— Нет, нет, вы меня не знаете, — ответил он. — Но я однажды видел вас с духовым ружьем.

Мне стало не по себе. Действительно, года два назад я купил такое ружье сыну, но не успокоился до тех пор, пока не перестрелял всех окрестных воробьев. Согласитесь, воспоминание о таком ребячестве смутило бы любого.

— Да, верно, — пробормотал я. — Бес попутал…

Мне показалось, что человек за моей спиной улыбнулся. Я пытался рассмотреть его в зеркальце, но он сидел в углу и никак не попадал в него.

— Эта страсть исчезнет у людей последней, — ответил он тихо.

— Какая страсть?

— Убивать.

В голосе его не было упрека.

— Ну, убийство — это чересчур громко сказано, — пробормотал я обиженно. — По сути это просто охота.

— Ну да, охота, — согласился он. — Но в результате исчезает некое живое существо…

Я обернулся, чтобы посмотреть на своего пассажира. Он показался мне еще более грустным, глаза его уныло смотрели куда-то сквозь стекло.

— Вы случайно не вегетарианец? — как-то по-глупому спросил я.

— Нет, — ответил он. — В этом нет смысла. Тем более что добро в природе — нечто очень трудное для определения…

Я не ожидал таких суждений от столь простого на вид человека. Мне захотелось узнать что-нибудь о нем самом. Если он действительно жил где-то недалеко, то никак не мог остаться незамеченным. В этом человеке явно было что-то загадочное.

— Вы живете поблизости? — спросил я.

— Не совсем, — ответил незнакомец.

— Я подумал, что вы вышли из какого-то дома: ваша одежда была почти сухой, когда мы встретились.

— О, я совсем забыл, что вы занимаетесь и криминалистикой, — ответил он шутливо.

Это было уже чересчур. Я снова обернулся, наши взгляды встретились. Пожалуй, я никогда не встречал такого спокойного и проницательного взгляда. Вдруг в его глазах что-то дрогнуло.

— Осторожно! — крикнул он.

И только в следующий миг я осознал, что машина скользит. С бешеной скоростью она неслась вниз по шоссе, потеряв всякое управление. Еще мгновение, и, съехав с дороги, мы полетели в пропасть. Именно полетели — это самое подходящее слово. Помню, я даже не успел закрыть глаза в ожидании страшного удара, как вдруг с изумлением заметил, что машина парит над бездной. Сделав поворот, она мягко и почти неощутимо коснулась покрышками асфальта шоссе.

Я оцепенел. Первой моей мыслью было, что это сон или галлюцинация. Я совсем забыл о человеке, который сидел за моей спиной, как вдруг услыхал его голос, все такой же спокойный и тихий:

— Не пугайтесь. Все, что произошло, вполне объяснимо.

Я обернулся. Он сидел на своем месте, как будто ничего особенного и не произошло.

— Вы что-нибудь слышали о левитации? — спросил он.

— Да, это какие-то там штучки фокусников… Но может ли такое происходить с автомашинами?..

Незнакомец усмехнулся.

— С машинами труднее… Но принцип тот же…

— Вам знакомы антигравитационные силы?

— Да, что-то подобное…

— Но для этого, наверное, необходима огромная энергия, — пробормотал я недоверчиво.

— Энергия не исчерпывается людскими представлениями о ней…

Что он хочет этим сказать? Будто он не человек? Я еще и еще смотрел на обрывающиеся у края пропасти следы колес. Я человек без предрассудков и способен признать существование самого дьявола, если увижу его собственными глазами. Но человек за моей спиной никак не походил на дьявола.

— Вы сделали это ради меня? — спросил я снова.

— Не совсем… Но это случилось по моей вине. Если бы я не подсел к вам в машину, возможно, этого бы и не произошло…

Он уселся поудобнее и добавил:

— Поехали!..

Включив зажигание, я вспомнил, что вообще его не выключал. Руки мои все еще слегка дрожали. Когда мы проехали метров сто, я заговорил снова:

— Собственно, каждый, кем бы он ни был, тайно верит в чудеса… Но только сейчас я понял почему: он не может примириться со смертью.

— В происшедшем нет никакого чуда, — ответил мой спутник.

— И никакого, опять же, особенного блага. Бессмертие сознания не является проблемой в существующей и возможной природе. Проблема совсем в другом…

— В чем же именно?

— Много хотите знать, — ответил он шутливо. — Вообще проблема в самом существовании…

— Вы земной человек? — спросил я прямо.

Мгновение он молчал.

— Мне интересно услышать ваше мнение.

— То, что вы сделали, люди, наверное, научатся делать через сотни лет… — ответил я.