Дергилай и Ксилина послушались, но до утра никто в храме Кэаль не сомкнул глаз. Когда взошла Белая Звезда и феи поднялись над городом, выяснилось, что свиток с заклинанием поиска пропал.

– Тхагасса! – буркнул Лэннери. – Подождите меня здесь, я, кажется, выронил его из котомки.

Он спустился вниз, но вовсе не затем, чтобы разыскать свиток. «Доброе дело», – повторял Лэннери про себя, облетая улицу, где жил предполагаемый черномаг или ведьма, и швыряя лучами в дома. Они были сложены из дерева, не из камня, и вскоре огонь, светлый и безжалостный, заплясал на стенах. «Доброе дело», – усмехнулся юный фей, зорко следя за тем, чтобы двери домов остались закрытыми, и добавил ещё огня – теперь вся улица пылала, и дым поднимался в небо. Уловив панические крики, донёсшиеся из горящих домов, Лэннери пробормотал:

– Надо же, подали голос.

Айя не выдержала:

«Лэн, ты что натворил?!»

Примерно то же самое спросили у него Дергилай и Ксилина, когда он как ни в чём не бывало взлетел и оказался рядом с ними. Пожалуй, такими взглядами, какими они смерили Лэннери, смотрят не на союзника, а на кого-то, готового перейти на сторону Мааль. И хотя Лэннери говорил себе, что ему всё равно, сердце его кольнуло, и появилось чувство одиночества и тоски. Впрочем, его быстро смыла злость:

– Вы же сами хотели доброе дело! Смотрите, любуйтесь! – Лэннери ткнул палочкой в пылающий город. – Это место – гнилое, потому и двери все закрыты! Мы не знаем, может, треть горожан – черномаги, а треть – хибри!

– Ты даже не предупредил нас о том, что собираешься сделать! – вскричала Ксилина, сжимая кулаки. – Взял и втихую… Ты и с Беатией так же поступил, подло! Вместо того, чтобы честно объясниться…

– Это теперь твои методы? – спросил Дергилай, яростно почёсывая руку.

У Лэннери не было сил и желания с ними спорить. Феи Алой Звезды рассуждали так же, как он сам пару месяцев тому назад. Смешно и неприятно было вспоминать, как Лэннери препирался с Беа и пытался разъяснить, что методы черномагов и ведьм не подходят для фей. Он был глупцом, а вернее – наивным, ничего не понимающим мальчишкой. Неужели Дергилай и Ксилина не сознавали, как их ограничивают все эти нелепые рамки сейчас, когда наступили Последние Времена?! Главное – это победа, уничтожение врагов, а потом соблюдай правила сколько угодно!

– Думайте, что хотите, – дождавшись, пока поток обвинений иссякнет, вставил Лэннери и достал из котомки свиток. К счастью, хотя бы Айя молчала – поняла, видимо, что его не переубедить.

– Полетели, – и он запустил свиток перед собой. Дергилай и Ксилина не шелохнулись. Дым поднимался вверх, щекотал ноздри, горечью оседал во рту. Лэннери кашлянул и, не говоря ни слова, понёсся за свитком.

В груди у него горело пламя почище того, что бушевало в городе. Вот как! Первые серьёзные разногласия, и алые феи уже решили его бросить. Что ж, пусть возвращаются в свою Школу, пусть живут долго и счастливо, пусть на Алой Звезде не появится ни одной лишней трещины… Он, Лэннери, справится один. Как-нибудь проникнет в пещеру черномага, назовёт его тайное имя и, сполна насладившись ужасом и беспомощностью в выпуклых глазах, порубит эту мразь на куски.

Лэннери летел долго, не оборачиваясь, пока свиток вдруг не истощился и не полетел вниз, тускнея прямо на глазах. Юный фей с отвращением посмотрел на поле, заросшее цветами, напоминавшими мёртвые головы. От них и пахло мертвечиной, и Лэннери скривился: ему захотелось отдохнуть, собраться с мыслями и решить, каков будет его план без спутников, но не здесь же спускаться!

Леса, простиравшиеся за полем, тоже не понравились Лэннери – деревья шевелили ветвями и подозрительно походили на корявые фигуры людей. Вот, значит, как выглядел бы тот мир, в который черномаги и ведьмы желают превратить Благословенные Острова, Материки и всю землю!

Наконец, шевелящиеся леса закончились, и Лэннери спустился в речную долину. Наскоро проверил палочкой замёрзшую воду, толстый слой снега на берегу, нашёл пенёк, на котором деятельно копошились рыжие муравьи, и выгнал их оттуда. Уселся сам и вынул из котомки пустой свиток и бутылочку.

– План… да какой там план, Мааль подери?! Просто ворвусь, сжигая всё лучами, найду черномага и скажу ему пару слов. И весь план!..

Свиток дрожал в его руке. Лэннери думал, что после исполнения своей задумки, скорее всего, в живых не останется. Набежит нечисть и хибри, которых создал черномаг, а убить всех не получится. Хорошо бы спасти Мооззу, чтобы она передала силы Наставницы Беатии – только на это и надеялся юный фей.

Странно, что мысли о смерти не пугали его. Что скажет Кэаль? Осудит ли, зная, что во имя её он творил беззаконие? Или поймёт, простит и примет, как служителя своего, недолго побывшего Наставником?

Да толку-то обо всём этом думать, высшие силы непостижимы! Лэннери собрался разбить бутылочку и высыпать стеклянную крошку на свиток, когда заметил краем глаза движение в небе.

Соратники приближались, и Лэннери мог разглядеть развевающиеся волосы Ксилины и чёрный хвостик Дергилая. Крылья цвета свежей крови поднимались и опускались за их спинами, а вот что написано на лицах, не разобрать – то ли решимость, то ли осуждение, то ли решимость осудить Лэннери и потащить его в Школу Алой Звезды, чтобы Эйериса при всех сделала его простым смертным.

Лэннери хмыкнул, опустив бутылочку и свиток к себе на колени – Айю из-за пояса вынуть не успел. Забавно, что мысль о лишении крыльев была хуже раздумий о смерти.

– Мы полетим с тобой дальше, – твёрдо произнесла Ксилина, зависнув перед ним. Дергилай парил рядом, не глядя на Лэннери.

– Что, поразмыслили и поняли, что я не так уж неправ? – криво улыбнулся он, догадываясь, что услышит совсем другое.

– Нет. Мы в тебе разочарованы так же, как и прежде, – отрезала фея. И вслед за ней слово взял Дергилай: