Холод пробирает до костей. В груди жгет боль… как я ее найду?

— Руку давай! — только сейчас понял, что рядом борт катера.

Меня втаскивают на борт.

— Пей! — к губам приложили фляжку.

Делаю глоток. Коньяк обжигает глотку и приводит в чувство. Я отталкиваю мужика и кидаюсь к борту.

— Держи его! Выпрыгнет сейчас! — на меня наваливаются двое.

— Викааа! — рву легкие.

— Нашли ее! — глухой голос.

Оборачиваюсь и собрав глаза "в кучу", вижу мою девочку. Меня трясет. Ползу к ней. Хватаю ее голову, отвожу мокрые пряди от бледного лица. Замечаю синие губы. Моя красавица не дышит. Неееет! Пробивает до мозга.

Начинаю делать массаж грудной клетки. Пытаюсь расцепить холодные губы и вдохнуть. Я бы и душу сейчас свою отдал вместе с выдохом.

— Дыши! Дыши, родная!

— Слышь, мужик! Поздно! — сбрасываю чью-то руку с плеча — пошли нахер!

Время кажется вечностью. Я умираю рядом с ней. Чей- то всхлип оказывается моим. Сознание топит боль… Ору дико, хватая безжизненное тело за плечи и начинаю трясти:

— Ты не можешь меня бросить! Вернись!!!

С кашлем брызги воды попадают мне на лицо. Замер на секунду. Повернул ее на бок, хлопая по спине. Ее трясет и выгибает, по телу проходят судороги. Вика не приходит в сознание и дышит с хрипом.

— Главное, дыши! — прижимаю к себе.

Люди Азаматова зачистили все побережье, не оставив и камня для подозрений. Свидетелей не осталось, кто был за спиной этих ублюдков. Рычал, как больное животное, не зная откуда ждать удара.

Малой капризничал и все время звал маму. Когда привел его в больницу, забрался на кровать и положил голову на грудь Вике. Прикрыл свои голубые глазенки и лепетал, мурчал как котенок, почувствовавший тепло матери. Худенькие руки жены обнимали Саньку. Вика беззвучно плакала. По щекам текли слезы на подушку…

— Вик, все будет хорошо — шепчу, поглаживая по голове.

Вылетел в коридор и начал молотить кулаками стену. Физическая боль притупляла душевную…

— Аристов! Больницу не разнеси! — раздается голос справа.

Карим, безукоризненно одетый в костюм, с большим букетом цветов, скалился во все тридцать два.

— Иди, н@хуй! — выдаю зло.

— Я не к тебе — поворачивает голову на дверь палаты.

— Азаматов, сука! Не беси меня лучше! — сжимаю окровавленные кулаки.

— Девушка! — Карим окрикивает проходящую медсестру — тут человеку плохо, можно ему дозу успокоительного — продолжает изгаляться.

Девчонка шарахнулась от моего безумного взгляда. М.да. Выгляжу сейчас наверное, как неарденталец в помятой одежде и с недельной небритостью. Мной кого угодно напугать можно.

— Я оставлю свою охрану в больнице, если ты не против — смотрю на его протянутую руку.

Этот жест много стоит. Карим — человек, не терпящий чужих вокруг себя и кому попало руки не подает.

Крепкое рукопожатие. Оценивающий взгляд. Кивок признания себе равного.

Мы зашли в больничную палату вместе. Саня и моя красавица повернули головы.

— А это мини-Аристов? Привет, мужик! — тянет руку Саньке.

Сын сдвинул брови, увидев незнакомого рядом, который пытался дотронуться до него и повернулся к матери. Вика кивнула, тепло улыбнувшись. Маленькая ладошка потонула в мощной лапе Карима.

— Аристов! Он классный! Хотел бы я такого сына! — и перевел на мою жену взгляд, козлина.

— Пусть тебе твои бабы рожают! — дернулся ближе к своей женщине.

Полностью проигнорив мое присутствие, впялил свои глазенки на Вику. Жена вопросительно перевела взгляд на меня: "что ему надо?".

— Карим мне помог с твоим спасением — произношу нехотя.

— Спасибо — пропела моя девочка.

— Предлагаю спрятать твою семью у меня — не отрывает своих глазенок от Вики.

— Нет! — говорим в голос с женой.

— Думаешь, уведу?! — в голосе издевка.

— Я доверяю своей жене — говорю уверенно.

Глаза Вики сверкнули и опалили нежностью.

— Тогда тебе не о чем волноваться! У меня будет охраняться лучше, чем алмазный гос. фонд — роняет зерно сомнения.

Азаматов кладет букет роз на столик и уходит, не прощаясь. Разбежался! Так я ему и отдал свою семью!

Ночь внесла свои коррективы…

Шла ко дну. Дикий страх выкинул из сна. Сердцебиение, переходящее в тахикардию.

Дверь палаты бесшумно открывается. Странно. Ночью нет обхода. Мужчина в белом халате и медицинской маске, в перчатках. Из кармана достает шприц и пальцем скидывает колпачок с иглы. Четко понимаю, что передо мной убийца. Облизнула пересохшие губы. Киллер делает шаг ко мне. Потянулась и дернула за проводок… Подставка, держащая капельницу, с грохотом падает, преграждая путь моей смерти. Датчики начинают пищать. Дверь вышибает охрана и заваливает мужика, занесшего руку со шприцом надо мной.