Захотелось прикрыться хотя бы рукой, но почему-то от стыда руки потянулись не к гениталиям, а к моему лицу. Почувствовал ладони и после потекшие слезы, да, бывает и такое, когда плачешь безмолвно, от обреченности что-то исправить.

Резко мои руки раздвинули и я увидел сквозь слезы лицо Светланы.

— Не смей плакать! — заявила она, нависая надо мной, а я видимо на кровати. — Помнишь, сам сказал, чтобы общались без акцента на наших изъянах? Так вот тебе новость, они есть не только у нас, но и у тебя. Так что помогай, плакать потом все втроем будем, когда со всеми проблемами справимся.

Я как смог помог, с закрытыми глазами, открыть их у меня не хватало силы воли. Почувствовал поглаживание по голове от Люды:

— Все нормально.

— Ага, — ответил я, не открывая глаза, а мысленно поклялся, что я больше никогда не выпью спиртного, терять остатки себя больше не хочу. Да, я не в первые напился, вот только Такой результат впервые.

Я понимаю, что скорее всего это последствия моей инвалидности, или долгого нахождения в медицинской капсуле, возможно мой организм разучился управлять этим процессом. А может на все эти факторы наложилась усталость и принятие спиртного в больших количествах. Но все это не важно, главное, что я потерял над собой контроль и при том в такой ситуации, которую и в кошмарном сне не смог бы придумать. Думаю теперь я точно больше ни грамма спиртного в рот не возьму, дальше уже падать не куда и так опустился на самое дно.

Светлана удалилась, а Люда принесла тазик с водой и губку. Я попросил ее уйти, но она отказалась и принялась мне помогать. Она что-то говорила про медицинские процедуры, про необходимость помогать, что все нормально, что-то еще, но для меня все было как в тумане, я готов был убежать, если бы только мог встать и идти, но я не в состоянии даже добраться до своей инвалидной коляски.

Больше всего в этой ситуации я ненавидел себя за беспомощность и за дурость. Когда я попросил Люду в первый раз уйти, она ответила, что мои друзья оставили номера и если я не приму ее помощь, то она позвонит им, но в такой ситуации меня не оставит. Пришлось смириться с ее присутствием, позориться с ними, с теми кто помнит меня нормальным, мне хотелось еще меньше.

Через час возьни, психологической реабилитации, когда я сначала прикрытый полотенцем, а после и в отстиранных штанах и трусах, проглаженных и высушенным утюгом сижу на своем отмытом до блеска кресле, мы собрались на кухне.

— Я, — выдавил я из себя, в горле перехватило от неловкости. — Я не знаю, что и сказать. Простите, я …

— Не было, забыли, — перебила меня Светлана. — Ничего не было, понял?

Я с опущенной головой.

— Простите, да, да, не было.

Почувствовал поглаживание от Люды по голове, спасибо за поддержку, сейчас это очень важно.

— Может чаю? — спросила Люда.

— Да.

— Да.

Светлана быстро сделала чаю троим и мы с радостью занялись горячим напитком, чтобы дать время собраться с мыслями. Вскоре я понял, что им нечего мне сказать, видимо ждут чего-то от меня. Я допил чай и решил выложить последнюю карту на стол.

— У меня осталось средств только на то, чтобы подключиться к капсуле, вход и выход достаточно дорого обходится. Поэтому, — я сделал паузу, — я не смогу часто вас навещать. Игра позволит нам общаться, из нее есть выход в обычный интернет, письма, звонки и прочее все доступно, но вот вживую ко мне не прикоснуться.

Люда помрачнела, сестра погладила ее руку.

— Поэтому смогу выйти только когда будет достаточно средств на выход и на повторный вход. А с учетом обстоятельств это может быть не скоро. Вы сами знаете что и как у меня Там.

Они виновато опустили головы.

— Если будут какие-то серьезные проблемы, то обязательно сообщайте. Когда заработаю, то постараюсь помочь финансами, купить вам капсулы, чтобы вы смогли присоединиться.

— Кхм, — привлекла внимание Светлана. — Максим, тут такое дело.

Я посмотрел на нее, но продолжила Люда.

— Мы не собираемся возвращаться, — ответила моя подруга.

— Чего? — вырвалось у меня.

— Прости, но я не хочу больше туда возвращаться, — виновато произнесла Люда.

— Но почему?

— Я сыта виртуальностью, там я никто.

Мне очень хотелось возразить, показать, что и здесь она как бы не мэр города. Но хватило благоразумия оставить все мысли в голове и ни одной не озвучивать.

— Но все же почему? — настоял я.

— Как бы тебе объяснить, — произнесла Светлана. — Лично я туда не смогу пойти, потому что вынуждена зарабатывать здесь на жизнь. Сам понимаешь полагаться нам больше не на кого. Да и то что есть всё только благодаря тебе. Мне просто не до фантазий и не сбыточных мечт.

— А я сыта притворством, — высказала Люда. — Думаешь только здесь люди-инвалиды? Да там все такие. Здесь только мы и такие как мы, а там все. Мне тяжело находиться среди них.

— Ты о чем? — не понял я. — Какие еще инвалиды?

— А ты посмотри на людей, — начала распаляться Люда. — Везде злоба. Я раньше думала, что виртуальность это рай, там люди счастливы. Скажи, ты там был счастлив? Или тебе было хорошо, когда тебя убивали и терзали? В виртуале нет законов, а боль есть и люди ведут себя как настоящие звери. Я не понимаю что там может нравится. Здесь людей хотя бы ограничивает закон, здесь люди хоть как-то сдерживают звериную сущность, а там. Там они ее гордяться, там они выставляют ее на показ. И чем ты более жесток, зол и силен, тем больше тебе уважение. Это уроды, настоящие уроды, а не такие калеки как мы. Если были бы деньги, то я бы попыталась тебя отговорить, но я понимаю, что игра для тебя единственный способ заработать, а мне нечего предложить взамен этой игры. Но сама я туда больше не хочу. Да, я украла у тебя деньги, мы их вернем, но заработаем их здесь. Надеюсь, что ты не поменяешь своего отношения ко мне, но в виртуальность я больше не вернусь.