? – Кольнуло нехорошее предчувствие.

– Он, как всегда, угрожал. Но, думаю, больше для вида, потому что выглядит скверно, едва ветром не сдувает. Впрочем, в том, что он может исполнить свои угрозы, я не сомневаюсь. Визор ему передал, лично он являться в здание магистрата отказался.

– И что мы будем делать? – поинтересовался Роберт. – Я, конечно, ничего не имею против профессора Айденса, как бы его теперь ни звали, но он еще в гимназии пару раз пытался от меня избавиться.