Элли послушно вернулась в комнату, но сон так и не приходил, она лежала в кровати и пыталась уснуть. Дверь приоткрылась, вернулась Ким, но девушка не вошла в комнату, ее окликнула Леонора.

— Кимберли, не говори пока что ничего Элли, ей сейчас не стоит волноваться.

— Хорошо.

Элли встала с кровати и взяла халат.

— Что мне нельзя рассказывать? — Элли включила свят и посмотрела на Леонору.

— Я думала ты уже отдыхаешь. Не бери в голову, все хорошо.

— Ничего не хорошо, я чувствую, ребенок чувствует. И я уже волнуюсь, так что я хочу знать правду.

— Ким, сходи к служанке, пусть сделает чай с мятой. — Леонора была уставшая.

Женщина вошла и присела в кресло, приглашая Элли присоединиться, Элли села на край кровати и сложила руки на груди.

— Вильям и Дидерик не вернулись, отряд, который их сопровождал найден мертвыми.

Только сейчас Элли заметила круги под глазами Леоноры, женщина была выжата эмоционально.

— Что? Как? Нет, этого не может быть. — Слезы выступили из глаз, дыхание сбилось.

Ким вернулась с чаем, но Элли неотрывно смотрела на язычки пламени, они пляшут и трепещут в камине — ярко-оранжевые с каемками кобальтового цвета. Девушка мерзнет, ее бьет озноб, несмотря на жар от огня и накинутое на ее плечи одеяло, а слезы все не прекращаются.

Пламя мерцает и колеблется, держа Элли в своем плену, лишая речи. Она фокусировалась только на его огненной, обжигающей красоте, а в голове только одна мысль.

Это она виновата, она узнала информацию. Если бы он ничего не знал, сейчас он был бы в безопасности. Если с ним что-то случится, это будет только ее вина.

— Элли выпей это. — Леонора протягивая чай.

Элли обхватила себя руками, и реальность проникает, как кровь, в ее сознание. Жуткая пустота внутри расползается все шире.

Нежный голос Леоноры возвращает Элли в комнату, в страх. Девушка с благодарностью берет чай. Чашка дробно стучит о блюдце, потому что у нее дрожат руки.

— Спасибо, — шепчет Элли. Ее голос звучит хрипло из-за слез и огромного комка в горле.

Нана сидит рядом на диване, держа за руку Леонору. Они смотрят на Элли, на их милых лицах — боль и тревога. Леонора выглядит постаревшей — мать беспокоится за сына и мужа.

— Он непременно вернется. — Голос Наны, сначала решительный, дрогнул на последнем слове. Ее глаза покраснели от слез, лицо бледное, в красных пятнах.

Элли закрыла глаза в безмолвной молитве и тихонько раскачивалась. «Пожалуйста, пусть остаток его жизни не будет таким коротким. Пожалуйста, пожалуйста». У них было мало времени. Им надо больше времени. Они пережили так много за последние несколько недель, прошли такой длинный путь. Этот путь не должен оборваться так внезапно и трагически. Элли вспомнила как впервые его увидела, первый поцелуй, поездка, предложение.

— Лишь бы у него все было хорошо! Он не может погибнуть. Ведь он для меня — все, он — центр моей вселенной.

Это были первые внятные слова за последние несколько часов. Элли вспомнила, как сидела и взвешивала «за» и «против». Теперь все «против», кажутся мелочами, не заслуживающими внимания. Сейчас для нее важнее всего он сам и его возвращение. «Пожалуйста, Господи, верни его мне, пожалуйста, пускай с ним ничего не случится.

— Если он вернется, я не буду тратить время зря.

— Он вернется, он всегда возвращается. — Нана обняла Элли за плечи. — Не переживай, подумай о ребенке, отдыхай.

Элли как маленького ребенка уложили в кровать и выключили свет.

— От того что ты не будешь спать, лучше не станет, ни ему, ни тебе.

Элли была вымотала, слез не осталось, и она уснула.

Уже шел шестой день как Вильяма и Дидерика не было, надежда угасала каждую минуту. Все обитатели вздрагивали каждый раз, когда звонил телефон или кто-то приходил.

Элли спасалась в воспоминаниях, о проведенном вместе времени. Леонора на третий день слегла, самочувствие становилось все хуже. Никто уже не плакал, сил не было, да и эмоции превратились в один тугой комок боли.

Элли в очередной раз спустилась поесть, еда не доставляла удовольствия, но была крайне необходима.

— А, это ты. — Нана вздрогнула, когда Элли вошла.

— Леонора уже ела? — Элли переживала за вампиршу, она даже не знала, что у вампиров такое бывает.

— Да, сама спускалась.

— Это хорошо, как она?

— У нее посидели волосы, пульс ослаб.

— Она же не умрет?

— Нет конечно, но изнеможение не пройдет бесследно.

И так каждый день, спустились, поели, спросили о самочувствии, разошлись.