Шрифт:
– Прости, – извинился я.
– Не стоит, – ответила она. – Это все неважно.
Все вдруг разом заговорили. Включили свет. Моя мама глубоко дышала, а отец…
Отец ушел.
Миссис Бэзил настояла на том, чтобы осмотреть меня на предмет «шальных ожогов». Бенни пошел разливать гостям сидр. Гости задули свои свечи и положили их на пол, где до этого лежала газета. Лили включила электрическую гирлянду. Никто не охал и не ахал от восторга.
Я понятия не имел, как все исправить.
Мы все сплотились, пытаясь заполнить квартиру радостным шумом. Но мы словно пытались перекрыть один шум другим, а заодно с ним и неопределенность, обосновавшуюся на нашей вечеринке и не желавшую ее покидать, как бы ей ни указывали на дверь.
Я планировал остаться допоздна. Помочь Лили убраться, поговорить о случившемся, попробовать обернуть трагедию в комедию. Но когда родственники стали собираться по домам и София с Бумером отправились на вечернее свидание, Лили без обиняков отпустила и меня, сказав, что мне следует уйти домой вместе с мамой.
Как только мы с мамой покинули квартиру Лили, стало совершенно ясно: мама Не Хочет Ничего Обсуждать. Когда мы вышли на нашей станции метро, пришло сообщение от отца.
«Прости, что ушел. Казалось, так будет лучше».
Я не стал ему отвечать.
Казалось, так будет лучше.
15 декабря, понедельник
Позже я отправил Лили сообщение, узнать, как она.
Ответа не получил.
На следующий день я из школы написал ей еще несколько раз. Сначала узнать, как она. Потом понять, насколько все плохо.
Игнорирование на нее не похоже.
Конец ознакомительного фрагмента.