– Тим кажется старше, – сказала она. – Он тоже выжил?

– С ним другая история, – махнула я рукой. – Его родители прятали, чтобы стражи не закололи или псидопсам не скормили. У нас так с мутантами поступают. Жрецы учат, что они проклятье на род приносят. Вот мутантов во младенчестве и изводят…

– Подожди, – нахмурилась Льюн Ти. – А остальные? Ты же сказала, что все мутанты? Их тоже родители прятали?

– Да нет. – Мне стало неловко. – Я соврала. Мутанты только я и Тим. Ну, чего смотришь?! Соврала. Потому что вы все на Тима уставились, как на чудовище. А он, между прочим, самый добрый и умный из нас… И вообще, не в пример остальным!

Девушка воззрилась на меня, не зная что сказать. Затем опустила голову.

– Жалко, что он… Такая улыбка хорошая.

– Жалко ей! – возмутилась я. – Если б не его щупальца, ты б не сидела тут вся такая красивая, а сопли б кровавые вытирала и морду расквашенную лечила. Полетела бы без его поддержки вперёд носом, как миленькая.

– И верно, – виновато улыбнулась Льюн Ти. Убрала упавшую на глаза фиолетовую прядь и перевела тему: – Выходит, ты на данный момент – самый удачный эксперимент у ученых, у жрецов?

– Выходит, так.

– Тогда они вас в любом случае будут искать. И здесь вам оставаться нельзя.

– Это и так ясно. Не идиоты вроде.

– Верно, – снова на лице симпатичной девушка проскользнуло виноватое выражение.

– Уже настучала, да? – спросила я в лоб, поднимаясь на ноги.

– В смысле?

– Заложила нас жрецам, фея крашеная? – угрожающе процедила я, потирая горячие пальцы.

Льюн Ти обиженно фыркнула и тоже встала.

– По какому праву ты меня обзываешь и обвиняешь?

– А по такому, что меня не проведёшь. Я, может, необразованная, но не тупая. Иначе какого чёрта у тебя глаза бегают всё время, как у нашкодившего псидопса?

Льюн Ти распрямила плечи, но взгляд отвела.

– Я не знаю, кто такой псидопс, но чувство вины у меня не потому, что я кому-то что-то сообщила. Я дала слово. И своё слово я держу!

Я ничего не ответила, не веря ей ни секунды. Всем этим землянам доверять нельзя. Они ради собственного блага запросто другими пожертвуют. Особенно теми, кто, на их взгляд, ниже их. Посмотрим ещё, кто ниже. И чего стоит их спокойствие и безопасность! Злость разожгла огонь в ладонях, и я уже решала, что бы подпалить у этой фифы – шевелюру или костюмчик, но Льюн Ти сказала:

– Я испытываю вину, потому что могу вмешаться в ситуацию. Хотя бы опосредованно. Да. Могу, но не хочу… Видишь ли, я слишком долго отстаивала у отца право заниматься только тем, что мне нравится – наукой. И совсем не политикой. Он хотел воспитать во мне своего помощника, преемника. А я упиралась. Я хотела жить так, как мне нравится. В общем, мы много скандалили. Я хлопнула дверью и ушла. Терпеть не могу политику. Я – учёный. А это дело… Оно, понимаешь, связано с политикой, если речь идет о заказе Министерства безопасности. Думаю, мы не осознали всю глубину проекта Мёртвой зоны. Хотя я начинаю догадываться… Но речь не об этом. Главное: я сказала отцу, что никогда, понимаешь, никогда не встряну в политику, мне противно заниматься государственными вопросами, воротит меня от бюрократии, выборов и прочего…

– И кто твой отец?

– Главный советник президента Североазиатского Альянса. Если я сейчас обращусь к нему, он подумает, что победил. Или что я готова поступиться принципами…

Мы замолчали. Что тут скажешь? Не поймёт ведь, пока у самой хвост не вырастет. И всё-таки Льюн Ти заглядывала мне в глаза, словно ища одобрения и поддержки. Не дождётся! Я сплюнула в землю и пренебрежительно бросила:

– Ясно. Подумаешь, младенцев в куски рубят, над людьми издеваются, когда тут дело принципа! Конечно, принципы важнее! Утрись ими и расслабься.

Не глядя больше на Льюн Ти, я пошла к своим. Мои обиды можно было туда же отправить, куда и принципы Льюн Ти. К чертям козлячим. Пора взрослеть, в конце концов.

Я вынырнула из-за кустов и увидела, как Ваня с доктором заходят в жилой модуль. «Вот и хорошо», – подумалось мне. Однако ничего хорошего, видимо, не было, потому как громогласный вопль Михаила разобрали снаружи даже мои подглуховатые уши.

– Вы делали ЧТО?! Что?! Вообще с ума сошли?! Вероника!

Конец ознакомительного фрагмента.