Было неплохо, что она осознает все и понимает, но все равно приходилось следить за ней, хоть она и просила оставить ее в покое. Вдруг помрет от голода? Или истощения? Я себе этого бы никогда не простила.

Поэтому часто проводила время со своей подругой. Оставалась ночевать у нее. Болтала с ней без умолка, надоедала так, что иногда она злилась на меня. Но меня ее злость только радовала. Потому что так она оставалась хоть немного открытой, и не пыталась окончательно замкнуться в себе.

Январь подошел к своему логическому завершению, как и зимние каникулы. Настало время возвращаться в универ.

За прошедшее время от Игнатова не было ни слуху, ни духу. С извинениями он не спешил явно, а больше причин видеться со мной у него, похоже, не было. Да и в этот месяц я как-то мало о нем вспоминала. Все мое время и мысли занимала Крис.

В универ мы шли с Кристиной вместе. Она в подавленном состоянии, я с дрожащими коленками. И не зря.

С Крис мы распрощались у входа, так как у нее пары были в старом корпусе, вход в который находился с другой стороны здания, а я уверенно вошла в центральные двери.

Его я увидела сразу. Он стоял в окружении своих друзей прямо напротив входа. На его руке повисла какая-то очередная блондинка в короткой юбке. Но ему было все равно. Его взгляд был прикован к дверям. Он ждал. Думаю, меня.

Мне кажется, мы оба вздрогнули, столкнувшись взглядами. Издалека я не видела выражение его глаз, но напряжение между нами чувствовалось даже на расстоянии. Мои ноги стали ватными, и в этот момент я захотела просто сбежать куда-нибудь подальше. Отвела глаза и прошла мимо с гордо поднятой головой, сама трясясь от страха. Напрасно. Игнатов как стоял, так и остался неподвижным.

Безразличие Олега должно было меня порадовать, но я расстроена. Потому что мне до сих пор обидно. Очень неприятно осознавать, что человек, которому ты верила, оказался предателем. И самое обидное, он этого не отрицал. И никак не пытался исправить.

От пары прошло чуть больше двадцати минут. Я немного успокоилась и пыталась записывать лекцию, но получалось плохо. Мои мысли находились в хаосе, и лекция была на последнем месте в списке моих скакунов. В дверь постучали, а затем громкий голос сообщил:

– Алексеева Дарья срочно в деканат!

Это было неожиданно.

Все присутствующие посмотрели на меня, и мне ничего не оставалось, как встать и пойти на выход.

Коридор был пуст, и я двинулась в сторону деканата. На лестнице, когда я уже занесла ногу над ступенькой, меня кто-то схватил за руку и потащил в подсобное помещение.

Ну, естественно это был Игнатов собственной персоной. Я не успела даже глазом моргнуть, как оказалась посередине университетского чулана, а Игнатов запер дверь и закрыл собой выход. Руки он сразу же убрал в карманы.

Во мне закипала злость от его беспардонного поведения, которая стерла страх из моего подсознания. И это хорошо, потому что, по-другому я бы не смогла дать ему отпор.

– Выпусти меня!

Мы испепеляли друг друга взглядами. Я ненавидящим. Он извиняющимся.

– Даш! Прости меня! – в его голосе было столько мольбы.

Но я не собиралась его слушать.

– Выпусти меня!

– Я козел!

– Олег! Выпусти меня!

Мы кричали друг на друга. У обоих эмоции зашкаливали.

– Нет!

– Я буду кричать!

– Плевать!

– Игнатов!

– Прости меня! Я действительно не хотел, чтобы так все получилось, - сбавил тон Олег, - Пока мы не достигнем согласия, я тебя не выпущу!

– Я доверяла тебе!

– Я знаю. И я мудак! У меня было больше, чем я мог мечтать. И я все испортил. Я потерял тебя. И буду просить прощения, пока ты не сдашься, - в его голубых глазах плескалось раскаяние.

Настоящее. Неподдельное.

Но мои чувства были прямопропорциональны. Чем больше он сожалел, тем больнее было мне.

– Ты хотел меня изнасиловать!

– Я не хотел тебя изнасиловать! Я просто хотел тебя!

Его признание вышибло из меня воздух. Он не скрывал своего желания, что говорило о том, что все это время Игнатов просто играл со мной в друзей. Это было обидно. И сразу стало понятно, что ему не будет стыдно за свои поступки. Я не смогу достучаться до него, до его сердца, или что там бьется в его груди? И бьется ли вообще?

Я как всегда сдалась:

– Не суть. Факт остается фактом.

– Я не смог себя контролировать, - продолжал оправдываться Игнатов, чем только еще больше злил меня.