Однажды двадцать лет спустя встретились в частном пансионате девять одноклассников. Все было бы чудесно, но на встречу приехала Яна Королёва, в девичестве Войтовская. Нечистая совесть ее туда привела или нечистая сила приволокла, но последующие дни были прожиты фигурантами с огоньком. Вместо банальной пьянки погрузились они в омут любви, интриг и преступлений))
***
".. А королева Гвиневра позвала к себе рыцарей Круглого стола и сказала им, что поедет с ними майским поездом по лесам и полям близ Камелота, ибо настал месяц май, когда распустились деревья и цветы в лучах солнца, и сердца женщин и мужчин также ждут радости и веселья…"
ГЛАВА 1 — в которой выясняется, что вся поездка Яны — чистой воды авантюра
— …три дня и две ночи.
— А спать будем?
— Первым делом мы будем пить, потом танцевать…откровенно, ну и, самое главное, ностальгировать. На сон времени не остается.
Яна восторженно ухнула, оценив потрясающие перспективы и не успев затормозить, налетела на собственный чемодан. Прижав телефон к груди, она вопросительно уставилась на препятствие, потом задрала голову и взглянула на Павла.
— Пришли. Твой вагон, — кивнул супруг в сторону поезда.
— Я на месте, — отрапортовала Яна в мобильник. — Вхожу в девятый вагон. Целую, до встречи.
— Мужчина, женщина? — флегматично поинтересовался провожатый, перехватывая удобнее багаж.
— Это же Полина! Наша вечнозеленая староста.
Павел покосился на Яну, не рискуя уточнять, отчего староста зеленая? Зимой и летом одним…
— Бессменная, что ли?
— Угу. Другой старосты у нас не было, — рассеянно ответила та, разглядывая образчик сногсшибательной красоты.
Вход в вагон перекрывала высокая, статная и ошеломительно-праздничная проводница: кипенно-белая блузка, форменная юбка в обтяжку, пышные волосы собраны заколкой с цветными каменьями, помада вишневая, тени розовые. Глаз не отвести! Переминаясь на десятисантиметровых каблуках, красавица прожигала взглядом бойкого проводника из соседнего вагона. А тот, игнорируя ревнивую соседку, рассыпал комплименты двум смешливым пассажиркам.
Яна сразу вникла в ситуацию и, в ожидании неминуемой развязки, топталась у лесенки.
— Заходишь? — сухо поинтересовался Павел, взгромоздив чемодан на первую ступеньку.
— Вот только не надо таким тоном! — взорвалась Яна и сунула проводнице билет.
— Гад, — вслух пожаловалась та, не отрывая взгляда от бойкого коллеги.
— Встречаетесь?
— Две недели, как заявление подали.
— Поздравляю! — хохотнула Яна. — Ваш жених — бабник.
Павел хмыкнул и, громыхая чемоданом, скрылся в недрах вагона. Яна насупилась и полезла следом за недовольной половиной. В сердцах, она пробежала мимо своего купе, но опомнившись, вернулась назад. Муженек, между тем, запихивал чемодан под сиденье и знакомился с соседями — пожилой семейной парой. Явление взъерошенной попутчицы вызвало улыбки у супругов. В свои тридцать семь Яна напоминала героиню из американского комикса: худенькая, огненно-рыжая, с косой рваной челкой, прикрывающей пол-лица и серый глаз. Второй глаз — не менее серый — взирал на мир с отвагой и любопытством.
— День добрый! — чересчур громко поздоровалась она.
Худой мужчина, стоящий у поручня в коридоре, нервно вздрогнул и покосился в сторону нарушительницы спокойствия. Яна залилась как маков цвет, расправила плечи и независимо задрала подбородок. Из купе вышел ухмыляющийся супруг.
— Бунтуешь? — спросил он и обнял воинственную жену.
— Провожающие, на выход! — зычно выкрикнула проводница.
Провожающий приподнял Яну в воздух, сжал, встряхнул, аккуратно поставил на потертую ковровую дорожку и покинул вагон. Она задумчиво проводила взглядом его широкую спину. Очнулась от короткого стука в оконное стекло. Посмотрев вниз, резким движением опустила раму и высунула голову наружу.
— Больше так не делай, — попросил он.
— Как? — приготовилась обороняться Яна, сдунув с глаза челку.
— Заранее надо предупреждать. Ты вечером, в форме ультиматума, сообщила, что уезжаешь, полночи перетряхивала шкафы, а в восемь утра сбежала делать педикюр. Слушай, зачем тебе педикюр?
— Купаться буду, — неуверенно ответила она. — Там речек много.
— Первого мая? В горной речке? Подумай хорошенько. У тебя, между прочим, есть семья. Может, не стоит купаться…и ехать?
— Во-от! Потому и молчала. Сказала бы раньше, всей толпой навалились бы: родственники с обеих сторон подтянулись, бабки-дедки закудахтали, золотые дети заболели. А за четырнадцать часов ничего не успело случится: дела — в ажуре, отпрыски — в шоколаде, твоя мама — в шоке.
Солнышко выглянуло из-за облаков и брызнуло лучами в лицо путешественницы, ярко высветив веснушки на белой коже. Она мечтательно прищурилась:
— Мы там школу вспоминать будем, петь, танцевать… Полина сказала.
— Да я не против! Сказала бы заранее, поехал бы с тобой.
— Пф-ф, кто же ездит на встречу одноклассников со своим самоваром? — в унисон с поездом фыркнула Яна.
Вагон плавно сдвинулся с места. Павел держался возле окна, постепенно переходя на бег рысцой.
— Как отель называется? — спохватился он.
— Камелот!
Павел остановился, помахал вслед поезду и озадаченно потер лоб.
— Камелот какой-то, — бормотал он. — Куда поехала? Главное, зачем?
Яна из последних сил дергала дверь купе, грозя вконец оторвать разболтанную ручку. Отчаянные крики о помощи и пылкая молитва не привели к освобождению, и нечаянная пленница в который раз поменяла тактику. Сейчас она вела дипломатические переговоры. С дверью.