– А Шестипалый? Если у него есть учитель, значит он уже часть традиции?

–Да, и что интересно, в одной из последних глав Затворник будет предлагать Шестипалому вернуться на конвейер, чтобы найти нового ученика.

– Я не вижу большой разницы между началом пути Затворника и Шестипалого. Раз у одного получилось когда-то выбраться, значит это получится и у другого.

– Наверное, на уровне истории про цыплят, бегущих из-под хозяйского ножа – большой разницы нет. Но мы уже затронули печальный пример Кастанеды, который будучи учеником дона Хуана, тем не менее, встретил свои последние дни на конвейере. Выражаясь более грубо, приехал в Цех №1.

– Но кем были нагвали для традиции людей знания?

–Есть версия, что первые Нагвали были созданы свыше и посланы в мир, чтобы вести простых людей к вечной жизни. Но можно посмотреть на это проще. Среди нас есть прирожденные лидеры, люди, что потенциально способны искать и находить проход, ведущий ко спасению.

– Мне проще поверить в дона Хуана, у которого был свой учитель, чем одиночку, который сумел выбраться за Стену Мира, да ещё и выжить за её пределами.

–Да, учитель Кастанеды куда более адекватен нашему представлению о пути, как части традиции, передающейся от учителя – ученику, отца к сыну, от поколения к поколению.

– И вот эта традиция обрывается, но почему? Если все завязано на таких крутых ребят как нагвали, то что делать простым, обычным людям?

–Согласен. Крутизна дона Хуана, как и его представленность в единичном экземпляре сыграла злую шутку не только с Кастанедой, но и со всеми нами. Избыточная, если так можно выразиться, безупречность этого сверхчеловека, в конце концов стала железобетонной плитой, которая наглухо перекрыла возможность для этой истории стать чем-то большим, чем просто сказкой о силе, сказкой для взрослых. Всё замкнулось на доне Хуане, на его абсолютной незаменимости, на потребности всех и каждого, кто хоть на йоту проникся духом кастанедианского эпоса в таком учителе, наставнике и даже духовном отце. Подняв образ дона Хуана на такую высоту, Карлос, невольно, опустил других учителей и наставников, которых мы могли бы встретить в нашей обычной реальности.

– И сравнение с Нагвалем будет далеко не в их пользу.

–Верно. Но тут мы подходим к разговору о том, а каким вообще должен быть правильный учитель? В отношениях Затворника и Шестипалого, а лучше всё-таки Кастанеды и дона Хуана мы можем отследить следующие ключевые моменты, которые очень импонируют читателю. Итак, первое:

отсутствие почасовой оплаты, как и вообще любых форм монетизации образовательного процесса. Карлос платит дону Хуану своим временем и вниманием. Да, он привозит своему учителю какие-то продукты, вещи, но это в большей степени подарки, выражаясь более грубо – подгоны. Это что-то абсолютно простое и естественное, неизбежно возникающее между людьми, находящимися в очень близких отношениях, в кругу семьи, например. Второе: инициатива учителя. Например, когда учитель делает шаг навстречу ученику, а не наоборот.

– Учитель делает первый шаг?

–Даже больше: он должен сделать первый шаг. Дона Хуана обязывало к этому, так называемое правило нагваля, то есть своеобразный геном традиции, благодаря которому воспроизводится, то есть продолжает жить учение. Нагваль, внимая миру и следуя своим путем, постепенно находит, собирает учеников. Один из них должен стать следующим нагвалем и таким образом продолжить традицию. Конечно, это очень нравится читателю.

– Обязанность Нагваля снимает ответственность с ученика? Так что ли?

–В каком-то смысле, да. Пришёл Нагваль – значит, у тебя всё получится, ты избран свыше, а на нет и суда нет.

– Не ты должен найти учителя, а учитель должен тебя найти. Так?

–Так. Правда, и учитель вроде как не волен выбирать. Все происходит по указканию свыше, по команде таинственной высшей силы, что якобы правит судьбой всех живых существ.

– Но если ученик приходит сам, то у него есть выбор, а с ним и пространство для отступления.

–Да и потому, если решение учить принимает нагваль, значит он последует ему до конца, будет выкладываться целиком и полностью. Теперь, третье. То, что мы можем назвать полномочиями учителя. Это сила и власть в руках такого человека, то есть реальная, а не условная возможность воздействовать на ученика в таких ситуациях, когда тот противится ученичеству, либо не имеет сил двигаться дальше и ему необходим внешний импульс.

–Вопрос о монетизации образовательного процесса…Бытует мнение, что дон Хуан был владельцем обувной фабрики, а потому мог себе позволить давать бесплатные уроки.

–Если он был человеком знания, то мог позволить себе быть кем угодно. Это как Затворник, которому доступен тысяча и один способ поднять зерна возле кормушки, а то и ещё где-нибудь.

– В смысле?

–Например, он может приходить к кормушке ночью, когда все уходят в спасительную кому.

– Но ему все равно нужно что-то есть? Я скорее про это. Чем питаться учителю, если не брать плату за обучение?

Конец ознакомительного фрагмента.