– Но почему такая спешка? – поинтересовалась леди Беатрис.

– На данный момент это распоряжение его величества, – отрезал распорядитель. – Он считает, что настоящей королеве не надо читать учебники, чтобы рассказать о династии. Поэтому новое испытание ждет вас завтра сразу после завтрака. Готовьтесь.

С этими словами он вышел, оставив недовольных нас.

Я понимала, в чем-то король прав. Правители должны знать хотя бы основной список людей, которые трудились на благо страны, ну и свое тоже, понятное дело. Но все равно оставалось такое же чувство, как и в пансионе, когда ты приходишь на урок, надеясь задать вопросы по той части материала, которую не понимаешь, и обнаруживаешь, что как раз по нему будет контрольная. Приятного мало. А еще я поняла, что Ханна явно метит в королевы. Иначе как она успела разузнать о грядущем испытании. И только она, иначе распорядитель сформулировал бы фразу иначе.

Озвучивать свои мысли не стала, просто пожелала всем девушка успешно провести время до ужина, и пошла в свою комнату. Как раз немного полистаю учебник. Вряд ли успею выучить то, чего не знала раньше. Но освежить в памяти то, что знала, труда не составит.

К тому моменту, как пришло время выйти к ужину, я успела пару раз пролистать учебник. Не сказать, что безуспешно, все-таки в голове моей знания задерживались, но не продуктивно. Ничего нового я не узнала. Или учила хорошо, или в выбранной книге было мало новой информации. Я склонялась ко второму. Все-таки пансион, в который отдали меня родители, в головы девочек вкладывал в первую очередь знания. Даже на уроках рукоделия или рисования кто-то обязательно вслух читал какую-нибудь полезную книгу, чтобы не тратить зря время. Другое дело, что слушали мы всегда в пол-уха, поэтому я не сильно надеялась на свою память. Как оказалось, напрасно. Но все равно на ужин я спускалась не в самом радостном настроении. Из-за принца.

Я совершенно не хотела проводить с ним время. Даже зная, что по пятам за нами будет таскаться небольшой штат придворных, все равно я не хотела идти на встречу. Пусть леди Берроуз ясно дала понять, что моя кандидатура в качестве будущей королевы не рассматривается, я боялась, что могу понравиться принцу. Может, я не так умна и красива, как некоторые девушки, но не уродина, и в голове у меня что-то да есть. Другое дело, что я слишком практична, но вдруг он сочтет это достоинством? Что, если я ему понравлюсь больше остальных девушек? Думаю, в таком случае, он сможет убедить родителей, а те, в свою очередь, договорятся с премьер-министром. Ну, или предложат обмен: парламент одобряет жену принца, а они, в ответ, принимают какой-нибудь этакий закон. Или принц договориться с парламентом, а те надавят на короля. Вариантов достаточно. Поэтому настроение у меня было не радужным.

– Леди Алессия, – окликнула меня, кажется, Сабрина, одна из дочерей графа Дортена, – вы выглядите так, словно открыли книгу, и обнаружили, что узнаете там только буквы.

– А вы, леди, словно и часть букв вам не знакома, – поспешила ответить я. Увы, не все девушки отличались дружелюбием. Некоторые уже надели на голову корону, и вели себя так, будто уже завтра будет объявлена дата свадьбы, а остальные отправятся по домам. Таких девушек было всего трое, но именно Сабрина оказалась самой противной.

– В отличие от вас, мне не надо ничего повторять, – фыркнула она.

Я предпочла промолчать. Если кто-то спит и видит себя на троне, это не моя проблема. Вот только я сомневаюсь, что король, королева и парламент захотят видеть на троне графиню Дортен, равно как и двух подобных ей претенденток. Я бы сказала, что куда больше шансов у пронырливой Ханны. Та, хоть и пытается пролезть везде, но со всеми вежлива, приветлива, даже если кто-то ей не нравится, это невозможно определить, а сама она никогда не показывает этого.

– Как успехи? – присела рядом со мной леди Катарина.

– Относительно, – вздохнула я. Пусть лучше думает, что у меня в голове дырка, и я не могу запомнить очередность правителей, чем начинает расспрашивать, что это у меня с настроением. – А у тебя?

– Да тоже как-то так, – девушка тоже не удержалась от вздоха. – Ведь учили мы все это, я даже тесты разные писала, а в голове все равно пусто.

– Ну, ничего, надеюсь, завтра на эмоциях напишем, – я постаралась ободрить приятельницу. А потом вовсе поделилась советом, который не раз помогал мне, – ты, если чего-то не вспомнишь, сначала пропусти вопрос, вдруг дальше подсказка окажется. Ну, или ответишь на то, что знаешь, и уже сама сообразишь логически, что где было.

– Еще бы с логикой у меня хорошо было, – посетовала собеседница, но по лицу было видно, что я ей немного, но помогла.

– Справимся, – излишне бодро изрекла я.

На этом разговор закончился, поскольку рядом с нами места заняли подошедшие девушки, а слуги принялись разносить еду. В присутствии посторонних мы предпочитали поменьше общаться на тему конкурсов, заданий, вообще всего, что было связано с этим отбором. У стен и то есть уши, а тут к бабке не ходи, обязательно донесут, если что-то в нашем разговоре не понравится.

***

На следующий день за завтраком никто не отличался аппетитом. Даже самоуверенная леди Сабрина постоянно что-то шептала: то ли повторяла, то ли вспоминала, то ли боялась забыть. Я нервничала заметно меньше, все-таки это испытание пройти должна если не сама, то милостью леди Берроуз, но все равно с трудом выпила чашку кофе с парой печений. Покинув столовую, долго ходила по коридору, стараясь унять дрожь в пальцах. Еще не хватало порвать платок или сломать веер. Хотя, веер я, кажется, уже сломала.