Шрифт:
– Даже не буду спрашивать от кого, – кивнул Павел.
Он сознавал свою вину, и Зоя должна это понять.
– И не надо, это не мой вопрос.
– Хотел бы я сказать, что это и не мой вопрос. Но увы. Мне нужен Молдаванин, мы за ним охотимся.
– Это опасно?
– Ну в какой-то степени. – Павел невольно приложил руку к груди.
Синяк еще не прошел, но кости целые, и легкое не отбито. Жить можно.
– Что такое?
– Не знаю. Сердце что-то сказать хочет.
– Сердце?
– Тебе. На ушко.
Неожиданно для себя Павел поймал кураж и, не дожидаясь разрешения, подался к Зое и наклонился к ее уху. И захмелел от запаха ее волос, слегка подпорченного ароматом духов.
– Оно тебя любит, – шепнул он и отстранился, чтобы удержать себя от искушения обнять девушку и прижать к себе.
Чем он тогда будет лучше, чем тот же Макогон?
– Кто любит? – залилась румянцем Зоя.
– Мое сердце. А оно приказов не признает. Его можно только убить.
– Зачем убивать?
– Если ты прикажешь, я его убью, – улыбнулся Павел.
– Зачем приказывать? – Зоя завороженно смотрела на него.
– Вот и я думаю, зачем. Пусть любит?
– А это не опасно? – нахмурилась вдруг она.
– Для сердца?
– Для меня. У тебя такая работа…
– Мы будем встречаться в нерабочее время.
– А мы будем встречаться? – лукаво улыбнулась Зоя.
– Мы будем все! – Павел смотрел на нее с уверенностью мужчины, умеющего брать быка за рога.
– Все?! – Она качнула головой, сомневаясь.
– До глубокой старости. Пока смерть не разлучит нас.
Зоя хотела что-то сказать в ироничном ключе, но от волнения не смогла вымолвить ни слова. Поворачиваясь к нему боком, она губами прикусила наползающую улыбку. Павел подал ей руку, согнутую в локте, и она приняла приглашение, глянув на него со смирением женщины, обреченной на одного-единственного мужчину.
Глава 3
Десять минут до остановки, еще столько же на троллейбусе, а там до Управления рукой подать. И за работу – после короткого отдыха в теплой домашней обстановке. Павлу нравился этот путь длиной в двадцать минут: он уже не дома, но и в круговерть работы еще не включился, не надо напрягать мозги и бежать куда-то, высунув язык. Голова, конечно, на месте, и глаза раскрыты: мало ли кому взбредет в голову начать его рабочий день раньше обычного. Или щипач подрежет лопатник у зеваки, или какой-нибудь баклан устроит бузу. Да и сам Павел мог поймать перо в бок: работа у него опасная, врагов хватает. И все же он больше отдыхал, чем напрягался. На людей можно посмотреть, себя показать, одним словом, почувствовать себя обычным человеком.
А на службе он превращался в настоящего охотничьего пса. И снова рысью по следу. Он, конечно, не против, но сегодня вечером у него встреча с Зоей. И будет очень обидно, если работа выйдет на круглосуточную орбиту. Он уже предупредил Зою о такой возможности, в ответ она лишь тихонько вздохнула. Зачем ей вечно занятой опер, когда вокруг столько нормальных парней? Может, сбежать от него, пока не поздно?..
И еще Зоя сегодня отправится на собеседование в коммерческую фирму, возможно, ей предложат работу на тех же условиях, которые выставлял Макогон. На тех же условиях и с той же настойчивостью, и некому будет защитить Зою. Как бы он хотел быть в этот момент рядом с ней, но ведь не будет такой возможности. Вот и как ему теперь работать, когда голова забита такими мыслями?
А работа поджидала Павла у автобусной остановки: толпа вынесла его из троллейбуса и выбросила на Шарова. Леня стоял перед ним в потрепанной кожанке нараспашку, с сигаретой в крепких пальцах. И с осуждением смотрел подбитым глазом.
– Ты где вчера был? – не здороваясь, спросил он.
– С тобой я вчера весь день был, – усмехнулся Павел, выразительно глядя на синяк.
Пока они работали в паре, ничего с Шаровым не происходило, стоило его оставить без присмотра, так под глазом вдруг что-то вспухло.
– Девушку провожать пошел? – все так же с осуждением спросил Шаров.
Он отшвырнул окурок, повернулся к Павлу спиной и пошел, увлекая его за собой.
– Кто сказал?
– Макогон. Почему ты его не допросил?
– Ну ты же допросил.
– Да я-то допросил…
– И что? – сдерживая усмешку, спросил Павел.
Макогон – мужик здоровый, он его вчера разозлил, а Леня попал под горячую руку, чем не вариант?
– Да ничего… – Шаров потрогал щеку, над которой темнел синяк.
– Неужели он?
– Кто «он»?.. – Леня остановился и резко развернулся к Павлу. – Это курдюк?.. Братва подъехала!
– Кто?
– Я даже понять ничего не успел… – скривился от душевной боли Шаров.
– Ты их закрыл?
– Как? Их трое, а я один!.. Да дело не в этом…
– А в чем? – Павел удивленно смотрел на друга.
Хорошо смеется тот, кто смеется последним. Надо брать машину, людей, ехать за ублюдками, которые посмели поднять руку на капитана милиции. И хорошенько над ними посмеяться. А по-другому нельзя.