Тот промолчал, думая о своем…

– Зачем ранить животных?.. – тихо произнесла Мирэя госпоже, переживая за исход.

– Чтобы проучить…

– Да, но почему нельзя было, например, подкрутить колеса их экипажа или упряжку ослабить… – предлагала смышленая девушка.

Однако сейчас ее вмешательство в приказ раджи ему самому не понравилось. Показалось, что танцовщица не имеет право обсуждать веления правителя и тем более осуждать. Ранту на эмоциях воспринял ее негативно, взыграло странное чувство ревности, которое не дало расслабиться и сделать незамечающий вид.

– Ты можешь идти к себе, с тебя достаточно! – важным тоном заявил Мирэе мужчина.

Девушку задело подобное отношение, ведь она помогала. Бросив выражением лица возмущение, она быстро встала и пошла на выход. Шобха же в силу своего возраста и мудрости всё поняла… она молча сидела и не перечила, однако заулыбалась. Ей Ранту ничего не сказал и не сделал замечаний, к тётушке он относился уважительно.

Мирэя вошла в гарем, за дверями стояла, скрестив руки на груди, Ритика и выдала:

– Захотела прыгнуть выше головы… метишь в подруги госпоже Шобхе?..

Девушка остановилась, сейчас она была решительна как никогда, к тому же отсутствовало настроение.

– Не твое дело, – заявила она.

Ритика резко опустила руки и поставила на бока.

– А неужто твое?.. Твое дело танцевать и бежать обратно в гарем, тебе никогда не встать на один уровень с госпожой или тем более раджей… положила на него глаз?.. Я-то вижу… – высказала она, прищурившись.

Мирэю задевали слова только о радже… она не хотела признаваться, но было ощущение, что ее глаза действительно стали рассматривать Ранту и выделять… Когда она его видела, то по телу бежала диковинная дрожь, пока не точно ясно, от чего именно: страха или влечения… От опасного влечения, быть может…

– А какое твое до всего дело? – задала встречный вопрос уверенная Мирэя. – Иди спи… тебя никто никуда не приглашал… – укусила она.

Ритика вновь разбушевалась и бросилась на противницу. Переполох разбудил женщин, из сада вошла Чуи и взялась руками за голову, понимая об очередном нападении. Мирэя схватила свой столик и замахнулась, тогда Ритика приостановилась.

– Я клянусь, я разобью тебе голову! – пригрозила громким голосом Мирэя.

Противница тяжело дышала и вдруг начала отходить.

– Нужно делать всё тихо… – прошептала она сама себе, вспомнив наставления Аниши.

Ритика ушла к своей постели. К Мирэе подбежала встревоженная Чуи и попросила поставить столик.

– Всё в порядке, давай спать, – сказала ей Мирэя.

Утром девушка пришла помыться, в водоеме плюхались Танви и Джая. Первая делилась, что с ней заговорил раджа и интересовался, откуда она родом и как давно здесь.

– Когда это ты успела с ним поговорить? – удивилась Джая.

– Да вот на днях, я гуляла по дворцу и случайно вышла в коридор на пути к трапезному залу… Мне повезло, что я знаю здешний язык…

Мирэя слышала беседу девушек, пока накидывала на себя полотно для мытья. Совершенно против воли в ее сердце кольнуло, услышанное принесло огорчение, вновь захватывали те странные эмоции… то ли ревности, то ли просто женского желания быть самой яркой и интересной… Мирэя и сама не понимала, что с ней происходит. А Танви, видимо, не та, за кого себя выдает… тихоня, но с тайными помыслами в голове. Пытается угодить и Джае, и Каши, и даже подлизывается к Ритике, нахваливая ее внешний вид, словно действительно считает красивой. «Хамелеон», – подумала Мирэя про Танви. Девушка очевидно лукавила, говоря о случайной встрече с раджей и что якобы просто так гуляла там, где он… Мирэе тоже захотелось погулять по дворцу…

Позже она вышла, стражники не мешали. На ней было самое первое, данное сари фиолетового цвета. Она прошлась по некоторым коридорам и залам. Внезапно раздался знакомый голос Аниши. Мирэя выглянула из-за колонны, в саду за деревом прятались женщина и кузен раджи. Женатый Виджай обнимал ее за талию и что-то шептал. Аниша же показывала возмущение, она была обижена за его поведение и взгляд на белокожую, но не могла устоять перед чарами обольстителя и поддавалась, позволяя себя целовать. Ахнув, Мирэя спряталась и вышла обратно в коридор. Она поняла, что Аниша ревнует даже женатого любовника к ней и вообще ко всем, кто может, по ее мнению, представлять угрозу. Однако, крайне смело вести интрижку с женатым родственником правителя…

Мирэя поспешила дальше и появилась возле просторного открытого зала, там в центре был сооружен алтарь, стояла статуя божества, но не такого, как в гареме. Здесь у него на шее змея, в длинный волос, собранный частью на макушке, вставлен месяц, одной рукой он что-то показывал, свернув большой палец и указательный в колечко, а вторая лежала на ноге, изображен в сидящей позе со скрещенными ногами. На алтаре горел огонь в чашах, разложены цветы, чаша риса и иные угощения. Цветы также повешены ему на шею как ожерелье. С обеих сторон от алтаря располагались белокаменные слоны в натуральную величину. Возле фигуры сидели мужчины в белых одеяниях, по центру располагался раджа. На нем белая запахивающаяся туника с длинным рукавом и белые шаровары, волос собран подобно статуе – частью наверх. Руки все держали у ног, слегка на весу, внутренней стороной ладоней вверх. Произносились слова, происходила молитва, за словами последовало пение, чего Мирэя никогда еще не слышала. Были даже музыканты и играли на струнном и флейте.