Все это время я чувствовал на своем лице взгляд Мины. Это отвлекало меня, я даже стал рассеян в разговоре. Вскоре Лидия вышла, чтобы принести льда из холодильника.

– Я должен тебя поблагодарить, – сказал я девушке.

За что? – встрепенулась она.

– За внимание… За то, что ты навещала меня в больнице…

Мина смотрела на меня с недоумением.

– Нет, я не приходила. Извини, бате Мони, но у меня просто не было сил смотреть, как ты лежишь весь забинтованный и бесчувственный…

– Ах, вот как, – сдержанно сказал я, – ну что же, и такое сочувствие – вещь немалая.

Значит, ошибся. Но что-то глодало меня, может быть, удивительное сходство. Правда, я видел ее всего несколько секунд, да еще в неудобном ракурсе. И все-таки…

– Ты учишься?

– Я? Учусь? Да я давно кончила институт. Я инженер, работаю по интегральным схемам для микропроцессоров…

– Господи, сколько же тебе лет?

– Тридцать…

Выглядела она гораздо моложе. Кожа лица казалась удивительно юной и свежей – просто девичьей; ни следа грима, совсем никакого.

– Ты замужем?

– Нет! И не собираюсь! – сухо ответила она. Тут Лидия вернулась с кухни и стала раскладывать лед по стаканам. Положила и Мине, разумеется, но даже не посмотрела на нее при этом. И вообще весь вечер не замечала ее.

– Тебе налить? – обратилась она ко мне.

Голос ее звучал чуть ли не умоляюще. Теперь-то я знал, почему она так настойчиво каждый раз сует мне в руку рюмку. Кто любит оставаться наедине со своими пороками!

– Сегодня не хочется.

– Почему?

– Потом объясню.

Кажется, она о чем-то догадалась.

– Хорошо, я больше не буду им наливать. Сами сообразят.

Не знаю, что они там сообразили, но мои гости начали обслуживать себя сами. Чем больше повышалось их настроение, тем ниже падало мое. Я старался кое-как поддерживать разговор, но это затрудняло и отягощало меня. Иначе и быть не могло – все мои связи с этими людьми были прерваны. Вскоре Мина встала и попрощалась, Лидия пошла проводить ее. Когда она вернулась, я уже выпил рюмку с досады. Лидия села рядом со мной и как-то демонстративно погладила по руке.

– Вот и хорошо! – сказала она. – По такому поводу нельзя не выпить с гостями.

– Ты их для этого пригласила?

– Мони, не злись, – сказала она. Ради тебя пригласила… Чтобы ты увидел, как тебя любят и уважают… Нельзя сторониться людей, Мони, с людьми надо жить…

– Да, знаю, – ответил я. – А вот мне показалось, что вы с сестричкой не особенно любите друг друга.

– Есть немножко. – неожиданно отозвалась она. – Но не из-за самой Мины, конечно. Она неплохая. Но мать ее была мне настоящей мачехой. Как в сказке. Из за ее отпрыска я погубила лучшие школьные голы. Я ей была и нянькой, и прислугой… Знал бы ты, какая у меня была юность! – закончила она с горечью, которой не могло скрыть даже опьянение.

Да, ясно! Обе они правы. Но я в любом случае должен быть поделикатнее с Лидией. Ее горькие годы не кончились с девичеством… Очень интересно, что именно отдалило нас друг от друга. Может быть, только мой характер, моя нетерпимость? И моя невоздержанность в страстях… Сегодняшнее происшествие в придорожной корчме говорило о неудержимых душевных взрывах. Только теперь я, кажется, начал понемногу понимать, что к чему. В самом деле, есть ли смысл искать себя и возвращаться к себе? Кто знает, каких демонов я найду в прошлом!

К счастью, мои коллеги не стали злоупотреблять нашим гостеприимством. Хорошее воспитание взяло верх, и к десяти часам они ушли все вместе. Мы проводили их до двери, обменялись поклонами и пожеланиями всего наилучшего. Ребята в самом деле держались хорошо, – сердечно, естественно. Посторонний человек и не подумал бы, что меня постигло нечто плохое – или непоправимое. Мы ненадолго вернулись в холл. Я думал, что Лидия немного приберет или хотя бы вынесет стаканы и пепельницы. Но она просто допила свою рюмку и испытующе посмотрела на меня. Я понял этот взгляд.

– Ты виделся с Верой?

– Да, виделся.

– Так я и знала. Ничего, это даже к лучшему. Эта кошмарная баба отравила мне жизнь! – в голосе ее появились грубые, я бы даже сказал, вызывающие нотки. – Ну что ж, теперь ты хотя бы увидел, что она собой представляет.

– Что ты хочешь сказать? – я удивленно посмотрел на нее.

– Да нет, ничего! Она тебе ничего плохого не сделала. И тем хуже. Знаешь, в тебе прекрасно уживаются совесть и безответственность. И эта твоя совесть, как больной зуб, дергала тебя целые годы. Мне все кажется, что ты нарочно устроил мне номер со Зденкой – чтобы отомстить за Веру.