«Доброго утра! А у вас есть принтер?»

Я быстро стала писать ответ.

«Есть. Можем напечатать все, что нужно!»

Сама же закусила губу, ожидая ответа.

«Вы меня спасаете! Печать нужно очень много. ОООЧЕНЬ много!»

«Да хоть ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ много!»

А в конце я, самая адекватная женщина, которая никогда и ни при ком не позволяла себе лишнего, поставила смеющийся смайлик!

Уронив голову на руки, я улыбнулась и чуть не расхохоталась. Да, Матвеевна, что с вами происходит? Неужто влюбились? Вы? Срамота-то какая! Нашла на кого западать! На молодого, красивого, амбициозного и невероятно приятного молодого человека!

«Отлично! Когда вам будет удобно?»

Посмотрев на детей, поняла, что планов на день никаких и нет.

«Да в любое время. Мы дома».

Ответ пришел так же быстро.

«Тогда я принесу флешку через час!»

А я? Я побежала убирать по местам вещи, мыть полы в коридоре и стала активно подключать к внеплановой уборке детей, которые рьяно принялись мне помогать после заветной фразы: «Максим Сергеевич придет по делам, а у нас бардак!»

Больше всех старалась Ариша, она даже все игрушки в комнате разложила и пыль в очередной раз протерла. Даже Ромка, который очень не любил это женское занятие, стал раскладывать вещи на своей полке, а я то и дело поглядывала на себя в зеркало, где в отражении на меня смотрела счастливая улыбающаяся девушка.

Через час и двенадцать минут, когда раздался стук в дверь, дети с визгом бросились в коридор. Ну и я вместе с ними, правда, эмоции пришлось держать при себе.

Максим Сергеевич пришел с большим тортом и упаковкой бумаги в руках.

– Здравствуйте!
– радостно сообщил он, отдавая сладкое угощение мне в руки, - очень благодарен за то, что выручаете меня!

– Да бросьте, - улыбнулась, - нам не сложно.

Мужчина быстро разделся и прошел в зал, где Рома уже на правах хозяина квартиры показывал ему свою железную дорогу, я же спешно убрала торт на стол, включила чайник на подогрев и поспешила в комнату, где у окна стоял рабочий стол с компьютером. Включила его, посмотрела на то, как мужчина достает из кармана джинсов черную флешку и передает ее мне.

– Папка КТП и ТП.

Кивнув, быстро села за рабочий стол, открыла нужные мужчине папки и поняла, почему он со своей бумагой пришел. Файлов было действительно много, но некоторые оказались совсем небольшими, всего на десять или двенадцать страниц. Пока запускала печать, пока вставляла бумагу в лоток, в комнате стало тихо. Обернувшись, никого не увидела и нахмурилась. Быстро вскочила со своего места и поспешила в кухню, из которой чуть слышно доносились голоса.

Максим Сергеевич уже успел разрезать торт, разложить кусочки по тарелкам и сейчас наливал сидящим за столом детям чай.

У меня пропал дар речи, особенно от того, как он гармонично смотрелся на моей небольшой кухоньке.

– Ярослава Матвеевна, садитесь за стол. Потом напечатаем!

И я села... И даже не сумела слова сказать против, когда этот человек мало того, что хозяйничал на моей территории, таки еще и посуду за нами помыл, отправив меня печать ему бумаги.

– А вы гулять сегодня ходили?
– спросил он, когда последний лист был готов, и все файлы оказались закрытыми.

– Нет, - покачали головой дети.

– Да вы что?
– удивился мужчина, - погода отличная! Или у вас дела?

Я отрицательно показала головой.

– Тогда гулять?

Разве нормальная женщина могла отказаться от такого предложения? Вот и я не смогла.

Пока учитель дочери относил стопку бумаги к себе в квартиру, я собрала Арину и Ромку, на себя, как всегда, времени не хватало, но в этот раз я не носилась по квартире, натягивая джинсы и одновременно пытаясь попасть ногами в полуботинки, все было иначе – Максим Сергеевич забрал детей и позволил мне одеться неспешно, даже немножечко прихорошиться, подкрасить глаза и нанести блеск на губы.

Что я делаю, а? Что я делаю? А потом посмотрела на себя в зеркало, покрутилась из стороны в сторону и сказала своему отражению:

– Все правильно делаю! Его за язык никто не тянул!

Вот с таким боевым настроем я и покинула квартиру! Быстро сбежала по ступеням вниз, открыла дверь и замерла…

Максим играл во что-то с Ромой и Ариной прямо у лавочки и совсем не стеснялся того, что на него смотрит еще одна мама из нашего класса. Точнее, смотрит – это еще мягко сказано. Ее челюсть отвисла, глаза вытаращились, и взгляд говорил только одно: «Не верю!»