Шрифт:
Полчаса ехали молча, но тут сзади пристроился чёрный BMW, резко подрезал Колин вездеход и умчался за горизонт.
– Ах ты, сука! Куда ж ты так торопишься, унитаз на лыжах! Чтоб тебе там шину пробило, урод, – Коля воспринял обгон как личное оскорбление.
Наконец они добрались до перетяжки над дорогой: “Крюков – город будущего”. Лена подумала, что в России есть города светлого будущего и славного прошлого, но хорошо бы нашёлся хоть один город настоящего.
Двухэтажные бараки из дерева, чёрного от влаги, торчали у дороги, как мокрые грачи. Деревьев почти никаких нету, только низкие кустарники. Кое-где встречались кирпичные дома, огороженные двухметровым металлическим забором. На калитках висят таблички-предупреждения про сторожевых собак: “я добегу до забора за две секунды, а ты?” или “собака злая, а кот вообще ниндзя”.
Лене нужно было забрать ключи в офисе “Нефтепромрезерва” – компания на первое время, пока не построит свой посёлок, снимала для сотрудников квартиры в центре Крюкова. Хотя различить, где именно у Крюкова центр, почти невозможно – за сорок минут город можно пройти насквозь. Офис открыли в “районе пятиэтажек”. Вскоре Лена поняла, что это местный даунтаун. Маленький пятачок стал эпицентром общественной жизни – больница, две школы, Сбербанк, ДК, улица Ленина, площадь Ленина, памятник Ленину, церковь-новодел, администрация города и два кафе-конкурента, “Ветерок” и “Тополёк”. Она быстро забежала в контору, расписалась в журнале и взяла ключи у секретаря. Сюда Лена вернётся завтра и будет приходить ещё сто восемьдесят дней, которые тогда представлялись ей худшим временем в жизни.
Коля завёл мотор и повёз московскую пассажирку в её временный дом. На перекрёстке они остановились. По улице двигалась похоронная процессия, каких Лена никогда не видела. Впереди мужчина нёс красный стяг с золотыми иероглифами, за ним на плечах тащили открытый гроб и крышку. На женщинах – белые платки, пара старушек одеты в бежевые халаты поверх тёмных курток и пальто. Вот-вот замашут крыльями и взлетят, как сороки. Коля перехватил Ленин удивлённый взгляд:
– Да, это корейцы хоронят. Они вообще странный народ. Меня как-то позвали на поминки, так у них надо садиться и есть прямо перед гробом, пока его ещё не закопали. Кусок в горло не лезет.
– Ужас!
– А ночью родственники играют с покойником в карты, развлекают его.
– А почему они в белом?
– Вроде как белый у них цвет смерти, как у нас чёрный. Типа волосы к концу жизни седеют. И полюса у Земли белые. У меня есть друг-кореец, так прикинь, он, когда родителям хотел новые окна ставить, они увидели, что белые, и ни в какую. Дурной знак, говорят. Помереть боятся.
– А у корейцев тут своё кладбище есть?
– Да прямо. С нашими рядом закапывают. А иногда и жгут трупаков своих. У них положено. Уезжают на берег и разводят костры, крематория-то нету.
– А это законно вообще?
– А что им за это будет? Они же не убивают. У нас тут, Лена, свои законы.
Через пару минут Коля тормознул у одной из пятиэтажек. Жёлтая штукатурка начала сыпаться и обнажила рыжие кирпичные веснушки. Квартира на верхнем этаже. Коля обещал занести чемодан, но сначала хотел покурить. Лена вошла в подъезд, преодолела пару пролётов и поняла, что на третьем этаже не горит свет. Сунула руку в карман, достала айфон – что за чёрт, батарея села. Придётся идти на ощупь. В подъезде воняло уксусной кислотой. Вдруг она почувствовала, что правая нога вместо твердой поверхности уткнулась во что-то мягкое и бугристое. Лена вскрикнула, рванула вниз через ступеньку, и чуть не упала, вылетая из дверей.
– Коля, там человек лежит! Мертвец!
– Сейчас посмотрим, не кричи.
Он взял телефон с фонариком и двинул в подъезд. Лена осторожно пристроилась за ним. На третьем этаже Коля хохотнул:
– Ну, что ты так вопила? Лежит парень, отдыхает. Ну, принял немного, не сухопутным же ходить.
Лена подошла ближе и увидела в луче фонаря оплывшее лицо. Человек среднего возраста в таком же камуфляже, как у Коли, лежал на площадке, положив руку под щетинистую щёку, и размеренно сопел. Он даже не почувствовал, что его потревожили.
Коля сделал ещё одну ходку вниз за чемоданом и вернулся:
– Ну, бывай, подруга. Телефон мой сохрани. Я тебе, если хочешь, дам Ошо почитать. Тебе надо.
Лена попрощалась и вошла в светлую однушку. За окном гнули шею жирафы подъёмных кранов и виднелся кусочек моря. В комнате было чисто, из мебели – стенка, стол и грязно-розовый разлохмаченный диван, весь в затяжках и нитках. Над диваном висел плюшевый ковёр с золотистыми оленями. Лена села, с силой выдохнула и погладила оленя рукой: “Ну что, будем дружить?” Олень ударил копытом и подмигнул.
Глава 2
Всё началось с того, что Андрей Андреевич Корольков, владелец компании “Нефтепромрезерв”, дочки большого нефтяного холдинга, посмотрел фильм “Матильда” про балерину Кшесинскую. Его настолько вдохновил антураж картины, что он вызвал к себе Лену и сказал:
– Скоро наш юбилей, Лена, серьёзная дата, пятнадцать лет в отрасли, это всё-таки не шубу в трусы заправлять. Денег не жалей. Закатим царский бал. Всё должно пройти на высшем уровне, позовём партнёров, важных гостей.