– Мы где?
– еле слышно прошептала, подозрительно оглядывая комнату и прислушиваясь к внутреннему состоянию. Магия бурлила, но вырываться не спешила, значит можно говорить.

– В библиотеке, в моей спальне.

Уф... можно не паниковать и не возмущаться. Кто-то что-то говорил про новости, и я нетерпеливо посмотрела на Учителя, вопросительно выгнув бровь.

– Тебя можно поздравить, ты блестяще сдала экзамен!
– он был расслаблен и удовлетворенно улыбался.
– Твой больной жив и быстро идет на поправку. Никто не верил, что студентка Лекарской школы сможет вырвать из лап смерти, Первого Советника Эллиров. Сейчас его перевели в отдельную палату и выставили охрану.

– А ребята? Все справились?

– Не все, но твоим друзьям экзамен зачли. Вместе со мной прибыли два архимага и помогли с лечением остальных раненых. Выжили все.

Сейчас следователи ведут допросы ответственных за выпускной экзамен и доставленных в школу раненых, а Представители разбираются в создавшейся ситуации. Ректор и его заместитель, взяты под стражу, так что теперь он не опасен.

– А почему тогда вы здесь? Вы должны быть там - с ними, - я почувствовала себя виноватой о того, что оторвала его от важной работы.

– Там разберутся без меня. А вот одной самоуверенной безголовой тессе срочно нужна помощь, и только я смогу её оказать.

 Пока он говорил, первые волны тепла начали подниматься снизу вверх, и мне стало жарко. До этого легкое покрывало и удобная одежда стали нестерпимо раздражать кожу, хотелось быстро от всего избавиться и оголиться. Отчего такая реакция, неужели от зелья. Развить и обдумать эту мысль мне не позволили.

– Мариэль, я знаю твой маленький секрет, - метр Вазилиус наклонился надо мной, его губы почти касались моих.

– Это какой, - испуганно пискнула и постаралась от него отползти, однако этого мне сделать не позволили.

– Ты научилась пить магию и сегодня этим воспользовалась. В принципе, действовала правильно. Не учла только одного, самого важного - опасно пить из амулетов, заряженных другим магом, тем более магией степняков. Их шаманы наделяют магию особыми свойствами.

– Это был не амулет. Это было что-то вроде магической спицы, вогнанной в тело Эллира. Я не знала, как её извлечь, решила попробовать выпить.

– Да, это их последнее изобретение. Как визитная карточка и действенный акт для устрашения остальных. Мало кого удалось вернуть к жизни с таким магическим дополнением. И не одному нормальному магу не пришло в голову её выпить.

Говоря все эти прописные магические истины, указательный палец метра Вазилиуса легко обрисовывал мои брови... скулы... губы... Я млела от такого простого действия, и, кажется, даже тянулась за его рукой, но продолжала словесную баталию и пыталась аргументировать свое решение:

– Но она же, тоже магическая вещь, почти как артефакт. А боевики таким образом восстанавливаться после боя.

– Не только боевики. Всех, кто оканчивает Высшую школу магии, обучают этому приему. Вот только накопители для этого практикума, каждый заливает только для себя. Чужую магию пить чрезвычайно болезненно. Ты конечно не первооткрыватель, в попытке восстановиться за счет чужого, но магию степняков вот так добровольно и не раздумывая, никто не осмеливался пить...

– Чем она плоха?

– Их магия своеобразна, коварна и непредсказуема. Она чаще калечит и убивает не угодного ей носителя, но видимо бывают и исключения...
– Он как-то странно на меня посмотрел, тяжело вздохнул и после недолгой заминки продолжил.
– Тебе повезло, что большую часть выпитого ты потратила на лечение, отдала её. Но и оставшаяся часть причиняет значительную боль, сжигает тебя изнутри.

– И как мне сейчас быть?

– Не бойся открыться и не сдерживай её внутри. Она сама решит - уйти ей или остаться. Я помогу тебе в этом, - и он наконец-то поцеловал меня, сначала легко, едва касаясь своими губами моих губ, а затем продолжил свое действие более напористее и агрессивнее.

Завоевывая, покоряя и утверждая свое право на занятую территорию.

В очередной раз, собственное тело меня опередило. Руки сами по себе поднялись и обняли метра за шею, не давая разорвать поцелуй, а вихрь желания вновь захлестнул и понес нас. Кто кого раздевал, и как всё происходило, помню смутно.

Мир вокруг перестал существовать. Были только он и я. Был только танец объединения и извечного противостояния мужского и женского начала. То ускоряясь, то замедляясь, то разъединяя нас, то вновь соединяя. Сейчас не было спешки и того безумного желания обладать. Всё было намного чувственнее, мягче и прекраснее.