— Что ты хочешь поменять? Тут серебро вообще-то.

— Вот, — Соболев снял с шеи черную нитку, на которой весела золотая подкова. Она была небольшого размера, а я ведь и не замечала ее раньше.

— Ох, — покачал головой старик. — Дай-ка гляну! — Дедушка взял предложенный товар, осмотрел его внимательно.

— Кирилл, ты с ума сошел! — Дернула я его на себя, и в это секунду, как-то уж так получилось, что кончики наших носов встретились. Кирилл смотрел на меня глубоким, пристальным взглядом. Вроде ничего и не происходило вокруг, а так тепло стало, так сладко. Мне вдруг до безумия захотелось приподняться на носочки и дотронуться до его губ. Попробовать их на вкус. А еще мне показалось, что Кирилл тоже этого хотел. Он не дышал, и я вместе с ним.

— Идет! — Хлопнул в ладоши старик, и мы моментально отвернулись друг от друга. Как удар молнии. Как раскат грома. Будто испугались собственных желаний, собственной близости и волшебного магнетизма.

— Отлично, — тихо кивнул Соболев и взял с тачки парные браслеты.

— Это навсегда, — сказал вслед нам дед. — Не пожалейте потом.

Я не поняла смысла фразы, да и не задумывалась над ней. Какая разница, о чем там толкует незнакомец, продающий самодельные вещи.

— Вот, — протянул мне Кирилл браслет, а второй одел себе на руку.

— Зачем? — Удивленно захлопала ресницами, не понимая, что к чему.

— Мне два тоже не нужны. Бери, давай.

— С ума сошел! Он такой дорогой! Нет, я не могу, — запротестовала, отмахиваясь руками. Неужели ради меня купил. Быть не может. Глупости это все. Да и зачем. Кто я такая, чтобы на такие жертвы идти.

— Бери, а то выброшу. Мне легенда понравилась, да и вещица стильная.

— Не выбросишь!

— Выброшу!

— Нет!

— Да, — прикрикнул Соболев и замахнулся, собираясь кинуть браслет куда-то в траву. Головой я понимала, что вероятно это просто трюк, но Кирилл был слишком безрассудным. Он легко мог отправить украшение восвояси. Поэтому я схватила браслет и надела на руку.

— Вот, доволен?!

— В траве ему тоже было бы не плохо.

— Я тебе деньги за него верну.

— Еще чего не хватало. Тогда можешь сразу выбросить. Мне просто понравился этот дурацкий браслет. Считай, тебе повезло. — Раздраженно прорычал Кирилл, пиная камешек под ногами. Мне не хотелось его злить, однако, подарок слишком дорогой.

— А что это за кулон? — Решила перевести тему я.

— Да фигня, — махнул он.

— Фигня не фигня, а откуда-то ты же его взял.

— Единственная вещь от матери. — Огорошил Соболев своим откровением. У меня дыхание перехватило, а в горле образовался какой-то неприятный ком.

— Как… как же так. Кирилл?

— Она меня кинула, я ей нафиг не сдался. Так почему я должен хранить какие-то вещи от этой женщины? Вон от браслета и то толку больше, чем от кулана матери.

Глава 29

29.1

— Кирилл, — мы остановились возле большого орехового дерева. Людей в округе не было, только пару ребятишек пробежались мимо, весело перекидываясь шуточками.

— Что? — Недовольно вздохнул Соболев, закидывая руки в карманы черной куртки.

— Не нужно было, правда.

— То есть она меня выбросила, а я должен хранить о ней сладкую память? Где она была все эти годы? Даже собаки дворовые мне ближе, чем эта женщина. — Сухо и холодно произнес он. Подул легкий ветер, и я поежилась, переступая с ноги на ногу. Больше всего на свете в эту минуту мне хотелось обнять мальчишку напротив, забрать обиду и тоску. Наверняка, он тосковал. Задавался вопросом «почему». Пусть и отмахивается от матери, но какой ребенок не будет желать быть нужным.

— У каждого есть причины, может и у нее были. Не знаю… — тихо и едва слышно говорила я, всматриваясь в лицо Кирилла.

— Да какие могут быть причины, Арин? Значит, как в койку к старому маразматику лесть ума хватило, а как ребенка своего воспитать, нет? Скажешь тоже, — прикрикнул Соболев раздраженно. Давно я таким его не видела. Рядом со мной он чаще улыбается, чем грустит. А порой мне кажется, что он как электрогрелка, потому что тепло такое исходит, на целый город хватит. Только сейчас глаза Кирилла стали походить на те самые, которые однажды я увидела в пятом классе.

— Знаешь, — вспыхнул огонь в моем сердце неожиданно. Мне стало горестно и обидно за парня, за то, что его мать ничем не хуже обычной эгоистки. — Если однажды она явится к тебе, то ты не иди с ней говорить. Позови меня? Я ей… — сжала ручки в кулачки, брови свелись на переносице, а рот превратился в нитку. — Я ей все выскажу! Ты только не грусти, ладно? И браслет я твой носить буду! Всегда! И ты тоже должен, понял? Памятные вещи должны с чем-то хорошим ассоциироваться. Давай, обещанье на мизинцах? — Я протянула палец, совсем не думая о последствиях собственных слов. Мне просто хотелось поддержать Кирилла, хотелось вновь увидеть огонек в его глазах. Может я и не самый приятный элемент из воспоминаний, но по крайне мере, если так случится, что однажды мы разойдемся по разные стороны земного шара, тосковать из-за меня он точно не будет.

Соболев усмехнулся, и наши мизинцы сплелись в узелок. Детская клятва, на которой меня всегда подлавливала Лилька. Она пугала тем, что если после подобной процедуры не сдержать слово, то ночью придет монстр и утащит под кровать. Откуда только взялись эти глупости у нее в голове. Но я свято верила, поэтому обещания на мизинцах для меня очень много значили.

— И еще кое-что, в знак обещания, — произнес тихо и как-то уж больно не в своей манере Кирилл. И не успела я пораскинуть мозгами, на счет его слов, как оказалась в теплых объятиях. Соболев прижал меня к себе, уткнувшись носом в пушистый хвост, который я убрала в часть капюшона. В любой другой день, меня бы смутил подобный поступок, но сейчас казалось, что Кирилл просто искал поддержку. Я была его личной жилеткой, разве могла оттолкнуть? А если бы и могла, не за что бы не стала. Мне нравилось быть маленькой хрупкой росинкой в руках большого и могучего великана. Нравился его запах. Как же вкусно и приятно, как дурманит, и как сводит с ума. Я готова часами стоять вот так рядом, даже если это не объятия парня к девушке, а обычные дружеские.