Шрифт:
Стайки листьев надо мной…
Вечер озорной
Опять решил я загулять –
Пройтись по улицам знакомым,
Девчонку ветреную снять
И оказаться с нею дома.
Немного лёгкого вина
Закружит головы лихие,
И задурманит допьяна
Любви ворованной стихия.
Ах, вечер, вечер озорной!..
Луны волшебная улыбка.
Иду, как прежде, – заводной,
Но не клюёт капризно рыбка.
Мне впору сети расставлять –
Следа былой удачи нету!..
И буду я опять блуждать
Один до самого рассвета!..
Среди вечерней тишины
Иду, ненужный, и гадаю:
Быть может, много седины
Мою макушку украшает?..
А может, вышел перебор –
Всего, возможно, с полстакана?..
Какой же с пьяным разговор?
Да я и сам не стал бы с пьяной!..
Ах, вечер, вечер озорной!..
Луны волшебная улыбка…
Да и какой же я жених?..
Ах, где вы, годы молодые?..
Так много рыбок золотых,
Да только все они – чужие!..
Не подфартило? – Не беда!..
Что ж мне – стреляться, в самом деле?..
К тому же буду рад, когда
Проснусь один в моей постели!..
Ах, вечер, вечер озорной!..
Луны волшебная улыбка…
Вечно живая
У друга моего, в Сургуте,
В хрустальной вазе ветвь стоит –
Подарок кедра. И хранит
Лесную свежесть. Скоро будет
Пять лет. А ваза ведь – пустая.
И, приезжая, я мечтаю
Ту ветвь увидеть вновь живой.
И удивляюсь: «Боже мой!..
Вот волшебство!.. И как не верить
Молве о прочих чудесах?!.»
И я к хозяину, Валере,
Пристал с вопросом: «В чём секрет?!.»
Ответил он: «Его здесь нет.
И время, стачивая в прах
Гранит могучий, ветвь не губит,
На удивление твоё,
По той причине, что её –
Всесильный Кто-то очень любит!..»
Вечно втроём
Себя судил – и строго, и нестрого,
и превращал в успехи неудачи.
Я почитал – и Сатану, и Бога, –
хотя всегда был выбор однозначен.
Дарили оба ценные подсказки
и огревали искренне по шее!..
Я был воспитан плёткою и лаской, –
порой не зная, что из них важнее.
С любовью в сердце брёл по преисподней,
потом наглел и в небо рвался спьяну…
Ритм у судьбы – неправильный, походный:
живёшь в Москве, а близок к Магадану.
Окажешь помощь или плюнешь в лица?..
Как паутина, грань бывала тонкой.
Мне повезло, что я не стал убийцей,
свиньёй-ворюгой, ловкачом-подонком!..
Почти распяли и почти обрили.
Но на голгофе и в азарте боя –
и Сатана, и Бог меня хранили.
И потому – благодарю обоих!..
Вижу звёзды
Спроси – отвечу, –
в слезах нет смысла и во лжи:
«И хмурый вечер,