Шла 5-актовая комедия Штеллера «Ошибки молодости», водевиль «Дочь русского актера» и дивертисмент, состоявший из пения и дуэтов скрипки с фортепьяно» [26] .

Пьеса Петра Штеллера «Ошибки молодости» была впервые поставлена на сцене Александринского театра в Петербурге 11 декабря 1870 г. Ее мелодраматический сюжет: падение бедного семейства разночинцев – молодой супружеской пары – студента Красова и его жены, вознамерившихся жить «личным трудом» – частными уроками и литературными переводами, – и спасенными от гибели благородной княгиней Резцовой. Пьеса вызвала неодобрительную рецензию известного писателя и критика Михаила Евграфовича Салтыкова (Щедрина), но у определенной части публики («жалостливых зрителей и особенно зрительниц») имела успех. «Дочь русского актера» – водевиль, довольно популярный в те годы. Его автор – Петр Иванович Григорьев (Григорьев 1-й) (1806–1871) – актер Александринского театра, написавший свыше 70 комедий и водевилей. Водевиль – обычно пьеса в одном действии, содержавшая, как правило, незамысловатую интригу, наполненная шутками, музыкой, танцами. «Дочь русского актера» написана в 1844 г., пользовалась большой популярностью. Сюжет: отец – отставной актер Михайло Васильевич Лисичкин – запрещает своей дочери Верочке стать актрисой и собирается выдать ее замуж за старого прапорщика. Верочке, благодаря артистическим способностям, удается обхитрить и отца, и жениха. Выбор этой пьесы нальчикскими дамами-благотворительницами, возможно, был продиктован пикантным обстоятельством – фамилия одного из окружных чиновников совпадала с фамилией героя водевиля – Лисичкин.

Дивертисмент – небольшой концерт.

Таким образом, программа вечера была разнообразной и насыщенной и потребовала немало напряжения и от исполнителей, и от зрителей. Основную массу зрителей составляли, как следует из корреспонденции, депутаты съезда. Это было ежегодное собрание представителей (доверенных) от каждого селения Кабарды и Балкарии (по 2 человека от каждого), в задачи которого входило распределение средств из так называемой Кабардинской общественной суммы.

«Пьесы прошли хорошо, – заключает корреспондент, – потому что каждый из участвовавших отнесся добросовестно к своей роли; публика, состоявшая почти исключительно из кабардинцев, получивших воспитание в России и, следовательно, хорошо понимающих русский язык, получила полное удовольствие и сбор от спектакля вполне окупил хлопоты нашей уважаемой руководительницы».

Так хочется думать, что это зрелище было доступно и 7-летнему Жене Баранову и что он посещал и другие любительские спектакли и концерты, и, конечно, праздники в Нальчикской горской школе, такие как памяти Пушкина в ноябре 1880 г. [27] или 100-летия В. Жуковского в феврале 1883 г., и памяти М. Лермонтова в том же году. (Об этих праздниках сообщали местные газеты) [28] .

Несомненно, что Софья Полозова осталась в памяти мальчика. Он записал, что слобожане ласково называли ее «Иволгой», потому что «начиная с весны вплоть до осени каждое утро она пела под аккомпанемент фортепиано при раскрытых настежь окнах романсы. Голос у нее был звонкий, слышался далеко. Многие из приезжавших в слободу кабардинцев, слушая, как Софья Тимофеевна пускала соловьиные трели, приходили в удивление (у кабардинцев женщины не поют публично)… Потом на ломаном русском языке обращались за разъяснением к кому-нибудь из русских: «Что ево многа кирчит? Чумашедший?» А сами, повернув лицо к полозовскому «дворцу», слушают, слушают… А Софья Тимофеевна тем временем соловьем залетным заливается».

Подобные сцены проходили перед глазами наблюдательного мальчика – ведь от двухэтажного «дворца» окружного начальника (ныне ул. Суворова, 2) лавку Барановых отделяло всего несколько метров площади, а в тишине слободских вечеров музыка и пение, наверно, разносились далеко. И это тоже были уроки культуры, впитанные в детстве.

Но вернемся к воспоминаниям. Своим дошкольным учителем Евгений Баранов называет соседа – Захарию Фрахтмана. С этим человеком связана любопытная и малоизвестная страница истории нашего края.

Вот отрывок письма, с которым обратился к начальнику округа 17 сентября 1873 г. житель Нальчика Зелик Фрахтман: «Решившись испытать счастие на розыскание каменноугольных месторождений в области гор, расположенных на общественных кабардинских землях, я с начала весны текущего года бросил все мои занятия по часовому мастерству и посвятил труды и заботы исключительно на осуществление задуманного дела. Путешествуя все это время на наемных лошадях и с наемными проводниками и не имея в деле материальной поддержки, я окончательно истощил все мои средства на это и при большом семействе залез в долги, выплачивать которые требуется больших усилий… я приемлю смелость беспокоить Ваше высокоблагородие и почтительнейше просить распоряжения Вашего об уяснении кому следует настоящего дела и о разрешении депутатам заключить со мною условие, от которого общество может ожидать единственной пользы и следовательно, не должно быть места и сомнению» [29] .

Следствием просьбы было следующее «Условие»: «1873 года октября 10-го дня, мы, нижеподписавшиеся доверенные от Большой, Малой Кабарды и горских обществ, заключили это условие с мещанином Житомирской губернии Зейлик Фрахтманом и кабардинцем Исмаил Лиевым в том, что отдается им право добывать каменный уголь, открытый ими на кабардинской общественной земле в местностях под названием Ингушли, Бермамыт и Бечесим на следующих условиях…»

Разработка и вывоз каменного угля действительно были вскоре начаты, но спустя какое-то время условия изменились, начальство объявило, что земли в том районе еще не полностью размежеваны и расторгло договор.

Все эти детали биографии Фрахтмана вряд ли были известны Жене Баранову, но только личность этого человека поразила его воображение. Вот каким он запечатлелся:

«Он был высокий, немного сгорбившийся старик, получивший прозвище «Оглобли». Был он человек хороший, мягкий, добрый, но слободские евреи недолюбливали его и называли сумасшедшим. Они обвиняли его, во-первых, в том, что он читает запрещенную книгу, во-вторых, говорит очень нехорошо вообще о религии. Эта «запрещенная книга», как позже я узнал от одного из старших сыновей Захарии, было старинное заграничное издание на еврейском языке, заключавшее в себе религиозно-философский трактат какого-то ученого раввина».

О семье Фрахтмана есть сведения 1886 г.

…Б. Постоянно (легально) проживающие евреи в слоб. Нальчик

Имена, отчества и фамилии проживающих евреев, а также членов их семейств