В воздухе запахло озоном, влагой, цветами и мхом. Едва высокие скалы расступились, как перед ними возник небольшой оазис. Несколько высоких сосен, жавшихся к самым скалам, наполняли воздух терпким запахом хвои и смолы. Из расщелины в скале небольшим водопадом срывалась в озерцо вода. По камням барабанило хрустальными каплями, а вившаяся вокруг озера дорожка из желтого гравия потемнела от влаги. Каменные плиты были сплошь устланы мягким мхом и меленькими сиреневыми цветочками, превращавшими густую зелень в настоящее произведение искусства. Мох был таким мягким, что казалось, ступаешь по пушистому прохладному ковру.

Басс быстро вытрусил на землю из корзины лепестки. В аромат дикой природы влился нежный запах роз. Осторожно опустив на этот живой ковер Лизу, Хоор устроился рядом, положив ее голову себе на колени.

Он и сам не отдавал себе отчета, насколько он боялся, что она не вернется. Что придется вновь мчаться за нею через всю страну, уговаривать, убеждать или настаивать. Но то, что он ни при каких обстоятельствах не откажется от нее, это он понял совершенно ясно.

Бассу разлука давалась проще. Не то, чтобы он не скучал. Просто он не сомневался в себе: если понадобится, то за своей женщиной он пойдет по головам. Такую ошибку, как они с Хоором допустили в самом начале, он больше не повторит.

Вот и сейчас, глядя на белокурую красавицу, мирно спавшую на коленях у брата, он почувствовал, как судорога прошлась по животу. В паху нестерпимо запекло и взбунтовалось. Не в силах ждать ее пробуждения, он быстро разделся и с тихим плеском нырнул в прохладную воду. Яркие рыбки испуганно бросились прочь, хрустальная рябь побежала по поверхности, омывая прохладой прибрежные камни. Небольшая волна забежала дальше других и осторожно лизнула девичью стопу.

Когда ее веки затрепетали-задрожали, Хоор задержал дыхание. От нетерпения и волнения каждая мышца в его теле стала просто каменной. Обрадуется или надуется?

С сонным вздохом она открыла свои глаза. В ярко синих озерах отражались горы, небо и он сам. Мгновение удивленно поморгала и вдруг… расплылась в улыбке.

— Хоор, я соскучилась! — Лиза выдохнула и подняв руки, обвила его за шею.

— Это мы обсудим позже, — прорычал он и осторожно, будто боясь их помять, прикоснулся своими губами к ее.

Она тихо всхлипнула, и тогда он сорвался. Подхватив под плечи, дернул ее на себя и упал вместе с нею на спину. Она так забавно елозила на нем, когда он сминал нежные губы.

— Сладкая, какая же ты сладкая, — прервался лишь на мгновение, и продолжил свой танец языка.

Он распял ее на себе, дурея от ее радости, запаха и темпа бьющейся на шее вены. Думать стало невозможно. Прекратить ее касаться — тоже.

А она вовсе и не сопротивлялась. Забавно приподняла попку, когда опустившийся рядом Басс одним резким движением стащил с нее льняные брючки и кружевные трусики.

Надо же, она так долго думала — гадала, какой комплект белья надеть: кружевной и откровенный или кружевной и … очень откровенный. А они даже и не обратили на него внимания.

Но как только губы Басса впились в нежную кожу между лопаток, и вовсе о такой ерунде забыла. Жар его губ и прохлада мокрых волос, касавшихся разгоряченной кожи, просто свели ее с ума. Мужские руки мяли и гладили ее, сжимая и раздвигая все, что только поддавалось им. На грани боли, но так волшебно!

Ее визг, испуганно вырвавшийся, когда Басс пальцем осторожно прошелся, надавливая и отступая вокруг напряженному колечку ее плоти, притаившемуся между ягодиц, заставил все сжаться в животе. В налитом паху резануло так, что стоило титанических усилий сдержаться и тут же не насадить ее на член.

Он нетерпеливо рывком поднял ее бедра, заставив встать на колени.

— Стоять, — выдохнул, тяжело дыша, и склонился к ее попке, крепко хватая за талию. Чтобы не увиливала.

Вкус ее кожи ударял им в голову, лишая последних крупиц разума.

Хоор пил ее поцелуи, спускаясь руками по дрожащему от страсти животу.

Басс разминал и раскрывал ее туго сжатые, словно лепестки бутона складочки. Ее трепетный стыдливый стон сдавил нервы Хоора в тугой комок, когда Басс запустил язык в самую сердцевину.

Ее всхлипы рвали мужчинам нервы и обостряли голод. Они двигались все быстрее, жадно впитывая ее бурное дыхание. Она жмурилась, мяла Хоору плечи и стонала так, что скручивало внутренности в узел. Ее стоны и их хриплое дыхание эхом отскакивало от одной скалы к другой.

— Моя отзывчивая, — рычал Хоор.

— Моя сладкая, — обжигал ее жаром своего дыхания Басс.

Когда на смену чуть шершавому языку пришли пальцы, то она задохнулась и задрожала. Капелька пота повисла на кончике ее носа. И Хоор тут же выпил ее.