Халк, по своей природе близкий чудовищу Франкенштейна или мистеру Хайду, отличается от других супергероев. Он наказывает плохих парней и спасает девиц, попавших в беду, но он непоследователен в проявлении агрессии. Халк готов разгромить любую комнату, даже собственную спальню. До конца не понятно, что именно его так злит: смерть матери, несчастливое детство, химический дисбаланс или невозможность контролировать собственное тело. Это одновременно химическая и эмоциональная вспышка, в которой выплескивается раздражение от недавних и прошлых событий. Это еще и способ самовыражения. Беннер много лет сдерживался и наконец дает выход своему гневу. В книге «Перемена» (The Change) Грир утверждает, что наше негативное отношение к менопаузе – это «следствие неприятия проявлений женской агрессии». Женщины в менопаузе как никогда противоречат собственным представлениям о себе.

Десятилетиями «перемена в жизни» [15] было эвфемизмом для менопаузы, а за спинами стареющих женщин шептались: «В ней сейчас происходит перемена». Это звучит зловеще и абсурдно, но достаточно точно описывает происходящее. У меня, как и у Халка, нет симптомов или болезни. Я нахожусь в самой середине разлома, метаморфозы, суровых перемен, которые затрагивают меня целиком.

Я вижу, как раздувается грудь Биксби: пуговицы отлетают от клетчатой рубашки, из-под нее, как стебель гигантского растения, выглядывает зеленая кожа. Одежда расходится по швам, ремень лопается, даже ботинки разлетаются в клочья. Халк потерял контроль, но одновременно получил свободу. Пусть он выбьет пару дверей, зато обретет внутреннюю цельность. «Женщина, которая стала выходить из себя с наступлением менопаузы, нашла брешь в самодисциплине, сквозь которую она, может быть, наконец сможет вырваться на свободу», – пишет Грир.

Свобода – на горизонте: свобода от заботы о детях и домашних обязанностей, от усилий по поддержанию красоты, от плотоядных мужских взглядов и неудержимого сексуального возбуждения. Но для начала тело должно эволюционировать. Мне как женщине не привыкать к сейсмическим сдвигам плоти и крови. В период полового созревания моя кожа стала жирнее, вдруг вылезла грудь, а в подмышках и между ног, к моему изумлению, выросли черные волосы.

Я часто не понимала, что происходит, но впереди меня всегда ждало еще больше неизведанного: тело взрослой женщины, секс, ребенок.

На последнем месяце беременности живое существо во мне часто упиралось пальчиком ноги в живот и водило изнутри по его округлой выпуклости.

Приливы предупреждают о приближении еще более удручающих, даже пугающих изменений в организме: вагинальной атрофии, морщин, разрушении костей при остеопорозе. «Так мы умираем у себя на глазах, – писала Сара Орн Джуитт в 1898 году, – так некоторые главы нашей жизни приходят к естественному концу» [16] . Юлия Кристева, французский философ болгарского происхождения, связывает ужас и отвращение с моментом осознания того, что мы живем в теле. «Отвращение <…> – в первую очередь двусмысленность. Прежде всего потому, что отвращение, отмечая, тем не менее не отделяет окончательно субъект от того, что ему угрожает. Напротив, оно подчеркивает постоянство этой опасности» [17] . Больше всего меня пугает распад, смерть – это я.

Сложно найти сооружение более отвратительное, чем автобусную станцию Портового управления Нью-Йорка. Так могло бы выглядеть чистилище: засаленные стекла, грязная плитка, измотанные души обмякли на пластиковых стульях в ожидании своей очереди. Я провела занятие в Колумбийском университете и возвращаюсь в наш маленький коттедж в округе Салливан – надо помочь мужу подготовить его к закрытию на зиму. Автобус полон апатичных мужчин в плохо сидящих костюмах и женщин в синтетических платьях в цветочек. Продвигаясь между кресел, я прохожу мимо тучной дамы в розовом спортивном костюме и лысого мужчины в темных очках в тяжелой золотой оправе с двойной перемычкой, как у Элвиса Пресли. Нахожу место у окна в глубине салона. Сидящий рядом старик рассказывает по мобильному о приеме, ради которого он приехал в город. Доктор не сказал ему наверняка, будет он жить или умрет.

Как только закроют дверь в автобус, я окажусь взаперти, и пусть на мне три слоя одежды (не считая спортивного бюстгалтера), которые можно снять, прилива мне не избежать.

О менструации и беременности я изначально знала гораздо больше, чем о менопаузе. Этот этап в жизни женщины до сих пор стигматизирован из-за окружающих его стыда, замалчивания и страха. К тому же существует мало достоверной информации о менопаузе и принципах возникновения приливов. Есть всего несколько подходящих животных моделей для изучения этого состояния – через такой период проходят только женщины, самки касаток, нарвалов, короткоплавниковых гринд и белух. Б^ольшая часть из того, что мы знаем о работе организма в период менопаузы, – лишь предположения. Исследования связали возникновение приливов с понижением уровня гормонов и вызванным этим сбоем вазомоторной системы.

В работе вазомоторной системы принимают участие гипоталамус, или «мозг мозга», а также желудок, центральная нервная система, внутренние органы, спинной мозг и кожа. Реснички и волокна всех этих органов посылают информацию о температуре организма в гипоталамус. Представьте, что гипоталамус – это центральный диспетчерский пункт метрополитена, а все остальные элементы вазомоторной системы – это станции и километры путей, правильную работу которых обеспечивают гормоны. Пока мы сохраняем репродуктивную функцию, мозг привыкает незамедлительно реагировать на изменение уровня гормонов, или, продолжая аналогию с метро, движение поездов выстраивается в соответствие с сигналами, полученными с разных участков линий. В период менопаузы уровень гормонов внезапно меняется, и четкие сообщения, которые раньше поступали от отдаленных участков вазомоторной системы в контрольный центр гипоталамуса, становятся хаотичными и некорректными.

Из-за снижения уровня эстрогена возникают приливы, и кожа может острее реагировать на колебание температуры. Но причина не только в этом гормоне. Согласно исследованиям, уровень эстрогена у женщин, которые страдают от приливов, не сильно отличается от тех, кого эта проблема не коснулась. Доктор Наоми Рэнс, профессор неврологии Аризонского университета, исследовала клетки гипоталамуса и обнаружила, что нейроны кисспептина, нейрокинина B и динорфина (KNDy) у женщин в период менопаузы в два раза крупнее, чем в период перименопаузы. «Они большие и слишком возбужденные» [18] , – отмечает она. Изучая животных, доктор Рэнс выяснила, что приливы могут возникать именно из-за этих активных нейронов. Вместе со скачком температуры учащается сердцебиение на семь-пятнадцать ударов в минуту. Сосуды расширяются, чтобы горячая кровь быстрее дошла до рук, бедер и икр. Одно из исследований показало, что из внешних частей тела быстрее всего нагреваются кончики пальцев.