Шрифт:
— Наташ, — я аккуратно позвал девушку, откладывая вилку в сторону, хватит жрать, вот серьезно, пора действовать, — я хотел тебе сказать…
Решаясь раз и навсегда закрыть все эти вопросы и признаться во всем, я почему-то чувствовал себя смертником. Массаракш! В конце-то концов, я же не в постыдном собираюсь ей каяться! Так почему признание, что влюблен с той самой встречи, заставляет меня так смущаться? Да, немного фантастически, ну если это правда?
— Я хотел тебе сказать… — хотел, только вот начать с чего, не знаю.
За спиной девушки под самым окном послышалось шебаршение. Спасённый мной когда-то кот молнией метнулся на звук и раздался отчаянный мышиный писк.
Я уже стоял на ногах рядом с Наташей, желая понять, кого же поймал Ван Гог. Мышей нам только в квартире не хватало. Хотя рабочие что-то говорили о следах пребывания этих мелких.
Одноухий решил не мучить нас сомнениями и ловко запрыгнул на стол, держа в зубах весьма жирную мышь. Гордо демонстрируя ее нам, при этом едва не закинув ее в тарелку к Наталье, хвост, правда, он все же в салат добавил…
— Мамочки, — гордая девушка пискнула, подскакивая на ноги и опрокидывая табуретку. Ван Гог, довольный произведенным эффектом, шагнул к краю стола, отчего девушка уже запрыгнула мне на руки, вцепившись в мою шею.
— Мамочки… — снова выдохнула Наташа, глядя на кота с добычей в зубах нагло стоящего на столе среди блюд и очень гордого собой. Ну да, охотник молодец… Даже ругать нельзя…
— Кажется, нам предлагают альтернативный ужин, даже не знаю, как отказаться… — выдал я, обнимая свою ношу и стараясь улыбаться коту, что внимательно за нами наблюдал.
Девушка повернулась ко мне, видно, пытаясь понять, серьезно ли я или нет…
Её губы оказались так близко, что я шумно выдохнул, понимая, что уже не отпущу ее сегодня — не смогу, просто не смогу… Я немного наклонил голову и коснулся ее губ, а в ответ она поцеловала меня.
— Наташ, я… — попытался я остановиться, пока мог, я не хотел, но и торопиться мне не стоило, если она…
— Молчи, а? Просто целуй меня и не отпускай, — ответила Наташа, возобновляя поцелуй. Дальше слов уже не было, они были не нужны.
Не отпускать? Никогда! Ни сегодня ночью, ни всю оставшуюся жизнь…
Наташа
Если я и не хотела, чтобы наступало утро, так это сегодня. А если все, что произошло, было сном, то это был лучший сон в моей жизни… Ладно, лучший за последние шесть лет. Но проснуться мне было суждено, а разбудило меня настойчивое жужжание. Знакомое жужжание: поморщилась от назойливого звука, твердо решила его игнорировать и, развернувшись, вновь обняла спящего рядом мужчину, уткнувшись носом в его обнаженную грудь.
Не хочу вставать, вот просто не хочу!
Во имя магистра Йоды, да мне давно так сладко не спалось, и прерывать это блаженство мне не хотелось. А когда меня обняли в ответ, я счастливо улыбнулась и даже смогла задремать… Минут на пять или даже на минуту… Пока настойчивый стук в дверь квартиры не заставил нас обоих сесть.
Первое мгновение, все удивленно уставились друг на друга, пытаясь разглядеть в слабом свете уличных фонарей хоть что-то.
— Доброе утро, — кажется, немного смутившись, сказал Леша, взглянув меня и переведя взгляд на мои оголившиеся ноги. Немного помедлив, он наклонился и поцеловал меня в губы, притянув к себе. — Ты прекрасна, ты это знаешь?
Я только вздохнула и потянулась к нему, обнимая и притягивая его к себе, ни капли не жалея о том, что случилось и, кажется, готова была прямо сейчас продолжить то, что мы начали вчера вечером.
Никогда не думала, что мыши имеют такой эффект, но надо выдать Ван Гогу двойную порцию вкусняшек. Ведь если бы не он со своей мышью, кто знает, чем бы закончился ужин… Может, так бы и разошлись по комнатам, оба не зная, что говорить…
Стук повторился, и мы замерли, вспоминая, что же нас разбудило.
— Мы кого-то ждем? — Леша поцеловал меня в шею, явно не собираясь прерывать приятный момент. Я аккуратно взглянула на часы…
Цветные карандаши!
Было почти девять! Не то что бы мы куда-то торопились, но я уже года два не спала так долго, не просыпаясь. А тетя Сима обещала вернуть Кирилла утром!
Я хотела ответить, что нет, но в дверь постучались сильнее и одновременно с этим завибрировал телефон.
Я, вспоминая Дарта Вейдера, всех ситхов и прочие известные мне ругательства, отстранилась и дотянулась до кофты, в которой вчера была, и выудила из кармана надрывающийся телефон.