— SOS-передатчик работает, — тихо сказала Нора. — Они нас не потеряют.

— Надеюсь, — кивнула ей Линн и моргнула, стряхивая с ресниц первые крохотные капельки слёз.

Последний «игл» «рийверы» добили сообща — разнесли на куски попаданиями своих крупнокалиберных пушек. Пилот не катапультировался. Но, даже если он и остался жив в обломках своего самолёта, заморачиваться его поиском и спасением никто бы не стал. Сейчас было важнее заняться своими.

Из экипажа сбитого абордажного челнока уцелело двое борттехников, находившихся в кормовой секции; Лорена Малик и её бортстрелок погибли. Лейтенант Джей-Ар Харден — комвзвода морпехов — доложил о спасении всех своих людей, кроме одного, которому осколок обшивки расколол стекло гермошлема.

— Двигайте мне на корпус, — с борта «Тореадора» скомандовал им Берриман.

Он только что получил доклады от Дорис Ферро, державшей связь с командирами отделений: третье проникло на борт и продвигается успешно, четвёртое идёт по обшивке к мостику. Инерция влекла выбросившихся в космос морпехов в сторону «Ходока», но самостоятельно затормозить слабосильными движками скафандров они не могли. «Тореадор» должен был им в этом помочь.

— Все закрепились? — спросил Берриман. — Поехали!

Развернувшись кормой по курсу, дропшип врубил двигатели и начал тормозить. Под ускорением, вернувшим телам вес, его длинный и узкий корпус стал отвесными стенками башни, к которым прилепилась, цепляясь, за что придётся, чортова дюжина морпехов в скафандрах. Но не сорвался никто — новичков-лопухов стреди «Твердолобых» лейтенанта Хардена не было.

— «Роза Адхары», — напомнил капитану наёмников Смитингтон.

— Не забыл, — отозвался тот.

Добыча — добычей, но содержание своего основного контракта Берриман помнил отлично. Контракт обязывал его принять меры к спасению подданных и имущества Магистрата, а «Роза Адхары» была канопианским прыжковым судном. Первый бросок абордажа они нацелили на «Ходока» потому, что вести абордажные боты к двум разным целям было бы сложно. Теперь космос вокруг кораблей был свободен от вражеских истребителей, и ничто не мешало разделить силы. Тормозя и прикидывая новый курс, Берриман запросил Дорис Ферро, как продвигается взятие «Ходока» и удовлетворённо кивнул.

— Иду к «Розе Адхары».

Мэнорбир-Форт

Скайфог (Мир Уортингтона)

Периферия

26 августа 3017 года

Дождь моросил с самого утра, несильный и не холодный, но его хватило, чтобы земля раскисла и превратилась в полужидкую грязь. Но детям, похоже, это и было надо: жизнерадостно вопя, они носились по двору, взметая фонтаны брызг. Малышня была нагишом, да и иные из тех, кто постарше — тоже: так проще, не заморачиваться ещё и стиркой вещей. Алина Бизос, к примеру, решила именно так. Дом, отведённый наёмникам, представлял собой три двенадцатиметровых контейнера, составленных буквой «П» так, что ножки её отделяло друг от друга семь метров. Несколько плоских обломков бетонных плит заменяли фундамент и порожки у входа, располагавшегося в глубине двора. Несколько окон прорезано в стенках, внутри — пространство разгорожено на ячейки листами железа и пластика. Кто хочет уединения — завешивай тканью, брезентом или куском маскировочной сетки, что есть. И мебель какая придётся, от грубо скоченных топчанов, табуретов и столов, материалом к которым послужили деревянные ящики и поддоны, до некогда дорогих кожаных диванов и кресел, привезённых пиратами из набега, но вскоре утративших презентабельный вид. Прорезанные в стенах с обеих сторон окна стоят нараспашку, и всё равно, к середине долгого дня металлические стены накаляются солнцем, и внутри царит почти нестерпимая влажная духота. Впрочем, такая к полудню стоит и снаружи. И если на то пошло, до её наступления осталось ещё немало.

Кухонька вынесена на улицу: площадка размерами три на три метра справа от входа в дом, железный лист крыт рубероидом, чтобы нога не скользила, сверху — брезентовый тент. Тысячалитровый водяной бак поднят на крышу и сейчас уж на две трети пуст — видно, как уровень воды в нём просвечивает сквозь грязные пластиковые стенки. Сток — просто, в грунт, канализацией тут никто не заморачивался. Воду таскали из цитадели — к ней подведён артезианский колодец. Весящий около тонны полный бак на крышу водружал бэттлмех. Так же устроено водоснабжение было и в дюжине прочих домишек, как этот, сляпанных из пары-тройки контейнеров, каждый во что горазд: просто, два вместе или два вместе и третий — вторым этажом наверху, буквой «Т» или буквой «Н». Все они теснились на пятачке чуть больше сотни метров шириной, прикрытом с одной стороны цитаделью, с другой старой ремзоной, а с третьей стеной. Он гордо звался Западным кварталом Мэнорбир-Форта и был обиталищем здешней элиты — пиратских мехвоинов, техников и их семей, у кого эти семьи были.

За месяц, без малого, на Скайфоге Алина успела здесь пообвыкнуться. Случалось ей жить и в местах сильно хуже: тут, хотя б, воздухом можно нормально дышать, и сила тяжести не тянет жопу и сиськи к земле. Случающиеся иногда солнечные вспышки пережидали в убежищах под цитаделью. Впрочем, на памяти Алины была лишь одна — пять или шесть циклов назад, уже после того как кэп Мэтсон увёл мужиков в рейд. А в Форте осталось лишь четверо баб: Роберта — жена капитана, Алина, Субира Мванаджума — её муж Кирабо был техником по ремонту мехов, да беременная Ира Чжуан, авиационный техпом. Детишек на них чортова дюжина: трое алининых с Таном, старшие — двое погодков, семь и шесть лет, да младшенькой три, сын капитана и дочка четы Хойзинвельд — этим по шесть, совсем мелкая Саида Перович, дети техников и космонавтов с «Истерии» — кому три, кому пять, самому старшему девять лет. Да плюс ещё Кармела Сантос — этой четырнадцать, на бабу ещё не тянет, но ведь и не дитё уже. Такая же своенравная, как и мамаша: за мелкими смотреть да по хозяйству помогать хрен заставишь.

Субира с Алиной с утра хлопотали на кухне. Субира в отряде и так отвечала за провиант и готовку, Алина же была фельдшером. И когда дело доходило до возни с ранеными, боец Мванаджума оказывалась у неё на подхвате как санитарка. Так что сдружились женщины крепко за годы, что вместе служили. У Мванаджума детей было двое: девятилетний Баако и маленькая Мирембе; ещё один их сынок, Рутендо, умер от лихорадки, когда отряд воевал на Пилпале. Зато сейчас живот женщины явственно округлился, и месяцев через четыре-пять в семье Мванаджума вновь станет трое детей.