Выдыхаю, когда в дверном проёме вижу Валентину Васильевну с приветливой улыбкой на лице.

— Доброе утро, Асенька! Отдохнули немного? Пора завтракать. Спускайтесь на кухню, все уже там.

Она захлопывает дверь, а я немного в ступоре. Кто «все»? Многочисленная орда приспешников «Корлеоне»? Если честно, не хочу никого видеть, но поесть совсем не откажусь, раз уж предлагают, поэтому сгребаю волю в кулак и иду на запах свежеиспеченных блинчиков.

На кухне целое застолье. Не хватает только что поросенка с яблоком в зубах. И это только завтрак…

— Здравствуйте. — Я нервно глотаю слюну и присаживаюсь на свободный стул с краю, возле плечистого охранника.

За столом человек восемь. Пять мужчин и три женщины, включая Деву, испарившуюся вчера, как феечка. Бизон тоже здесь. Он молча жует бутерброд и делает вид, что меня нет. Ладно, не больно-то и хотелось.

Передо мной тут же вырастает тарелка с кашей. И, хотя, я не очень люблю овсянку, отказаться не могу, потому что в исполнении Валентины Васильевны — это просто произведение искусства. Поэтому съедаю все и даже запиваю ароматным кофе, который, боюсь даже предположить, вряд ли является растворимым.

— А что, «Дон Корлеоне» брезгует сидеть с нами за одним столом? — Беззаботно спрашиваю я. — Для него наверняка есть отдельная столовая?

Народ как-то перестает работать челюстями, уставляется на меня.

— Вот язва! — Бросает Бизон, но усмехается и встает из-за стола.

Дева тоже улыбается ровными зубами и поясняет:

— Максим Сергеевич позавтракал в кабинете и уехал на работу. Он почти всегда так делает. Нет времени на нормальную еду. Все на бегу. — Она произносит это так, что я невольно осознаю — между ними не только «рабочие» отношения. По крайней мере, с её стороны точно. Это во мне говорит внезапно родившаяся женщина. Даже удивляюсь сама себе.

Остальные переглядываются между собой, и становится понятно — им пришлась по вкусу придуманная мной кличка.

После завтрака снова возвращаюсь в комнату и обнаруживаю, что моей одежды и след простыл. Зато на кровати аккуратно разложены спортивные брюки, бирюзовая майка и нижнее бельё (!) моего размера, а также носки и легкие кеды. Вот это оперативность…

Я переодеваюсь, пытаясь угомонить шевелюру, собираю её в хвост, смотрю в зеркало: вроде как даже румянец появился.

До вечера скитаюсь по окрестностям, обедаю со всеми на кухне, практически молча, и путаюсь в догадках, чего же от меня, все-таки, хочет «Корлеоне». Судя по логике, я должна буду что-то украсть. Теперь меня раздирает от любопытства и одновременно от желания сбежать отсюда куда подальше, забыть обо всем, что наобещал мне сексуальный монстр, и зажить спокойной привычной жизнью. Но вопреки всякой логике и уверенным доводам моего разума, я почему-то остаюсь. И продолжаю бестолково проводить время, пока не беру одну из книг в бархатной комнате и не засыпаю на диване с ней в руках, прямо как вчера.

***

Меня будит лёгкое прикосновение ладони, как будто кто-то убирает выбившуюся прядку волос с моего лица. Нежно так, ненавязчиво. Наверное, мне это снится, потому что, открыв глаза, понимаю — я все ещё в бархатной комнате.

Во времени окончательно потерялась, совершенно не представляя, сейчас вечер или утро, и не сразу различаю перед собой силуэт мужчины. Нет, это точно вроде не глюк. Стоит и смотрит сверху вниз на моё распластавшееся тело. Здесь темно, из освещения только фонарь за окном, но этого хватает, чтобы понять — передо мной мистер Босс.

Хотя, мне не нужно смотреть, чтобы понять, что это он. Я ощущаю его чисто энергетически.

— Почему ты не в своей комнате?

Пялюсь на книжку в руках, как на спасение. Сажусь на диване, ощущая, как предательски бешено колотится сердце

— Я читала.

— Историю древней философии? — Спрашивает «Корлеоне» с сарказмом.

— Думаешь, я тупая?

— Я такого не говорил. Хотя, признаю, ты немного дикая.

— О… — Выдыхаю. — Но ваши-то наманикюренные куклы вряд ли справятся с грязной работенкой, что вы хотите мне предложить. Поэтому вам приходится мириться с моим присутствием и даже торговаться. Отсюда делаю вывод, что ты, «Корлеоне», в жопоньке. Так что давай без прелюдий. Выкладывай, что тебе нужно.

Складываю руки на груди, на его манер, и жду ответа.

Мы все так же, в потемках, смотрим друг на друга, потом он садится в кресло напротив меня и закидывает ногу на ногу.

— У одного человека есть то, что принадлежит мне. Добровольно он это не отдаст, и самому мне к нему не подступиться. Но эта вещица мне очень нужна, поэтому приходится идти на отчаянные меры.

— О… Преступление века…

Он щёлкает зажигалкой, и его лицо озаряет слабый огонёк сигареты.

— Ты зря смеёшься. Мой сводный брат не теряет бдительность, даже когда спит. Втереться к нему в доверие может только женщина. Но на такую, как ты, он никогда не клюнет. Поэтому, мы отмоем тебя, причешем, нарядим, как куколку, и ты достанешь мне то, что я хочу. За это получишь свои отступные.

Он долго затягивается, выпускает дым, и тушит сигарету в стеклянную пепельницу. Я молча слежу за его движениями, как загипнотизированная.

— А теперь, малышка, покажи, что ты умеешь.

— В каком смысле? — Неожиданно туплю я.

Он встает напротив меня так, что пряжка его ремня отблескивает прямо у меня перед глазами. Нервно сглатываю, пялясь туда, куда вообще не нужно. Соберись, Ася. Это просто проверка.

— Давай, Анастасия. Покажи себя в деле.

А вот теперь ты меня разозлил, красавчик.