– Меня отец попросил.

– Допустим. В начале. А сейчас?

– Тобой очарована. Ты такой классный собеседник, аж зубы сводит.

– Всегда рад стараться.

– Лучше не стоит, – заверила я. – Сейчас нужно свернуть. В этом переулке всегда есть место для парковки.

– Точно нет третьего глаза?

– Абсолютно. Здесь родители парковались, когда нас с сестрой водили на занятия.

Со времен моего детства ничего не изменилось. Место для джипа Демидова нашлось сразу и без всяких проблем. Перекинув сумку через плечо и разгладив несуществующую складку на струящемся шелке юбки, я зашагала к консерватории.

Демидов шел рядом. Молча, что меня очень радовало. Я чувствовала приятное волнение – оно знакомо каждому, кто возвращался в стены школы годы спустя.

Слушая, как легкий стук моих каблуков, разносит гулкое эхо по коридорам, я с интересом приглядывалась к знакомым стенам, подмечая произошедшие изменения. Демидов же с не меньшим внимание наблюдал за мной. Но я уже перестала обращать на это внимание, списав на профессиональную деформацию.

Волгина Ангелина Петровна, а именно так звали преподавательницу Сони, к нашему визиту готова не была. Но восприняла его без всякого удивления. Честно говоря, создавалось впечатление, что этой маленькой сухонькой старушке в белоснежной блузке со множеством кружев ручной работы, совершенно все равно, что происходит вокруг. За исключением того, что, конечно же, относится к музыке.

– Не имею ни малейшего понятия, милейший, куда могла подеваться Софья, – подвела итог пятиминутного разговора с Демидовым она. – Знаю одно, если в следующую среду она не явится на наш урок, то пусть пенят на себя. Я своим ученикам спуска не дают. И для нее исключения не сделаю. Не смотря ни на какие обстоятельства. Так ей и передайте. Когда найдете, разумеется.

Оказавшись в коридоре, Игорь заключил:

– Очаровательная старушка.

– Ага, полный улет.

Демидов протянул мне ключи от машины и сказал:

– Пожалуй, наведаюсь в учебную часть. А ты подожди в машине.

– С чего это? – возмутилась я.

Но тут мне вспомнилось, что учебная часть – вечный источник всех возможных сплетен. Коллектив же там обычно женский, а, значит, мое присутствие может спутать Демидову все карты.

– Ладно, – взяв из его рук ключи, фыркнула я. – Играйте вашу партию, маэстро.

Игорь весело фыркнул, а я побежала вниз по лестнице. Но, поддавшись соблазну, уже на следующем этаже изменила маршрут. Не встретив ни единой души в коридоре, я без труда нашла искомую аудиторию. Будто по взмаху волшебной палочки, исчезли из памяти последние десять лет.

Я потянула на себя тяжелую дверь и заглянула в пустую аудиторию. У огромного распахнутого настежь окна с видом на реку, стоял рояль, неизменно блестевший боками на солнце. В этот час на маленькой скамейке не сидели ни я, ни моя сестра. Не было и нашей строгой мадам Жужу, следившей за каждой ноткой и столько лет грозившей бить нас по пальцам и спине. И ни разу не исполнившей свою угрозу. Сейчас, должно быть, она совсем седая. А я так несправедливо покинула ее, ни разу даже не позвонив за столько месяцев.

Мне стало нестерпимо горько за то, как повернулась жизнь. И за собственную беспомощность пред волею судьбы. А ведь когда-то я всерьез верила, что могу повелевать едва ли не морями и ветрами. Оказалось же, что нет ничего, что по-настоящему подвластно мне.

– Сударыня! – услышала я грозный окрик и вздрогнула от неожиданности. – Вы своими слезами весь пол замочите!

Из глубины зала к роялю, чуть прихрамывая, шел старик в старомодном бархатном сюртуке. Его длинные седые кудри были бережно завиты и уложены. В белоснежный воротник нарядной рубахи подколот золотой булавкой с сапфиром. Причем, камень был тон в тон с сюртуком.

– Сколько раз я говорил, – злился старик, опираясь на искусно сделанную трость. – Женщинам нет места в храме искусства.

– Простите, – пробормотала я. И, хоть и не было за мной вины, почувствовала, как зарделись от стыда щеки.

Старик остановился и посмотрел внимательно. Дребезжащим от недовольства голосом сказал:

– Сударыня, у вас полно важных дел. А вы тратите время на несуразицу. Идите же!

В тот же миг дверь аудитории с грохотом захлопнулась перед самым моим носом. В немом недоумении и испуге, я уставилась на нее.

В не меньшем замешательстве на меня смотрела вышедшая из аудитории напротив преподавательница. Выдавив из себя улыбку, я пробормотала:

– Сквозняк.

Женщина нахмурилась и сказала сердито:

– Опять окно забыли закрыть!

Уступая ей дорогу, я заспешила к лестнице. Оказавшись на улице, зажмурилась от яркого солнца. И тут услышала:

– Здравствуй, Глаша.

Однозначно, судьба решила со мной за что-то поквитаться. Все, кого я столь старательно вычеркивала из своей жизни, возвращаются в нее и не подумав постучаться.