Шрифт:
Увиденный так явственно сон разбудил Тимофеича раньше обычного. Встать он не посмел, так как Антонина сразу бы заподозрила его. Но и спать он уже не мог, горя желанием проверить правдивость вещего сна. Так и проворочался до рассвета…
Перед утром немного задремал, но жена разбудила его, так как сама в этот день намеревалась съездить к старшей дочери. Тимофеич поднялся, вышел на улицу… После завтрака он с нетерпением ждал, когда же отчалит его благоверная, чтобы проверить указание сна.
Часам к десяти Антонина, набрав гостинцев детям и внукам, ушла на автобусную остановку, а Тимофеич запустил руку в заветную «кошачью» дырку… Радости его не было предела…
– Вот так сон, всем снам сон! Ну, будет сегодня праздник, порадуется душа! Ан ведь Бог-то есть, видать, на белом свете. И если хорошо постараться, то одарит он тебя своим озарением.
Андрей Белов
Родился в Москве 07.12.1954 г. После окончания в 1978 г. МГТУ им. Н. Э. Баумана работал в нескольких научно-исследовательских институтах. Инженер-механик. Кандидат технических наук.
Много путешествовал по стране и миру. Литературную деятельность начинал в 1990-е гг. с путевых заметок.
Последние несколько лет полностью посвятил себя литературному творчеству: пишет рассказы. Они широко представлены на литературных сайтах в Интернете.
Произведения автора посвящены взаимоотношениям людей между собой и с современным обществом. Рассказы проникнуты болью за оказавшихся на изломе истории нашей страны.
Пишет и в жанрах фэнтези, юмора и мистики, а также на исторические темы.
Книга «Рассказы» была опубликована в Канаде в издательстве Altaspera Publishing и в издательстве Ridero, книга «Бегство в никуда» издана в Интернациональном Союзе писателей.
В настоящее время является членом Российского союза писателей и Интернационального Союза писателей.
Бог шельму метит
Старенький автозак, напрягаясь, тянулся по дорогам предгорий Заилийского Алатау, недалеко от Алма-Аты, этапируя группу заключенных от городского следственного изолятора до тюрьмы строгого режима, что недалеко от города, потому и этап оказался коротким и неизнуряющим. В этом автобусе была и Антонина – героиня нашего рассказа.
Впервые с начала следствия она увидела горы. Она с детства любила горы, родилась и все детство прожила в горном краю – на Алтае. Там с мужем Константином были их корни, там и отцы их головы сложили в годы Гражданской войны: отца Антонины, протоиерея Михаила, застрелили красноармейцы; отца мужа Константина, красного активиста, зарубили белогвардейцы армии Колчака.
Вид из окна машины успокаивал. Горы гордо стояли многие века, не поддаваясь никаким стихиям, а, наоборот, сопротивляясь им. Вот и сейчас небо над зэками было ясное только из-за того, что облачный фронт уткнулся в горный хребет с обратной стороны и облака никак не могли преодолеть эту преграду.
В свое время старший брат Константина, Петр, с семьей переехал в Алма-Ату: полюбился ему этот гостеприимный, тихий и спокойный край, город, по душе пришлись и люди, и их обычаи. За Петром и Константин со своей семьей перебрался туда же. Прижились там, а характер гордого народа алтайских горцев так и остался у Антонины на всю жизнь. Никогда никого ни о чем не просила и ни перед кем спины не гнула.
Антонина смотрела в окно автозака, и постепенно размягчалась и отогревалась ее душа после пережитых допросов, очных ставок и обысков. Смотрела неотрывно на горы и все думала – думала.
«Может, еще и повезло мне, что взяла всю вину на себя: товар-то уже, наверное, был несколько раз перепрятан с одного места в другое. Само начальство не знало, куда он потом делся: возможно, целая группа преступников с этим делом связана была. Избавились бы как-нибудь от меня (да хоть с поезда скинули), а вину все одно на одну меня бы и повесили; может быть, крупная махинация выстроена была под кассира, доверчивого и неопытного, – с грустью думала Антонина. – А так еще, может, с детьми своими когда-нибудь увидеться придется. Срок-то – он не вечный же!»
– Что? Даже и разговаривать с нами не хочешь? – подошла к Антонине блатного вида заключенная. Подошла и смотрит прямо в глаза Антонине, с наглым видом перебрасывая негорящую папиросу из одного угла рта в другой, явно вызывая ту на скандал и выискивая только предлог, за что бы зацепиться и с чего бы начать скандал, а то и драку.
Повернулась к ней Антонина, выпрямила гордо спину да такими глазами взглянула на нее, что та сразу отшатнулась назад.
Больше Антонину никто не побеспокоил: увидели в ее глазах упрямый, злой и неукротимый характер. Такой она стала после долгих недель раздумий в следственном изоляторе.