Шрифт:
Вера растерялась. Ранее они обговорили момент, что за Катюшей присмотрит Антонина, до Раисы они не смогли дозвониться, её телефон по-прежнему находился вне зоны. Катя согласовала план.
И тут…
– Катюш…
– Мам! – запрокинула голову, и на детском личике отразились волнение и мольба. – С тобой хочу… Пожалуйста.
Вера не знала, как отреагировать на просьбу дочери. По факту девушка ехала на деловой разговор, где присутствие ребенка неуместно.
Но внезапно злость колыхнулась в груди Веры.
Девушка посмотрела в огромные глаза дочери, обрамленные пушистыми длинными ресницами, и проговорила:
– Сейчас узнаем, сможешь ли ты поехать со мной.
Так как разговор происходил при Сергее, обращаться к нему с просьбой не пришлось.
Катя затопталась на месте, негромко добавив, скорее, себе, чем взрослым:
– Не хочу дома сидеть. И так сижу и сижу.
Вера её понимала. Катя устала не меньше их. А учитывая возраст и непонимание происходящего, девочка держалась молодцом. О чем ей не раз говорили Вера и тетя Раиса.
Сергей дозвонился до Сабурова почти сразу. И почти сразу Вера поняла, что предложение взять Катю ему не понравилось. Сергей выслушал шефа, не перебивая.
– Да, я вас понял, – сдержанно ответил водитель-телохранитель и повернулся к ожидающим вердикта женщинам. Вера приготовилась. Без Кати она не поедет. И точка. – Вера, вы можете взять девочку с собой.
– Мам, а можно я новые джинсы надену? И новую кофту? Ту, что с пандой? Мам, можно?
Из кухни вышла Антонина.
– Можно, – как сонамбула ответила Вера.
Антонина подошла к девушке и вскользь коснулась её руки.
– Я одену её.
Почему-то Вера была уверена, что, поднимись она наверх вместе с дочкой, по-хорошему дело не кончилось бы.
Подойдя к окну, открыла его. Лето заканчивалось, скоро придут холода и моросящий дождь. Пока же в комнату пахнуло запахом травы, цветов и кустарников. Щебетали птицы, радуясь новому дню. Жизнь продолжалась.
Душа Веры наполнилась ядом. Вот тебе и их Тарас… Не хочет видеть собственного ребенка? А она? Господи, какая она дура! Если отбросить те часы, когда Вера оплакивала Тараса, сколько времени она провела, высматривая в лице дочери его черты?
Десятки… если не сотни… Первые годы не проходило и дня, чтобы Вера не искала схожесть между ними. Отец уничтожил все фото Тараса, приказал своим спецам почистить ноут и телефон Веры. Те без ведома девушки влезли в систему и не оставили ничего.
Ни-че-го.
Ещё один удар, которого Вера не ожидала.
Насколько точна человеческая память? Насколько она долговечна? Сколько можно хранить образ человека в памяти? Мало. Вера это знала точно. Она пыталась вырисовывать черты Тараса, воспроизводя их изо дня в день. Но время безжалостно. Оно не оставляет никаких следов.
Катя была похожа на Тараса. Не сильно, но при желании можно увидеть сходство.
Когда сели в машину, Катя расправила кофточку и с интересом прильнула к окну.
– Куда едем? – с напускной важностью поинтересовалась она.
«К папе…» – могла бы сказать Вера, но прикусила верхнюю губу до крови.
Она услышала его вчера.
Увидела.
– Ты знал?
– О Кате?
– Да, о дочке.
– Конечно, знал…
Вера сознательно повторила этот диалог.
Чтобы не забыть…
Чтобы, наконец, в её голове прояснилось раз и навсегда, что нет ИХ Тараса! А есть чужой незнакомец, который отлично осведомлен обо всем, что происходит в доме Барисова! Который, черт возьми, знает, что у него есть дочь и…
Вера оборвала себя.
Стоп.
Нельзя.
Слышишь, Вера?
Нельзя…
Иначе сейчас снова сорвется.
А это лишнее.
Намечающаяся встреча с Тарасом даст некоторые прояснения в отношении бизнеса отца.
Личное вмешивать не стоит.
Поэтому резонно задать ещё один вопрос: какова вероятность того, что Сабуров и Сиваков в доле? Что люди Сивакова частично пришли и от Сабурова?
Глава 7
Тарас знал, что рано или поздно вернется в Россию.
Он её любил… Со всеми минусами и плюсами. Любил смену времен года, многоликую территориальность.
Когда-то он любил колесить по просторам страны.
Мужчина уперся ладонями в подоконник и невидящим взглядом уставился в окно с видом на сад.