— Я их, наверное, унесла обратно с теми, что приносила Вам на подпись утром, Руслан Валерьевич. Я сейчас! — Она развернулась, чтобы уйти, но остановилась в дверях и, будто бы только что вспомнив, сообщила: — Вам звонила Наталья Игоревна и просила напомнить, что ужин сегодня в семь, и чтобы Вы не опаздывали.

Мои глаза сузились, губы вытянулись в линию. Секретарша, вжав голову в плечи, поспешила покинуть кабинет.

Я опустился в удобное кресло из кожи бежевого цвета и, шумно выдохнув, снова посмотрел на часы. Конечно же я помнил об ужине с Наташей. Её дочурка наконец решилась встретиться с будущим отчимом. Эта пигалица избегала встречи со мной два месяца. Ровно с того самого момента, как Наташа объявила ей о том, что собирается замуж. Снова. Судя по рассказам моей будущей жены, дочка её восприняла известие в штыки. Осуждать её я не мог. Как, опять же, говорила Наташа, она была очень сильно привязана к своему отцу. Жаль только, что не знала, какой тварью тот был, и что пришлось пережить её матери.

Когда-то я уже отпустил Наташку. Мы потеряли двадцать лет из-за Дмитрия Хавронского, которого когда-то я считал лучшим другом. Теперь же он в могиле вот уже полгода. И я никому не позволю встать между Наташей и мной. Даже её дочери.

Дверь в кабинет снова открылась, и на пороге возникла держащая в руках папку Катя. Чуть ли не бегом она подлетела к столу и положила передо мной документы.

— Вот. И… Ваш новый телефон, — протянула мне белую коробку.

Я нехотя забрал смартфон. Хорошо без телефона, честно признаться. Благодаря грабанувшей меня шлюхе, целых двадцать четыре часа я оставался без связи и в какой-то степени был за это ей даже благодарен. Сутки без постоянных звонков, мессенджеров и дерготни. Но это не отменяет того факта, что как только я эту суку найду, а найду я её непременно, от нее мокрого места не останется. Кем бы она ни была. А кем она может быть? Подозреваю, что какой-нибудь низкопробной журналисткой или шестёркой конкурентов. Важной информации я в телефоне не хранил, да и денег она стащила немного. Только не в этом суть. Ни одной дряни я не позволю без моего на то позволения забрать у меня даже вшивый рубль.

— Свободна, — поспешил я отмахнуться от секретарши, как от надоедливой букашки. — Скажи Кириллу, чтобы через полчаса был готов.

— Он еще не вернулся.

— А где, скажи на милость, шляется мой водитель?! — рыкнул я на неё.

— Так Вы же сами… — залепетала Катя. — За цветами для Натальи Игоревны послали.

— Час назад! — глянул на неё исподлобья. — Иди, Катя! Позвони Кириллу и скажи, чтоб через полчаса ждал меня внизу.

— Да, Руслан Валерьевич, — выдохнула секретарша и вышла из кабинета.

Я открыл папку и начал просматривать документы. Юристы у меня в штате работали отличные, однако человеческий фактор еще никто не отменял. А этот Островский к любой мелочи прицепиться может и отсрочить продажу. Я же хотел провести сделку до свадьбы. Не желаю, чтобы посреди медового месяца на меня навалились какого-либо рода неожиданные проблемы. Нет уж, увольте. Увезу Наташку на виллу на берегу Средиземного моря, кину дела на зама… При мысли о своей невесте я против воли улыбнулся. Светлые волосы, большие глаза, аккуратный, чуть вздернутый носик… Много лет назад я запретил себе вспоминать о ней. Сразу по окончании школы уехал из России, и только закончив Оксфорд по специальности «экономика» вернулся в Москву. Построил свой первый отель. Через несколько месяцев выкупил еще несколько на Черноморском побережье, а через пять лет я уже был владельцем международной сети, насчитывающий пятнадцать отелей в России, семь — в Европе, три в Азии и пять — в Америке. Сеть отелей, входящих в группу компаний «Агатов Групп». Сейчас мне тридцать восемь, и я без преувеличения могу назвать себя самым успешным отельером в Европе. Люблю быть лучшим. Во всём, за что бы ни взялся. Топтаться на месте и стоять в очереди — не мое. Все, что я делаю — четко выверено и продумано на десять шагов вперед. Ни единого раза я не позволил себе дать осечку. Ни в бизнесе, ни в личной жизни. Островский никуда от меня не денется. Как и Наталья Хавронская. Мне нужна жена, а она — идеальная кандидатура.

В этот раз Островского мне удалось дожать. Старик подписал документы о передаче мне своей части акций, и теперь я снова владел контрольным пакетом. Довольно улыбаясь, я вышел из ресторана и уселся в ожидающий меня БМВ. Мне казалось, что мое настроение сегодня невозможно испортить уже ничем.

— Поехали, Кирилл, — дал указание водителю и, когда автомобиль тронулся с места, расстегнув пиджак, расслабленно откинулся на сиденье. Рядом лежало два букета цветов. Красные розы — для моей невесты, белые — для её дочери.

Достав новенький телефон, я написал Наташе сообщение, что скоро буду, на что практически тут же получил ответ: «Леська тоже приехала. Ждем». Уголок рта дернулся. К дочери Наташи я испытывал странные, смешанные чувства. Я ничего о ней не знал, единственный раз видел на кладбище на похоронах Хавронского. Она стояла довольно далеко от меня, рядом с матерью, и лицо её скрывала вуаль. Все, что я мог сказать о ней, что телосложением она пошла в Наташу. Невысокая, худая, но не тощая. И волосы. Она тоже была блондинкой. Невольно я вспомнил свою вчерашнюю «гостью», обчистившую меня. Везёт мне в последнее время на блондинок. Найду — пожалеет, что на свет родилась. Сука белобрысая! А младшая Хавронская… Должно быть, на подсознательном уровне именно её я винил в том, что случилось много лет назад. Хотя на самом деле все так или иначе случилось бы как случилось. Даже если бы Наташа не забеременела. И все же смотреть на Олесю Хавронскую и видеть в ней её отца мне не хотелось. Радовало одно, — Олеся живет отдельно, у неё квартира где-то на Воробьёвых горах, поэтому пересекаться с ней мы с Наташей будем нечасто. Пусть себе живет, только не смеет влезать в наши отношения.

— Руслан, не стоило. — Наташа, улыбаясь, забрала букет алых роз и коснулась моей щеки.

Я не мог отвести от неё взгляда. Надо же, ей тридцать семь, а я смотрю на неё и вижу ту девочку, что улыбалась мне вот такой же чуть смущённой улыбкой много-много лет назад. До того, как наши пути разошлись в разные стороны. Много лет я запрещал себе даже думать о Наташе. Забыть и не вспоминать. Никогда. И только узнав о гибели Димы, я против воли приехал на кладбище. Сам не понимал, для чего. Попрощаться с бывшим другом, отобравшим мою девушку? Удостовериться, что Хавронский действительно мертв? Или увидеть ту, память о которой хранил столько лет. Несмотря на собственные запреты. Едва в тот день я наткнулся на Наташу взглядом, понял, — нельзя упускать этот шанс. Поэтому, дождавшись, когда её дочь уедет, я подошел. Она сразу узнала меня. Узнала и улыбнулась. И я снова попал в капкан её очарования. А потом всё понеслось…

— Стоило, — в ответ улыбнулся я и, приобняв, коснулся её губ.

— Руслан, не надо. — Она попыталась отстраниться. — Леська же дома.

— Твоя Леська — взрослая девочка. И понимает, что люди, собирающиеся пожениться, могут не только обмениваться взглядами, но и… — Я снова потянулся к её губам, но на этот раз Наташе все же удалось выскользнуть из моих рук.

Она посмотрела на меня с каким-то осуждением, и я непонимающе мотнул головой.

— Ты не понимаешь, Руслан, — сказала Наташа. — То, что Олеся согласилась с тобой встретиться, — это удивительно. Для неё все очень сложно, она так любила отца, что… — Она не договорила.