У Крис мы с Викой пробыли до позднего вечера. Но даже тогда Крис не хотела нас отпускать. Да и Вика не особо стремилась домой. Пообещав, что будем приходить чаще, мы все-таки ушли домой.

А дома я старалась не оставаться одна, потому что мысли возвращали меня в библиотеку Яроцких, где я снова чувствовала поцелуи Головина на своей шее. И я ничего не могла с собой делать. Я даже заставляла себя думать об Игнатове, о нашем договоре и совместной будущей жизни, но ничего не помогало.

Я ничем не могла заменить воспоминания о Максиме. По своей сути все наши встречи были бестолковыми, словно украденными, ничего для него незначащими. А для меня они были, как новый мир.

Я честно боролось, старалась не думать о сексуальном парне с синими глазами, но когда легла спать, все же сдалась и позволила завладеть ему моими сновидениями.

Январские праздники тянулись медленно. Я проводила их со своей семьей. Конечно, было немного непривычно сидеть дома безвылазно. Последнее время я вообще редко бывала дома, поэтому круглосуточное нахождение в помещении слегка давило на мое внутреннее состояние.

В рождество мы с Крис договорились сходить на каток. Я решила для компании взять еще и Вику. В тот же день звонила Настя и тоже приглашала на каток. Я отказалась, сославшись на другую компанию. Договорились встретиться уже там. Но я знала, что с ними, скорее всего, будет и Максим, поэтому узнав у нее, что они собираются посетить каток после обеда, перенесла наш визит на более раннее время. Хотя я очень хотела его увидеть. До дрожи. До слез. Но сейчас я могу контролировать свои эмоции, а вот если увижу его, да еще не одного, то вряд ли справлюсь с собой.

В рождественский день мы втроем уже в десять утра стояли на льду, обутые в коньки и обмотанные шарфами. Несмотря на ранее утро, народу уже было достаточно много.

Крис и Вика катанием на коньках обладали в совершенстве. В отличие от меня. Как-то не сложилось у меня с этим видом зимних развлечений. Девочки сначала катались рядом со мной, но потом им наскучило и они оставили меня одну. С ними я чувствовала себя уверенней, а без них просто корова на льду, готовая распластаться в любую минуту. Я прижалась к бортику и старалась не отходить от него, опасаясь более умелых любителей коньков. Большая часть посетителей завидя меня, тактично объезжала неумеху, но я все же выйти ближе к центру не решалась.

Минут через двадцать я немного привыкла к конькам и уже позволила себе сузить круг, по которому каталась. Шаг мой стал увереннее, но в теле все же чувствовалось напряжение. Постепенно я набирала скорость. Естественно она была не большая, по сравнению с той, с которой мимо меня пролетали профи, но для меня это был прогресс.

Скрежет коньков за спиной я услышала сразу. Громкий, резкий, и скорость была космической. Я очень надеялась, что фигурист за спиной видит меня и удачно объедет, потому что от страха я не знала, как затормозить.

Ни хрена он меня не объехал. Он врезался меня, но я не упала. Он просто прижал меня к себе, и закружил по льду, как пушинку.

Крик застрял в моем горле. Я зажмурила глаза, прощаясь с жизнью. Мой захватчик полностью контролировал нашу пару. Мы кружились, пока скорость не упала и мы в итоге не остановились.

Мое сердце билось об грудную клетку, как птица в плену. А вокруг расползался аромат моря, ставший для меня таким знакомым и дурманящим. Еще не открыв глаза, я уже знала, что нахожусь в объятиях Максима.

Конечно, гнев сдавил мою грудь стальным обручем, но еще я была так рада. Эти объятия для меня были медом. Не поворачиваясь к нему я четко проговорила:

– Я тебе убью, Максим!

Его тихий смех проник под одежду и по позвоночнику побежали электрические разряды.

– Мне нравится, как ты произносишь мое имя. Можешь называть меня Макс.

– Иди в задницу, Макс! Я чуть не умерла!

Я повернулась к нему лицом и утонула в его синих бездонных глазах. Мои руки наконец-то позволили себе вцепиться в его дутую жилетку, потому что именно сейчас Головин был моей единственной опорой. Мало того, что мои ноги жили отдельно от коньков, так еще и присутствие Макса сделало их слабыми и дрожащими.

Легкая щетина придавала ему шарма и сексуальности. Хотя, куда еще больше? На лице сверкала ослепительная улыбка. Он был свеж и бодр. А еще горяч. Настолько, что я чувствовала его спортивное тело каждой своей клеточкой. Его руки лежали на моей талии, фиксируя мое положение и удерживая меня от падения. И вместо того, чтобы оттолкнуть его, я с удовольствием прижималась к нему. Внезапно для меня моя грудь стала тяжелой, а в животе запорхали те самые бабочки.

Я так надеялась, что Головин не видит, как я реагирую на него. Ну а если увидит, то додумается списать на пережитое потрясение.

Его смех был искренним и беспечным.

– Смотрю, ты как всегда рада меня видеть.

– Даже не мечтай! Я просто, можно сказать, впервые стою на коньках! А ты чуть не убил меня.

– Извини, - он улыбался во все тридцать два. И не смотря на пережитый ужас, мне очень хотелось так же улыбнуться ему в ответ. – Я не знал! Могу загладить вину мороженым или кино.

– Вообще-то, насколько я помню, я не в твоем вкусе, - напомнила я ему в надежде, что он меня отпустит. Потому что мои мысли путались, а тело требовало его прикосновений.