— Я тоже не могла уснуть без тебя, — признаюсь я, прижимаясь к Джеку так сильно, что наши тела буквально сливаются в единое целое.

— Ну, раз мы теперь оба рядом, то можем заняться чем-то гораздо приятней, чем сон, — говорит он, переворачивая меня на спину и нависая надо мной. Его взгляд путешествует по моему короткому топу, ненадолго задержавшись на моей груди. — Думаю, это нам не пригодится.

Одни резким движением он поднимает меня и снимает мой топ, получая свободный доступ к моей груди. От одного его взгляда мои соски твердеют, превращаясь в горошины. Джек с довольной ухмылкой смотрит на меня, а в следующий момент опускается вниз и накрывает ртом один из сосков. Правой рукой он массирует другую грудь, пока его язык поочерёдно ласкает мои чувствительные соски. Я выгибаю спину, тихонько постанывая. Моё тело становится гиперчувствительным, я как оголённый провод, готова взорваться в любой момент. Кажется, я могу кончить только от одного прикосновения. Не отрываясь от моей груди, Джек опускает руку вниз и забирается под мои шортики. Я не надела трусики и поэтому он беспрепятственно добирается до моего уже влажного местечка. Его палец проникает в меня, заставляя меня вскрикнуть. Закусываю губу, стараясь не шуметь. Не хватало ещё, чтобы родители прибежали на мои крики. Лаская мою грудь и проникая в меня сначала одним пальцем, а затем и вторым Джек сводит меня с ума.

— Джек, мне нужно больше, — шепчу я, и Джек отрывается от своего занятия. Меня охватывает дрожь от его пылкого взгляда. Дыхание сбивается, и я глотаю воздух, словно рыба, выброшенная на сушу.

Без промедлений Джек притягивает меня к себе, целуя жадно и страстно. Его язык проникает в мой рот, лаская и доставляя необыкновенные ощущения. Охватываю его за шею, прижимаясь к нему сильней и углубляя поцелуй. Из горла Джека доносится утробный рык, и он срывает с меня шорты. Кажется, я слышу треск рвущейся ткани, но не обращаю на него внимания. Помогаю ему избавиться от серых пижамных штанов, и они присоединяются к моим шортам на полу. Разрываю поцелуй и устремляю взгляд на его твёрдую эрекцию. Он такой большой и твёрдый, готовый войти в меня в любой момент. Но во мне просыпается игривость, и я решаюсь на то, что уже давно хотела сделать. Глядя на Джека, я обхватываю его горячую плоть и начинаю водить по ней рукой. Взгляд Джека затуманивается, и он стонет, закидывая голову. А я в этот момент опускаю голову и обхватываю его член губами. Массирую его рукой, облизывая по всей длине. Я чувствую, как Джек напрягается, и продолжаю ласкать его плоть своим языком, посасывая и захватывая его в рот на полную длину. На головке члена оказывается капля его смазки, и я слизываю её, пробуя на вкус. Джек тихо матерится, когда его член практически входит в моё горло и хватает меня за волосы. Он грубо притягивает меня к себе, собственнически целуя в губы. Не успеваю я ответить на поцелуй, как он переворачивает меня к себе спиной и ставит на колени. Мне нравится этот Джек, грубый и властный. Я упираюсь руками в матрац, когда член Джека входит в меня. С первого раза он заполняет меня полностью, проникая так глубоко, как только возможно. Я закрываю рот рукой, сдерживая блаженный крик, и Джек начинает двигаться во мне. Пальцами он впивается в мою попу, насаживая меня на свою твёрдую плоть. Толкаюсь ему навстречу, с каждым толчком ощущая, как напрягается низ живота. Джек опускает одну руку на мой клитор и принимается его массировать, посылая тем самым в меня новые заряды электричества. Я притягиваю подушку и вонзаюсь в неё пальцами. Наши рваные вздохи наполняют комнату, а влажную от пота кожу холодит свежий воздух. Джек вбивается в меня с новой силой, и я больше не могу себя сдерживать. Опускаю голову и кричу в подушку, когда меня накрывает сильный оргазм. Джек делает ещё несколько толчков и его тело сотрясается. Он сильней сжимает мою попу, на которой точно останутся синяки, и падает рядом со мной на кровать. По его лицу скатывается капля пота, и он улыбается, глядя на меня и пытаясь привести своё дыхание в норму. Он выглядит уставшим, но счастливым. Когда наши взгляды встречаются, я замечаю, как в них плещется море любви. В этих чёрных глазах сейчас столько света, что мне хочется поцеловать его и повторять это снова и снова. Джек притягивает меня к себе, и я устраиваюсь на его груди, которая то и дело часто поднимается, потому что ему всё ещё не хватает воздуха. Обнимаю его за талию, пока Джек накрывает нас одеялом. Он нежно целует меня в лоб и принимается гладить по волосам. В последнее время я всё чаще замечаю, что он трогает мои волосы, пропускает их сквозь пальцы и это успокаивает его. Вскоре его дыхание замедляется, и сердце уже не колотится как бешенное, оно бьётся размеренно и тихо. А меня окутывает такое блаженное спокойствие. Глаза сами собой закрываются, и скоро я уже засыпаю, от убаюкивающего звука сердцебиения Джека.

— Я люблю тебя, Маккензи Джонс, — слышу я откуда-то издалека, и на утро уже не могу вспомнить, было ли это сказано наяву или мне приснилось.

ДЖЕК

Всё же просто лежать и обнимать любимую девушку гораздо лучше, чем секс с какой-нибудь другой девицей. Всю ночь я не выпускал Кензи из рук. Её размеренное дыхание было для меня лучшей музыкой. Еле уловимый аромат вишни в её волосах сводил с ума. А нежная персиковая кожа ощущалась под руками мягче шёлка. Она казалась мне нереальной, когда первые лучи солнца осветили её. Я проснулся рано и чувствовал себя как никогда бодро. И вот уже больше часа я лежу не в силах пошевелиться и наблюдаю за самой красивой женщиной на этой планете. Никогда бы не подумал, что превращусь в такого влюблённого идиота. Раньше я смеялся над тем, с каким воодушевлением рассказывал Кэм о каких-то мелочах, которые ему нравились в Джилл. А теперь сам стал таким же. Забавно, но именно мелочи заставляют влюбляться в человека больше всего. Кажется, я могу часами смотреть на то, как Кензи наматывает прядь волос на палец, когда задумывается над чем-то. Иногда, когда она смеётся, на правой щеке у неё появляется еле заметная ямочка. Её практически не видно, но она там точно есть. А на солнце в её карих глазах можно заметить золотые крапинки. Она всегда говорит правду в лицо, даже если это может принести боль. А я ценю в людях честность. Мне всегда казалось, что я знаю Кензи лучше всех. Для меня она всегда была открытой книгой. Но сейчас я всё же понимаю, что она многое утаила, и с каждым разом проникая в её душу, я сильней в неё влюбляюсь.

Кензи тихо посапывает и переворачивается на другой бок, плотней закутываясь в одеяло. А я встаю и, надев штаны, тихонько выхожу из её спальни. Время раннее, поэтому я решаю не будить её. В коридоре тихо и я осторожно возвращаюсь в свою комнату, но не успеваю я зайти внутрь, как меня окликает голос.

— Хорошо поспал?

Поворачиваюсь и встречаюсь с хмурым взглядом мистера Джонса. На нём надет спортивный костюм и выглядит он бодро для такого раннего времени.

— Да, сэр.

— Это хорошо, тогда собирайся, я иду на пробежку, составишь мне компанию? — он хитро ухмыляется, и я понимаю, что он наверняка знает, чем мы с Кензи занимались этой ночью.

— Конечно, — отвечаю я, и отец Маккензи кивнув мне, спускается по лестнице вниз.

Захожу в свою временную комнату и одеваюсь. Через пять минут я уже спускаюсь вниз, где меня ждёт мистер Джонс. Мы выходим из дома, и я вдыхаю свежий воздух. Дом окружён множеством высоких елей и сосен, которые служат неким забором от шумного города. Здесь тихо и спокойно, что мне очень нравится.

— Ну, что сынок, готов показать, на что ты способен? — спрашивает мистер Джонс.

— Да, сэр, — отвечаю я, рядом с этим мужчиной мне так и хочется встать по стойке «смирно». Он внушает силу и власть.

— Можешь называть меня просто Рик, — он доверительно мне кивает и пускается бежать. Я бегу за ним следом в размеренном темпе. Для меня пробежки это обычное дело. Я стараюсь держать себя в спортивной форме, занимаясь на тренажёрах. Но бегать по лесу это совсем другое дело. Под ноги всё время попадаются корни и старые ветки, что усложняет бег. Но то, как кислород наполняет лёгкие, как прохладный воздух встречается с кожей, ни с чем не сравнится. Мы бегаем около часа, практически в одинаковом темпе. Когда мы возвращаемся к дому, моя футболка насквозь пропитана потом, а ноги гудят. Но, несмотря на это я чувствую энергию во всём теле. Отец Кензи выглядит практически сухим, лишь слегка порывисто дышит. Но в целом и не скажешь, что он только что пробежал несколько километров по лесу.

— Молодец, — Рик похлопывает меня по плечу, широко улыбаясь. — Мужчинам нужно держать своё тело в тонусе. Ты мне нравишься, Джек, правда, но когда я говорю про разные комнаты, я не шучу. Но ты видимо очень храбрый, раз решился ослушаться мой приказ.

Я открываю рот, но Рик прерывает меня.

— Мне нравится это. Не слушай никого, когда дело касается твоей любимой. Думай своей головой. Ну, а если ты вдруг её обидишь, то я вспомню, как стрелять из ружья, — после этого он снова хлопает меня по плечу и заходит в дом. Я какое-то время ещё стою на крыльце, понимая, что своим бойким характером Кензи точно пошла в своего отца. Я рад, что у моей девочки такие родители, которые о ней заботятся. Не смотря ни на что, в жизни мы часто нуждаемся в родительской поддержке, но не все её получают.

Наконец я захожу в дом и чувствую приятный аромат, доносящийся с кухни. Снимаю ботинки и иду на запах. На кухне мама Кензи жарит блины. На ней зелёное платье в жёлтый горошек и белый фартук. Тёмные волосы собраны наверху в узел. А за столом сидит Кензи в тёплом свитере и с кружкой горячего кофе. Она выглядит сонной, но при виде меня, её лицо озаряется улыбкой. Чёрные волосы Кензи рассыпались по плечам, а солнечные лучи, освещающие её, создают какой-то волшебный ореол вокруг неё. Моё сердце пропускает удар, словно спотыкаясь, от одного взгляда на эту прекрасную девушку. Господи, я увяз в ней по уши и мне это нравится.