Старьевщик торжественно протер свой ценный нос белым платочком. Я сдержала улыбку и подняла большой палец. А потом показала на плоскую штуку, которую все еще держала в руке.

– Что это такое?

– А, думаю, это подставки для стаканов. Продаю пяток за один рогатый. Будешь брать?

Я с недоумением воззрилась на предмет из гиблой эпохи. Подставка для стакана? Неудобная какая-то. Но в гиблую эпоху делали много непонятных и глупых вещей, все это знают.

Качнула головой и положила предмет на стол старьевщика.

– У меня нет стаканов.

– К делу, Клюв, – резко оборвал Фрейм. – Ты дашь мне воспользоваться директором?

– Знаешь, парень, мне вот всегда кажется, что эта штуковина называется как-то иначе… – Нос старьевщика дернулся, словно жил своей отдельной от хозяина жизнью. И Клюв махнул куда-то за шкафы. – Там он. Пользуй, пока не надоест. Кому-нибудь из вас!

Хохотнув над своей «остроумной» шуткой, обладатель драгоценного носа скрылся в недрах свалки.

Фрейм глянул на меня через плечо и сделал жест рукой, приглашая меня… в шкаф? Я подошла с опаской. Оказывается, предмет мебели был сквозным, за дверцей открылось не тесное нутро, а еще одно помещение. Здесь было немного чище, а у стены стояло устройство со множеством проводков. Фрейм указал мне на стул рядом, я села. Что еще за директор лжи?

– Что ты собираешься делать?

– Это устройство из гиблой эпохи, создано еще до Хаоса. Определяет ложь. Не хочу, чтобы ты мне наврала с три короба и сбежала. Куртку сними. И закатай рукава.

– Я не собиралась врать, – прошипела я, раздеваясь. Сумку пришлось повесить на спинку стула, туда же я пристроила куртку. К моим запястьям парень прикрепил какие-то липкие штуковины. И остановился.

– Датчик надо приклеить под сердцем, – сказал он. – Подними свитер.

Я уставилась на наглеца, надеясь, что он шутит, но Фрейм смотрел совершенно бесстрастно. Не шутит.

Рывком задрала свитер. Бюстгальтер я никогда не носила.

Фрейм молча прикрепил под левой грудью непонятный кругляш. Теплые пальцы скользнули по моей коже и тут же исчезли. Парень отвернулся и сел на соседний стул, уткнувшись носом в свой шарф.

Устройство загудело, замигало.

– Надеюсь, оно не шибанет меня током? – буркнула я. – А то отличный способ узнать правду. Пара разрядов – и жертва сама все выложит!

– Ты сидишь на стуле? – не реагируя на издевку, спросил Фрейм.

Я подняла брови, но ответила:

– Да.

Тонкая линия на экране осталась неподвижной.

– Ты одета в штаны, ботинки и свитер?

– Да.

– Тебя зовут Эл Рид?

– Да.

Линия подпрыгнула и изогнулась дугой. Я пожала плечами.

– Все знают, что имена мы взяли после Забвения. Не думаю, что это имя можно считать настоящим.

– Ты помнишь, что было до Забвения?

– Мы так не договаривались! – вспыхнула я.

Наши взгляды встретились поверх натужно пищащего директора лжи. Светлые глаза парня казались черными, словно омуты. И это было странно, ведь он сидел на свету. Нижнюю часть лица полностью закрывал шарф.

В углу что-то зашуршало. Возможно, мышь все-таки нашла выход.

– Я хочу знать, что ты не врешь.

– Тогда спрашивай по делу!

– Это тебе нужны ответы, – с насмешкой протянул Фрейм. – А я лишь хочу знать, что могу тебе доверять. Тебе и тому, что ты скажешь.

Я просверлила взглядом его лоб. Но увы, это не помогло.

– Я помню… немного. Свою семью… – теперь я сверлила глазами кучу барахла в углу. – Раньше были лишь смутные ощущения, они постоянно гнали меня вперед. Заставляли… искать. Мучили. Каждый день. А сегодня я вспомнила больше. Родителей. И брата. И то время, когда нам было лет по восемь. Их лица, голоса… Говорят, люди порой что-то вспоминают. Что-то из прошлого. Но увы, это все. Остальное моя память не сохранила.

Фрейм посмотрел на экран и медленно кивнул.

– Ты знаешь тайные имена Основателей Ордена Лино?

– Да.

– Назови их.

Я выдохнула. Запретные звуки застревали в горле и не хотели покидать надежное убежище моих губ.

– Грешник. Железо. Летопи…

В глубине комнат что-то грохнуло, завопил старьевщик. И в тот же миг Фрейм вскочил и швырнул на пол шипастый шарик. Тот лопнул – и шкафы заволокло густым дымом. Откуда-то сверху грянул голос:

– Не двигаться, всем оставаться на местах! Это задержание!

Вопреки приказу, я рухнула на пол, торопливо срывая с себя пищащие датчики. Какого черта? Меня ведь отпустили из тюрьмы! Неужели опомнились и решили снова задержать? Но я ни в чем не виновата! И Фрейм сказал, что отдал за меня желание! Неужели наврал? Тогда почему меня выпустили?

Оглушительно взвыла сирена ищеек. От едкого дыма щипало в глазах и мучительно хотелось кашлять. Сдерживаясь из последних сил, я откатилась в сторону и столкнулась с Фреймом. Он лежал за грудой мусора и, увидев меня, прижал палец к губам. Испуганным парень не выглядел. Впрочем, по его лицу вообще сложно хоть что-то понять.