Через несколько мгновений мы оказываемся в подсобном помещении, и вот тут Макс не сдерживается. Он прижимает своим телом меня к стене и со звериным рыком набрасывается на мои губы, а я тут же лечу в пропасть.

Его губы горячие и настойчивые, с едва уловимым мятным вкусом. Его язык тут же оказывается у меня во рту, не оставляя не единого шанса для отступления. Да у меня и в голове нет ничего подобного, потому что его поцелуй настолько сладок, что у меня кружится голова. Чтобы не упасть, я запускаю руки в его лохматую шевелюру и прижимаюсь бедрами к нему сильнее насколько это возможно, не чувствуя стыда или неловкости. В моем возбужденном мозгу мелькает мысль, что наконец-то мой первый поцелуй состоялся и он даже близко не похож на тот, о котором я мечтала. Слишком ярко. Слишком вкусно.

А Макс продолжает целовать меня, при этом посасывая нижнюю губу. Мне не хватает воздуха, но я даже не думаю останавливаться.

И в моем животе уже далеко не бабочки.

Макс опускает свои руки и одним движением задирает платье, оголяя мои бедра. Его пальцы нежно касаются моей кожи, а когда нащупывают кружево чулок, Макс отрывается от моих губ и хрипит мне прямо в рот:

– Это просто пиздец!

Его ладони сжимают бедра, так, что, наверное, останутся синяки, а я, комкаю его рубашку, потому что боюсь, что сейчас все закончится. Мое дыхание прерывистое, и все что я хочу, быть как можно ближе к нему.

– Пожалуйста, - я даже не знаю, о чем прошу, и Макс снова впивается в мой рот.

Наши стоны сливаются в один, и отдаются настойчивой пульсацией внизу живота. Макс, чувствуя мое нетерпение, коленом раздвигает мои ноги, а я, забыв о скромности, трусь промежностью об грубую ткань его джинс. Его руки уже на моих ягодицах, и мне безумно нравится, как по-собственнически их сжимает Макс.

Оторвавшись от моих губ, парень что-то говорит сиплым голосом, но я не понимаю ни слова. Его рука проскальзывает между моих ног и очень медленно поглаживает влажную ткань трусиков. Меня колотит, как будто, я стою голышом на морозе, но совсем не от холода.

Безошибочно его пальцы находят то место, которое больше всего жаждет его прикосновений, и даже насквозь промокшее кружево, не мешает чувствовать его интенсивные надавливания. От удовольствия я запрокидываю голову, и, закусив губу, пытаюсь сдержать крик, рвущийся наружу.

Именно в этот момент дверь в подсобку открывается, но я не успеваю даже увидеть того, кто посмел нарушить наше уединение, потому что Макс одним движением захлопывает ее обратно.

Тяжело дыша, мы смотрим друг другу в глаза.

Словно ледяной водой меня окатывает осознание того, что здесь происходит.

– Отпусти, - прошу на автомате, потому что сама даже не разжала бедра, держа в плену руку Макса.

Он качает отрицательно головой:

– Я не могу.

Я очень хочу продолжения, но усилиями воли, цепляюсь за руку Максима и пытаюсь вытащить ее из своих зажатых ног. Его рука сильная, напряжена и не сдвигается даже на миллиметр от моих стараний.

– Пожалуйста, - хнычу, потому что вместо того, что бы освободиться от Макса, я трусь промежностью об его ладонь, и пульсация в моем теле становится нестерпимой.

Я понимаю, что веду себя как последняя шлюха, и заливаюсь краской стыда.

Но Максу, похоже, все равно, потому что по глазам парня вижу, что ему нравится то, что происходит, и он готов продолжить дальше, игнорируя мою просьбу. И лишь стук в дверь заставляет нас снова замереть.

Я упираюсь ладонями в его тяжело вздымающуюся грудь и пытаюсь оттолкнуть от себя. Но Максим просто скала. Не знаю, что было бы, дальше, и вряд ли бы я с ним справилась, но повторный звук в дверь, заставляет его отпустить меня.

Я торопливо одергиваю платье, и не глядя на него, устремляюсь к двери.

– Даааш, - слышу протяжное отчаяние в его голосе, но даже не оборачиваюсь, потому что уверена, что вернусь.

В коридоре прямо перед дверью стоит девчушка в поварском фартуке, проходят какие-то парни, но я не обращаю ни на кого внимания и бегу прочь отсюда.

Оказавшись за барной стойкой, заказываю себе еще один коктейль. Мне кажется, что все знают, чем я только что занималась, и я опасливо озираюсь по сторонам, но никому до меня нет абсолютно никакого дела.

Мои руки дрожат, и я не понимаю, какого черта Максим делал в том коридоре? Как так получилось, что я смогла наплевать на свои принципы, и позволить ему целовать и ласкать меня?

Чтобы немного успокоиться, беру в руки телефон и вижу непрочитанное сообщение.

Игнатов: «Я знаю, что ты здесь. Поднимайся»

Мое сердце колотится как сумасшедшее. И я не знаю, как взять себя в руки. Мне кажется у меня все на лице написано, и стоит Олегу только взглянуть на меня, как он сразу же все поймет.