Никогда не понимала, зачем Людка преувеличивала то, что у неё было. Её трудно было назвать как шлюхой, так и девушкой на один раз. Она знала себе цену, но просто обожала всё приукрасить.

— Ну, в пару раз точно больше, чем у тебя, — ухмыльнувшись, подруга мне подмигнула.

— Ты всё равно любишь Димона, — нанесла я неожиданный для неё удар. Знала, что запрещённый приём, но ничего не могла с собой поделать.

О любви Димона и Людки знал каждый зрячий и внимательный человек. Не заметить странную связь, жгучие искры, что исходили от них всякий раз, когда они находились рядом, было невозможно.

— Ну… — Людка запнулась. — Об этом рано говорить, — ловко, как уж, увильнула красотка. Захотелось шлёпнуть её ладошкой по заднице, чтобы так не выкручивалась больше.

— Только не ври мне, пожалуйста, — нахмурилась, ожидая очередной пламенной речи и переубеждений.

В стиле «у нас только восхитительный секс и ничего больше». Не знаю, зачем они столько лет играют в эту странную игру, но крайне неубедительно. Разве, что Димон верит и старательно подыгрывает.

— Как будто любить — это преступление! — ловко изогнулась Людка, показав мне язык. Ну, да, против такого роскошного языка у меня явно не было аргументов! — Ну, что? А когда у вас свадебка? Как думаешь, скоро Ромчик подарит тебе кольцо?

Не ожидала такой резкой смены темы. Застыла посреди улицы. Я только и могла, что открывать и закрывать рот от удивления.

Словно безмолвная рыба, которую только что вытащили из пруда. Поймали на крючок. Как будто остались мои считанные секунды жизни.

Почувствовала себя некомфортно. Что?! Да с чего Людка вообще решила, что Роман может сделать мне предложение в ближайшее время? Мы встречались чуть больше года, пару месяцев были в разлуке, а жили вместе всего полгода!

Это ничтожно мало, чтобы притереться!

К тому же, я не уверена, что готова сказать «да». Мне страшно. Жутко страшно. А если мы опять не сойдёмся характерами? А ещё и фамилию менять! Это же всё так… А ещё четвёртый курс, сколько документов в университете менять! И на статьях будет две фамилии стоять. Отвратительно!

В голове вихрем проносились безумные идеи.

А может и не менять фамилию вовсе?

— Эй! Ты, что, дар речи потеряла? — Людка потрясла меня за плечо. — Не переживай, от свадьбы не умирают.

— Но я не готова, — всхлипнула я, чуть не разревевшись прямо посреди улицы.

Тоже мне. Нашла причину! Истеричка!

— Все через это проходят, — философски точно подметила Людка. — Ты будешь это отрицать?

Покачала головой, показательно шмыгнув носом.

— Ну, вот что изменится кроме твоей фамилии, когда ты выйдешь за Рому замуж? — Люда сказала настолько неожиданно резкие, правильные и мудрые слова, что я повернула на неё голову, уставившись пустым взглядом.

И, правда. А что изменится? Мы итак живём вместе. Мы же любим друг друга? Боже, сколько сомнений в моей голове!

— А вы с Димоном планируете? — слова сорвались с моих уст прежде, чем я осознала, что спросила. По телу прошёлся неприятный озноб. Надеюсь, я не сильно задела или обидела подругу?

В любом случае, если слова и обидели Людку, то она никак этого не показала.

— Знаешь, я не думаю, что он вообще когда-нибудь женится, — наконец, после секундного замешательства, ответила она.

— И ты всё равно с ним встречаешься? — прищурилась, не понимая, как такое возможно.

Я была в отношениях только с тем человеком, которого видела в дальнейшем своим мужем. Да, я жутко боялась. Изводила себя, сходила с ума, но отдалённой частицей души очень хотела нашего союза.

Вот она — противоречивая женская логика.

Людка пожала плечами и отвела взгляд в сторону. Она всем видом показала, что не готова говорить на эту тему.

И я её прекрасно понимала.

Ксения

Ко всему привыкаешь. Так и отношения с Ромой медленно, но верно стали частью повседневности. Я просыпалась и засыпала в его объятиях, и это являлось самым мощным наркотиком дня. Да и как можно было не сойти с ума от столь сногсшибательного любовника и такого заботливого и потрясающего мужчины?

Несмотря ни на что, моя ревность никуда не делась. Ольга Аркадьевна бесила меня не меньше. Начальница, которая хотела себе моего возлюбленного. Но теперь я стала мудрее, и всё меньше показывала свою ревность.

Да и Рома наконец-то понял, что это за чувство такое. Сейчас он и вовсе начал переживать по поводу университетских маньяков, что меня окружали, но тоже не доводил до абсурда, не закатывал скандалы.

Конечно, мы ссорились, но в последнее время на шум к нам вылетал негодник попугай и говорил что-то обворожительно смешное, или пошлое, или нелепое, что вместо назревающего конфликта, комнату озарял наш заливистый смех.