11 июня 2120 года. 23:00 по местному времени (16:00 по Гринвичу).

Сознание вернулось к Саше какое-то время спустя. Она разлепила веки, однако перед лицом была тьма. Её голова была плотно накрыта каким-то мешком, через который еле-еле удавалось дышать. С нейросетями что-то было не так. Дополненная реальность исчезла, и она не видела перед собой ничего, кроме темноты.

Первой эмоцией, которую она ощутила, была инстинктивная эйфория от того, что она снова чувствует своё собственное тело (быть парализованной навсегда — судьба, страшнее которой сложно придумать). Однако воспользоваться вернувшимися возможностями ей не удалось. Она сидела в глубоком, диагонально наклонённом кресле-коконе, наподобие стоматологического, с руками и ногами, пристёгнутыми к нему намертво. Едва до неё начало доходить, что произошло — чувство эйфории исчезло.

— Эй! — рядом послышался шорох, а за ним — преисполненные ужаса мольбы, приглушенные мешковиной: — Что происходит?! Где я?! Э-эй! Это что, какая-то дурацкая шутка?! Это не смешно! Мне тяжело дышать! Снимите с меня эту штуку! Пожалуйста!

После воздействия транквилизатора мозг у Саши работал плохо, и она не сразу сообразила, что слышит голос Джилл. Бедняга, вероятно, очнулась сразу после внезапно прервавшегося погружения в виртуалку, и для неё происходящее было ещё более непонятным и диким, чем для Саши.

— Фрэнки, это ты сделал?! Это что, в реале происходит?! Грёбаный сукин сын! Сумасшедший ублюдок! — заверещала Джилл, продолжая ворочаться в своём мешке. — Освободи меня сейчас же!

Однако уже мгновение спустя гнев в её голосе сменился слезами.

— О, господи! Фрэнки, я сделала глупость, правда! Я не думала, что ты так сильно рассердишься! Пожалуйста, не делай мне ничего плохого! Прошу тебя!

— Джилл! — хрипловатым, словно спросонья, голосом, позвала её Саша.

— Саша, это ты?! Где ты, Саша?! Я не вижу тебя! Сними с меня это, прошу!

— Я не могу, Джилл! Я в таком же положении, что и ты!

— О, Боже! Боже мой! Я не могу дышать, Саша! Я сейчас задохнусь! У меня же астма! У меня приступ сейчас начнётся! — в панике вскричала Джилл.

— Успокойся, — внезапно раздался чуть дальше мужской голос, так же приглушенный мешком. — Эта ткань пропускает воздух. Дыши спокойно, ровно — и всё будет в порядке.

— Сай?! — уже второй раз за день недоумённо вскричала Саша.

— Прости меня, Саша, — услышала она усталый и почему-то очень раскаявшийся голос корейца в ответ.

— О чём ты?!

— Мне не стоило приближаться к тебе. Не стоило даже заговаривать. Я знал, чем это чревато. Знал, что я, как прокаженный, приношу несчастье всем, к кому хоть пальцем прикасаюсь. Но я утратил бдительность. И навлёк на тебя и на твою подругу страшную беду.

Будучи, похоже, совершенно убеждённым, что их похитили именно из-за него, Сай, тем временем, продолжил свою покаянную речь:

— Я постараюсь убедить их, что вы здесь ни при чём. Что вас нужно отпустить. У них со мной счета, не с вами.

Между нею и местом, откуда доносился виноватый голос Сая, всё это время слышалось пыхтение Джилл, которая, не слушая Сая, тщетно пыталась совладать с дыханием.

— Это всё я виновата! — захлёбываясь горькими слезами, истерично бормотала Джилл. — Не стоило мне задираться с Фрэнки! Теперь он так зол, что решил разделаться со всеми нами! Он с нами всеми покончит! О, Боже!

— Вы оба ошибаетесь, — тяжело вздохнув, молвила Саша.

«Лучше бы кто-то из них был прав» — подумала она про себя, и объяснила:

— Это не имеет никакого отношения ни к идиоту Фрэнки, ни к тем людям, о которых говоришь ты, Сай, кем бы они ни были. Мы с вами оказались здесь из-за меня. Это я виновата. Мне очень жаль.

— О чём ты? — недоумённо переспросил Сай.

Она не нашлась, что ответить. Язык просто не поворачивался объяснить им, до какой степени ужасно их положение, до какой степени мало у них шансов выбраться отсюда живыми. Ведь если «Orion» пошел на групповое похищение — то он не остановится и перед групповым убийством. Более того, убить их всех и уничтожить тела так, чтобы не оставить и следа ДНК — самое рациональное и безопасное, что логично будет сделать наёмникам корпорации после получения необходимой информации.

— Доминик, ты здесь?! — крикнула Саша. — Дом!

На её слова никто не откликнулся. Но невдалеке с грохотом распахнулась железная дверь. В помещении, где они находились, послышались тяжелые шаги нескольких пар ног. Те приближались стремительно и неумолимо.

— О, Боже! Пожалуйста, не убивайте меня! — заверещала Джилл. — Передайте Фрэнки, что я очень-очень сожалею! Позвольте мне всё ему объяснить, пожалуйста!

— Закрой рот, дура! — велел нечеловеческий голос.

Похитители не переставали пользоваться аппаратами для искажения голосов и не снимали с голов похищенных мешков. Это оставляло крошечные надежды на то, что кто-то из похищенных ещё может покинуть эту комнату живым. Схватившись за эту соломинку, подброшенную паникующим сознанием, Саша выпалила, стараясь быть как можно убедительнее: