На этот раз "господин колонель" разорился на целую фразу. Он сокрушенно повертел головой и обратился к моему сопровождающему, по-прежнему игнорируя иностранца:

– - Нет, ты представляешь, Викторыч, какие проблемы людей волнуют?! Пре-ступ-ность! В Мос-ку! Тут вот у меня Зике трахаться не с кем, а они: прес-туп-ность, прес-туп-ность! Полтора часа уже мучают...

Он кивнул головой куда-то за спину, в сторону цветастого дивана. Я перевел взгляд на гостей.

Уточним, первый -- скорее всего импортный журналист. Судя по его непонимающему, дурацки радостному виду: ответили! ответили! Второй -соотечественник. Переводчик? Покраснел-то как! Интересно, сумеет выкрутиться?

– - Господин полковник говорит, что преступность в России -- не самая большая проблема, которая беспокоит его в настоящий момент, -- выдавил из себя парень.

Молодец!

– - О, sure! Of course!
– - обрадовался импортный мудрила ичто-то страстно забормотал на уху переводчику.

– - Том Коннорс интересуется...
– - теперь соотечественник пожелтел лицом, будто хватил лишку яблочного уксуса, -- Как мистеру Ремеслуку удалось, будучи полковником милиции, открыть первый в столице официальный публичный дом? Мистер Коннорс будет публиковать в "Лос Анджелес таймс" статью под названием "Первый полицейский бордель в России"...

– - Как... как... а ты переведи ему -- кверху каком!

И пока толмач соображал, стоит ли ему перерабатывать на английский очередную непереводимую русскую идиому, Ремеслук вдруг неожиданно легко подхватился из кресла... подскочил к дивану... пожал руки ошарашенным посетителям...

– - Ладно, ладно, ребята, пиз... уйте до ветру. А меня вон, видите, уже мужики ждут. Мне работать надо...

Свое приглашение Ремеслук произнес с непередаваемыми приблатненно-ментовскими интонациями, облагороженными мягким украинским акцентом.

Хозяин офиса буквально вытолкал за двери ошарашенного переводчика и продолжавшего глупо улыбаться американца, а я еще раз успел оценить Ремеслука. Внешне ничем не примечательная личность, колобок: сто семьдесят сантиметров роста, шестьдесят пять килограммов... стеба.

Выдворив гостей, Ремеслук поприветствовал Юрия Викторовича и протянул руку мне:

– - Ну здорово, Неволин, е... ать тебя некому!

Я молча развернулся и пошел на выход. Нет, я не обиделся на Ремеслука. Если мы обижаемся, значит, виноваты сами. Сами допустили ситуацию, что кто-то общается с нами неподобающим образом. Я -- допустил, поехав неведома куда и неведомо к кому. Но это вовсе не повод, чтобы позволять и далее разговаривать с собой в подобном духе.

– - Погоди, Сережа...
– - теперь голос Ремеслука звучал вполне нормально, -- Погоди... Тебе от Паши Платонова привет.

Я остановился. Павел Платонов -- заместитель моего бывшего командира Рыбакова, старый друг еще по "Символу". Паша -- лучшая верительная грамота.

– - Не думаешь же ты, что Пашка тебя параноикам сосватал, а? Не-ее-ет, как говаривал капитан Жеглов, не бывает дыма без огня, а синяка без жопы! Во всем есть свой смысл...

Ремеслук приобнял меня за плечи, развернул и силой усадил на диван, на котором уже отдыхал Юрий Викторович.

– - Давай, давай. Вот рюмку чаю с дороги выпей... Закуси.

Сам он подкатил к столу кресло и уселся напротив.

– - Разговор у нас будет очень серьезный, без всяких бирюлек, что характерно...

Ремеслук накапал себе в рюмку "чиваса"...

– - Как Зикуля-то поживает, Юлий Леонидович?
– - поинтересовался мой сосед по дивану.

Ремеслук задержал глоток, покатал виски за щеками, пропустил в себя...

– - Зикуля-то? А фули Зикуле сделается? Бегает!

Господи, опять! Я не пуританин, но считаю, что матерщина не способствует деловому разговору. И опять Зикуля эта проклятая. То ей бабки обналичивают, то ей трахаться не с кем, то она -- бегает! Чтоб ее черт подрал!

Проглотив виски, Ремеслук сосредоточился:

– - Тут такие дела, Сережа...

... ну наконец-то!..

– - Зикуля...

... мне стало невыносимо тоскливо...

– - Зикуля, Зико -- это мой пес, боксер, падла, -- счел нужным пояснить господин полковник, -- Я тут, понимаешь, за город перебрался, на виллу. Ну, а как же без Зики? Надо же и ему домик построить, верно? Вот и обналичиваю ему бабки...

– - Я что думаю, Викторыч, -- обратился Ремеслук к моему соседу, который спокойно попивал виски и воспринимал весь этот бред, как должное, -- Уйду я на пенсию, на хер.

– - Дались они мне все, -- он неопределенно покрутил руками в поискахв с е х, -- е... ать их некому! Уйду и стану кобелей разводить... Ты как думаешь, Неволин?

В этот момент я, наверное, стал похожим на каменного истукана с острова Пасхи.

– - А что?
– - Ремеслука, казалось, не смутил мой зловещий вид, -- Он потрахался, ты щенка продал. Он еще потрахался, ты опять продал. Всем приятно.

– - Ладно, бойцы, -- Ремеслук был явно раздосадован тем, что мы не поддержали животрепещущую тему, -- Деловые вы очень. Я как полагаю... Вы сейчас осмотрите все хозяйство, чтобы Неволин не дергался. А потом продолжим разговор.