Настолько страшно, что ужас парализует.

– Давай. Двигай, – раздраженно приказывает Косой, которого узнаю уже по голосу.

– И вообще. Что ты такая дохлая? Деревянная совсем! Имей в виду. Тарантул таких не любит. Ему горячие девчонки нужны. Такие, что всеми конечностями отплясывать и двигать перед ним будут, как на раскаленной сковородке.

Меня грубо тащат вперед, подхватывая за воротник, как за шкирку, когда я спотыкаюсь и чуть не падаю на ступеньках.

Срывают повязку, и я, пусть даже ослепленная ярким светом, не могу поверить в то, что вижу.

Это не дом.

Не заброшенный подвал. И даже не дворец, как у того бойца Армана!

Это же самый настоящий музей!

Мраморные колонны. Статуи. Огромные вазы с причудливыми узорами. На стенах лепнина и гобелены. И каждый звук, каждый вздох эхом отдается в огромном зале с мраморным полом!

О, Господи! Кто здесь может жить? Разве что толкьо какой-то больной на всю голову псих!

– А ты даже интересней, чем мне с первого раза показалось, – он подходит бесшумно.

Тут же хватает меня за подбородок, вздергивая лицо вверх.

На вид, кажется, совсем старик. Волосы все седые.

Но я помню, как он выбил дверь. И решаю даже не дергаться.

– Что вы… Что вы хотите делать?

Голос дрожит, как и подкашивающиеся ноги.

– Вы же меня просто держите, как залог? Пока Костя не найдет нужную сумму? Да?

– Ты теперь моя собственность. И делать я буду с тобой многое. И научись. Для начала. Не раскрывать рот, пока тебя не спросят или не прикажут! Хотя… О чем тут спрашивать? Такой рот не для разговоров. Совсем для других вещей. Отмыть. Переодеть. Сегодня будешь прислуживать мне за ужином. И ночью.

Не успеваю моргнуть, как меня уже подхватывают под локти какие-то женщины. Утаскивают за собой.

– Послушайте, – резко торможу, как только мы сворачиваем в какой-то узкий коридор. – Мы могли бы… Как-то договориться… Помогите мне!

Как ни пытаюсь сдерживаться и говорить шепотом, но все-таки крик вырывается из горла сам собой.

– Я вас умоляю! Я… Я здесь случайно! По ошибке! Помогите мне сбежать!

– С ума сошла совсем. Тарантул не ошибается. Какая ошибка, дура безмозглая? В том, что он тебя решил сделать личной игрушкой? Так это тебе еще повезло! Здесь обычно девок на троих пилят. Одновременно. Хочешь? Хочешь так? Чтобы тебя в разнос пустили? Спасибо скажи, что для себя одного решил оставить. Пока. И старайся ублажать хозяина. Чтобы он как можно дольше был тобой доволен!

– Нет! Это ненормально! Послушайте! Я ведь не такая! Не шлюха, которая продается за деньги! Я здесь не по своей воле! Меня силой забрали и призвезли! Просто. Помогите мне сбежать! Здесь же наверняка есть какой-то черный ход!

– Ладно, – шипит одна из них, так сильно сдавливая мне локоть, что хочется заорать. Но я терплю.

Все, что угодно за спасение и за сводобу!

Разворачивает и начинает почти волочь совсем в другую сторону.

Толкает какие-то двери, и я замираю, чувствуя, как дыхание забивается в горле.

– Смотри. Ты так хочешь? Вот так?

А я забываю, как моргать, глядя на девушку посередине тусклой комнаты.

Ее руки привязаны к каким-то крюкам, а по ягодицам хлещут плетью.

– Это разминка. Ее готовят хозяину. У него гости сегодня будут. Он любит не только брать. Но и делиться с гостями. А еще иногда смотреть, как охрана одновременно дерет девку во все дыры.

– О, Боже, – у меня реально темнеет в глазах. – Но это же… Это…

– Неправильно, хочешь сказать, да? Правильно то, что решил наш хозяин. Другого не бьвает. Так что радуйся. Радуйся, что ты сейчас не на ее месте. И что тебе не придется сегодня ночью обслуживать сразу троих.

Я замираю. Превращаюсь в соляной столб, немигающими глазами с ужасом взирая на то, как к этой девушке, трясущейся на привязи, одновременно подходят трое мужчин.

Мороз по коже.

Лучше бы этого никогда не видеть!

Забыть навсегда!

– Пойдем, – меня уже утаскивают в сторону.

А я и не сопротивляюсь. Превращаюст в куклу, набитую ватой. Позволяю просто вести меня по коридору. Абсолютно безвольно. В полном шоке от того, что увидела.

– Ты думаешь, ей плохо, да?

Меня толкают на диван в какой-то комнате.

Такой же музейной. Большой. С расписными стенами.

Со всех сторон на меня смотрят красивые разноцыетные птицы. Огромные бабочки. Даже с обивки дивана.

Вот только их яркость и жизнерадостность узоров действуют с точностью до наоборот.

Вызывают совсем подавленное состояние.

– Ей не плохо. Нееееет. Она только рада. И будет рада даже когда их станет не трое, а семеро!

Обхватываю плечи руками.