– Не переживай, Богдан, – вмешался Хасанов-старший, – всё прошло хорошо. Согласие на развенчание Марат написал, юридически подтверждено – вопросов в епархии не должно возникнуть, плюс обстоятельства на вашей стороне. Чем мог – я помог вам.

– Спасибо, – искренне благодарен ему.

Зря в нём сомневался – оказался настоящим мужиком, с правильными взглядами и ценностями, не подвёл, слово сдержал. Отчасти, стыдно стало за своё поведение: в отличие от него, я не захотел даже выслушать, когда он приходил ко мне, желая решить существующую проблему с меньшими последствиями. Как отца, его понять можно, но в остальном – сочувствия нет, Марат заслужил то, что имеет, собственными стараниями загнал себя в тупик.

– Вас подвезти? – поинтересовался (сюда мы приехали вместе, на моей машине).

– Нет, не нужно, – отказался, – вызвал своего водителя – подъедет скоро. А я пока вернусь обратно, с сыном ещё пообщаюсь, до суда больше не увидимся с ним, – тяжело вздохнул. – Кстати, сейчас нотариус закончит, выйдет и вынесет документы, обязательно дождитесь.

– Ещё раз: спасибо, – добавила Жасмин. Обхватив мою руку и переплетая наши пальцы, прислонилась головой к плечу.

– Ты же… как дочь… – задумчиво произнёс Тимур Маратович, обратившись к ней. Потом посмотрел на меня: – Если разрешите – сделаю свадебный подарок. На само мероприятие, когда оно состоится, не напрашиваюсь – логично, что моё присутствие там неуместно, а если примите небольшой презент – буду рад.

Я не против, поэтому кивнул.

Мы пожали друг другу руки и попрощались.

Как только он ушёл, я уточнил у Жасмин:

– Что произошло? – вижу ведь, как она взволнована.

– Давай дома обсудим… – уклончиво ответила.

– Хотя бы скажи, как «бывший» вёл себя, – хочу выяснить.

– В целом, нормально.

– В целом? – такая формулировка совсем не нравится.

– Согласие получено – о чём тут ещё говорить. Пожалуйста, не мучай расспросами. Одно желание – забыть об этом.

«Почему-то закрывается от меня» – и что особенного услышала от Марата, чтобы это повлияло на настроение?

– Ну-ка, взгляни в глаза, – заключив её лицо в ладони, не позволил отвернуться. Врать она не умеет, и я сразу пойму, если попытается утаить правду.

– Богдан… – нахмурилась.

– Не отстану. Должен знать абсолютно всё, – а ещё лишь сейчас заметил следы слёз.

– Опять ревновать будешь, – Жасмин шумно выдохнула. Прикоснулась к моим рукам.

– Я жду.

– Он просил прощения… раскаивался в содеянном со мной ужасе… снова и снова просил прощения… в любви признавался…

– И-и? Тебя это тронуло? Плакала? Из-за чего расстроилась? – чувствую, как начинаю злиться.

– Да, я не сдержалась, но не потому, что его слова тронули душу, а потому что нанесённые им раны ещё не зажили полностью, потому что нахлынули болезненные воспоминания, и потому что сожалею о потраченном времени на него – вот, в чём причины.

– Маленькая моя… – я привлек малышку к своей груди, обнимая крепко. Носом зарылся в её волосы, пахнущие утончённым ароматом цветов жасмина.

– Напоследок Марат сказал: «прощай», – продолжила она, – не «пока», не «до свидания», а именно – «прощай». Причём, за годы брака впервые поверила, впервые был искренен – сам поставил финальную точку в наших отношениях.

– Люди не меняются, Жасмин, – «а такие как ОН, садисты, чудовища и ничтожества – тем более».

– Ты прав. Возможно, обманываюсь в ощущениях, ошибаюсь, но так показалось. Не говорю о каких-то кардинальных резких переменах в нём – точно нет. Имела в виду другое: расстался со мной, попрощавшись окончательно, отпустил меня – принял это для себя, понял, чьими «заслугами» разрушил собственную жизнь.

– Думаешь? – сомнения терзают…

Она слегка отстранилась, посмотрев снизу-вверх:

– Я видела, насколько ему было больно, как каждое слово давалось с трудом, словно снял маску притворства, за которой прятался много лет и ненадолго предстал в истинном образе. И пусть не сознался открыто, хотя молчаливо намекнул, что есть на свете вещи, заставляющие его испытывать слабость – и этим ничем не отличается от остальных людей, с чем мириться для него сложно.

Тут же вспомнился подслушанный разговор однажды, в тот момент прозвучало нечто подобное:

«Бывает, когда любишь и ненавидишь одновременно – и это мой случай. Люблю… испытываю слабость и зависимость по отношению ней, а за это ненавижу ещё сильнее… Пытаюсь избавиться от её влияния, и никак не удаётся…» – сказал тогда Марат в приватной беседе Алексею.

– Ладно, разберёмся. Надеюсь, так и есть.

– Нотариус идёт, – Жасмин бегло обернулась.

Мужчина приблизился к нам. Передал папку с документами.

А потом очень удивил своей просьбой – предложил мне отойти в сторону… После чего достал из внутреннего кармана пиджака конверт и протянул, сообщив, что это письмо личного характера.

Богдан

Я достал из конверта листок и развернул его, читая строчку за строчкой: