От души радовались мы, военные специалисты, при известии о назначении в мае 1937 года Висенте Рохо начальником Генерального штаба. Очень скоро мы почувствовали, что у кормила этого "мозгового центра" республиканской армии стоит дельный и очень нужный Испании человек...

При встрече Висенте Рохо сразу же завел речь о положении на фронте.

– Посмотрите, полковник Малино, - говорил Рохо, пригласив меня к большой настенной карте, - здесь от Сомосьерры до Харамы занимает фронт мадридский корпус мятежников. Это весьма сильный корпус - пятьдесят пять тысяч солдат, триста орудий, сто танков. Сто самолетов могут поддержать мятежников. К тому же в Толедо и Талавере - резервы в десять тысяч солдат, а где-то здесь, - Висенте Рохо очертил район юго-западной Эстремадуры, более крупные резервы, их численность нам пока неизвестна.

Все, о чем говорил полковник, я отлично знал и невольно возникал вопрос: "Зачем он повторяет мне это?"

– Правда, фронт мятежников не сплошной, состоит из отдельных опорных пунктов. Каждый обороняется одним-двумя батальонами. Ко всему прочему, и у нас сил немало, кое в чем мы даже превосходим противника...

Все понятно: в голове полковника Рохо возникала идея новой операции.

– Вы правы, - сказал я, продолжая мысль собеседника, - удар можно нанести из-под Мадрида на юг.

Рохо оживился:

– Мы, кажется, поняли друг друга. Не возьмете ли вы, советские военные специалисты, на себя труд разработать операцию?
– И задумчиво произнес: - По-видимому, она будет называться Брунетской.

В ту минуту я был очень признателен полковнику за доверие и от чистого сердца поблагодарил его за это.

– Лишь небольшая просьба к вам, - заметил я как бы мимоходом. Позвольте нам не только разработать операцию, но и подготовить работу по сосредоточению войск.

По лицу Висенте Рохо пробежала горькая усмешка:

– Да, я понимаю, опыт Харамы... К сожалению, он ничему не научил наше командование. Вы имеете в виду, конечно, сохранение тайны? Что ж, согласен.

Так началась подготовка к Брунетской операции. Вскоре окончательно сформировался ее замысел: два армейских корпуса, нанося главный удар из района северо-западнее Мадрида, прорывают фронт мятежников, наступают на юг, через Брунете, затем Навалькарнеро и обрушиваются на мадридский корпус с тыла. Еще два корпуса наносят вспомогательные удары из районов севернее Аранхуэса и юго-восточнее Мадрида навстречу главным силам Центрального фронта. В результате важнейшие коммуникации мадридского корпуса должны были быть перерезанными, а часть вражеских частей - окруженной. После этого уничтожить их уже не составляло бы особого труда.

Мало-помалу начали сосредоточивать резервные соединения фронта в районе к северо-западу от Эль-Пардо, почти до Эль-Эскориала. Разумеется, такая крупная перегруппировка войск была замечена всеми в штабе Центрального фронта.

– Что это вы там затеяли?
– допытывался начальник штаба фронта Матальяна.

– Проводим большие тактические учения, войска надо тренировать, отвечали ему.

Матальяна, очевидно, оценил организованные мной ранее учения со штабами частей и бригад и поэтому успокоился.

Каково же было его удивление, когда за сутки до начала операции он узнал правду. Темперамент испанца этого перенести не мог, и Матальяна взорвался бурным негодованием. Как, от него, начальника штаба фронта, скрыли операцию, которую он должен проводить!

На помощь опять пришел Висенте Рохо. Основной удар он, как говорится, принял на себя, а всем вместе нам уже нетрудно было успокоить разъяренного Матальяна. Тем более что замысел операции пришелся ему по душе. В конце концов он пожал плечами и с улыбкой проговорил:

– Что за выдержка у вас, русских!

В ночь на 6 июля 5-й армейский корпус, а с утра 6 июля 18-й армейский корпус начали наступление, 11-я пехотная дивизия Листера, ночным маневром обойдя опорные пункты мятежников в Льянесе и Кихорне (не зря упирал Рохо iid прерывность обороны мятежников), на рассвете была в Брунете. Тяжелее сложилась борьба за остальные укрепленные пункты, и мне спешно пришлось убыть к месту боев.

Утром 6 июля республиканцы приготовились к штурму Вильянуэва-де-Каньяда. Но атака не принесла успеха, и командир корпуса Хурадо недоумевал:

– Ничего не могу понять. Все было сделано - и артиллерийская подготовка проведена, и самолеты ударили, а толку нет.

Вскоре стали ясны причины неудачи. Здесь, под Вильянуэва-де-Каньяда, повторилась обычная ошибка, которую допускали республиканцы: слишком велика была пауза между артподготовкой и атакой. Мятежники успели оправиться от потрясения, покинуть укрытия и отбить республиканцев организованным огнем.

– Очевидно, вы правы, - согласился со мной командир корпуса, когда я высказал ему эти соображения.