Короче, без долгих отступлений. Мушшш позвонил мне с работы и сказал, что сегодня в обед к нам явится бригада женщин-строителей, которые займутся потолком.

– Ты им объясни чего и как. И вообще, не тушуйся, – наставил меня супруг и положил трубку.

К обеду бригада не замедлила явиться. Если к двоим из ларца пририсовать такого же третьего, колпаки заменить на косынки, а спереди добавить сисек, то получится как раз то, что ввалилось в мою прихожую.

– Тэкс, хозяйка… Что делать будем? – насупленно спросила первая девица.

От слова «тэкс» у хозяйки сжались внутренности и захотелось писать.

– П-потолок… на кухне, – промямлила я и сглотнула.

– Всего-то… – сказала вторая девица. – А сами почему не побелили?

– Не знаю, – растерялась я. – Не умеем, наверное.

– Это хорошо, – зачем-то сказала первая девица.

– Как делать будем? – подключилась к разговору третья.

– К-к-красивенько как-нибудь, – пискнула я. – Вы чаю не хотите?

Чаю хотели все три.

За чаем выяснилось, что мой потолок достаточно проолифить – «у одной шишки олифили, и все довольны», – и что муж меня любит – «мой бы точно заставил красить», – и что «если чего» – они придут еще».

Через два часа, когда закончились баранки, бригада приступила к работе. Что вам сказать? Честно говоря, до встречи с барышнями я знала, что олифа – это такая хрень, которой разбавляют масляную краску (коей я в детстве часто рисовала). Спустя десять минут мои познания в химпроме расширились необычайно. Воняло так, что у меня закружилась голова. Через какое-то время я не выдержала и закрылась с котами в спальне, обвязав себе морду старым шарфиком. Эвакуация продлилась недолго – спустя десять минут в мою дверь постучали.

– Проолифили, – сказала первая девица.

– Сейчас немного впитается, и пятно исчезнет, – пообещала вторая.

– А если не исчезнет, то мы седьмой этаж красим – ты тока свистни, – хихикнула третья.

Закрыв за барышнями дверь, я завязала шарф потуже и пошла на кухню. Пятно не исчезло. Разве что стало блестеть, как глаза у абитуриентки. Пододвинув табуреточку под конфуз, я присела и стала ждать. Спустя час стало очевидно, что никаких чудесных метаморфоз с пятном не будет.

Тяжело вздохнув, я поплелась на лестницу.

– Не исчезло? – искренне изумилась первая.

– Так мы мигом, – успокоила меня вторая.

– Сейчас, только стремянку возьмем, – выразила готовность третья.

Стоит ли говорить, что сценарий был повторен четырежды, с той лишь разницей, что к третьему разу пятно не только блестело, но и нагло улыбалось, а к четвертому – кота вывернуло прямо на балконе.

Пятого раза не было. Зато был Очередной Эпохальный Звонок Супругу.

По словам мужа, я была кратка и трагична.

«Котов рвет. Я умираю. Потолку копец», – сообщила Катечкина и шваркнула трубку.

Когда спустя полчаса Дима прискакал домой, я сидела на кухне и интеллигентно плакала. Проблевавшийся Прохор грустно ковырял помойное ведро, в окошко дул ветер, а с потолка кривлялась крашеная сгущенка.

– Ты как? – участливо спросил супруг.

– Дверь закрыл?

– Нет, а что?

– Закрывай, а то они еще прийти обещали! – взвизгнула я и зарыдала еще горше.

– Мы их больше не пустим. Правда, – тихо пообещал Ученый Муж, закрыл дверь и протянул мне платок.

Любопытно, что я должна испытывать, зная, что на сей раз на мне пять потолков, хренова гора пола и ванная со сралкой?

Правильно, лучше и не думать.

О вещах «не по чину»

Все-таки нельзя покупать вещи «не по чину». Десятиминутная радость от причастности к мифическим «белым людям» при всем желании не компенсирует две трети зарплаты, просранные на какую-нибудь дизайнерскую дрянь, типа ежика для унитаза.

То есть нет, говночисткой по цене трех моющих пылесосов можно разжиться запросто. Но только в том случае, если у вас уже есть три моющих пылесоса.

О классическом примере потребительского идиотизма мне на днях подружка рассказывала. Есть у них во дворе девочка из так называемой молодой семьи. «Молодость» заключается в том, что ребятки проживают в однокомнатной квартире с двумя детьми. При этом, пока мать семейства детьми непосредственно и занимается, папенька произлегает на диване, почесывает яйца и считает трещины на потолке (что с нее, с молодости-то, возьмешь). Как это обычно водится, финансовое благосостояние молодоженов поддерживают родители девочки. И вовсе не от лишних денег, а от того, что с одной стороны – юность во плоти, а с другой – двое голодных внуков.

Суммы, перепадающие от родителей, весьма скромны, но при этом супруги ухитряются проживать в счастье. Это ничего страшного, что жить тесно, неуютно и неудобно, – зато сыто и любофф. Правда, девочка иногда жалуется подружкам на ленивого супруга, но это происходит не от чувств-с, а для поддержания светскости в разговоре. Дескать, «а мой-то козел палец о палец не ударит, вот ведь каков проказник».

Ну да не об этом разговор.

Неделю назад у молодых ломается холодильник. Котлеты не замораживает, сосиски не охлаждает и вообще. Дети горюют страшно и со слезами названивают родителям. Родители, не менее слезно, отсчитывают необходимую сумму и посылают молодых в «М.видео». Радостно стучаще копытами, супруги сваливают в магазин.