Пленница (не) своих желаний

Аннотация

Жизнь преподносит нам подарки, от которых хочется рвать волосы на голове. Моим подарком стала роскошная жизнь после смерти моей мамы. Но с этой жизнью пришли и они! Двое опасных, самоуверенных, властных мужчин. Их желание получить меня переходит все грани разумного. Я стала пленницей этих желаний.

Содержит нецензурную брань.

Пролог Бокал полусладкого и сыр – вот что меня спасает от мыслей о свадьбе. Через месяц я должна выйти замуж за Виктора, и я сама дала на это согласие. Но почему чувство, что не стоит торопиться, не оставляет меня? Сегодня народу в клубе больше обычного, на сцене поёт какой-то певец свою попсу. И когда я дала на это согласие? Ответ на этот вопрос знает только одна девушка, моя правая рука и та, что спасла мой клуб от закрытия по приказу Виктора. –Сегодня нам удалось заработать много денег, -начинает она сразу. –Когда я должна была об этом узнать? -киваю в сторону сцены. –Ты об этом знала бы, если бы читала документы, которые подписываешь, -спокойно отвечает она. Маша – одна из тех, кого тяжело вывести из себя. Прошло два года, как мы познакомились, а я так и не смогла раскусить её. Кто она и чем занималась до прихода в этот клуб, покрыто тайной и мраком. Но одно точно и ясно как день – Виктор ей доверяет. Она ни один раз спасала ситуацию в клубе, да и в моей жизни. Спасибо говорить я не торопилась, зная, что она Виктору всё докладывает. –Сегодня есть, что подписывать? -тоже держу себя в руках, несмотря на её замечание. –Нет. –Тогда зачем ты тут? – приподнимаю брови, демонстрируя, насколько она меня сейчас раздражает. И я не лукавлю. Странно и в тоже время обидно, что она знает Виктора лучше меня. Даже подарок на его сорокапятилетние она выбирала от моего имени. Вроде бы ничего страшного, но она угодила ему и смогла поднять меня в его глазах на несколько ступеней. Можно подумать, я ревную, но с чего бы? У нас с ним, можно сказать, больше деловые отношения… Ну да, конечно всё так! И именно поэтому он собрался жениться и помогает, как только я попрошу… –Хотела сказать, что не стоит так открыто трахаться с нашим охранником, -как-то едко проговорила Маша, чем вызвала у меня кашель. –Ого, а мы и такие слова можем произносить вслух? Виктор дал разрешение так со мной говорить? –Моя дорогая, мне много что разрешено, просто не хочу марать руки о то дерьмо, с которым ты связалась! -не остаётся она в долгу. Ответить ей что-то не получается, после сказанного она тут же уходит, оставив меня до боли сжимать кулаки. Она умеет меня выводить из себя! Как же она бесит, стерва! Успокоиться не выходит, даже бутылка вина мне не помогает. Я сама понимаю, что надо прекращать общение с Сашей, но я не понимаю, как оказываюсь у него в квартире. Этот человек, он из неоткуда появился в моей жизни, и совсем не хотел уходить. Даже сейчас, несмотря на расстояние между нами, я четко ощущаю его голодный, похотливый взгляд на себе. Ненавижу себя за слабость перед ним. Как он может так действовать на меня? Как он может так сильно заставлять моё тело дрожать? Усталость начинает брать верх, и я протираю глаза, напрочь забывая о том, что они накрашенные. Ещё лучше. Мне определенно нужен отдых от всего, что творится вокруг меня! Захватив свою сумочку, иду в уборную и тут же морщусь от запаха хлорки. Сколько раз просила не добавлять хлорку? По-моему, мои слова тут уже ничего не стоят! Ещё одна причина ненавидеть её сильнее. Подхожу к одной из мраморных раковин и сразу встречаюсь со своими серыми глазами. Как не странно, но они меня пугают, заставляют тут же понимать, чья я дочь. Они точно такие же, как у моего отца – жестокие, холодные, пугающие. Страшно понимать, что по генетике не только цвет его глаз мне передался. А что если я стану такой как он, бесчувственной, грубой? –Твоё лицо так и говорит: "Сашенька, трахни меня так, чтобы ноги отказали! " -голос хищника выводит меня из размышлений. –Думаю, все же стоит повесить на дверях картинки для тех кто не умеет читать, что это женский туалет, -отвечаю, сдерживая стон от того, как руки Аполлона начинают исследовать моё тело. –Я думал, что ты соскучилась, -говорит, прикусывая мочку моего уха. Обычное прикосновение, а я уже готова упасть на колени и умолять его о большем. Этот чертов соблазнитель просто не может не закончить начатое, как и я не могу сейчас сразу отдаться ему. –Ты, как обычно, переоцениваешь себя, -отвечаю уверенно, даже не обращая внимания на дрожащий голос. –Даже так? -с вызовам в голосе. –Перестань, нас могут увидеть! -пытаюсь достучаться до него. Или до себя? Ноги сами раздвигаются, впуская его шаловливые руки к моим черным кружевным трусикам. Он, не теряя ни секунды, сразу находит мой пульсирующий клитор и надавливает через ткань, вызывая во мне громкий стон, который я пытаюсь сдержать, прикусив губы. –Я дурею от твоих стонов, моя маленькая проказница, -рычит мой личный дьявол. Пока его губы оставляют обжигающие поцелуи на шее, одна его рука терзает, мучает мою плоть. Он всегда так делает: мучает и заставляет просить, умолять его взять меня. Грязные словечки между нами стали такими привычными, что я без них не могу кончить. –Открой глаза, -требовательно произносит, и я выполняю его приказ. Открываю глаза и сразу смотрю на то, как на меня смотрят голубые глаза, горящие от похоти, с голодом и победой. Он ликует, что может меня заставить глотать воздух, пока его два пальца уже проникают во влажное лоно. Милости, нежности – это точно не по нему. И надеяться сейчас на ласковый секс не стоит. В подтверждение моих мыслей мой дьявол сразу начинает жестко таранить меня пальцами. Это не вызывает во мне боль, а только дикое желание заменить пальцы чем-то побольше. Но этого не произойдет, пока я не попрошу. –Хватит меня мучать, изверг! – со стоном прижимаюсь лицом к зеркалу, сильнее сжимаю пальцы, держась за раковину. Он молчит, и за два года я впервые наблюдаю у этого человека в глазах что-то непривычное. Он продолжает меня трахать пальцами, но глаза смотрят не на меня, а куда-то сквозь меня. Не хочу сейчас вдаваться в подробности в его перемене настроения, и сама начинаю тянуться к его ремню. Обожаю этот ремень. Сколько всего он проделывал со мной с помощью этого ремня. –Господи, очнись, -не выдерживаю, когда на мои действия реакция не следует. -Ты тут, или где?! -в голосе сразу начали слышаться нотки обиды. Но обида переросла в нечто большее, когда он грубо, непривычно грубо вжал мое лицо к зеркалу сильнее и сам расстегнул пряжку от ремня, затем послышался и звук расстегивающейся молнии. Всё поменялось, он поменялся. Стал настолько грубым, мне захотелось остановить всё, но я и двигаться не могла. –Как же бесит, -зашипел он в мою сторону и одним резким рывком вошел в меня. Я не смогла и слова сказать, ощутив его большой размер во мне. Каждый раз, как в первый. Глубокие, грубые, сильные и резкие толчки. Вот каков он, мой дьявол. Только не понимаю, за что он меня сейчас наказывает, за что так сильно сдавливает шею, заставляя ощутить на себя участь людей, что могут умереть от удушения. Возможности спросить об этом его не появляется, меня хватает только на то, чтобы для жизни воздуха набрать. Это что-то новое в наших сексуальных играх. Я, конечно, читала и видела такое в порно, но не думала, что такое смогу пережить. И если сейчас скажу, что мне плохо, то буду за вранье гореть в аду. Это новое ощущение, сильное возбуждение между ног и нехватка кислорода в мозгу. Это вызывает во мне мощную волну удовольствия, эйфорию. Мой оргазым ещё ни разу не был таким сильным, чтобы я могла отключится… 1 глав Катя. За два года до похищения. Каждый день после смерти моей мамы я думала, что всё наладится. Я смогу подняться на ноги, смогу отделаться от ненужной помощи своего появившегося из ниоткуда отца. Этот человек не смог стать тем, кем видел себя. Может, он и был хорошим отцом для Тимура, моего брата, который тоже внезапно появился в моей жизни. Но он не стал и станет для меня кем-то особенным. У него нет шансов на такую роскошь! Он бы мог помочь моей маме, дать денег на её лечение, но он этого не сделал! Он просто ждал, когда она умрет, и ему будет разрешено взять надо мной опеку. Но его появление в моей жизни только сильнее заставило меня его ненавидеть. Раньше я хотя бы не знала его, а теперь мне приходится ещё и жить с ним в одном доме. Моя ненависть толкала меня делать всё возможное, чтобы этот человек отказался от меня. Сколько раз ещё во время школы я умудрялась попадать в детскую комнату полиции, доводить директрису до психоза? Я промолчу о том, что творила на каких-то отцовских приемах. И всё это ради одного – чтобы он отказался от меня! Этого не произошло, он не отказался. Он всё делал, чтобы мои поступки оставались незамеченными. Просто отец года! Господи, сколько раз я ругалась с ним, говорила, какой он человек, но всё впустую! Непробиваемый. Он пытался загладить вину, дарил подарки, в которых я не нуждалась, говорил, как сильно сожалеет, как хочет всё исправить. Но моё горе было настолько сильным, что его слова оставались для меня пустым звуком. Этот человек не заслуживает моего прощения. И с этой мыслью я прожила с ним под одной крышей до своих восемнадцати лет. Ни на минуту не сомневаясь, что я отсюда свалю, как только его опека перестанет быть актуальной. И в день моего совершеннолетия я четко запланировала свой уход. Громко. Скандально. Но один человек в этом доме не дал мне этого сделать. Жена моего отца и мать брата, который всегда защищал меня. Валентина Николаевна. Светлая и добрая женщина. С моего появления в этом доме она ни разу на меня косо не посмотрела, ни сказала и грубого слова, а только ласковые и материнские. Ей было жаль, что всё так вышло, и она это повторяла изо дня в день. В день моего Рождения она первая пришла в мою комнату, первая поздравила и попросила не дурить, не рубить с плеча, а просто подождать. Этот день принесет мне возможность стать самостоятельной и независимой. Так же она сказала, что я та девочка, о которой она всегда мечтала. И не смотря на всю мою злость и ненависть к своему отцу, ей я отказать не смогла. И она была права, вечером за праздничным столом мне был подарен ночной клуб. И это действительно могло бы стать тем самым ключиком в мою независимость, если бы не одно но! Моя любовь к веселой жизни, где не было места для какой-то работы! Буквально меньше чем за год у меня начались проблемы, приходилось отвечать перед законом. Отец не вмешивался в мои дела, ни разу не попытался помочь. Я сама об этом просила и не жалела до этого момента. –Это шутка?! – крикнула в трубку, не скрывая свою злость. –Нет. Их поймали за передачей товара, – отвечает остолоп, которому я доверила управление. –Какого хрена в моём клубе эта дрянь делает?! Ты куда смотрел, придурок?! –Я не знал об этом. Сам был удивлен, когда пришли менты. –Чёрт!!! Что они теперь хотят? Они же поймали их!? –Они сказали, что несколько человек умерли после проведенной ночи тут. Они уверены, что дилер – это ты, хозяйка клуба, – объясняет мне так, словно это правда! –Ты что, совсем охренел?! Разберись с этим, иначе я тебя живьём закопаю! – потребовала у него, после просто отключилась. Только мой приказ, как и мой управляющий, канули неизвестно куда, оставив меня разгребать всё дерьмо самой. И самое ужасное, что я понятия не имела, как именно мне всё исправить! За какие-то несколько дней моя жизнь превращается в ад. Поездки в полицию, их приезд в клуб, меня саму – несколько раз в больницу с анализами. Это самый худший момент в жизни, когда на тебя вешают всё, что ты не совершала! Я могла бы согласится с тем, что бываю за рулем в нетрезвом виде, паркуюсь там, где не положено, но распространение наркотических средств? Это что-то новенькое! От отца не получилась скрыть мою проблему, только он не особо рвался мне помогать. –Катя, совсем уже свихнулась? Что за наркопритон ты устроила? –Я ничего не делала! Но разве он поверит мне? Нет! Ему легче верить всем, но точно не мне. Я даже сейчас радуюсь, что всё именно так обернулось. Пусть думает, что я порчу ему репутацию. –Если ты думаешь, что я помогу, то ошибаешься, -мой папаня говорит серьёзно. -Клуб полностью принадлежит тебе, придется самой разбираться со всем, что происходит там. Я только могу дать тебе наводку на человека, который сможет решить эту проблему, если у тебя получится с ним договорится, -предлагает он мне. Я уже спешу отказать, но следующие слова заставили меня замолчать. –Тебя посадят, как только смогут найти хоть намёк на наркотики в клубе. Этот человек единственный, кто сможет тебе помочь. Это не то, что я ожидала получить после того как смогла отмазаться от покровительства отца. Какая мне тюрьма? Нет, нет, нет! Я лучше уж решу эту проблему, чем сяду за то, что не совершала! Отец даёт мне нужные сведения о человеке по имени Виктор. Я его уже видела на нескольких приёмах, но никогда лично не общалась. По слухам, он человек слова, и его это слово – закон для многих, может, даже для всех. Вот только, с чего бы ему мне помогать? Что я могу ему предложить? Он в возрасте, он успешный и влиятельный. Ему точно не будет интересно общаться с какой-то там девкой, но выхода нет. Это понятно становится, когда меня в очередной раз вызывают в отделение. Я даже не знаю, что на это ответить. Вы меня обвиняете в том, что я не совершала, -пожимаю плечами. Он, следак, смотрит на меня нагло так, разглядывает. Карьеру хочет на мне сделать, что ли? Надо было кого посерьёзнее сюда садить, а не этого зелёного юнца, чтобы меня запугать! А он продолжает, через стол потянулся, шепчет злобно: –Нам поступил звонок от человека, который лично присутствовал в момент, когда вы принимали внушительную партию запрещённых веществ. –Вот бы ещё знать, кто этот человек, -не скрывая сарказма, проговорила я. Я никакой партии не принимала, где они этого свидетеля возьмут? А если он, свидетель, актёр, чем они докажут, что такое вообще было? Надо все закоулки в клубе проверить… –С ним вы встретитесь только на суде, где вам определенно дадут больше пятнадцати лет строго режима. –Если это пустые слова, то пожалуй, я пойду. У меня много дел и времени совсем нет, чтобы слушать этот бред, -сказала гордо и поднялась с деревянного стульчика, направившись к выходу. -В следующий раз не стоит звать меня из-за непроверенных глупых звонков. Это стало последним словом. Я это сказала и ушла. Меня не стали задерживать, значит, звонок они действительно ещё не проверили. Времени нет, чтобы долго тянуть и ждать у моря погоды. Надо хоть что-то выяснить про этого Виктора, прежде чем идти к нему. Только что можно узнать о человеке, чье имя бежит впереди него. Лишь непонятные слухи о его жестокости и хладнокровном стиле. Ну я хотя бы смогла выяснить, где его искать, только и эта информация была смутной. В очень дорогом ресторане этот человек появлялся лишь чтобы заключить договоры, и то не всегда. Отец всё-таки помог мне встретится с ним. Один единственный раз, когда мне пришлось составить ему компанию в его деловых встречах. У меня есть цель, и то, что мне придется знакомиться с неким богатым парнем – сыном его знакомого, не остановило меня. Зато точно стало ясно, что на этой встрече будет тот, кто сможет помочь мне с моей проблемой! Буквально через несколько дней я смогла попасть в ресторан к очень влиятельным людям. Я, можно сказать, немного потерялась от ауры авторитета, что витал в воздухе над столиком, к которому мы приближались. Молодого парня примерно моего возраста я сразу заметила. У него был нетипичный стиль, несмотря на его деловой строгий серый костюм. Его серьга в ухе, вот что выделяло его. Золотой крестик на такой же золотой короткой цепочке светил, словно солнечный зайчик. Светлые волосы аккуратно, и в тоже время беспорядочно зачесаны назад, а каштановые глаза похотливо смотрят на попу официантки, что наливает напиток в его бокал. Вывод только один – бабник. Рядом с ним сидит его отец, это я поняла по тому, как мужчина осуждающе толкнул парня в плечо, отвлекая внимание от попы официантки. Так и захотелась крикнуть, чтобы тот не мешал, но я не тот человек, которому такое позволено. Пришлось прикусить губу и держать себя в руках. Но стоит мне в тускловатом освещении увидеть того, кто сможет мне помочь, сердце пропускает удар. И это совсем не из-за его внешнего вида, из-за ауры опасности, что исходит от него. От него веяло не только опасностью, но и властью, умением одним взглядом подчинять. Как только его глаза поймали фокус на моем лице, я смогла вполне ощутить его доминантные качества. Мом глаза сами опустились, словно подчиняясь ему, делая меня его рабыней. "Не самое подходящее время для трусости! "– ругаю саму себя и снова поднимаю глаза. Чувствую ли я разочарование, когда становится ясно, что он уже потерял ко мне интерес? Да!!! На него мой наряд явно не произвел того впечатления, что я ожидала! Да и не странно это. Все же, он мужчина в возрасте, и таких, как я, в коротких чёрных платьях, у его ног миллион, а я просто очередная. Но моя самооценка поднимается, когда глаза у отца и у сына, что сидят за столиком, начинают облизывать меня. Значит, не зря старалась. –Простите за опоздание, -начал мой старик и тут же представил меня своим "друзьям". -Моя дочь- Екатерина. –Здравствуйте, -проговорила я очень, даже с перебором, гордо. –Катя, это Виктор Евгеньевич. Тот только кивнул в знак приветствия. Отец продолжил, показывая на любителей пялиться на официанток: –Сергей Иванович и его сын Коля. Я так же кивнула им, как и они мне. Дальше всё происходило, как и полагается на деловых встречах. Мужчины начали обсуждать какие-то вопросы о поставке чего-то куда-то и делении денег. В этот разговор я не вникала, так как не видела необходимости, хотя, может, стоило хоть немного блеснуть умом, но похотливый взгляд молодого парня не давал покоя. Ужасно неловко стало, что он нагло и без стеснения разглядывает мою грудь, и даже умудряется осмотреть мои открытые голени. На секунду захотелось всё же отчитать его за такую наглость, но разве леди подобает так себя вести? Нет! Проглотив всё, что сейчас хотелось выпустить наружу, я сидела, смирно гипнотизируя бокал вина, что принесла официантка. Время проходило очень медленно и мучительно для меня. Я не привыкла так долго сидеть на одном месте, и при этом не позволять себе хорошо напиться. Боже, сколько можно одно и тоже обсуждать столько времени?! У меня уже голова закипела от этого гула вокруг! Надежда, что я смогу поговорить с Виктором, с каждой новой секундой угасала. И, в конце концов, всё же, спустя полжизни, о делах говорить перестали, но радости не было, так как Виктор уже собирался уходить. Было глупо надеяться, что мой внешний вид сможет его остановить и заставить поговорить тет-а-тет. Больше сейчас бесит отец. И вот зачем я сюда припёрлась, если возможности поговорить с человеком не появилось? Чёрт, папаня же знал, зачем я тут, так почему не даёт возможности поговорить? Он что, специально это делает? Мы уходим из залы, я спрашиваю: –Какого лешего?! -начинаю злится. Как только мы с отцом остаёмся одни в холле этого дорогого ресторана, я слышу: –Ты благодарить меня должна, а не выпендриваться. –ЗА ЧТО?!! -не удерживаюсь. -За то, что не дал мне возможности попросить у него помощи?! –За то, что я смог убедить его с тобой встретиться наедине! -рявкает отец на меня, отчего я даже на секунду теряюсь. –Я не просила… -отвечаю ему намного тише, чем говорила до этого. – Не просила же совсем наедине! –Не просила, но я это сделал, – отвечает отец всё так же грозно. -Завтра он будет ждать тебя у себя в офисе, -продолжает уже со вздохом. -Не вздумай меня позорить, и делай всё, как он говорит. –Всё?! –Всё, Катя! Он очень важный человек не только в нашем кругу, но и в моём бизнесе. –Запахло подставой, папаня. –Ты сама решишь, что нужно и что возможно для тебя. Он не тот человек, который пойдёт на изнасилование. –Какие разговоры! Я и думать об этом не думала! -возмутилась я. Но на самом деле, как это выглядит? Встреча наедине? Но ведь в офисе, значит, это деловая встреча, а вовсе не… –Просто, Катя, не забывай о манерах и приличиях, я тебя очень прошу! В ответ я рявкнула: –Поняла я! Что ты, как маленькой, по десять раз повторяешь! Виктор Лань робкая, а взгляд любопытный, – первое, что подумал. Зашла, платьице короткое, а знает ведь, как оно действует. Сергей со своим Колькой глазами её замусолили. Зыркает во все стороны, не понимает как будто, где оказалась. Дочь Маркова, с ним пришла. Приблудная, кажись. Раньше у него никакой дочери не было. А тут нарисовалась. Хотя, это пару лет назад, или больше? Кто бы следил за Маркухой и всем его выводком. Сколько ей? Взглянул и забыл. В таких местах, как это, дела важные не решаются. Да ещё при посторонних. Так, болтать больше, кто на что горазд, да кто про кого осведомлён лучше. Времени жалко. И пустобрехов слушать надоело. Ду-ду-ду по мозгам, что ты скажешь, Виктор? В глаза заглядывают, а изо рта мясо. Прожуй, скот, и проглоти. Вот такой ты стал, Виктор Евгеньевич, к своим неполным сорока двум. Раздражают все. Что ты, свинья, чтобы чавкать, или ты не за столом сидишь, не с людьми? – Прожуй! – Так и я говорю, Вик… – Прожуй и запей! Послушался. – Теперь говори. И пошла тарабарщина. Выслушал, прервал: – Пустое. – Да почему, Виктор… Виктор Евгеньевич? Евгеньевич? Никогда меня по одному отчеству не называли. Не та среда, не те люди. Виктор Евгеньевич только на официальных сборищах, вот как это. А так Виктор. В последнее время обращаются с придыханием. Благоговея. Витьки-то давно в свой адрес не слышал. Кто постарше был – передохли все. Теперь, стало быть, я самый старый. Опять она. Подвёл свою Маркуха, представляет мне. Кивнул. А она глазки подняла – зырк и сразу в пол. Бабы эдак умеют. Как же это им от матери к девке передаётся? Не умели бы, вымерли мы все давно. И закончилась бы человеческая порода. Екатерина, значит? Катерина… Хитро Маркуха смотрит, девка у него горячая. Родную дочь привёл. И куда? Колька слюной изойдёт. – Виктор, а вот если… А вот если б так, ты б тут уже не сидел. Не было б тебя. Проще б было, чтоб тебя внезапно раз – и не стало, чем решать так, как ты решить предлагаешь. Понимает или нет? Понимает, а то бы не суетился. Вспотел, как боров, капельки пота на лице, на свиных щеках. – Виктор! Виктор Евгеньевич, слушай! – ещё один, пьяный в драбадан, в пальцах кость куриная, жирная. – Руками не размахивай. – Да тебя не дозовешься, Виктор! Взмахнул таки ещё раз. Кость из пальцев выскочила, упала под стол. Свиньи. А приём, официоз, официантки бегают по скользкому паркету, улыбаются. За жопу кто схватит, тому тоже улыбка. Тут по другому нельзя. Катерина сидит, не то скучает, не то нервничает. Стакан свой в руках крутит, но не пьёт. Хороша. Вроде и холёная, но лоск внешний только недавно навела. Видно, что как дикий зверь – всего дичится. Не привыкла ещё? Когда ж Маркуха её забрал и откуда? Подошёл, лис, пошептаться. Я уже уходить собрался. Подловил. – Виктор, тут у дочери моей, у Катьки, проблемка небольшая… – А ты что? – Да я не вмешиваюсь, в воспитательных целях. Она там немного накуролесила, курица. Менты теперь страха нагоняют. – Я зачем? Небольшая, значит? Понимаю я проблемку. Только проблема не у Катерины, у тебя, Маркуха. – Дочерью пришёл торговать? Я тебе на то, про что говорили, добра не дам. – Дочь есть дочь, – он нахмурился. Обидел его? Велика персона. – Ну а что ты привёл её? Не знаешь, куда пристроить? Сам устал водиться, воспитатель? – Пусть поймёт, как дела делаются. Чтоб за мной, как хвост, не бегала. Я ей сопельки вытирать не буду. – Я должен? Маркуша, ты бы шёл с такими просьбами… – Виктор, ты её прими. Выслушай. Клуб я ей отдал. Тот самый. Понимаешь же, из-за чего менты возбудились? И кто конкретно! Кусок-то лакомый. Место очень хорошее. Точка бы была прибыльная. Место действительно хорошее. Сейчас мода такая – сразу на детей недвижимость оформлять и бизнес. И дитё при делах, и на тебе меньше записано – а то и ничего. Тут на жену, там на тещу, что-то на собаку Тузика. Стребуй с тебя – а ты гол как сокол. Это смотря как требовать. И смотря кому. Я и с тёщи выколочу, и с жены, и с собаки. И с дочери, если придётся. – Клуб заберу, если что не так пойдёт, понимаешь меня? – Бога побойся, – Маркуха покачал головой. – Пусть он меня боится, – я пошёл к дверям. – Дочь завтра пришли. Посмотрим. Она пришла ко мне в офис. Оделась так по деловому. Костюм нацепила на мужской манер, и туфли. А каблуки такие, что, пожалуй, если в глотку воткнуть… обойдусь без аналогий. Высокие. И она на них: фьють-фьють. Как бы не свалилась. – Виктор Евгеньевич… – Виктор. – Виктор, – она повторила, уже тише. Уставилась на меня. Стояла у двери, как школьница. – Проходи, рассказывай, зачем пожаловала? – Я… – Чай, кофе? Головой мотает. Волосы смешно так собраны: хвост этот только по воротнику и шуршит. – Коньяку? Замерла. Думает. Выдавила из себя наконец: – Можно. Я в кнопку ткнул, попросил своего секретаря вежливо: – Наташа, коньяку сообрази. У меня тут всё как положено. И секретарша теперь прилагается. Кофе мне носит. В дела не лезет. В помощницах у меня другая баба. Скоро коньячок принесли. С шоколадом и какими-то ломтями фруктовыми. Два коньячных бокала. Всё красиво, на подносе. Наташа старается. – Ещё что-нибудь, Виктор Евгеньевич? – Нет, иди. – А мне водички бы, – гостья выдавила. – Так на столе, вот, пожалуйста! – махнула рукой Наталья, кивнула мне и вышла, плотно закрыв за собой дверь. – Подходи, не бойся, – налил ей коньяка, себе плеснул. Взял бокал в руки. – С чем пришла? – С просьбой, – она выпила залпом. Хотя такие бокалы не предназначены, чтоб из них залпом. Да и коньяк хорош, кому-то когда-то придётся научить её пить правильно. – Рассказывай. И она рассказала про клуб, телефонные звонки, намеки на свидетеля и наркоту, вызовы в отделения, разговоры о возможной статье. Менты расстарались. – А если подумать хорошо, сообразишь, может, почему так? – взглянул на неё, она допивала второй бокал, запихивая непослушными пальцами в рот дольку шоколада. Разнервничалась. – В каком смысле? – удивилась, смотрит на меня. Лань дикая, одновременно и собранная, и растрёпанная – по последней их дурацкой бабской моде. Глаза накрашены, сама чуть не плачет, только бокал в руках, как волчок, вертится. – Что ментам от тебя надо? Уставилась на меня. Только сейчас рассмотрел, какие у неё глаза. Цветом-то как у Маркухи, порода проступает. Но выражение совсем другое. Огромные глазищи, как асфальтовые озёра. Были знакомые, которые в таких при мне тонули. И я сейчас про асфальт и битум, не про женские глазки. Но в таких кто хочешь потонет. Может, кто и добровольно. А я старый, битый, я так, пока полюбуюсь. – Не знаешь? – Нет. – Хватит шоколадом давиться. Поехали, поедим нормально. Она только кивнула, соображая, обо что вытереть пальцы. В ресторане ела как птичка. Понимаю, еда в глотку не шла. Мысли о другом. А я поел. В процессе объяснил ей, что если бы у ментов что было, уже бы предъявили. Она закивала, сказала, что так им напрямую и… Остановил её, объяснил, что она их тонких ментовских намеков не понимает. Денег они хотят, для начала. Клуб Катькин, Маркуха не большой авторитет, сам не рад, что такое место отхватил. А что на дочь переписал… Проблемы бы начались, вопрос времени. – Должна мне будешь, понимаешь? – Что я… – Или ты должна будешь, или твой отец. С тебя-то брать нечего. Она голову понурила. Салат её так нетронутым и стоял. – Ты давай-ка, ужинай. После все обговорим. Особо обговаривать и нечего. В чем проблема, девка вроде сообразила, что сама не решит, тоже. Запуганной стала ещё больше. Потянулась к коньячной рюмке. К тому, что уже в офисе выпила, ещё добавила. Я не нянька ей. Но если развезет, в машину не посажу. – Ты закусывай. Проблема решаемая. Мы с твоим отцом разберёмся. Она кивнула и понурилась ещё больше. Закончили ужинать. Из ресторана вышли, сели в машину. И сюда ехали, сидели рядом, а сейчас Катерина как будто ближе подвинулась. – Не надо отца… – Что говоришь-то? Шепчет себе под нос. – Отца не надо! – голову вскинула, посмотрела на меня, и такое в глазах бешенство. Тут что-то во мне и случилось. Но отмахнулся, не обратил внимания. Спросил её: – Это как же? – Я сама расплачусь! Не хочу от него зависеть! Клуб мой! Как разгорелась она вся. Пылает огнём. – А раньше, что думала? У тебя и управляющего толкового нет. – У меня… – молчит. А я уже разузнал, пока ехали, что к чему. Её проныра управляющий вороватый сам у ментов с лапы ел. Он бы её, Катерину, и подвёл под монастырь. И найдут его в таком же озере, как глазки Катькины, глубоком. Точнее, не найдут. – У тебя вообще ничего нет, – прикоснулся к ней, по лицу провёл, получается, погладил. Особо ласковым я никогда не был. А тут нашло что-то. Зря это было, зря. Только ладонь была на щеке её, уже на шее, а теперь на груди. Блузка тонкая, а девка вся горит. Или пьяная, или больна. Или бог весть что. В глазах только дикость. Ненавидит она кого-то всей своей душой бабской, да вроде этот кто-то не я. Руку убрал, отвернулся. – Отец твой расплатится. Управляющего больше не увидишь. Про проблемы с ментами забудь. От меня в клубе будет помощница – толковая б… – Не надо вмешивать моего отца! Клуб мой! – А что не надо-то? – опять взглянул на неё. Опять зря. В сердце заползла змея. Отравила ядом. – Не хочу быть ему должна, – прошептала злобно. Так, что я поверил – не хочет. – А мне задолжать лучше? – наклонился к ней. А она лица не отвела. – Может и лучше, – обдала меня хмельным дыханием, а сама вся сладкая. На губах коньяк с шоколадом. Дура малолетняя. – Сколько лет тебе? – Девятнадцать. Малолетняя дура и есть. – Я поеду с тобой, Виктор, – отвернулась к окну, а сама мне на колено ладонь положила. – На меня посмотри, – приказал ей. Хоть у самого сердце дрогнуло. А она послушалась. Повернулась резко, так, что хвост её дурацкий ей самой по лицу хлестанул. – Соображаешь, что говоришь? – Да, я так хочу. – Чего хочешь? Она что-то пролепетала, но я уже не слышал. Да и слушать не было необходимости. Катя Не знаю, что именно меня испугало? То, что мне придётся быть должницей отца, или то, что я осмелилась сделать. И из-за чего теперь могут быть проблемы. Я уверенно и резко прижалась своими губами к губам человека, что согласился мне помочь! Не знаю! Не понимаю, с чего я решила, что моя девственность может оплатить такой долг, но давать заднюю уже поздно! Нужно дать понять, что я даже на такое готова пойти, лишь бы только отцу не быть должной! Но мой пыл тут же угасает, когда сухие губы мужчины не шевелятся. Не отвечают на мой поцелуй. Боже, неужели я снова переоценила себя!? Почему я думала, что всё не так будет? Откуда в моей голове появилась мысль, что стоит мне прикоснуться к его губам, как такой, как он начнёт срывать меня одежду, распускать руки? –Настолько не хочешь отца вмешивать? – Виктор меня не отталкивает, но и не отпускает. Скользит губами по лицу выше, останавливается на лбу и прижимает мою голову, запуская руку под волосы. Но тут я уже сама делаю движение назад, разрываю легкое прикосновение сухих губ к моей коже, опускаю глаза на свои колени. Хочется сказать, насколько он прав, но я молчу. Странно ведь сейчас ему душу изливать, да и с чего бы ему меня выслушивать? Вопрос, скорее, был риторическим – для того, чтобы я пришла в себя и перестала так делать. –Простите, -зачем-то извиняюсь перед ним. Он молчит, и только губы начинают растягиваться в ухмылке. Это было необычно, ведь на моих глазах он всегда выглядит строгим и даже жестком. Но его эта ухмылка напрочь сбила меня с толку. Я почувствовала себя настолько глупо, что моё смущение переросло в агрессию, точно нежелательную в данной ситуации! –Я просто решила вас поблагодарить за помощь, что вы окажете! -сказала и резким движением откинула волосы назад. –Всегда так благодаришь? -не скрывая насмешки, спросил он. –Да, всегда! После моего ответа в машине раздался смех, грубый и в тоже время бархатный. Необычное сочетание смеха, и я снова начала краснеть. К Виктору присоединился водитель. Пару раз усмехнулся, качнув головой. Может, большее ему и не положено. Виктор же заметил: – Слышал, Андрей, какая благодарная у меня сегодня барышня! Они опять посмеялись оба. Мне не показался их этот смех злым, но обидно было до чертиков! Тем не менее, меня никто не высадил! Ехали мы к нему домой! После была только тишина. Когда приехали и оказались одни, без понятия, как так вышло – в таком большом доме должно быть полно прислуги! Как по команде они скрылись, что ли? Так вот, как только мы оказались одни, я поняла, что моя жизнь круто изменится… 2 глава Катя Не думала, что я смогу настолько возненавидеть человека. Чёрт, как же меня бесит эта Маша! И надо же было именно такую фурию ко мне приставлять! Ладно, я могу признать, насколько мои дела пошли в гору за эти полгода, но, блин, серьёзно?! Она же самая настоящая язва и стерва! Моё слова в моём же заведении ни во что не ставят! А идти и жаловаться Виктору на эту деваху я не хочу, и так много ему пришлось сделать, чтобы вытащить мой клуб и мою задницу из того дерьма, в которое меня впутал мой бывший управляющий. –Ещё вина? -спрашивает меня бармен, которого я только второй раз вижу. Тоже новенький? Ах, ну да, и эти вопросы я уже не решаю! –Да, -отвечаю ему и стараюсь держать лицо. Пусть он и новенький, но то, что я тут хозяйка, он должен знать. И с каких пор меня это волнует? Нет, Катя, надо завязывать и просто жить в удовольствие! Всё-таки, в скором времени тебе предстоит стать женой очень важного человека. А я ещё не готова хоть что-то почувствовать к нему… Никогда не думала, что после потери девственности я стану настолько помешанной на сексе. Не смотря на свою репутацию в школе, я была девственницей до девятнадцати лет, и свой первый раз я отдала за то, чтобы спасти свой клуб. Вот же умора! Расскажи кому, не поверят же! Сама виновата, что всё так вышло, и нечего теперь жалеть себя. И некого винить, что я в очередной раз нажралась и решила прогуляться по ночному городу. Смелость так и прёт, когда в организме столько вина и шампанского. И те ребята, что сейчас на меня смотрят, как на кусок мяса, меня не пугают. А ноги начали дрожать, потому что я пьяная. "-Ну а что бояться? Потрахаюсь на славу!" -усмехаюсь этой мысли и дальше шагаю по тротуару. –Красотка, может тебя проводить? -всё же заговорил один из этих ночных искателей приключений. –Не думаю, что ты в силах справится со мной, -ответила, дерзко ухмыляясь и продолжила путь, даже когда его дружки начали ржать над ним. Отвратный смех у них, уши в трубочку начали закручиваться, а голова пульсировать. –Боже, закройте свои рты, и так тошнит, -сказала, так сильно скривив лицо, что в один миг стала причиной их гнева. Вот кто обижается на правду? –Ого, какой у тебя рот грязный! – сказал один из них и начал приближаться ко мне. Мне бы сейчас испугаться и звать на помощь, но я не делаю этого, мне всегда везло, может, и сейчас повезёт. Стою, не двигаюсь, между нами, может, остаётся несколько шагов, и этот парень останавливается, смотрит за мою спину и больше ни шагу. Я даже подумала, может, у меня хвост выскочил, ну мало ли! Они точно не трезвые, и я не отстала от них. В таком состоянии что угодно может померещиться. Я поддаюсь своей мысли, и сама оборачиваюсь, уж больно интересно стало, что его заставило остановиться? И, к моему удивлению и, может, к сожалению, за спиной оказался ещё один парень или мужик, не разберёшь в тусклом свете фонаря. Да и мне какая разница, если он такой же, как и эти. Снова пьяное состояние берёт верх, и я сама начинаю говорить. –О, ещё один ухажер! -хихикнула неосознанно и тут же прикусила язык, когда увидела голубые глаза. Я не думала, что чьи-то глаза могут меня заставить замолчать. Но его смогли, и в этом нет страха. Я на миг подумала о море, на котором так ни разу и не побывала. Надо бы сгонять, хоть раз в жизни! –У тебя проблемы? -обратился явно ко мне этот голубоглазый. И ответ последовал от меня не сразу. Я долго всматривалась в его силуэт, хотела понять, что я ощущаю от него? И, к моему удивлению, страха или брезгливости не было. В отличие от этих ребят, у него были добрые намерения. –Что? Какие проблемы? Мы с ребятами решили познакомиться, но я поняла, что они не в моем вкусе, и они уже уходят, – ответила ему и посмотрела на ребят сзади, только вот они не собирались уходить, и в этом, наверное, была их ошибка. Дальше я стала зрителем хорошей драки. Этот голубоглазый успел получить несколько раз, прежде чем дать сдачу. Я даже подумала в пьяном угаре, что стоит вмешаться, но он быстро включил в себе режим Жан-Клод Ван Дамма, что б его! Я просто обалдела от такого зрелища! Грубо говоря, несколько взмахов ногой и кулаками, и три парня, чей смех мог вызвать у меня рвотный рефлекс, валялись на асфальте, что-то тихо выговаривая. Это было смешно, учитывая тот факт, что они сами начали драку. Вот этот момент: так и хочется сказать – не начинай, если не сможешь закончить. –Не стоит гулять ночью одной, -убил всю атмосферу голубоглазый. –Даже не знаю, что тебе на это ответить, – я пожала плечами, обходя горочку из людей. -Я бы и сама справилась! Вру нагло и даже не стесняюсь этого. Просто не хочу казаться слабой, это отвратное чувство. –Но всё равно спасибо! – крикнула, уже сделав несколько шагов в сторону от незнакомца. –Может, тебя проводить? -прилетает вопрос в спину. –Как хочешь, -ответила ему, даже не останавливаясь. Этот странный незнакомец мог быть кем угодно, но с ним почему-то спокойно. Я сразу смогла понять, что наша встреча точно была знаком судьбы. Саша Сколько я в жизни видел дерьма? Сколько раз я сам был дерьмом? Отнимать жизнь у людей? Могу я оправдать себя тем, что те люди заслуживали. После всего, что пережил, я – робот, машина, что выполняет приказы и не задаёт лишних вопросов. После службы решил, что лучше будет по контракту на горячую точку переть, так и поступил. Я мог бы остаться служить ещё на десять лет, но одна стычка перевернула мою жизнь с ног на голову. Тогда я ещё не подозревал, что всё – что являюсь наёмником, и уже тогда на моих руках была кровь невинных. Мне никогда уже не отмыться от своих грехов, и мои молитвы ни черта не помогут. После очередного “заказа” решаюсь поспать. Кошмары перестали сниться ещё в Даге, после… после такого совесть больше не мучает, я со спокойной душою ложусь спать. Нужно восстановить силы, у меня новое задание уже завтра. На утро, часов в шесть, я уже был на ногах, несмотря на то, что лёг спать часа в два ночи. Сон – дело нужное, но не настолько необходимое для меня. Я могу и по несколько дней не спать, а потом только на пару часов прилечь. Организм давно уже привык к такому режиму. Как и к тому, что я могу сожрать большой бургер в такую рань. Покупаю самый большой и жирный бургер и, пока доезжаю до места встречи, съедаю его, запиваю горячим кофе. О просто охеренно, и пускай все диетологи идут к чёрту со своим «неправильно»! Место встречи никогда не меняется. Мой куратор всегда выбирает место, где есть возможность спокойно поговорить. Его полюбившееся –под небольшим мостом, где всегда спят одни бомжи, что уже всё в жизни просрали. И таких ведь в городе много! Как же я ненавижу этот город, и всё что у меня с ним связано. Иногда думаю, что, может, хорошо, что я стал тем, кем являюсь? Это ведь лучше, чем быть как мой брат. Именно таких людей мне приходится убирать, чтобы те не могли свалить из тюрьмы. –Ты здорово повеселился вчера, -начал мой куратор, как только я подошёл к нему. Мужик он хороший, точнее, он хороший для своих работников. Бранский. Он сам бывший наёмник. Но в силу возраста решил дать дорогу молодым, стал куратором. Теперь находит работу для других. –Не сказал бы, убрал с одного выстрела, и всего-то, разве это веселье? -спросил его, закурив сигарету. Терпкий вкус дыма и никотин с первого же затяга наполнили лёгкие до предела. –Бросил бы ты это дело, -уже не в первый раз говорит мой куратор, осуждающе смотря на сигарету. На его высказывание я никак не отвечаю. – Один выстрел, говоришь? -продолжил Бранский первую мысль. Достал телефон и сразу начал зачитывать, на сколько жестко я в этот раз обошёлся с заказанным. Убил с одного выстрела. Но мало ли что было до? Я не жалею об этом. Этот урод решил, что на месте, где сейчас стоит детский дом, в который я уже не первый год отправляю деньги, должен быть отель. Урод думал – пожар, устроенный ночью, будет лучшим мотиватором для мэрии. Но это стало хорошим мотиватором для меня, чтобы в полной мере показать, на что я могу быть способен. Мне удалось перехватить исполнителей до поджога и остановить. Догадайтесь, как? В заказ не входило, сделал бесплатно. После пришёл за тем, в чью голову пришла такая мысль. Он был напуган. Даже умолял меня остановиться, но я не тот человек, кто останавливается на полпути. Один выстрел, и он валяется трупом у моих ног. Пришлось изрядно потрудится, чтобы попасть в его цитадель. Но всё прошло хорошо. –Бранский, что молчишь? Что на этот раз у меня? -решил перейти к сути. Куратор не торопился, обдумывал. –У тебя будет необычное задание, но дорогостоящее, -сказал и протянул бумажную папку. С первой странички этой папки на меня смотрела длинноногая брюнетка в спортивном обтягивающем костюме. Не стал долго задерживаться на её внешности и сразу перевернул на страничку с её данными. Так проще, не появляется желание отказаться. Где работает и где учится. Ничего необычного, кроме того, кто её отец. Кто-то решил, что дочь должна отвечать за ошибки отца? Подло, однако, но это не мне решать. –Сроки? -спрашиваю, протягивая папку обратно. –Тут такое дело, Сокол, нужно, чтобы ты немного побыл рядом с ней и выяснил кое-какую информацию для заказчика, -говорит мой куратор, а я понимаю, что я этим не занимаюсь. –Там очень большие деньги, а ты любишь сложности! –Да, но не такие! -отвечаю несдержанно. Мой куратор, долго не думая, набирает на телефоне сумму. Это действительно большие деньги, нулей много даже для меня. Что же она могла сделать, что на неё открыли охоту? –Что именно нужно? –Побудь рядом, и время от времени докладывай, с кем она встречалась. Когда придёт время, ты должен будешь привезти её, куда скажут, живой, -отвечает он. –По-другому говоря, я должен быть нянькой, -делаю свои выводы. –Можно и так сказать, -отвечает Бранский, сдерживая тихий смешок. Основную информацию я получил и задерживаться не собирался. Всё, что мне лично нужно, я и сам смогу найти. Вот этого мне точно не хватало – быть нянькой для избалованной девочки! Ну ладно, есть много способов, как подчинить себе таких девах. – Вот только ещё, -останавливает меня Бранский. -Тебе лучше с ней не спать. Я слышал, что её будущий муж больно уж собственник. В течение нескольких недель я только и делал, что следил за “зажигалкой”. Именно так я прозвал Екатерину. Девочка то и дело впутывалась во всякое, пила так, словно весь мир потеряла, вела не очень правильный образ жизни, если траханье со всеми подряд можно так называть. Я всё больше удивлялся другому факту. В то время, как “зажигалка” отдыхала, другая белобрысая девка то и дело отмазывала её перед тем самым “мужем”. Странные у них отношения – если этим двоим остаться наедине, так начинается немая битва, а стоит им разойтись, как белобрысая становится защитницей. Может, они родственники? Ещё несколько дней пришлось пробивать возможности, как мне быть ближе к “зажигалке”. Первой мыслью, конечно же, было стать охранником клуба, которым она владеет. Обалдеть, в свои девятнадцать лет уже имеет клуб и неплохую прибыль. Пусть и недавно были недетские проблемы у этой девочки. Информацию о её так называемом будущем муже я толком не смог найти. Всё, что узнал, это то, что знали все. Этот человек умеет скрывать личное. Пришлось на время отступить и просто придумывать план по завоеванию доверия “зажигалочки”. И мне очень повезло, когда девочка в очередной раз нажралась и решила пройтись по городу, даже не понимая, насколько её одежда привлекательная. Я даже одежкой эту тряпку не могу назвать. Прозрачная ткань облипала её тело, открывая виды на все её прелести, прикрытые нижнем бельём. Да и всё, больше на ней ничего и не было, ну ещё её охуенные каблуки под пятнадцать сантиметров. Она и так не маленькая, но с этими туфлями была ещё выше, примерно моего роста, а у меня, на минуточку, рост сто девяносто четыре. Она без каблучков мне больше нравится. Я смотрел, как она в спортзале качает и так упругую попку в самых обычных кроссовках и спортивной одежде. Никакой фальши и тонн косметики на лице. Естественный цвет кожи, румянец на щеках, волосы, собранные в хвост, немного потное тело, кайф! С такой и хочется оказаться в одной постели, но уж точно не с перекрашенной фифой! Сегодня я мог решить много проблем за раз. Девочка была настолько похуисткой, что как только я спас её от отморозков, она сразу предложила уединиться. И мне бы сейчас действительно сделать это, просто приручить “зажигалочку”, сделать её зависимой от моего члена, от моего запаха и всего, чем Бог наградил. Но я не решился, смотрел в эти серые глаза и видел в них столько печали… что ли. Сам над собой усмехнулся, когда понял, что я всё ещё могу такие вещи видеть. Я тот, кто отнимает жизни, увидел, что кому-то плохо, и что мой член вряд ли ей поможет… М-да, мне явно придётся туго с ней. И тем более она решила, что моё плечо лучше подушки, что я ей предложил у себя в квартире. Временной квартире. Да, я точно идиот, раз привёл свой заказ в то место, где собирался прожить до конца задания. Но ничего уже не поделаешь. Раз она здесь, значит, нужно взять от этого максимум выгоды. Как только она проснётся, начну приводить свой план в действие. Этой девочке, чьи ноги так крепко прижимают подушку к своей промежности, точно нужна хорошая трёпка в виде траха. Я могу такое устроить. Отымею так, что она ещё несколько дней не сможет подняться с этой постели. Всё нужно сделать, чтобы заказчик был доволен. Катя Сказать, что к плохому состоянию по утрам я привыкла, не могу. Каждый раз, снова и снова ругаю себя за то, что не смогла остановиться, когда кондиции были доведены до предела. Слабовольная я в том плане, а, может, наоборот -решительная. Раз взялся за выпивку, значит дойди до конца! Если не ошибаюсь, так говорят все алкозависимые люди. Что же, я могу себя поздравить – уровень стать тем, кем тебя считают, достигнут! Да ещё и с плюсом, раз я ни хера не помню, что делала вчера, и где я сейчас? Глаза сразу начинают сканировать помещение. Тут нет ничего особенного, только кровать, на которой я сейчас сижу, полулёжа, небольшое кресло красного цвета, окно, из которого уже пробиваются лучики солнечного света, ну и чувак, что стоит у дверей, смотря на меня странным взглядом. Только не говорите, что я с бомжом переспала! Пусть квартирка и уютная, но больно уже маленькая для мажоров, с которыми я привыкла проводить свои ночи. Ох, Катя, даже в голове эти слова делают тебя автоматически шлюхой! Это новый уровень! –Выспалась? -интересуется голубоглазый незнакомец, и при этом не забывает облизывать мои ноги своим влажным взглядом. Неужели вчера не насмотрелся… Стоп! Я что-то не поняла, почему я в одежде? Как в то время этот наглый человек только в труселях? Что происходит? –Если можно это так назвать, -пробубнила, стягивая с себя окончательно чёрное, словно смола, одеяло. -У тебя кровать маленькая! -сказала недовольно и поднялась. Мужчина только хмыкнул на моё высказывание и предложил стакан божественной воды для моего пересохшего организма. И я бы его поблагодарила за такую щедрость, но всё же мысль, что я с ним уже переспала, не давала мне этого сделать. Слишком жирно будет для него, если получит ещё и мою благодарность. Он и так получил моё безупречное тело на ночь, так что пусть он меня благодарит! Но он почему-то не спешит этого делать, как все мои предыдущие парни, даже обидно становится. Снова поднимаю на него свой внимательный взгляд, чтобы найти хоть капельку благодарности в его голубых глазах, но там ничего! И нет ничего только в его глазах! А вот тело у этого жеребца такое, что вязкая слюна в миг образовалось во рту, требуя попробовать на вкус замечательный рельеф его мышц. Боже мой, какие кубики у этого парня! А руки? А остальное? Чёрт, если запрячь его в телегу с набитыми мешками зерна, он точно сможет дотащить до нужного места, и, по-моему, даже не вспотеет. Без стеснений опускаю глаза на его синие боксеры, и даже не удивляюсь, видя там в плену уже готового к бою солдата. Да, я именно такие желание умеют вызывать у мужчин, даже не раздеваясь. И могу точно отметить, что там у него точно всё в порядке. Даже очень в порядке! Нужно убираться отсюда, пока солдат не вырвался на волю и не начал наступление. Мне не стоит ещё как-то контактировать с этим божеством! Одноразовый секс и ничего больше! Вот мой девиз последние полгода! –Где тут дверь? -спросила парня, и только после смогла отнять свой взгляд от того самого солдата. –Уже уходишь? Я думал, благодарность не помещает в данной ситуации, -с ухмылкой на своем красивом лице произносит божество. –Ох, не стоит меня благодарить! Я ничего не сделала такого! Это был просто секс! -которого я не помню. –Секс? -удивился он. – Ты подумала, что я выеб тебя, и собираюсь благодарить? -начал угорать надо мной этот нахал. Он так сильно смеялся, что в какой-то момент схватился за свои кубики. И что я должна сейчас сделать? Да ничего! Просто прохожу мимо него и сразу выхожу из комнатки. Долго искать выходную дверь не пришлось, она находилось как раз таки в другой комнате. К двери я приблизилась, сделав несколько маленьких шагов. М-да, тут места ещё меньше, чем я предполагала! –И всё же, -останавливает меня голос нахала. -Не хочешь сказать спасибо? Да вы просто шутите! Как он смеет?! Резко разворачиваюсь к нему лицом и тут же бьюсь носом об стальную грудь. –Я очень хочу получить тот самый секс, зажигалочка! -говорит этот нахал и бесцеремонно хватает меня за ягодицу… «Зажигалочка? Это что ещё такое?” – мелькнул в голове совсем не тот вопрос. Кто про это будет думать, когда твоё тело зажимают в воздухе между стеной и этим нахалом! Да что он себе позволяет! Как он смеет так нагло хватать меня, когда я уже сказала нет?! Вот же наглец!!! Бью его по идеальному, красивому лицу, в надежде, что меня отпустят, но этого не происходит! Нахал только нагло улыбается, обнажая свои ровные, белые зубы, и уже возле моих губ говорит: –Любительница БДМС? -влажный, пропитанный никотином язык прикасается к моим губам. -Что ж, это для меня не в новинку, -после припечатывается к моим губам так, словно это мороженное, которое надо облизать, чтобы капельки не потекли. На миг даю волю тоже ощутить себе в полной мере его вкус, лишь на миг. Кроме никотина там есть ещё и кофе, его горечь сразу пробивается в вкусовые ощущения и даёт понять, что это первый раз, когда я чувствую этот вкус. Уже трезво понимая и осознавая, что сейчас происходит, а происходит то, что он уже начал массировать мои булки, я сильно прикусила его губу и отпустила лишь, когда почувствовала привкус крови. –Сука! -рявкнул этот нахал и отпустил меня так резко, что я еле смогла удержаться на ногах. Не стала спрашивать, кто он, что он, а просто свалила. Пришлось немного с дверью помучиться, но я смогла выбраться из этого дома, и просто бегом выбежать на улицу! Этот псих точно не в себе! Что только что произошло?! Он меня начал лапать, даже не понимая намёка, что мне похуй! Неужели думал, что такое со мной прокатит, когда трезвая?! Вот же урод! Настолько я была ошарашена произошедшим, что даже не заметила, как смогла вызвать такси по тому адресу, где находилась и приехать в клуб. Просто я в шоке была, и теперь, стоя в помещении, где только несколько человек бегают, убирая вчерашний бардак, думаю: стоило ли сюда приезжать?.. Ну а куда ещё? Не домой же, где Валентина Николаевна! Пусть уж тут, уж лучше меня увидит Маша, чем быть там, где мне не хочется опозорится. А Виктор… Он не вмешивается в мою жизнь, я точно это знаю… Хотя он такой, что от него можно ожидать чего угодно! Пока в голове крутятся мысли о том, что может произойти, я перехожу в свой собственный кабинет. У меня тут всё в духе и стиле остального клуба – на случай встречи с важными персонами. Пусть видят, что мы в ногу со временем и бла-бла-бла. Маша придумала. Сорвать бы здесь всё и на помойку. Сразу заваливаюсь на диванчик, оставляю ноги на весу. Ноги болят – просто нет сил! Всё-таки, каблуки – это зло для девушек! Я уже не первый год хожу на таких каблуках, но привыкнуть к ним так же сложно, как и к тому, что я скоро выхожу замуж. Я не думала, что Виктор из тех, кто станет жениться на молоденькой девушке. Но не всегда наши ожидания и мысли совпадают с реальностью. Мир жесток, если ты начинаешь строить из себя жертву. Я больше не собираюсь быть жертвой, и теперь другие будут играть по моим правилам. –А-ха-ха! -начала истерически смеяться, когда в голове мелькнула мысль, что я смогла даже такого камня, как Виктор, приручить. Сказать, что моя девственность сыграла свою роль, я не могу. Ему не это понравилось – не моя покорность рядом с ним в наш первый раз, а моё умение видеть выгоду в каждой жертве. Я отдалась ему и взамен спасла и клуб, и себя. Это была выгодная сделка. Достаю телефон, на экране которого одна единственная фотка с моей подругой детства. Настя искренне улыбается на камеру, держа меня за руку. Всегда жизнерадостная и улыбчивая девушка стала жертвой любви. Но я не стану такой, не поддамся этим амурным чарам и не стану слабой. Любовь делает нас слабыми, и Настин поступок тому доказательство. 3 глава Несколько дней в моей жизни проходят словно в фильме «Эффект бабочки» – всё одно и тоже, меняются только моя одежда и парень, с которым я сплю. Но сегодняшней день не такой. Сегодня я должна появиться в отцовском доме, должна приехать, чтобы навестить Валентину Николаевну. Я обещала ей, что второй вторник каждого месяца буду в доме, и обязательно попью чай с её вишнёвыми выпечками. Я не удивлюсь, если после сегодняшнего чаепития мне придётся провести несколько дней в спортзале. Килограмма три я точно наберу. Большой дом встречает меня несколькими прислугами. Хоть Валентина Николаевна всё и старается делать сама, тут по приказу отца находятся люди, что встречают гостей. Вот она, мания величия! Альберт сразу приглашает меня в мою комнату, где я обязана принять душ и поменять свою “непристойную” одежду. Дотошный тип этот Альберт, но очень хороший. Он всегда находится рядом с Валентиной Николаевной и старается помогать ей во всём. –Неужели и сегодня я не смогла угодить тебе? -спрашиваю у Альберта, уже входя в комнату. Сегодня я оделась очень даже прилично. Джинсовые шортики по последней моде, широкий топ и кросики белые. Что ему не нравится? –Кхм, -привлекает моё внимание он и показывает глазами на то, что мои шортики ну не совсем для семейных встреч. Ой, ну подумаешь немного ягодицы видны, тоже мне проблема! Вечно он делает из мухи слона! Ну переодеться я могу, мне не впадлу. Что он в этот раз для меня подготовил? Не удивлюсь, если это очередное украденное платье из церкви, по-другому он не умеет. Платье длиной чуть ли не до пола. Цвет хоть не настолько убийственный: тёмное с маленькими белыми ромашками. Ох, мне иногда кажется, что Альберт точно был священником в прошлой жизни, по-другому не могу объяснить его любовь к таким вещам. Его бы воля, и я уже давно сидела бы в церкви и читала молитвы круглыми сутками. Нет, я верю в Бога, но не настолько преклоняюсь ему, чтобы уйти в монастырь. Но сейчас просто бесполезно спорить о том, насколько я не хочу это надевать, и, как только дверь закрывается за Альбертом, приступаю к миссии: спасти свой имидж. Достаю давно припрятанные ножницы, и смело, даже не боясь, что могу испортить платье, отрезаю настолько, чтобы колени виднелись. И мои каблуки, что сегодня на мне, как раз подходят к тому, что вышло. Чтобы придать этой вещице дельный вид, пришлось избавить её ещё и от рукавов, но это не беда! Теперь это платье хоть сейчас надевай на вечеринку! Я просто волшебница! И пока Альберт прожигает меня осуждающим взглядом, я смело шагаю по призыву своего носа. Запах чудесных вишнёвых пирогов сразу западает в душу, и, в предвкушении, что меня этой вкуснятиной накормят, голод только усиливается, пока я вхожу на кухню. Валентина Николаевна, как обычно, выглядит по-домашнему. Самый обычный халатик, тёмные волосы собраны в огромный пучок, на ногах подаренные мною тапочки со смешными бубенчиками. Она меня уже встречает с раскрытыми руками, и, как только оказываюсь рядом, заключает в свои объятия. –Катенька, как же я по тебе соскучилась! -говорит, целуя мой лоб. -Надеюсь, ты голодна и готова съесть этот пирог со мной? -показывает на творение кулинарного Бога! –У вас есть сомнения?! Я не ела два дня! -отвечаю и тут же усаживаюсь за стол. Минута, и на столе появляется мой любимый ромашковый чай и кусок пирога на тарелке. Валентина Николаевна терпеливо ждёт, пока я попробую первый кусок. –Боже, вы просто волшебница! Я обожаю ваши пироги! -говорю с набитым ртом. –Кушай, кушай, -отвечает она с улыбкой. После съеденного куска у нас начинаются разговоры по душам. Я рассказываю, насколько мне хорошо, а она просит говорит правду. Волновать этого светлого человека своими проблемами я не хочу и поэтому некоторые моменты из своей жизни пропускаю. Говорю только то, что безопасно для её нервов. –Замужество. Я не понимаю, как ты на это согласилась? -всё ещё не оставляет попытки узнать правду Валентина Николаевна. –Он успешный, богатый, влиятельный, как я могла отказать? -отшучиваюсь я, но разве её можно этим провести? Нет! –Я согласна с тобой, он довольно успешный и, несмотря на свой возраст, хорошо сохранился физически, -говорит она, а я чуть не давлюсь глотком чая, что успела сделать. –Ничего себе! -не скрываю своё удивление. Я думала, она никогда не смотрит на мужчин в таком плане. Ведь она не раз говорила, насколько сильно любит моего блядского отца, что ходит налево, даже не думая, как сильно этим ранит свою жену. –Я такая же женщина, как и ты, Катя! Я тоже вижу в мужчинах те же качества, что и ты, -улыбается она. Я на миг возвращаюсь в тот день, когда лишилась девственности. Мне тогда было не страшно, пока не оказалась в спальне Виктора и не осталась совершенно голой. Мой пыл и ярость получить помощь и отплатить ему сразу показались бредовой идеей. Отступать было поздно, и, несмотря на стыд и жжение между ног, я смогла выдержать всё. Виктор не был грубым, он был даже более чем нежным. И Валентина Николаевна права, для своих лет, он неплохо сохранился. У человека в его возрасте редко встретишь накаченные мышцы. Это было не единственное, что я в тот день смогла разглядеть и почувствовать, но не могу сказать, что чувства были самыми приятными в моей жизни. –Ты с ним когда виделась? -вопрос Валентины Николаевны вырывает меня из потока воспоминаний. –Не знаю, не помню, -отвечаю, пожимая плечами. После того раза мы только один раз виделись, и то я была не в самом трезвом виде. Ему пришлось меня отмазывать от ГИБДД, чтобы те права не отобрали. Хотя после меня ни разу не останавливали, несмотря на моё состояние. –Я с ним должна на днях встретиться, вроде бы, -добавила, словно не придаю особого значения этому дню. На самом деле мне страшно. Я не знаю, с чего он решил со мной встретиться, такого раньше не было, и отказать я была не в силах. Всё же он мой будущий муж. Виктор Она прошла вперёд, стояла спиной ко мне – неловкая, пьяная, на своих высоких каблуках и в тонкой блузке. Как только я подошёл, она уже сама упала в руки мне, не оборачиваясь. Кожа бархатная, горячая, и вся девка на вкус игривая, как молодое вино. А думал – давно перешёл на что покрепче. Шатает её, соображает плохо, или больше притворяется. Стала податливая, мягкая, ластится как кошка. Тело упругое, под руками словно демон какой беснуется. Но воли себе не даёт. А взгляд как у ангела. Обещает райское что-то, но врет. Так и играет со мной. Раздеваться начали в коридоре. Одежда на пол летела, она перешагнула через неё, потянула меня за собой – как-будто знает, куда? Целовала походя, кусая губы. Себе, мне – уже не разбирая. Как только вошли в спальню, она замерла. И сразу стала покорной. Как будто при виде кровати дошло до девки, что теперь она отсюда никуда не денется. А что я сам делаю, зачем мне она? Сам ведь себя обманываю. Сразу же понял, что попался в эти сети. Что эта лань робкая запала в сердце. А если поймёт она, какую власть имеет надо мной? Что она с этой властью сделает? А власть великая – молодость её, необузданность, красота. И эта её внезапная податливость. И расчетливость её лисья. Решила так вопрос решить – как поняла, что для меня она будет как редкий алмаз, сокровище. А теперь дрожит, на меня смотрит, на постель. Губы покусанные, волосы разметались по груди, рубашку с неё ещё в коридоре снял. И вот стоит Катерина, обнимая руками плечи, глаза блестящие, бездонные. Отрава горькая в них мне уготована, уже сейчас знаю, что всё зря. И что не откажусь и заберу. И что погубит эта её отрава или меня одного, сорвавшегося, или нас обоих. Что-то в ней есть надломленное, через что она перешагнула. Но я не тот человек, что будет душу её бередить. Плакать легче в собственном особняке, чем у разбитого корыта иль в парке на скамейке. А лучше бы выгнать её. Выгнать и делов. С клубом помогу, с ментами, но этого не надо. Погубит себя. И меня погубит. Но уже поздно. Потому что она боится меня, но делает шаг навстречу. И губы жарко шепчут моё имя – как будто купленные куклы шепчут менее жарко? И эта разве не купленная? Но она считает цену честной. Всё, к чему прикасаюсь я, превращается или в мертвое, или в деньги. Может статься, что это одно и тоже. Шаг навстречу – и опять жар переливается от неё ко мне… Ее юное тело поддаётся под напором моих настойчивых поцелуев, жадных прикосновений и жажды действий. Катя не может больше стоять и падает на кровать, я нависаю над ней. Рассматриваю белоснежную кожу шеи, не желаю подавлять в себе желание попробовать пульсирующую венку губами. Провожу языком по бархатной коже и сразу хмелею от запаха, что исходит от неё. Руки тянутся к её ногам. Глажу, даю себе возможность понять, что с ней происходит. К чему весь этот спектакль, раз она сейчас еле сдерживает слёзы? Мне бы остановится, но поступки не поддаются разуму. Юное тело возбуждает настолько сильно, что остатки одежды становятся ненужными. Раздеваюсь, и, стоя между её прикрытых ног, замечаю восхищенный взгляд. Надеюсь, не разочаровал её в её ожиданиях. Катерина нервничает, когда я снова дотрагиваюсь до её ног. Хочу раздвинуть, хочу увидеть всё. Спустя секунду она перестаёт быть недотрогой и позволяет мне развести её ноги, даёт возможность рассмотреть совершенно гладкую поверхность лобка. Словно там и не было никогда волос. Не по мне эти нежности в постели, но девочка не даёт поступать по-другому. Сам не понимаю, что творю – целую её ноги, оставляю дорожки влажных поцелуев до самого живота. Чувствую, как вся дрожит, стоит мне поцеловать чуть ниже пупка. Значит не нужно переходить грань, ей самой поставленную. Пока губы мои изучают её идеальную, небольшую грудь, пальцы находят то самое нежное место. Поглаживая это местечко, я целую её мокрые, припухшие губы. До сих пор не понимаю, чего она ревёт, но спрашивать не хочу. Неужели боюсь, что она передумала, да уже поздно, или не хочу понимать, на что я сам сейчас иду. Лучше отдаться инстинктам. Промежность её влажная, и я размазываю головкой влагу меж половых губ. Девочка дергается, но не кричит от удовольствия. Сейчас всё исправим, и всё будет как надо. Перехожу к проникновению, стараюсь быть нежным. Не толкаюсь сразу до самого основания, а тихо, даю ей возможность привыкнуть к себе. И я в восторге, насколько там туго, горячо. Смотрю, как мой член по миллиметру пропадает в глубине этого рая. Сжимаю челюсть так сильно, что кажется, ещё миг, и я сломаю себе зубы. И это такая реакция на преграду внутри девочки. Страшно думать, что она так глупо поступила с собой ради какого-то клуба. Хотя, вполне по бабски продалась. Надеюсь, я ещё надеюсь, что мне мерещится, и толкаюсь глубже. Но уже всё ясно – внутри из неё начинает стекать небольшая струйка крови. Вот же дура и есть. Виктор – Знаешь, зачем позвал? – Нет. Прошла, села напротив. Оделась слегка приличнее, чем обычно. И ведёт себя спокойнее. Сегодня ей от меня ничего не надо. – Разговор есть. – Поняла уже. – Так если поняла, значит, можешь догадаться, о чём речь? Молчит. Теперь в стол смотрит и на свои ногти. – О твоём замужестве тебе отец сказал и передал твоё согласие. Но я хочу сам спросить. И хочу, чтобы ты понимала, на что-то идёшь. Она кивнула. Что я за зверь такой? Сидит девка и чуть не плачет. Насколько знаю, такой властью её отец над ней не обладает, чтоб силой принудить. Но решили мы без неё. Старый пройдоха, Мархуха, сам ходил вокруг да около, намекал, что дочь на выданье, и варианты он перебирает. А знал уже, патлатый черт, чем его дочь расплатилась, где ту ночь провела и почему. Зачем она мне? Я же про всё знаю. И про то, что сорвалась девка с цепи, скачет из койки в койку. Как раз с того момента, как поставили её перед фактом, что свадьба у неё скоро. Маша – та прикрывает её, где-то оправдывает. Но эту бабскую натуру я знаю. Это не солидарность у них. Это так одна над другой себя ставит выше. Дескать, понимает всё и слабость эту внезапную может объяснить. Как будто замуж за меня – это в кандалы на веки-вечные, и принцесса эта распутная больше и свету белого не увидит. Зачем мне молодая жена? Старый стал, пёс. А всё туда же. Забыть не можешь, хочется, чтобы была рядом. И отец её всё понимает, и остальные. – Киваешь? Представляешь, стало быть, что значит быть моей женой? – Я ничьей женой себя не представляла, Виктор, – глаза подняла. Ишь ты! – У тебя всё будет. О проблемах забудешь навсегда. Хочешь работать – работай. Клуб твой остаётся за тобой. Захочешь ещё что-нибудь открыть – откроешь. Захочешь бросить всё – бросишь, хоть всю жизнь отдыхай. Она шумно вздохнула, поёрзав на стуле. Я продолжил: – Если хочешь где побывать, что увидеть – съездишь, слетаешь. О деньгах тебе никогда беспокоиться не придётся. Где-то хочешь побыть, дом на побережье – Бога ради. Захочешь учиться – иди учись. Деньги тебе откроют любую дорожку, в любую страну и любое место. – Покупаешь меня? – в стол сказала, тихо. Как-будто даже с ненавистью. А чего ж она хочет в свои годы? – Всё равно жизнь прожигаешь почем зря. Так не лучше уж с пользой, или, хотя бы, с шиком, чем по гадюшникам не пойми с кем? Вспыхнула. Закономерный вопрос – зачем она мне такая нужна? А не задаёт. Молчит. Как будто не догадывалась, что я обо всём знаю. – Разве я уже тебя не купил? – дождался реакции. Обреченность такая, сил смотреть нет. Неужели не понимает она, что для меня значит. Что игрушек у меня и без неё хватает. – Так ты боролась за клуб свой, от отца не хотела зависеть, а занимаешься им? Всё на Маше. Отец твой тебя в институт пристроил, не в самый лучший, скажем так. Бываешь там? На кого хоть учишься, знаешь? Устраивает всё тебя? – Мораль мне будешь читать? – разозлилась. С гонором. Да, старею, если никак без этого. В самом деле, устроил что? Молода и красива, уже знает себе цену. Я же сам на эту цену согласился. До сих пор весь её «бизнес» под моим контролем. Но не сверх меры. Молодая баба – одно. Жена – другое. Всё у неё сразу будет по-другому. – Если ты считаешь себя вещью и ведёшь себя соответственно, почему же не продаться подороже? Да взгляни на меня, непутевая ты девка. Ты же поймёшь всё. – А я чем должна платить за всё то, что ты обещаешь? – Верностью. Глаза у неё расширились. Как будто что-то другое собиралась услышать. Для чего-то другого замуж не зовут. Достаточно денежного содержания.

Конец ознакомительного фрагмента.