Я безрезультатно бьюсь внутри ее сознания, чувствуя все эмоции девушки. Ну же, дурочка, пусти меня, иначе нам обеим сейчас будет плохо. Ну же! Но с тем же успехом можно ломиться в глухую стену. Думай, Лисса, думай! Внутренний голос же ехидно замечал, что у парня будет секс втроём, а он этого даже не заметит. Надо посочувствовать бедняге.

Я прикрываю глаза, стараясь, полностью сосредоточится на происходящем на втором этаже. Картошка печально остывает на столе, а желудок снова мирится со своей голодной участью. Не до того сейчас. Девчонка от страха даже боится дышать. Все тело сковано, мышцы не слушаются.

Полуорк резко разрывает на ней футболку, чтобы тут же сжать огромной ладонью правую грудь. Больно. Мне тоже больно вместе с ней. А ещё у него мерзко потные ладони. Гадство. Девушка вскрикивает, и мужчина тут же сжимает рукой её шею. Кислорода становится резко мало, кровь пульсирует под кожей, не в силах отхлынуть от лица. Я хватаю воздух ртом, пытаясь наполнить кислородом лёгкие. Да твою ж мать, что происходит?! Кто-то легонько обнимает меня за плечи. Это там или здесь? Все смешалось в одну кучу. Вдох сделать неимоверно сложно. В какой-то момент сознание начинает уплывать, причем у нас обеих. Мое тело крениться на сторону, но кто-то удерживает. Мне стоит огромных усилий не отключиться, а сделать решающий рывок из чужого тела, когда девушка уже потеряла связь с реальностью.

Тень одним движением покидает чужое пространство, стремясь обрести свое тело. У полуорка была секунда, чтобы удивиться и отпрянуть, но больше уже ничего не было. Клинок почти беззвучно входит в плоть. Через пятое межреберье по среднеключичной линии, аккурат в верхушку сердца, не прикрытую легкими. Он распахивает глаза в последний раз, глядя в потолок, а потом начинает стремительно усыхать. Вся сила теневого оружия в том, что оно не просто убивает тело, но еще уничтожает и душу. Существо уходит навсегда, без права на перерождение. Тень окидывает взглядом коридор, куда как по команде стали стекаться постояльцы, (где же вы все раньше были, дорогие мои) и чертит в воздухе над трупом печать Цитадели. Сотканный из воздуха символ тут же камнем обрушивается на грудь полуорка, выжигая на коже чёрный, обуглившийся узор. Без права перерождения.

Я делаю судорожный вдох, чьи-то руки снова придерживают, не давая свалиться. Но времени прийти в себя нет. Надо разобраться с этими чудесами, такого бреда с тенью не происходило давно. Беглый взгляд по залу. Оказывается, Мир рядом и аккуратно держит за плечи. Спасибо, конечно. Мужчина открывает рот, чтобы что-то спросить, но мне не до него. Еще раз всматриваюсь в сидящих за столами. Никто ничего не заметил, кроме эльфов. Ну что ж, ушастики.

— Именем Цитадели! — говорю я громко, оборачиваясь, — Сдайте артефакты управления!

Эльф дернулся как от пощечины, его спутник оказался более сдержан в эмоциях.

— Мертвяки мне не указ, — ощерился короткостриженый фейри. — Мы граждане другого государства.

— Я Пятая Тень Священной Цитадели, — вокруг меня чёрным облаком клубится набирающая силу тень. — Я здесь сейчас закон и государство. Истина в моих устах, — зрачки стали вертикальными, глаза чуть светятся темным огнём.

— Мой отец достопочтимый лорд, — визгливо начал Вэон-эль. — Вэйнон-эль участвовал в создании…

Договорить я ему не дала, отчасти потому, что меня не волновала его родословная, отчасти потому, что с лордом Вэйноном и его сыном знакома лично. И эти двое к чете фейри отношения не имеют.

— Сдать управляющие артефакты!

Вот только весь этот треп был отвлекающим маневром. И понять это надо было гораздо раньше. Второй эльф, тем временем, активировал кстренный портал. Обычный с виду карандаш при разламывании создает переход в заранее заданную точку.

— Проклятье! — выругалась я, швыряя со злости сгусток энергии им вслед.

Призванная тень ворчит, не желая возвращаться в спокойное состояние. Как-то сегодня день не задался.

— Лисса, — голос Мирона над самым ухом заставляет вздрогнуть. — А как ты стала жрицей?

Что за идиотский вопрос? А главное, как вовремя!

— Как все, — сухо отвечаю я и поворачиваюсь к стойке. — Уважаемый? — мне приходится перегнуться через неё, чтобы найти давешнего мужика. — У вас на втором этаже труп осуждённого и казнённого полуорка.

— Как? — пискляво спрашивает он, глубже забираясь под столешницу.

Его трясет, словно осиновый лист на ветру, а зубы выбивают чечетку. Краем глаза замечаю, что Мирон даже приплясывает в такт.

— Да вы не переживайте! — вид у него донельзя комичный и жалкий, что вызывает мою улыбку. — Вызовите полицию, чтобы протокол составить, а печать Цитадели уже стоит. Лично к вам вопросов никаких не будет.

— А за что его? — Мир тоже заглядывает по ту сторону стойки.

— За попытку двойного изнасилования, — со скорбным видом сообщаю ему.

Цитадель давала своим жрицам право казнить и миловать, минуя стадию расследования и суда, что мне категорически не нравилось, но я все равно пользовалась этим с завидной регулярностью.