Тихо выругавшись, я бросил ещё один взгляд на негра и решительно направился дальше. Бой хотя и был стремительным, но очень уж показательным. При равных силах, бойцы ближнего боя в девяти случаях из десяти проигрывали мастерам оружия. С голыми руками ты мало что можешь противопоставить острому клинку, который способен нарезать тебя кубиками как тофу. Главная особенность холодного оружия заключается в способности легко проходить сквозь доспех духа. Даже я не способен удержать направленный удар с помощью одного лишь доспеха. Вспомнить хотя бы бой с копейщиком из рода Хованских.

Минут тридцать мы бежали на юг, пробираясь сквозь лес, когда он внезапно оборвался равниной. Где-то в километре на севере виднелось ещё немного деревьев и какое-то покосившееся высокое здание. Равнина же была похожа на мятое одеяло и покрыта жёсткой пожелтевшей прошлогодней травой с редким вкраплением зелёных участков. Я заметил справа просёлочную дорогу, ведущую на восток и обрывающуюся у кромки леса. Чуть поодаль, убегая вглубь равнины, протянулись старые деревянные мостки, местами подгнившие или полностью ушедшие землю.

Ву Ци привлёк моё внимание, показывая на запад. Вдоль равнины по таким вот мосткам бодро шагал Давыдов, мастер рода Разумовских. Нас он тоже заметил, но продолжил идти в сторону того самого покосившегося дома. С востока появился ещё один мастер, тоже решивший воспользоваться лежащими на земле досками, чтобы пересечь болото. Было далеко, но мне показалось, что это кто-то из индусов. Помню, что они уходили в паре, а сейчас остался только один.

— Вот и появились сильнейшие, — тихо сказал я. — Череп, уверен, уже там, как и анархист. Плюс кинетик, спешащий стать великим мастером. Весёлая компания подбирается.

Задействовав немного силы, я активировал то же самое умение, что и у реки, жестом показывая Ву Ци, что мы пойдём напрямик. Не хотелось делать крюк на восток, чтобы воспользоваться мостом из старых досок. Индус, кстати, в какой-то момент стал ниже ростом, попав то ли в глубокую лужу, то ли просто угодил в яму. Болото — это не река, по мягкой земле и грязи я могу провести роту солдат так, что они сапоги не испачкают.

Довольно необычно вот так идти к месту будущего сражения, разглядывая соперников. Немного нервничаешь, появляется чувство предвкушения и что-то похожее на азарт. Нет, драться с ними я точно не буду. Найду Старицкого и прослежу, чтобы он в этих болотах остался. А остальные пусть убивают друг друга ради пары артефактов.

— Подождите! Стойте. Помогите! — раздался голос неожиданно близко, шагах в пятидесяти позади нас.

Обернувшись, я сначала ничего не заметил, но приглядевшись увидел, как кто-то пытался ползти по траве. Хотя нет, он не полз, а пытался выбраться из грязи, в которой увяз по грудь. Только цепляться руками за прошлогоднюю траву было бесполезно. То, что он сумел подобраться так близко, оставаясь незамеченным, говорило о многом, в том числе, что это один из «подлых» типов мастеров, не обладающих большой силой. Чаще всего они просто подкрадывались к противнику и атаковали самой сильной, быстрой и неожиданной атакой. Подойдя ближе, я снова увидел того самого мастера, который делал мне замечание по поводу покупки умения. Остановившись в паре шагов, я оглядел ловушку, в которую он угодил и улыбнулся. Достал голосовой прибор.

— Не понимаю, зачем такой слабый мастер, как ты, решил поучаствовать в этом мероприятии? — я хотел произнести это с насмешкой, но металлический голос получится холодным и жёстким. — Не вижу даже тени призрачного шанса, чтобы ты смог победить хоть кого-то из оставшихся после первого раунда.

— Лучше попытаться, чем потом жалеть всю жизнь, — отозвался он, перестав барахтаться и выбраться из грязи.

— Это не рулетка и не игра в карты, — я покачал головой. — Здесь везение не поможет. Посиди в этой яме и подумай.

— Маска! — быстро сказал он. — Я знаю тех, кто заплатит гораздо больше, чем князь Разумовский!

— И что такого в этой маске? — спросил я, уже собравшись повернуться и уйти, но в последний момент остановившись.

— Вы идёте за ней, даже не зная, что это? — удивился он.

— Я иду не за маской, а за головой человека, на плечах которого она сильно задержалась.

— На маске записана техника «Лунное сияние», — сказал он. — Сильнейшая техника защиты, делающая доспех духа неуязвимым.

— Чушь, — отмахнулся я. — Иначе Акер присвоил бы её себе и никому не показывал.

— За эту чушь Разумовский готов отдать пятьсот миллионов, — сказал он. — А может, и в два раза больше. Но я знаю того, кто купит её за любую сумму, которую посмеешь назвать.

— Не интересно, — сказал я, убирая прибор.

Бросив на мастера короткий взгляд, я решительно развернулся и зашагал прочь. Теперь понятно, почему Разумовский заглянул к Хантам и попросил меня оценить технику. Хотел получить гарантию, что потратит такие огромные деньги не на пустышку. Я до сих пор считаю, что ни одно знание не стоит столько. Меня вообще поражают суммы, звучавшие на прошедшем аукционе. Чаще всего у богатых людей нет свободных денег, всё вложено в недвижимость, заводы, фабрики, ценные бумаги и прочее. Всё это сложно продать или обменять именно на деньги. По крайней мере, быстро и сразу. У того же Разумовского свободных денег практически нет, мне об этом ещё Наумов рассказывал. Поэтому князь и решил продать «мерцающую защиту», чтобы иметь возможность купить маску. А это значит, что тот, кто готов заплатить больше, либо обманет тебя, либо это Император очень богатой страны. К тому же когда на кону стоит подобная сумма, проще убить, чем торговать. Услуги того же Бэра Пойзона, по сравнению с ценой маски, обойдутся в сущие копейки. Охотников за головами нынче развелось слишком много.