Эдриенн хотела было восхититься глубиной этой мысли, когда Джун наклонилась к ней ближе, заговорщически прижав руку ко рту, и прошептала:

– Хотя, если тебе интересно, я больше склоняюсь к версии Стивена, согласно которой у Эшбернов был второй ребенок, которого они держали запертым на чердаке, пока крошка не выбралась оттуда и не убила их всех во сне.

– О, ничего себе. – Эдриенн попыталась придумать подходящий ответ. – Э-э… вау. Звучит просто ужасно.

– Ясное дело. Двадцать один доллар девяносто три цента. Спасибо, милая.

Эдриенн застыла, протянув двадцатидолларовую купюру к кассе и услышав общую сумму. Ее лицо захлестнула горячая волна смущения. – О, эм, лучше уберем пару упаковок лапши…

– Забудь об этом, – Джун взяла деньги с теплой бабушкиной улыбкой и подвинула бумажные пакеты к Эдриенн. – Добро пожаловать в Ипсон, дорогая. Надеюсь, тебе здесь понравится.

Думаю, что так и будет. Рассыпаясь в неловких благодарностях, Эдриенн взяла пакеты с покупками и попятилась из магазина. Колокольчик звякнул у выхода, и взгляды вновь направились в ее сторону. Она знала, что многие покупатели ходили за ней и Джун по магазину, останавливаясь в проходе или задерживаясь в нескольких метрах позади, прислушиваясь к разговору. Однако это внимание не было таким уж неприятным, как ожидала Эдриенн. Оно не было враждебным, она не стала изгоем. Вместо этого она почувствовала, что город как будто стиснул ее в приветственных объятиях.

Держа эту счастливую мысль в голове, Эдриенн решила кивать и улыбаться любому, с кем встретится по пути к лесу. Большинство улыбалось в ответ, некоторые приветствовали ее. Только пара горожан – в основном дети с круглыми от удивления глазами – молча таращились на нее.

Конец ознакомительного фрагмента.