Ты будешь просить еще

Аннотация

— Тормози! — мой визг утопает в басах громкой музыки. В зеркале заднего вида отражаются смеющиеся голубые глаза. — Лекс, ну хватит! Это не смешно уже!

— Поцелуй меня, — с серьезным видом заявляет мужчина, сидящий за рулем.

— Перебьешься, предатель! Останови машину! — кричу на очередном крутом повороте.

— Это так не работает, Софи, — его хриплый голос пробирается под кожу, а стрелка спидометра ложится на максимум.

— Или меня, — аромат горькой вишни обволакивает со спины. — Но за рулем Феликс, так что, — усмехается Давид. — Боюсь, детка, тебе придется очень постараться, чтобы он смог остановиться, — выдыхает эта сволочь прямо мне в ухо.

 

Аверина Екатерина Ты будешь просить еще Пролог -Феликс! - шипит девчонка разъярённой кошкой впиваясь ногтями в самое ценное прямо через ширинку. - Я. НИКУДА. С. ТОБОЙ. НЕ. ПОЕДУ! Какое из этих слов тебе не понятно? - Сжимает пальцы сильнее разжигая во мне дикий, животный азарт. Перехватив Софи за запястья, задираю руки над белобрысой головой, вжимаю в кирпичную стену тело. Её грудь упирается в мою. Она часто дышит от злости. Красивые глаза мечут молнии. -София, - веду носом по её щеке вдыхая аромат свежести и дыма от сигарет Давида. - У тебя нет выбора, - оставляю на её щеке влажный след от своего языка. Девушка морщится, отворачивается, пытается ударить меня коленом в пах. - Угомонись! - рычу, когда она почти попала. - Я сейчас силком запихну тебя в машину, - подтверждая свои слова, перекидываю её через плечо, звонко шлепнув по полуголой заднице под короткой юбкой, кидаю на заднее сидение блокируя двери. -Козёл! - визжит мелкая язва. Я, довольно посмеиваясь, сажусь за руль. - Нас ждёт твой отец, - с переднего сидения заявляет Давид. - Но, пожалуй, мы к нему не поедем. Его хищная улыбка отразилась в зеркале заднего вида. -Доигралась? - довольно посмеиваясь выруливаю с парковки ночного клуба. Глава 1. София Взгляд пронзительных зеленых глаз обжигает кожу. Мужчина выпускает облачко дыма прямо мне в лицо и самодовольно улыбается. Никогда прежде не видела таких, за единственным исключением – отец. Мысль о нем заставила сделать шаг назад. Спиной натолкнулась на кого-то позади себя. Испуганно оглянулась и утонула в нереальных голубых глазах, сверкающих в свете софитов. Помотала головой чтобы очнутся от этого видения, но глюк никуда не делся, продолжая откровенно меня рассматривать. — Привет, - слышу вкрадчивый голос над ухом. Он так близко, что я ощущаю запах дыма от сигарет с вишневыми горьковатыми нотками и пробивающийся сквозь него запах терпкого одеколона. — Не бойся, - голос голубоглазого мужчины с неожиданной легкой хрипотцой, которая только добавляет ему шарма. — Мы тебя не обидим, - его улыбка зачаровывает. Я не могу отвести взгляда. На мою талию по – хозяйски легли сильные руки с татуировкой, занимающей все запястье и уходящей под закатанный рукав черной рубашки. — Потанцуй со мной, - просит зеленоглазый незнакомец, разворачивая меня к себе лицом. Его друг, а я думаю, что так и есть, отходит в сторону, присаживается на высокий барный стул и подает знак бармену. А меня начинают кружить в медленном танце, не переходя границ дозволенного. Мужчина просто смотрит на меня изучая каждую черточку лица, замирает на губах, чему-то улыбается и идет дальше. — Давид, - представляется он, откровенно пялясь в декольте, а я даже не сразу понимаю, что это имя. Его имя. Я словно в трансе. — Мы не хотели пугать, - на барной стойке образовалось три бутылки пива. ТРИ! Отпускать меня не собираются? Но вот что странно, мне и самой не хочется уходить. — София, – произношу тихо, думая, что мои слова утонут в громкой музыке, но он слышит. Его цепкий взгляд продолжает изучать мое тело, словно на нем нет и грамма одежды. — Красиво, - его рука невесомо проходится по спине. Через тонкую ткань блузки я ощущаю ее тепло. Нервно сглатываю и непроизвольно хватаюсь пальцами за его руку моментально отдергивая ее обратно. Да что же это? Два чертовых магнита! — Я тоже хочу танцевать, - меня перехватывают у Давида и прижимают к себе. Мужчина без проблем отходит в сторону открывая свое пиво. Он спокойно присаживается на тот самый стул, где сидел его друг и теперь прожигает меня глазами со спины. — Мне пора, - пискнула голубоглазому. Он от чего-то вызывает во мне смешанные чувства. Интуиция буквально вопит об опасности исходящей от этого типа. А еще он не отреагировал на мои слова, только крепче сжал руку на талии. Оглядываюсь по сторонам в поисках Марка и младшего брата. Куда-то запропастилась предательница Алиска, бросив меня на съедение двум обаятельным монстрам. — Давай знакомиться, - вновь улыбается мужчина какой-то ледяной полуулыбкой. — Феликс, - он заметил удивление на моем лице от столь редкого имени. Знаю, что оно есть, но не доводилось встречать еще ни разу. — Для тебя, - проводит пальцами по щеке убирая прядь светлых волос за ухо. Слишком медленно ведет ими по шее заставляя меня дышать чаще. Ему нравится моя реакция. Мой новый знакомый буквально упивается ею, а я впервые в жизни просто растерялась от такого напора. — Просто Лекс, - он перемещает свою наглую руку ниже, перехватив меня до неприличия откровенно, совсем не за талию. Как умелый хищник, мужчина играет со своей добычей. Его лицо становится все ближе. Ледяные голубые глаза затягивают в свой омут, но меня вырывает оттуда возмущенный голос Марка. — Софи, твою мать! Ни на минуту нельзя оставить! – они с братом бесцеремонно тянут меня за блузку и Лексу приходится отпустить. Тень недовольства пронеслась по его лицу, но он не стал спорить, лишь сделал шаг мне на встречу. Я буквально впилась ногтями в руку брата. Фил недовольно зашипел и отцепив меня, как испуганного котенка, подтолкнул вперед. — Оставь, мы еще встретимся, - слышу голос от барной стойки. Фил и Марк уводят меня к остальным ребятам отчитывая по дороге за безответственность и безбашенность. — Сонь, ну ты куда пропала? – возмущается подруга детства, а я растерянно хватаюсь за чье-то недопитое пиво и выпиваю залпом все, что было в бутылке. —Тебя никто не обидел? Они приставали? – взволнованно интересуется Марк. Он мне тоже, как брат. Я, Алиска и он выросли вместе в буквальном смысле этого слова. Наши родители дружат всю свою жизнь, ну и у нас особенного выбора не было. Я не жалею, что все вышло именно так, ведь компания подобралась та еще. Когда мы собираемся вместе, родители только закатывают глаза и вспоминают, знают ли они хоть какие-то молитвы, так, на всякий пожарный. — Нет, - даже помотала головой для убедительности. До этой минуты я думала, что удивить меня уже крайне сложно. У этих двоих получилось! Сердце все еще бешено колотится в груди, влажные трусики доставляют дискомфорт, а выпитое пиво никак не помогло убрать образовавшуюся во рту сухость. Марк продолжает коситься на меня из-под длинной челки. – Да говорю же, - смотрю на друга. – Все нормально! — Вижу я, — он, забавно фыркнув, сдувает челку. Заправила ему ее за ухо, чтобы не мешала, но Марк, дернув головой, вернул волосы на место. — Наверное поэтому ты так покраснела, — говорит тихо, чтобы Фил не услышал. — Ну и пожалуйста, — улыбнулась ему решая забить на тех придурков и сделать то, зачем мы сюда приехали. — Мы идем веселиться!!! – подняв руки вверх и двигаясь в такт зажигательной музыки, я потянула на танцпол Алиску. Парни увязались следом, чтобы больше не оставлять меня одну, и я снова куда-нибудь не вляпалась. А то я такая, я могу. Глава 2. София — София Дрейк!!! - раздаётся громкий вопль отца на весь дом. Сразу начала перебирать в голове все, что успела натворить за последнее время. — Софи! - с грохотом распахивается дверь и в проёме появляется он, высокий, красивый мужчина с хищным прищуром стальных глаз, а по совместительству мой отец, Дмитрий Александрович Дрейк. Его взгляд метает молнии, он направлен строго на меня и так мне вдруг спрятаться захотелось! — Если что, детей бить нельзя, - делаю шаг назад. — И вообще, я не ребёнок уже. Я давно совершеннолетняя! - на мужественном лице родителя проявляется плотоядная улыбка. Ненавижу, когда он так делает! И он знает это, продолжая наступать. — Пап, ну хватит, - прошу его, не выдержав давления. — Что я успела сделать, едва встав с постели? – в памяти полный штиль. Там пустота и невесомость, как в космосе. Хорошо погуляли, ничего не скажешь. — Вот ты и ответила на свой вопрос, - строго говорит отец. — Полдень, а ты дома! А должна быть? — В универе, - виновато опускаю взгляд, поняв причину его гнева. Ну или по крайней мере надеюсь, что причина только в этом. — Иии? - интересуется он. — А у меня... — Месячные были уже пару раз в этом месяце. Ещё варианты? - говорит мужчина без тени усмешки. — Проспала, - тяжело вздыхаю. — Мне декан звонил, - холодность, хоть и напускная сейчас, но все равно пробегается по нервам. — Соня, - как же бесит, когда меня так называют! И это он тоже знает! — Я больше не буду за тебя просить. Вылетишь из универа, пойдешь работать. — Куда? – что-то мне не нравится этот разговор. — Не имею понятия. Куда возьмут девчонку без образования и опыта, туда и пойдешь, - пожимает он плечами. — И поверь, в моих силах сделать так, что фамилия тебе в трудоустройстве не поможет! — А я маме расскажу! – ляпнула первое, что пришло в голову. Угу, взрослая, самостоятельна. Стою отстаиваю свои интересы прикрываясь мамой. А что? Только у нее получается на него влиять. — Я буду сам возить тебя на учебу, - заявляет отец, чем выводит меня из себя. Так обидно стало. Аж до слез. Ну я же взрослая! Ну какого черта? И меня понесло. — Ты серьезно сейчас? Папа, мне двадцать один (исполнился недавно, но это вообще не важно, между прочим)! Тебе не кажется, что я могу сама решить, что мне делать?! — Не кажется, - он сложил руки на груди продолжая сверлить меня взглядом. — Знаешь что?! – топаю ногой от возмущения и в его глазах появляются смешинки. Бровь вопросительно взлетает вверх. — Иди вон, Филиппа воспитывай! – отец выдержал, но уйти не дал, когда я попыталась его обойти. Дмитрий Александрович очень бережно взял меня за плечи и заставил посмотреть в глаза. — Софи, - вкрадчивый голос, забирающийся под кожу. Мой отец умеет производить нужное впечатление и делать так, чтобы его слушали. — Это по паспорту тебе двадцать один, а в голове сквозняки гуляют. Чтобы чего-то достичь, - щелкает от меня по носу. — Нужно учиться. И ты это знаешь не хуже меня. Поверь, Филу сегодня тоже прилетит. Есть за что. Не заставляй меня запирать тебя дома, как было еще в школе, и лишать карманных денег. Я ведь могу, ты знаешь, - не выдержав, уткнулась в широкую грудь носом и все же всхлипнула. — Я буду стараться, - обещаю ему. — Конечно будешь, - его тон стал теплым. Да-да, грозный Дрейк умеет быть таким, но только дома. Выходя за его пределы, он превращается в серьезного бизнесмена, жесткого и принципиального руководителя. А сейчас можно немного понежится в его объятиях ощутив всю эту мощь и надежность, которой могут похвастаться далеко не все. — А я помогу, - он гладит меня по волосам. — Не реви. — А что натворил Филипп? – в попе заиграло детское любопытство. Я ведь ни черта не помню со вчерашнего вечера, а так, сделала невинные глаза, поморгала ресничками. Может хоть намек даст. Отец только тяжело вздохнул и махнув рукой оставил меня одну, но я не я, если бы не пошла следом. Оказалось, младший брат разбил фару на отцовской тачке. Не так. На ЛЮБИМОЙ отцовской тачке! И дело тут не в фаре, хотя ее тоже жалко, а в том, что папа не давал разрешения Филу брать машину, пока он не сдаст на права. А этот бессмертный стянул ключи и ночью поехал хвастаться перед своей девчонкой, ну и … Отвлекся, зацепив столб. Хорошо не разбился, псих ненормальный! Сама бы тогда придушила! — При-ду-рок, - шепчу одними губами, стоя у отца за спиной, и кручу пальцем у виска. Ну хочешь ты тискать очередную подстилку, зачем это делать за рулем?! Очень надеюсь, что она того стоила. Если это та, с которой братишка встречается сейчас, то определенно нет. Махнув на них рукой, спустилась вниз. Мужчины сами разберутся, а я кушать хочу, мамонта бы съела, честное слово. Глава 3. София Спрятавшись на кухне, стала усиленно вспоминать прошлую ночь. И почему Филипп оказался в тачке отца. И тех двух странных мужчин, танцевавших со мной. Стоило об этом подумать, как в местах их прикосновений кожа словно загорелась. Стало жарко и душно. Захотелось срочно выйти на свежий воздух. — Ты больше не пьешь, Софи! – ругаю себя, выбираясь на улицу со стаканом апельсинового сока. — По крайней мере, столько. Вышла во двор и побрела по каменной дорожке вглубь сада, где стоит мамина любимая беседка. Летом она может сидеть там часами, взяв с собой чайник чая и очередную книгу. У них с папой не все было гладко, я помню и ее слезы, и его крики. Тогда она тоже сбегала сюда. Но со временем в нашей семье наступил окончательный штиль. Мой отец, он строгий, иногда очень жесткий, а еще ревнивый несмотря на то, что они столько лет вместе. Потому и ругались по большей части. Но я всегда была его принцессой. Даже когда родился Фил, не чувствовала, что меня обделяют вниманием. Мы с братом росли на удивление дружно, вот и сейчас частенько тусим вместе. Устроившись на скамейке с ногами, задумалась, что же это вчера такое было? Столько разномастных ощущений внутри, кажется, я ещё никогда не испытывала. У меня не было отношений с парнями. В универе все прекрасно знают, чья я дочь, потому даже те, кто обращает на меня внимание, стараются держать приятельскую дистанцию, чтобы даже случайно не вызвать гнев Дмитрия Дрейка. У брата же все складывается ровным счётом наоборот. К нему набиваются в друзья даже с моего курса, а от девчонок Фил вообще иногда прячется. Он внешне очень похож на отца, только волосы каштановые. Мама всегда смеялась по этому поводу, мол смешался цвет обоих родителей и вышло то, что вышло. Но Филипп и правда привлекательный парень. Имея такой цвет волос и отцовские глаза вышел крайне редкий экземпляр. Девчонки писают кипятком. Вот и ночью, когда мы разъехались из клуба, он потащил с собой какую-то куклу, но я запретила вести её в дом. Тогда Фил не придумал ничего лучше, чем взять машину отца. Не удивлюсь, если они оставили там следы своего пребывания. Ой, и влетит же ему. И тогда уже не только от папы. — Софи, - я не заметила, как рядом оказалась мама. Она выдернула меня из воспоминаний слишком резко. Голова снова начала болеть, словно я и не отсыпалась добрую половину дня. — Ты чего тут мёрзнешь, детка? - она присела на скамейку рядом. Коснулась тёплой ладонью моей холодной. — С отцом поругалась? - продолжаю молчать. Говорить сейчас совсем нет желания. Закрывая глаза, я вижу ледяной взгляд Лекса, и пронзительный - Давида. От этих воспоминаний низ живота предательски начинает ныть. Передергиваю плечами сильнее, чтобы избавиться от этого ощущения, кутаясь в кофту. — Соф, - мама обращает на себя моё внимание. — Ты же понимаешь, что папа прав? Ну что за глупые выходки? Один чуть не разбился, вторая постоянно пропускает занятия. Тебе не нравится там учиться? Профессия? А может обидел кто? Детка? — Да кто меня обидит, мам? - только отмахиваюсь. Хотела сказать, что я сама могу обидеть кого угодно, только кто ко мне подойдет, кроме тех, кто знает с пеленок да двух вчерашних наглецов из клуба. — Я исправлюсь, честно - честно. И хвосты подтяну. — Да я и не сомневаюсь, - Кейтлин Дрейк тепло мне улыбнулась. — Меня другое беспокоит, - она, как всегда, внимательна к деталям. — Ты взволнована чем—то еще, кроме разговора с отцом. Расскажешь? — Нет, - вздыхаю. — Всё хорошо, правда. Не переживай. Филу сильно влетело? - перевожу тему разговора. — Ему хватит! - фыркает мамуля, словно рыжая кошка. Красивая она у меня все-таки. Я очень её люблю. И папу. Потому говорить о вчерашнем странном знакомстве пока не буду. Может оно вообще мне привиделось после такого количества выпитого? Мы увидели, как отец тащит Филиппа в сторону гаража. Он ухватил его за шкирку, заставив маму закатить глаза. — Ну вот что он делает?! - ругается она и спешит спасать младшего ребёнка. Я следом в качестве моральной поддержки и из природной повышенной любознательности. — Дима! - зовёт она мужа. Отец оглянулся на нас, пока отъезжает створка гаража. —Китти, не лезь. Мы разберёмся сами, - строго говорит папа. — И тебе тут делать нечего! — это уже мне. Так мы его и послушали. Мама, возмущенно сопя, сложила на груди руки, а я просто облокотилась о стену подставив лицо осеннему солнышку. Ворота поднялись, выставив на всеобщее обозрение криво припаркованную, теперь еще и одноглазую тачку. Надеюсь, он хоть остальные не зацепил, пока пытался въехать в наш гараж, названный так по чистой случайности. Это такая мини парковка дорогих коллекционных тачек, которые мой родитель собирал половину жизни. Одну из них ему подарили друзья — дядя Алекс и дядя Максим. —Я отработаю и покрою ее ремонт, - говорит брат. — Естественно, — отец вошел внутрь, включил свет и стал осматривать остальные повреждения. — И не только ее, - в его голосе прорезалось рычание. — Рядом еще одна машина с идеально ровной царапиной почти по всему борту. —Ой, ё… — Филипп зажмурил глаза и схватился за голову вцепившись пальцами в волосы. — Пап, я отработаю, честно, - вновь завел он пластинку. — Ты убиться мог, ты это понимаешь! — папочка завелся. Он подошел и схватил брата за футболку обеими руками. —Дима! - вскрикнула мама. Я же стою спокойно зная, что отец не тронет его, но накажет так, что Филиппа еще долго не потянет на подобное. — Скажи мне честно, что я сейчас найду в своей машине, если открою передние двери? — отец проигнорировал переживательную маму, а я отлипла от стены, чтобы лучше расслышать. Интересно же! — Не помню, — заявляет этот кретин. Ну все. Нам кранты. Родитель тяжело вздохнул и пошел исследовать автомобиль. — Кейти, - обращается он к жене открыв дверцу с водительской стороны. Достает оттуда недопитую бутылку Мартини, валяющуюся под сидением. Ну да, мы отлично провели выходной. До сих пор тошно. — Родная, забери дочь и идите в дом. У нас будет сугубо мужской разговор. Вам его слышать совсем не обязательно. — Дим, — вновь позвала его мамочка надеясь смягчить ситуацию, но увидев выражение его лица поняла, что спорить бесполезно. Она подошла, взяла меня под руку и повела в сторону входа в дом, а я готова захныкать от несправедливости. Так хотелось узнать, чего же там наоставлял мой любвеобильный братик. Ладно, если Фил останется в живых, выясню сама. Глава 4. Феликс — Что ты устроил в моей квартире? — возмущается друг, а я, морщась, пытаюсь просто разлепить глаза. Неудачно махнув рукой, уронил полупустую бутылку. Она с глухим стуком упала и покатилась в сторону разливая свое содержимое по ламинату. — Лекс, ну какого хрена?! — Давид возмущенно швыряет мою футболку прямо в лужу, и та начинает медленно промокать, впитывая в себя алкоголь. —Извини, — голос с похмелья отказывается подчиняться. — Дай сигарету, а, — почти умоляю. — Я оплачу домработницу, — делаю честные глаза, но Дейв только скептически приподнимает бровь. —Естественно, — в меня летит пачка его вишневых сигарилл вместе с зажигалкой. — Ты же устроил тут пьяный бардак. — Я извинился, — напоминаю ему. — Ты хочешь, чтобы меня вывернуло прямо тут? — скривившись, все же достаю одну длинную сигарету шоколадного цвета. От нее приятно пахнет, с удовольствием веду носом по всей длине, но понимаю, что выкурить ее сейчас не смогу. — Слабак, — Давид шарит по карманам моих штанов, находит пачку моих и кидает ее в меня. — Что за повод? Ты вчера так и не рассказал, — друг беспокоится, зная, что я редко пью что-то крепче пива и еще реже нажираюсь до такого состояния. — Где ты был? — перевожу разговор в другое русло. У меня нет ни малейшего желания отвечать на его вопрос. Пусть он и лучший друг, но я должен переварить все сам. — Встречался с клиентом, — Давид открывает окно, чтобы немного проветрить комнату. Ворвавшийся в нее свежий воздух приятно отрезвляет, настроение начинает приходить в норму. Нашел из-за чего переживать! Мне же плевать на все, напоминаю себе. Очень удобно, кстати. Рекомендую! — Почему без меня? — поднимаюсь на локтях, прищурившись разглядываю друга в узких черных брюках и белой рубашке. — Ты был невменяем несколько, — он присел на подлокотник кресла уставившись на меня. — Лекс, не уходи от темы. Мы сто лет знаем друг друга. Что произошло? — Погоняем вечером? — вновь увожу его от этой темы — Это не важно! — начинаю злиться. — Какая разница? Что, я нажраться не могу раз в год? — он только тяжело вздыхает. — Мой рассказ уже ничего не изменит, — говорю спокойнее. Друг ведь не виноват, что я дебил. Давид продолжает смотреть. Падаю на подушки закрывая глаза. — Ритка сделала аборт, — сжимаю зубы до скрипа. — Сука! Молча, пошла и сделала! Сказала: «Феликс, какой из тебя отец? Ты кроме гребаной работы и тачек больше ничего не замечаешь». Да-да, так и сказала, прикинь! Я ударил ее, — закрываю руками лицо. — Дейв, я женщин никогда не бил, это низко, а тут не выдержал и ударил, губу разбил, плюнул и просто ушел. Давно мне так погано не было. Мы почти два года вместе были, а она вот так. Не заслужил я ребенка, видишь, — грустно улыбаюсь. — Плевать, Дейв. Я же гребаная сволочь. Пусть так и остается. Что я бабу себе не найду? Вспомнить хотя бы вчерашнюю блонди. Хороша, — а у самого внутри все рвется. Ну нахуя вот так? Ведь можно было сказать! Рука сама потянулась к той самой бутылке, в которой на дне еще что-то осталось. Выпил залпом, поднялся с кровати. — Погоняем, — ответил на мой монолог Давид. — Если пить больше не станешь. — Неее, я пас. И так башка трещит. Ненавижу это, — собственно, потому стараюсь не пить ничего тяжелого. Не люблю отходняки. Мерзко от самого себя становится, болтать вот лишнее начинаю, как сейчас. Просыпаются никому ненужные чувства. — Я бы за такое тоже ударил, — слышу в спину уже заходя в душ. Ничего не сказав, скрываюсь в просторной светлой комнатке и со всей дури бью кулаком в зеркало. Оно разбивается на крупные осколки, в раковину стекают алые капли крови. Пару мелких кусков осторожно вытащил из раны, промыл ее, замотал полотенцем и уселся на крышку унитаза. Уже сегодня ночью я отдам свои душу и сердце дороге, скорости, реву моторов, сейчас надо просто успокоиться. Контрастный душ, мятная зубная паста, гель после бритья — я снова чувствую себя человеком. Только сушняк и головная боль напоминают о том, сколько было выпито прошлой ночью. — Дейв, — зову его, выходя из душа. — Ты вчера сказал, что мы еще увидимся с той девочкой из клуба, с Софи. — Зацепила? — улыбается он. — Хороша, согласен. А ты знаешь, чья это дочка? Неужели не узнал? — Я смутно соображаю, не томи, — надеваю футболку на едва обсохшее тело. — Это дочь Дрейка, — многозначительная пауза, он дает мне шанс сообразить самому, но любой мыслительный процесс причиняет лишь дискомфорт. — Бля, ну не тупи, Лекс! — Твою ж мать… — доходит до меня, как до того жирафа. — Становится все интереснее и интереснее, — наливаю себе стакан воды думая пить или лучше не стоит. А чего нет? Утреннюю сигарету мой организм выдержал, подумаешь, вода. — Дааа, — тянет друг. — Мне тоже понравилась. С огоньком малышка. Вся в папочку. — Только не говори мне, что новый заказчик ОН, — я умею читать между строк прекрасно понимая, куда клонит Давид. — Ладно, не буду, — он пожимает плечами, делает себе кофе, но так как горячий не пьет, бросает чашку решая сначала принять душ. — Нет, Дейв! — ору перекрикивая шум льющейся воды, в виски тут же стреляет. — Сука, что ж так плохо то, — возмущаюсь под нос. — Я против, слышишь?! ПРОТИВ! — Поздно, — высовывается темноволосая мокрая башка из-за двери. — Я подписал договор. — Я тебя прибью когда-нибудь за такое, — со стоном прячу лицо в ладонях уже понимая, что это будет самая тяжелая работа в моей жизни. — Я тоже тебя люблю, друг, — смеется мужчина, вновь исчезая в ванной. Глава 5. София — Живой? – просовываю голову в комнату к брату. Он со страдальческим видом лежит на кровати в наушниках и смотрит в потолок. Увидев меня отложил телефон, махнул рукой. — Ты что-то сказала? — спрашивает, разглядывая меня. — Угу, — сажусь на кровать у него в ногах. — Живой, спрашиваю? Сильно досталось? — Мне хватит, — усмехается Фил. — Рассказывай, - меня тянет в горизонтальное положения, я нагло забралась на кровать с ногами, устроилась у братишки на плече и обратилась в слух. — Использованная резина и её трусы на сидении, а я даже не помню кого «её»! Ты не помнишь, Соф? — несчастно вздыхает парень. Даже жалко стало его на пару секунд. — Смутно, - давлюсь от смеха. – Дурак, — осторожно ударяю кулачком ему в грудь. — Какой есть, — Фил грустно вздыхает. - Что за уроды вчера тебя лапали? - переводит он тему, ложится удобнее тихо застонав. Ему тоже хреново после вчерашней ночи, а ещё отец явно добавил, но брат ни за что не признается. И не за машину ему влетело серьезно, за поведение и сюрпризы, которые могла бы найти мама. У отца были бы неприятности. — Мы танцевали, - говорю ему вновь вспоминая потрясающие голубые глаза одного мужчины и сильные руки второго. — Соф, я идиот по-твоему? Эту часть вечера я ещё помню достаточно хорошо, чтобы оценивать степень проблемы. Слишком взрослые, слишком опасные, — заявляет он. — Эй! Кто из нас старше? Офигел?! — поднимаюсь, но он укладывает меня обратно. — Кто у нас маленький, ранимый и неопытный, м? — младший брат гладит меня по волосам. — Софи, давай не надо так больше делать, а? Хорошо, мы с Марком нашли и забрали тебя, а если бы увели? Увезли куда? Что бы я тогда делал? — молчу. Вот так всегда. У меня поэтому и парней нет. То отец, то охрана, то теперь еще и брат. Младший, между прочим! Хоть по виду и не скажешь. Ростом я пошла в маму, во мне нет даже метр семьдесят, а вот Фил — он в отца. Высокий, широкоплечий, подтянутый, немного смазливый, но при этом мужественный. С чего они с Марком вдруг взялись так рьяно охранять меня и мою девственность, я никак не могу понять. Сговорились! Или папочка по мозгам проехал, этот может, да так, что хрен откажешь. — Что тебе будет? — переключаю внимание с себя. Не хочу об этом, мне обидно. Девчонки в моем возрасте даже замуж успевают выскочить, некоторые детей рожают, а я даже целоваться не умею. Супер! Марка что ли попросить? Пусть научит. Тихо рассмеялась, Филипп подозрительно на меня посмотрел. — Да нормально все, — отмахивается он. — Поработаю с отцом, чтобы покрыть ремонт обеих тачек, ну и пока без вечеринок. Хотя этот вопрос я тоже решу. — Как, интересно? — мне и правда любопытно. — Договорюсь, как обычно, — пожимает он плечами. — А если нет, — забавно щурится братишка. — Пойду договариваться с мамой. Это проще и эффективнее. — Тоже сегодня об этом думала, — мы вместе рассмеялись и синхронно застонали от головной боли. Еще немного повалявшись с Филом, выяснила, что папочка таки врезал ему пару раз под дых. Не сильно, но чувствительно. Брат не обиделся, ибо косяк серьезный, а он мужик и за свои поступки надо отвечать. До следующего похода в клуб. Там он снова превратится в великого пикапера, и история повторится. Отец пытался вразумить нерадивого сына словами, не помогает. Ну блин, какие выросли! Как-то дядя Максим сказал отцу: «Дима, мы сами до сих пор иногда такие. Чего ты хочешь от детей?», но при этом с Марка тоже очень жестко спрашивает. Промаявшись до вечера, поняла, что помру со скуки, если останусь дома. Можно же просто погулять? Не пить, не тусить. Побродить по городу с подругой, если дядя Саша ее отпустит. Алиску тоже наказали. — Пап, — захожу к отцу в кабинет. Он, как всегда, чем-то занят за компом. — Нет, — отвечает родитель, не поднимая глаз. — Что «Нет»? Я еще ничего не сказала, — возмущаюсь, складывая на груди руки. — Чтобы ты не сказала, мой ответ НЕТ! — отец все же соизволил на меня посмотреть. — Ну папочка, — дую губки, хлопаю ресничками. — Я буду хорошей девочкой. Мы с Лисой погуляем по городу, и я вернусь домой. Честно - честно. — Я все сказал, — он не приклонен. — Алису Алекс на месяц под замок посадил, так что гулять тебе не с кем. Заниматься, Софи. Если ты завтра проспишь, поедешь в университет в пижаме. — Изверги, — обиженно хлопаю дверью. За ней раздается жуткий, злой рык истинного Дмитрия Дрейка. — Довела, — нервно хихикнув быстро сбежала в комнату, пока папочка не догнал и не придумал мне более жесткое наказание. Только вот спала я до обеда, головная боль к вечеру прошла, Алиска перестала отвечать, написав мне еще часов в девять вечера, что теперь в это время у нее будут забирать телефон. А мне скучно! Я честно достала учебники. Пролистала, попялилась в строчки и схемы, закрыла, закинула в сумку. И тут в мою голову пришла гениальная мысль, осталось вспомнить, кто из охраны сегодня дежурит у ворот. Глава 6. Феликс Шикарный осенний воздух наполняет грудь при каждом вдохе. Медленно, с наслаждением веду пальцами по борту любимой машины. Lamborghini Aventador — самая сексуальная тачка из всех, что мне доводилось встречать. Я отдал за нее все, что у меня было и еще ни разу не пожалел. Сегодня мы с ней прокатимся, крошка застоялась в гараже, а меня ломает от обыденности. Ночь, музыка, красивые девочки, деньги. Много денег. Все это сегодня будет моим. — Готов? — Давид положил руку мне на плечо. — О, да! Определенно! — с удовольствием сажусь за руль любимой девочки. — Тогда взорвем эту ночь, — улыбается друг, усаживаясь в свою машину. — А завтра со всем разберемся! Рев мотора взбудоражил нервы. Он нагоняет адреналин, пальцы на руле подрагивают от нетерпения. Выкрутил на всю басы, чтобы долбило в самую печень. Педаль в пол, и мы летим по городским дорогам ловко маневрируя между рядами там, где это возможно. Сегодня плевать на светофоры, правила, штрафы. Плевать на ноющую в груди боль от неожиданного удара в спину. Этой ночью я буду максимально свободен! Обгоняя друга на очередном повороте, первым выскочил на трассу оказавшись на встречке. Здесь в это время практически нет машин, именно поэтому мы перекрываем большой кусок дороги, чтобы погонять с такими же чокнутыми придурками, как мы с Дейвом. Убавив музыку в салоне, уже слышу, как она играет там, впереди. Вижу свет фар от стоящих вдоль дороги разноцветных тачек. Под улюлюканье толпы мы с Давидом просочились в центр тусовки, которая давно стала нашей отдушиной. Мы нашли это место случайно и не смогли не остаться. Гонки приносят не только удовольствие, еще и приятный доход, но пока недостаточный, чтобы заниматься лишь этим. Когда моя машина появляется в толпе, она замолкает и в этом тоже есть свой кайф. — Ты сегодня сам поедешь? — подходит ко мне парень, отвечающий здесь за общий порядок и принимающий ставки. — Нет, — щурясь смотрю на него. — Тебе отдам. Хочешь? —Ха-ха, очень смешно, — отмахнулся он. — Рад тебя видеть. Пойду с Давидом поздороваюсь, — выглядываю в пассажирское окно и ржу. Друга уже обступили девочки в очень откровенных нарядах. За окном осенняя ночь, а они в мини, едва прикрывающем задницу. Такие разные, но такие одинаковые одновременно. Друг довольно жмурится, когда парочка особенно смелых гладит его по груди через ткань рубашки, нагло ведет своими руками к ремню на брюках. Он жестко перехватывает их за запястья, что-то рычит, отшвыривая в сторону, и идет ко мне. — На ночь одни мы точно не останемся, — улыбаюсь ему. — Но мы ведь здесь за этим. Чтобы оторваться и подлатать чье-то раненное сердце, — говорит совершенно серьезно, без особого энтузиазма разглядывает тех самых симпатичных крошек. — Просто заткнись, — прошу его, любя проведя пальцами по рулю покидаю машину. — А я и заткнулся, — дружески толкает меня в спину Дейв. — Оторвемся, как следует, — шепчет мне на ухо. — Ну что, дамы и господа? Вы сюда приехали, чтобы трындеть, как бабки на скамейке? Мм? — оглядывает он притихшую толпу, замечает в ней активно сосущуюся парочку. — Кто-то, похоже, не только говорить приехал. Эй! — кричит он. Ребята оборачиваются. — Ты, — показывает пальцем на парня. — Зачем ты здесь? — В гонках учувствовать, — вытирая помаду с губ отвечает тот. — А мне кажется, ты сюда трахаться приехал! — провоцирует Давид. — Хочешь настоящего секса? — парень поправляет кепку и напрягается. — Прокатимся! Делаем ставки, — улыбается он. — Ты_ показывает пальцем на парня. — Против него, — довольно улыбаясь переводит взгляд на меня. Вдвоем. Один заезд. Победитель забирает все, — друг достает из кармана деньги, передает их распорядителю. У парня загораются глаза при виде внушительного свертка. Новенький? Точно будет весело! — Удачи, — подмигивает мне друг, отходя в сторону. Нарисованная краской из балончика яркая полоса на асфальте. Нервно косящийся на мою машину соперник. Вибрирующие от басов сидения. Адреналин, впрыскивающийся в кровь, разгоняет внутренний двигатель до предела. Неизвестная девчонка в коротких шортах вышла на середину стартовой зоны. Она, изящно наклонившись, спустила алые стринги, вызывающе подмигнула каждому из нас, взмахнула ими вверх, улыбнулась. Еще один взмах. Ее нижнее белье летит вниз медленнее, чем бьется мое сердце. Стоящая рядом машина нервно дергается вперед, я лишь расслабленно смотрю на трусики, которые вот-вот коснутся земли. Срываясь с места, я дышу полной грудью. Мне плевать на противника, идущего сзади. Ему меня не догнать, слишком разная весовая категория, но упрямый парнишка мчит вперед, сверкая мне фарами в боковое зеркало. Молодец. Мне нравятся такие люди, упрямые, целеустремленные. Перед глазами мелькает разделительная полоса, с обеих сторон видна лишь ночь и мне хорошо, я сливаюсь с ветром разворачиваясь на нужной точке. Лечу обратно счастливо улыбаясь. Зачем мне алкоголь, если есть все ЭТО? Лучшее лекарство сегодня — скорость. Разворачиваясь боком на финише, довольно прикуриваю, выхожу из машины принимать поздравления. Хорошенькая девочка лет двадцати, может чуть старше, протиснулась в толпе, подмигнула. Я растолкал парней, окруживших мою машину, чтобы пробиться к ней. — Привет, — подхожу неприлично близко, между нами остается лишь немного воздуха. — Прокатишься со мной? — предвкушающе улыбаюсь. — Да, — выдыхает незнакомка, не отрывая от меня взгляда. — И не боишься? — становится смешно. Снова все слишком просто, невыносимо предсказуемо, но я же решил вытравить сегодня все дерьмо со страданиями из своей головы. Значит будем брать то, что идет само. — Нет, — кажется, она даже не дышит. — А зря, — нагло просовываю свой язык ей в рот убеждаясь, что она и правда на все готова. Глава 7. Феликс - Дейв, - кладу ладонь на плечо друга, чуть сжимаю и говорю прямо в ухо, чтобы перекрыть громкую музыку. - Я прокачусь ещё разок, пожалуй, - киваю в сторону девчонки, капающей слюной на мою машину. Интересно, если ей сказать, что у меня кроме этой тачки ничего нет, она так же будет течь? Пожалуй, не буду портить себе вечер. Бесит просто все. И продажность её тоже! - Вон, - Давид кивает головой на припаркованную недалеко красную Chevrolet Camaro ZL1. - Достойный противник. - Согласен, - разворачиваюсь к девчонке. - Садись, чего встала? Будем совмещать приятное с приятным. - Это как? - не поняла она. - Скоро узнаешь, - смотрю, как Давид разговаривает с моим потенциальным противником. Его монстр сделает меня на прямой, но на поворотах я быстрее, на том и будем выезжать. За квартиру надо заплатить в конце недели, за гараж. Так что выжимать буду максимум из сегодняшней ночи. Красавчик Camaro подъезжает к линии старта. Его хозяин не без уважения рассматривает мою машину. -Это будет интересно, - протягивает мне руку. -Согласен, - жму его ладонь. - Удачи. Я вновь за рулём. Сердце бьётся в такт громкой музыке, дыхание сбивается от очередной глубокой затяжки. Глянул на девочку рядом с собой, улыбнулся, её почему-то передернуло. Сам расстегнул ремень на джинсах, пуговицу, ширинку. Приглашающе махнул рукой. - Правила простые, - говорю ей. - Пока мы едем, ты сосешь. Если я кончу до того, как на финише замолчит движок, получишь вознаграждение. - Я знаю эту игру, - её глаза загораются. Я только скривился, не желая думать, сколько членов побывало у неё во рту. - Что ты так смотришь? - смеётся девчонка. - Я не шлюха, если ты подумал об этом. Просто тоже люблю адреналин и секс, - заливаясь смехом забирается холодной ладошкой мне в трусы. - А когда творить дичь, если не сейчас? В старости хоть будет, что вспомнить, а не только бесконечные будни, заполненные работой и несбывшимися мечтами. Согласен? -Вполне, - довольно прикрываю глаза кайфуя от того, как её пальчики невесомо поглаживают стояк. Перед тачками вышел Давид. Отмашку на эту гонку он решил дать сам. Camaro утробно урчит, пытаясь напугать меня своей мощью. Девушка спустилась вниз так, чтобы не убиться на крутых виражах, соблазнительно облизнула губы. Я чуть не задохнулся от удовольствия. Моя удачная находка опустилась на член до конца, пропуская его в рот целиком. - Оу, - только и выдохнул, сосредотачиваясь на дороге. Мощный движок соперника приподнимает его машину от асфальта на несколько сантиметров. Вижу краем глаза его довольную улыбку, когда парень вырывается вперёд. Только это ненадолго. Две секунды и я нагоняю. Шаловливый язычок вытворяет нереальные кульбиты, ноги дрожат от удовольствия, но это не мешает мне гнать вперёд. Наоборот, адреналина в крови столько, что тело звенит и это охренеть как здорово!!! Первый же поворот и Camaro упирается мордой в мой задний бампер. Снова прямая. Он даёт резко вправо. Мы идём наравне. Что ж у тебя под капотом? Реально монстр! Сжимаю зубы ощущая, как девушка сжимает пальцами яйца. -Ммм., - тихий стон все же звучит в салоне. - Хорошая девочка, — проурчал крошке. Поворот и я снова первый. Фары соперника приятно сверкают в боковом зеркале. Девчонка выпускает мой стояк из горячего ротика, поднимает на меня взгляд и ведёт языком по всей длине. Дразнится, обводит головку, слизывает капельку смазки, сжимает её пальцами успокаиваю пульсирующий орган. Девочка не даёт мне быстро кончить, дует на влажный член, по телу бегут мурашки. И вот уже снова опускает голову согревая его собой. Её рот принимает меня целиком, пропускает в горло, трахает до зубного скрежета. Ощущения в разы сильнее, в ушах шумит, но я не подгоняю её. До финиша ещё есть время, она тянет не просто так. Camaro снова ровняется со мной, но выйти вперёд у него не получается. Его тачка недовольно рычит, но выжать из себя больше не в состоянии. Разворот оставляет на асфальте ожоги, девушка внизу добавляет темп. — Две минуты и мы на финише, - говорю ей. Осторожно кивает, охватывает член рукой, мастурбирует его давая себе отдышаться. Ровная дорога. Мы снова идём нос к носу. Сейчас важно действовать грамотно. Я уже слышу, как впереди орёт толпа, чувствую, как оргазм подбирается к самому краю. — Можно, - хриплю девочке. Выжимаю из своей тачки последние силы. Стрелка спидометра нервно дёргается на максимуме. Camaro отстаёт на пару сантиметров. Моё тело взрывается ярким удовольствием во рту незнакомки. Я пересекаю финишную прямую первым кончая в девчонку. Chevrolet финиширует вторым с разницей в доли секунды. Закрываю глаза тяжело дыша, слушая восторженные крики, аплодисменты и музыку. Крошка ещё немного играется со мной, в теле вздрагивает каждая мышца. — Шикарно, - прикуриваю и помогаю ей сесть. Машину уже обступили жаждущие поздравить с победой. — Сколько ты хочешь? - Сколько не жалко, - пожимает она плечами. - Но вместо денег я бы взяла тебя, - смеётся, берет мою подрагивающую руку, запускает под свою юбочку, крепко сжимает бёдрами. Я чувствую её влажное белье, жар между её ног. - Нет, извини, - убираю руку. - На этом всё. - Окей. Но ты многое упускаешь, - девушка томно машет ресницами. - Переживу, - надеваю на рожу привычный похуизм, выхожу из машины принимать овации. - Поздравляю, - первым мою ладонь жмёт хозяин Chevrolet. - Отличный заезд. Достойный противник, - вручает мне выигрыш. - Буду рад встретиться на трассе ещё разок. - Взаимно, - киваю в ответ. - Но не сегодня. Сейчас вон, Давид поедет. Глава 8. София Делая вид, что гуляю по двору, заглянула в «будку» к охранникам. Мужчины пьют чай и смотрят футбол по телевизору совершенно не обращая внимание на монитор с изображением с камер. Как же вовремя начался матч! Решив, что это знак, потопала к гаражу. Еще раз хихикнула, глядя на поцарапанную братом машину, села в свою, проверила с собой ли пульт от ворот. Крутя брелок на пальце, стала прикидывать, как мне быстро свалить, чтобы не успели остановить заядлые болельщики. — Далеко собралась? — смешок от Фила. — А ты что тут делаешь? — недовольно смотрю на него. — Софи, тебе мало приключений на задницу? Отец не успокоился еще. На хрена ты нарываешься? — злится брат. — Со мной хочешь? — понимаю его слова по-своему. — Я что, бессмертный дебил? И тебе запрещаю! — Филипп на полном серьезе загораживает мне выезд из гаража. — Прекрати! — становится обидно, что он в этот раз принял позицию родителя. — Фил, вали домой. Я за себя сама отвечаю! Достали уже со своей опекой, честное слово, — завожу двигатель, фары бьют парню прямо в глаза. Братишка матерится, жмурится, но в сторону не отходит. Еще немного и меня спалят. Черт! — Филипп, ну пожалуйста, — строю ему глазки. — Я немного покатаюсь и все. Я вожу аккуратно, ты же знаешь, а завтра на учебу, я отцу обещала, что поеду, — стоит, засранец, и с места не двигается. — ФИЛ! — он устало вздыхает, подходит ко мне и садится прямо в домашней одежде на переднее пассажирское сидение. — Поехали. Чего встала? — отворачивается к окну. — Или со мной ты покататься не сможешь? Педали боишься перепутать? — язвит эта пакость. — Да иди ты, — фыркнув жму кнопку на пульте. Ворота медленно отъезжают в сторону, я трогаюсь с места выкручивая руль дрожащими от волнения пальцами. На улицу выскакивают охранники, но уже поздно. Выезд открыт достаточно, чтобы моя машинка в него поместилась. — Юхууу!!! — визжу, довольно глуша брата ультразвуком. — Пива мне купи, — заявляет Фил. — У меня в кармане только сигареты, ни копейки с собой. — Легко, — довольно улыбаясь мчу по дороге элитного поселка. На панели вибрирует брошенный мобильник. Чтобы не портить себе настроение переворачиваю его экраном вниз, а затем и вовсе выключаю, бросая на заднее сидение. — Как думаешь, может снова поговорить с папой о том, чтобы жить отдельно? — обращаюсь к задумчивому Филиппу. — Плохая идея, — брат разглядывает ночной город, мелькающий за окном. — Почему? — не унимаюсь я. — Я тоже против, — он строго на меня смотрит. — И в этом вопросе поддержу решение отца. — Предатель, — обиженно отворачиваюсь. — Ты должен меня поддерживать! — Я и поддерживаю, — заявляет он. — Задницу твою прикрываю. Вспомни хотя бы клуб, — многозначительно пялится. — Не хочу я его вспоминать, — чувствую, как горят щеки. Хорошо, что в приглушенном свете салона этого не видно. Говорить дальше резко перехотелось, во рту противно пересохло. Не хочу думать о них! И не буду. Много чести! Сделала музыку громче, пританцовывая попкой на сидении, немного прибавила скорости. Пробок давно нет, на улице глубокая ночь. Брат курит и расслабляется. В ближайшем магазине купила ему пару бутылок пива, себе — минералки. Ехать дальше стало намного веселее. Сама не заметила, как кружа по улицам, мы из центра попали на трассу. А здесь красота: ровная, прямая дорога, уходящая в темноту. Нет светофоров, ограничительных знаков, случайных и не очень пешеходов. Машина ведет себя немного странно, но ничего критичного, раз Фил молчит. Мы с братом выезжаем на асфальтовое полотно и не успеваем насладиться поездкой, как с оглушающим хлопком лопается заднее колесо. Я завизжала, машину развернуло поперек дороги, Филипп перехватил у меня руль, спихнул ногу с тормоза и в последний момент не дал нам слететь с дороги в поле. — Бля!!! — рычит он. — Какого хрена? — Не-зна-ю! — от страха стучат зубы, все тело содрогается от нереального выброса адреналина. — Ну все, все, — брат крепко меня обнимает. В его груди громким эхом колотится сердце. — Все хорошо, — шепчет он мне в макушку. — Запаска есть? — пожимаю плечами. Не помню я, есть она там или нет. — Держи, — протягивает мне сигарету. — Пойду гляну, — помогает прикурить, у самой пальцы пока не слушаются. Целует в лоб и выходит на улицу. — Покаталась? — смотрю на перепуганную себя в зеркало заднего вида. Зрачки огромные, почти полностью затопили зеленые глаза. Под ними черными потеками размазана тушь от слез, сдержать которые не вышло. Хорошо, что Фил поехал со мной, без него я бы тут с ума сошла от страха. Братишка подходит ко мне, хочет что-то сказать, но мимо нас на сумасшедшей скорости пролетают две спортивные тачки отвлекая его на себя. Я тоже засмотрелась на это пугающее зрелище. Только близкие знают, что я боюсь ТАКИХ больших скоростей, еще больший страх — попасть в аварию. При одной мысли об этом маленькую меня начинает трясти. — Я вызову эвакуатор, — заглядывает в окно брат. — Как ты? — Лучше, — выдыхаю вместе с дымом. — Хорошо, — ободряюще улыбается Филипп. Моя рука крепко сжимает его ладонь, на улице вновь раздается рев моторов. Машины, пролетевшие мимо нас минуту назад, вернулись обратно. Они остановились у обочины. Первым вышел водитель белой иномарки. Мужчина стал внимательно осматриваться по сторонам, а вот второй сразу развернулся к нам лицом, и я пожалела, что не уехала в это чертово поле. Зеленоглазый Давид быстро подошел, заглянул в салон мазнув по мне равнодушным взглядом. Мужчина переключил все свое внимание на брата, а я встретилась с ледяными голубыми глазами монстра с красивым именем - Феликс. Глава 9. Давид — Привет, — смотрю в перепуганные зеленые глаза. — Как ты? Цела? Головой не ударилась? — стараюсь быть как можно мягче, отвлечь ее от Лекса с его плотоядным взглядом. — Все хорошо, — София толкает водительскую дверь, я отхожу в сторону, даю ей возможность спустить на асфальт ноги. — Ты вызвал эвакуатор? — спрашиваю у младшего Дрейка. Парень очень похож на отца. Такой же взгляд, черты лица. Софа гораздо мягче хоть и строит из себя колючего ежа. — Как тебя зовут? — интересуюсь у пацана. — Филипп. Эвакуатор вот пытаюсь вызвать. Занято. Соф, — обращается к сестре. — Отец не звонил больше. Кажется, нам крышка, — мысленно улыбаюсь этой сцене представляя разъяренного Дмитрия Александровича. Даже я не хотел бы попасть под этот «каток». —Давид, — протягиваю ему руку, когда очередная попытка дозвона оказывается неудачной. Он ее крепко пожимает, но не торопится отпускать, всматриваясь в мое лицо и татуировку на руке. — Я тебя помню, — заявляет Фил. — Это ты со своим дружком приставал к моей сестре в клубе, — все же отпускает ладонь. — Не приставал, а пригласил танцевать. Пристаю я несколько иначе, но ты еще слишком мал, чтобы знать о таком, — ставлю его на место. — Да пошел ты, — фыркает парень, сдувая с лица длинную челку, и снова набирает нужный номер поворачиваясь к нам спиной. София, еще немного посидев в машине, посмотрела на меня, на брата, снова на меня демонстративно игноря Лекса. Последнему это очень не понравилось, и друг решил сам обратить на себя внимание. Он подошел к девушке вплотную, обнял ее за талию, наклонился к уху и что-то прошептал. Филипп напрягся, но его сестра сама в состоянии за себя постоять. Она со всей дури наступила Феликсу на ногу, толкнула его в грудь так, что он, прыгая на одной ноге, чуть не опрокинулся на спину. — Ссстерва, — шипит он под довольный смех Фила. — Вот и помогай после этого людям, — рычит друг. — В следующий раз за такие слова я буду бить не по ноге, — гордо поднимает подбородок девушка. — В следующий раз, — усмехается Лекс, — Я сделаю то, что сегодня только сказал! — Стоп! Успокоились оба, — повышаю голос. — Теряешь хватку, — ржу над другом, — Тебя сделала девчонка! — Это мы еще посмотрим, — злой Феликс уходит к своей машине за сигаретами. Я достаю свои, прикуриваю, с удовольствием вдыхаю горький вишневый дым. Филипп разговаривает по телефону все же дозвонившись до эвакуатора. Через час с небольшим ее машину сгрузили возле ворот огромного особняка, назвать это домом я бы не рискнул. Феликс, прилетевший первым, облокотился на борт своей тачки не спеша подходить к Дмитрию. Мужчина вышел сам встречать своих детей. Мы с Филом покинули автомобиль одновременно, Софи тихо сидит в салоне надеясь, что буря, бушующая в глазах ее отца, пройдет мимо. Не пройдет, это очевидно. Мужчина, сжав зубы так, что все его черты лица заострились, приобретая еще более хищные нотки, сверлит убийственным взглядом младшего сына. — Тебе было мало днем? — обманчиво спокойный тон, шаг вперед. Филипп не отворачивается, не прячет взгляда, твердо стоит на ногах готовый отвечать за свой поступок. Я восхищен, если честно! — Мне надо было отпустить ее одну? — он вздёргивает вверх темную бровь копируя родителя. — Тебе нужно было ее остановить! — в голосе Дрейка-старшего прорезается сталь. — Твоя охрана не смогла это сделать, — усмехается парень. — Думаешь, у меня бы получилось? — С охраной вопрос я уже решил, — Дмитрий Александрович разминает шею до хруста, несколько нервируя этим жестом. — София, ты так и будешь прятаться? — дверь открылась с тихим щелчком, девушка вышла из нее и встала рядом с братом. — Не ругай его. Это я виновата, — признается она. — Я запретил! — рычит мужчина, делая еще шаг навстречу своим детям. — Папа, не надо, — Софи машинально ищет опору, находит ее вцепившись пальцами в мою ладонь. Ее ногти нервно врезаются в кожу, я морщусь, но не отхожу, готовый сам вступиться за малышку рискуя работой. — Прости, — она виновато опускает взгляд, только в голосе ни грамма раскаяния. — Не могла уснуть, решила немного прокатиться, — объясняет, еще сильнее сжимая мои пальцы. — А я бы выпорол за такое, — подает голос Лекс. — И под замок на неделю, чтобы неповадно было шарахаться по ночам, да еще и в таком виде. — Козел, — шипит Софа. — Да нет, — ее отец вдруг расслабляется. — Здесь нужно нечто другое, — он прикуривает, внимательно смотрит на каждого из нас. — Взрослая? Свободы хочешь? Считаешь, что в состоянии сама отвечать за свои поступки? — Фил непонимающе смотрит на отца, София довольно улыбается и кивает. — Хорошо. С этой минуты я даю тебе месяц, чтобы доказать мне, что это так. — Отец, не надо, — встает Филипп на защиту сестры. — С тобой я потом поговорю. Иди в дом, — звучит приказ, но парень не двигается с места. Дрейк закатывает глаза и материться себе под нос. — Полная свобода Софи. Никаких запретов, нравоучений, наставлений. — И на учебу возить не станешь? — воодушевившись спрашивает мелкая заноза. — Нет. Ты же взрослая и самостоятельная, — холодно усмехается Дмитрий Александрович. — Но, если ты не справишься и придешь ко мне за помощью, я окажу ее тебе, но после отправлю учиться в закрытый университет в Германии, — мужчина выдыхает порцию дыма в холодную ночь. — И брата тоже! — Эй! — возмущается парень. — Это называется «коллективная ответственность», — усмехается их отец. — Вы замечательно ее проявляете заботясь друг о друге. Данная ситуация мне это очень хорошо продемонстрировала. Вот и отвечать тоже за все будете вместе, как и положено брату и сестре. Счастливо, — он выбросил окурок и ушел во двор оставив ошарашенных детей переглядываться у ворот. — Поздравляю, — усмехнулся Феликс. — Этой тупой выходкой вы подписали себе приговор. И чего не хватало? — друг садится в машину не дожидаясь ответа. — Не делай глупостей, — подношу к губам ее руку. Осторожно целуя, вдыхаю аромат кожи, глажу пальцами глядя в красивые глаза, празднующие, как она думает, победу. — Держи, — даю ей свою визитку, где нет никакой информации, кроме Фамилии, имени, отчества и номера мобильника. — Вляпаешься, позвони, — подмигиваю девушке, пожимаю руку замолчавшему Филу и сажусь в свою машину глядя в зеркало, как девчонка, довольно улыбаясь, что-то говорит брату. Глава 10. София Бреду по двору в сторону дома думая: все хреново или все же хорошо? Отец никогда ничего не делает просто так, но и я сдаваться не собираюсь. Я просто обязана доказать ему, да и брату тоже, что прекрасно могу обойтись без их опеки! Парня себе заведу, в конце концов. Улыбаясь собственным мыслям, вошла в пустой холл, чмокнула в щеку расстроенного Фила и поднялась к себе в комнату. Запах долгожданной свободы ворвался в приоткрытое окно. Прикурив длинную ментоловую сигарету, уставилась в пустоту ночной улицы. Руку все еще жжет поцелуй Давида. Он мне нравится. Хотя бы самой себе я могу в этом признаться. Высокий, красивый, взрослый, уверенный в себе, явно успешный молодой мужчина. Любит гонки судя по тому, что я видела и мне вдруг так захотелось тоже их полюбить. Перестать бояться больших скоростей. Уже пять лет прошло с той аварии, а я до сих пор никак не оправлюсь. Отец возил меня к знакомому психологу, но и у нее не вышло помочь мне справиться с этой фобией. Как только скорость автомобиля превышает допустимую по городу, у меня начинается жуткая паника. Но, как говорится, клин клином вышибают. Может это поможет? Я ведь не пробовала, возможности не было. А теперь есть Давид. Мое зеленоглазое наваждение. Только вот Феликс все время рядом. И в прошлый раз они были вместе, в этот тоже. Блин! Пришла в голову ужасная мысль. А вдруг он гей? Нет, я не против них в целом, у меня друг такой, но только не мужчина, которого я хочу сделать своим! Прикрыла глаза, а перед ними, как назло, вновь не теплые зеленые Давида, а Лекс со своей невыносимой высокомерной усмешкой. Сволочь! Только вот вспомнила, что он прошептал мне на ухо на трассе и многообещающий взгляд после того, как наступила на ногу и по телу расплавленным шоколадом потело липкое возбуждение. Оно сосредоточилось в животе лишая возможности нормально дышать. Никогда прежде я не испытывала столь сильного влечения. Оно просто невыносимо. Оно болезненное и сладкое одновременно. Нижнее белье неприятно промокло, никотин больше не лезет в легкие. Подавившись дымом, выбросила сигарету, высунулась в окно, чтобы остудить пылающее лицо. — Ты с ума сошла?! — шиплю на себя. — Давид, вот кто тебе нужен. Связываться с Лексом глупо. Этот придурок опасен и... и… Ты хочешь его, — со стоном опускаю лицо на вытянутые вперед руки. — Это все от того, что у тебя никого не было, Софи, — напоминаю себе. — А Феликс умеет соблазнять, — вновь вспоминая поцелуй Давида нервно сглатываю. Ощущения иные. Лекс — это вспышка. Нереальная, яркая, огненная. От одного его взгляда меня накрывает желанием. Даже от воспоминания этого взгляда. Его запаха, его дыхания. Вишневый аромат Давида догоняет эту картинку. Я плотнее сжимаю ноги. Между ними все пульсирует, требуя немедленного внимания. Докатилась! Когда подружки на переменах между парами шепчутся о всяких сексуальных штучках, я ухожу в сторону думая, что это глупость — ласкать себя! Зачем? Но теперь я поняла, что еще никогда не испытывала столько острого сексуального желания, становящегося просто неконтролируемым. Ноги сами понесли в ванную. Нужно смыть с себя наконец этот запах и постараться забыть. Я теперь свободна, я найду с кем попробовать ЭТО в первый раз. Выкрутив воду на максимальный напор, встала под душ закрывая глаза, подставляя лицо теплым каплям. Тело горит, кожа покраснела от стыда и неугасающего желания. «Я загну тебя на капот своей тачки и буду долго объяснять, как не следует себя вести. А ты будешь стонать подо мной и просить еще!» Эти слова вновь проносятся в голове. Я запомнила их наизусть. Теперь еще и в красках представила, КАК он это делает. Рука сама потянулась вниз. Она скользнула по мокрому животу, задержалась на пупке, поводила по нему пальцами прислушиваясь к новым ощущениям. Спустилась ниже, к идеально выбритому лобку. Невесомо погладила его раздумывая, а стоит ли? Может пройдет? Но его смех зазвучал в голове запуская новый виток неконтролируемого больше желания. Захныкав от нетерпения, раскрыла пальцами губы, застонала, еще не касаясь самой чувствительной точки. — Козел, — выругалась под шум воды надавливая на клитор. — Ненавижу тебя, — первое движение, голова сама откинулась назад. Мое чертово тело сегодня вообще живет само по себе. Оно контролируется ими. Как наяву я чувствую руки Давида на своей талии. Они прижимают меня в крепкому, идеальному, не перекаченному, но натренированному телу. Его ширинка упирается мне в попку, горькая вишня сводит с ума. Я медленно ласкаю себя то надавливая, то отпуская. Это как качаться на волнах, которые бушуют в глазах Феликса. Стоит подумать о нем, меня вновь пронизывает сильнейшее желание. Оно пульсирует на кончиках пальцев. Влажный клитор нетерпеливо разгоняет адреналин вперемешку с возбуждением по телу. —Сволочи, — хнычу, усиливая нажим, ускоряя движения. — Что вы со мной сделали? — Ноги сжимаются сами увеличивая трение. — Да! Да! Черт возьми, да! — слезы текут по щекам от моего первого в жизни оргазма с моими первыми мужчинами, которые даже не подозревают об этом. Опустилась в ванную, ноги совершенно не держат. Так обидно и так приятно. — Слабачка ты, Софа, — смотрю на свое отражение в запотевшем огромном зеркале на стене. — Мы еще посмотрим, кто кого теперь доведет до такого состояния! Глава 11. София Не помню, как уснула, но проснулась удивительно легко. Посмотрела на часы — семь утра. Прикинула, что проспала я где-то часа четыре. Стараясь не вспоминать о том, что вытворяла ночью, быстро умылась, собралась и спустилась к завтраку. Пары сегодня начинаются в девять, так что я вполне все успею. — Доброе утро, мамочка, — поцеловала ее в щеку. Напротив сидит молчаливый Фил, отца нет. — Где папа? — Уехал час назад, — мама отложила вилку. — Что это было вчера, Софи? Филипп не говорит ни слова, может ты объяснишь, что вы устроили?! — она очень редко на нас ругается, поэтому мне стало ужасно стыдно, что я умудрилась довести и ее. — Отец чуть с ума не сошел! Он весь дом перевернул, метался тут не зная, что с вами делать. Как? Софи, как так можно? — Прости, — утыкаюсь взглядом в стол. Когда папа вышел к нам, я только по глазам видела, насколько он зол. Теперь представила, что творилось дома. — Ты понимаешь, что он сдержит слово? — киваю. — Мне бы очень не хотелось, чтобы до этого дошло, но выходка была глупой и безответственной! — мамочка, моя всегда спокойная, любимая мамочка оставила свой завтрак и просто ушла. Подскочила со стула, догнала ее уже на лестнице и крепко обняла за шею. — Прости меня, пожалуйста. Я дура, но я так устала от его постоянных запретов, — признаюсь ей. — Ну вот, теперь у тебя их нет, — вздыхает она. — Детка, — разворачивается, присаживается на ступеньки и тянет меня за собой. — Отец вас очень любит. Семья — его самая высокая ценность. Уж слишком тяжело вы ему достались, особенно ты, — щелкает меня по носу. — Ты никогда не рассказывала мне, — разглядываю хаотичный узор на ступеньках. — Ты маленькая была, — смеется мамочка. — Как-нибудь обязательно расскажу. Может тебя эта история чему-то научит. Папу нельзя злить, детка. Я говорила тебе тысячу раз. Если он сорвется, плохо будет всем. Но ты все равно провоцируешь, а Филипп тебя не оставит одну. Дима потом ему голову оторвет. — Знаю, — укладываюсь на ее плечо. — Теперь не подведи ни себя, ни брата. Поняла? — мама поднимает мое лицо за подбородок. — Постараюсь, — не стала ничего обещать. — И на том спасибо, — мамуля тепло рассмеялась, потрепала меня по волосам и поднялась со ступеньки. — Собирайся. В университет тебя Марк отвезет сегодня. — Бегу, — быстро-быстро поцеловала ее в щеку несколько раз и действительно бегом побежала собираться. Марк — это хорошо. С ним можно аккуратно попробовать поговорить о Давиде и Лексе, опуская интимные подробности. А после занятий я заеду к подруге и вот ей точно выложу все, как есть. Будем думать вместе, как жить дальше. Глянув погоду, прикинула, что под дождем мне мокнуть не хочется, его обещают как раз на вторую половину дня, потому выбрала винного цвета облегающие джинсы, белую футболку, короткую черную кожаную курточку и черные же «сникерсы» с белой подошвой. Светлые волосы подняла в высокий хвост, покрутилась перед зеркалом, хвост распустила, скрутила в жгут и кинула его на плечо. Вышел небрежный хаос, мне нравится. Круглые очки со слегка затемненным стеклом, рюкзак и недовольный голос Марка от двери. — Ну сколько можно собираться? Из-за тебя опоздают все, — обернулась. Парень стоит, облокотившись на косяк двери, скрестив ноги в белых кросах. — Привет, — чмокнула его в щеку. Получила дружеский шлепок по попе, подгоняющий меня вперед. Мы погрузились в машину. Мужчины бесцеремонно отправили меня на заднее сидение увлеченно обсуждая какой-то недавно вышедший фильм. Нервно постукивая ногтями по двери, смотрю в окно пытаясь выстроить в голове план на предоставленный мне месяц. Самое паршивое, что у меня ничего не выходит, все мысли стекают не туда, не к тем. — Марк, — зову друга. Ловлю в зеркале заинтересованный взгляд брата. — Нет, ничего, — отмахиваюсь. — Потом спрошу. — Да договаривай уже, раз начала, — включается Фил. — Ты все равно втянула меня в неприятности с отцом. Мне теперь ничего не страшно. — Что для мужчины, — стараюсь аккуратно подобрать слова иначе накинутся воспитатели, хрен отдерешь. — Марк, что можно сделать, чтобы проучить парня, и он точно запомнил? — Это кого ты учить собралась? — началось. Молчу жалея, что завела этот разговор. — Софи? — Это не важно. Никого. Вопрос на будущее, — пытаюсь съехать. — Можно не отвечать. — Даже не вздумай связываться с теми двумя, — жестко заявляет Филипп. — Я сам загну и выпорю тебя отцовским ремнем. — Кто такие? — все еще не понимает Марк. — Помнишь, двое типов в клубе, что лапали ее? — друг кивает. — Ну вот, они вчера нас ночью к отцу и привезли. Мимо проезжали, подобрали. — Забавное совпадение, — Марк заезжает на парковку перед универом. Выхожу первой, но друг ловит меня за локоть, на развороте влетаю всем телом прямо в него. — Твой брат прав, — рычит он мне в губы. — Забудь! Выдернув руку, обиженно ушла на занятия. Преподаватель удивленно на меня посмотрела, но ничего не сказала. Сама в шоке, я и на первой паре. Где бы записать? На третей я успела выспаться, настолько нудная оказалась лекция. С середины четвертой ушла, чтобы не пересекаться с братом. У меня свои планы, а он потащит домой. Вышла на улицу. Мелкий дождик уже намочил тротуарную плитку, небо затянуло тяжелыми серыми тучами, поднялся противный, пронизывающий до костей ветер. Открыла в мобильном приложение, чтобы вызвать такси и доехать до Лиски, но взгляд зацепился за автомобиль, въезжающий на территорию родного учебного заведения. Черный Aston Martin припарковался недалеко от въезда. Его владелец вышел из машины не боясь замочить идеально сидящую на нем черную рубашку. Он поднял на меня свои зеленые глаза, улыбнулся, махнул рукой и произнес одними губами: — Поехали. Глава 12. София Делаю шаг назад. Мужчина закатывает глаза и машет мне рукой, а я делаю еще один шаг назад. Зачем он здесь? Откуда он вообще узнал, где меня искать? Отрицательно качаю головой, давая понять, что я никуда не поеду с ним. У меня свои планы и пока я не придумаю, как поставить на место этих зарвавшихся придурков, никуда ехать не собираюсь. — Софи, — мужчина кричит громче задолбавшись показывать мне жесты. — Поехали, я кое-что тебе покажу. Или ты струсила? — усмехается Давид и его голос эхом разносится по пустой улице. — Я? — тычу рукой себе в грудь. — Еще чего! — бегом спускаюсь с лестницы, подхожу к нему. — Здравствуй, — смотрю снизу вверх на этого дылду. Днем он кажется еще выше, просто огромный. — Что ты здесь делаешь? — дождик расходится, но я не тороплюсь садиться к нему в машину. — Я думала дело ограничилось визиткой, и ты благополучно исчезнешь из моей жизни вместе со своим дружком. — Садись в машину, Сонь, — тяжело вздыхает он. — Не называй меня так! — фыркаю, сдувая с носа холодную каплю. Его рубашка промокла и облепила тело подчеркивая мышцы и прорисовывающиеся кубики пресса. С темных волос капает вода. Она стекает по лицу делая его невозможно сексуальным. Слежу за струйкой, бегущей по подбородку, по шее, под ворот рубашки прямо на грудь, а дальше фантазия дорисовала сама. — Мы сейчас замерзнем и заболеем, — он протягивает мне руку. — Поехали. Я куплю тебе по дороге горячий кофе. — Я сама в состоянии купить себе кофе. Нашел чем удивить, — но все же обхожу машину, сажусь на переднее сидение. Оно тут же намокает. Давид садится за руль и через голову снимает рубашку обнажая для меня свое тело по пояс. Я не могу не смотреть на него. Сделав вид, что увлеченно пишу сообщение подруге, искоса наблюдаю, как место мокрой черной тряпочки занимает белая футболка, которая чертовски ему идет. Она идеально подчеркивает тон его кожи, цвет волос и даже глаза. — Не смотри так на меня, — смеется Давид. — У меня встает. — Придурок, — отворачиваюсь к окну. — Мне надо к подруге, и ты не ответил, что здесь забыл. — Мимо проезжал, — нагло врет мужчина. — Увидел тебя, выходящую из здания. Решил прокатить, чтобы под дождем не моталась. — Что ты хочешь мне показать? — любопытство все же берет верх. — Скоро увидишь, — он сосредоточенно ведет машину. Дорога скользкая, брызги от луж под колесами разлетаются в разные стороны. Окончательно разгулявшаяся непогода заливает окна дорогого автомобиля, мочит прохожих забираясь под зонты и плащи. В салоне пахнет терпким парфюмом, все той же вишней и натуральной кожей. Намокшая футболка неприятно морозит кожу, штаны тоже не добавляют радости. Не хотела ведь мокнуть. Курточку одела и думала доехать до Алиски раньше, чем начнется все вот это, но надо же было приехать этому… Давиду! — Слушай, а у тебя нет случайно еще чего-нибудь сухого? — Нет, — пожимает он плечами. — Если бы не выделывалась столько времени, не промокла бы. Терпи теперь. Сейчас доедем до места, там найду что-то. — Если бы ты был мужиком, отдал бы сухую футболку мне, — сложила на груди руки. — Это воспитательный момент, — во всю скалится Давид, демонстрируя идеально белые зубы. — В следующий раз будешь соображать быстрее. Терпи, Софи, — мы подъехали к небольшой кофейне. — Тебе с молоком? — какие мы заботливые! Молча отвернулась. Он вышел из машины, первым порывом было сбежать, пока есть возможность, но река, образовавшаяся вдоль бордюра, приняла решение за меня. Шагать в нее мне не хочется, а вот снять с себя хоть что-то мокрое — очень. Скинула курточку, влажную даже изнутри. С трудом сняла противную мокрую футболку, затем на голое тело в одном нижнем белье куртку надела обратно. Давид вернулся с двумя стаканами на специальной подставке, на секунду замер, рассматривая меня в белом кружевном лифчике, равнодушно протянул бумажный стаканчик, сел в машину, свой поставил на панель. Я совершенно не понимаю его поведения по отношению к себе. То он норовит прикоснуться, то делает вид, что ему плевать на полуголую девушку в салоне его авто. — Лексу понравится, — заявляет эта скотина, даже не глядя на меня. — В смысле?! — я подпрыгиваю на сидении, крышечка с кофе отлетает в сторону и горячий напиток расплескивается мне на штаны. — ЧЕРТ!!! — мужчина смеется в голос следя за дорогой. — Я никуда не хочу больше ехать. Отвези меня домой! Слышишь? — Ага, — он продолжает свой путь игнорируя мои возмущенные требования. К кофе так и не притронулся. Странный. Минут через пятнадцать мы заехали во что-то сильно напоминающее промзону: гаражи, бетонные заборы, мусорные баки, пара разбитых в хлам тачек. Сердечко в груди прыгает, как в мультиках про Тома и Джери, прорисовывая свои формы где-то за пределами груди. Давид свернул к высоким открытым воротам, по которым барабанит дождь, создавая дополнительный, но очень уютный шум. Загнал свой Aston Martin внутрь и из окна я увидела свой ночной кошмар, стоящий в расстегнутой рубашке, грязных рабочих брюках и банкой безалкогольного пива в руке. Давид забрал свой кофе из машины и со словами «Ну наконец остыл» присосался к стакану. — Зачем она здесь? — спрашивает Лекс у друга. — У нас работа, помнишь? — голубоглазая сволочь кривится. — Мы теперь берем ее на дом? — недовольно заявляет мужчина, откровенно рассматривая мое белье. Давид ничего не отвечает. Он уходит вглубь этого помещения, исчезает за выкрашенной в красный цвет железной дверью. Залезла в карман куртки, с досадой обнаружила, что сигареты были в нем и их залило дождем, пока мы с этим гадом выясняли отношения. Но не это стало потрясением, а пришедшая на мобильник смс от сотового оператора с просьбой пополнить счет. — В смысле?!! — смотрю на сообщение не понимая, что за фигня. У нас же безлимит для всей семьи. Какой счет? Я с роду его не пополняла. Проверяю баланс, на нем чуть больше десяти рублей. В мозг закралось неприятное предчувствие. Проверяю баланс своей банковской карты и мне становится плохо. А еще страшно. Она заблокирована. У меня больше нет денег! Как я теперь доберусь до дома? Не то, что на такси, даже на общественный транспорт нет ни копейки. «Ну спасибо. Удружила!» — пришло сообщение от Филиппа. Интернет еще работает, но судя по тому, что мне прислал провайдер, после полуночи не будет и его. «Это жесть» — пишу в ответ младшему брату. «Есть такое. Разберемся. Ты где сейчас? Еще в универе?» «Нет» — пишу дрожащими пальцами. Открывается дверь машины, в меня швыряют голубую рубашку и уходят. «Я не знаю, где я. Напишу позже.» — отвечаю честно, но еще десяток пришедших следом смс просто игнорирую. Откидываюсь на высокую спинку сидения пытаясь сообразить, точно ли это не сбой. Может дурацкая шутка? Ну не мог же отец… Мог! Тут же приходит ответ из подсознания. Он решил закрутить нам гайки по всем фронтам надеясь, что мы с братом быстро сломаемся и побежим к нему выполнять надиктованные условия! Не дождется! Я яростно снимаю холодную куртку, надеваю рубашку и по запаху без труда определяю, чья она. Гребаного Феликса, с интересом наблюдающего за мной сидя на капоте разобранной машины. Глава 13. Феликс — Зачем она здесь, Дейв? — ловлю проходящего мимо друга за рукав. — Одно дело, следить, чтобы не вляпалась никуда. Другое, практически домой притащить. — Вот и следим, — улыбнулся он, контролируя, чтобы Софи не слышала наш разговор. Это одно из условий контракта. Девушка не должна знать о нем, и я прекрасно понимаю, почему Дмитрий Александрович потребовал работу именно такого формата. — Отец прикрыл ей все счета, — поясняет друг. — Даже мобильник отрубил. Но Дрейк прекрасно знает характер дочери и попросил подстраховать, дабы неразумное дитя не наделало глупостей на эмоциях. Осталось придумать объяснение, на кой хрен я ее сюда приволок. — Захотел, — нахожу самое логичное. - Понравилась, решил показать, чем мы занимаемся. — Давид согласно кивнул, потому что это даже не ложь и это хреново. —Слушай, а за пацана он, значит, не переживает? — улыбаюсь, попивая пиво. — Филипп работает у отца в компании, так что с голоду не помрет. За ним смотрим, только когда они вместе, ну и так, страхуем, если что. Маячок я на него еще ночью повесил. Мы не можем облажаться, Лекс. Дело не только в репутации, банально, в бабках. — Знаю, — кривлюсь с досады. Все заработанное на последнем заказе мы спустили на хороший инструмент сюда, в мастерскую. Охранять богатых деток то еще удовольствие. Избалованные, истеричные, наглые. Считают себя хозяевами жизни, но за них хорошо платят. Мы — необычная охрана для мажоров. Наша задача сложнее. Втереться в доверие, стать другом, быть рядом страхуя, не давая делать глупости, при этом позволяя жить обычной жизнью. Это жестоко, но пока обходилось без особых проблем. В этом городе Дрейк стал нашим первым клиентом. Обычно эту дорогую услугу заказывают столичные бизнесмены и тогда мы на время работы летим туда. Закончив, возвращаемся домой, ковыряться в тачках и гонять по ночам. Достало все это. Я тачки люблю, а не таскаться за чужими детьми по клубам выдирая из рук наркоту. Софи вышла из машины Давида громко хлопнув дверью. Друг недовольно поморщился, но взяв сверток с ключами полез под тачку. — Дай сигарету, — ей чертовски идет моя рубашка. Малышка не застегнула две верхние пуговицы, оттуда игриво выглядывает белое кружево нижнего белья. Я уже успел его рассмотреть, пока она переодевалась, но все равно завораживает. — Перебьешься, — кидаю пустую банку в урну за ее спиной. Достаю из кармана брюк сигареты, закуриваю выпуская облачко дыма крошке в лицо. — Чего он меня сюда притащил? — спрашивает девушка. — Понятия не имею, — отвечать за Давида не стал. Будет логично, если это объяснит ей он. — Но могу, так уж и быть, провести экскурсию. — Это все ваше? — она осматривается по сторонам, возвращает жадный взгляд на тлеющую у меня в зубах сигарету. — На, — решил сжалиться и отдал ей половину. — Ты издеваешься? — возмущается Софи брезгливо рассматривая смятый фильтр. — Да и пожалуйста, — забрал, глубоко затянулся, наклонился к ее лицу, едва не касаясь губами носа. Выдохнул дым. Девчонка в отместку саданула мне кулаком под дых. От неожиданности закашлялся и согнулся пополам, а она, взвизгнув, запрыгала на месте прижимая к себе кисть. — Дура, — ржу выпрямляясь. — Мало тебе, — подошла, виляя бедрами. Выдернула у меня из рук остатки сигареты и все же закурила. — Что там у вас происходит? — не выдержав, Дейв вылез из-под тачки. — Она дерется, — тычу в девчонку пальцем делая несчастные глаза. Софи, увидев мою морду, звонко рассмеялась и мне понравился ее смех. Когда она не строит из себя непонятно что, очень милая, я бы даже сказал, нежная девочка. — Ай-ай-ай, София, как не хорошо обижать больших дядей. Они ведь и обидеться могут. Как будешь тогда до дома добираться? — подмигивает ей Давид. — В таком виде? — она покрутилась вокруг своей оси демонстрируя длинные ножки и красивые бедра под задравшейся рубашкой. — Я любую тачку поймаю и доберусь, куда захочу! — заявляет самоуверенно. — Расплачиваться будешь натурой? — с трудом отрываю взгляд от ложбинки между грудей. — Вы опять? — Давид жалобно стонет, бросая на пол тряпку, которой вытирал руки. Он подходит к девушке вплотную, обнимает ее за талию. Мне стоит огромных усилий, чтобы не отвернуться, но она успевает зацепиться за мой недовольный взгляд. Обхватывает друга за шею, ведет пальчиками по татуировке на руке очерчивая ее контур. — Я подумал, тебе нравятся машины, — шепчет ей Дейв, а Софи не спускает с меня глаз. Этой маленькой стерве нравится моя реакция. Друг ведет носом по ее щеке вдыхая запах кожи, но не позволяет себе ничего лишнего, все в рамках. — Решил показать наш гараж. Думал, тебе будет интересно, — мужчина полностью переключает ее внимание на себя. Заглядывает ей в глаза. Вижу, как ее пальчики сжимаются на его рабочей рубашке. Стараюсь не думать, что спереди голый торс, к которому он прижимает почти голую девчонку. Софи упивается моими эмоциями, но Давид отходит в сторону. — Так я угадал? — поворачивает голову ко мне. — Да, — лжет эта зараза. Здесь ей интересны совсем не машины, а игра с двумя взрослыми мужиками, думая, что это она диктует правила. Глава 14. София Каждое прикосновение Давида отражается в глазах Лекса. Мужчина обнимает меня разжигая пожар внизу живота, Феликс добавляет в него горючего. Я снова плотнее сжимаю ноги лишь почувствовав их запах. Это ведь ненормально. Я никогда так не хотела мужчин, а сейчас надеюсь, что мне удастся не застонать от прикосновений рук одного и глаз другого. Еще немного и Лекс сорвется с места, чтобы оттащить друга. Это читается в его взгляде, злом, возбужденном, надменном. Голый торс Давида — это отдельное произведение искусства. Мне плевать, что он только что вылез из-под машины, я жмусь к нему, будто вижу не третий раз в своей жизни. Уверена, он слышит, как громко бьется мое сердце. Он говорит со мной, а в моей голове вакуум. Чтобы собрать себя в кучу, насильно толкаю в мозг воспоминания о том, что у меня теперь совсем нет денег, это немного отрезвляет. Рука мужчины сжимает на спине мою рубашку задевая через ее ткань обнаженную спину. Отвлекаюсь на рисунок на его руке, чтобы не поддаться этому соблазну, не доставить им такого удовольствия. Давид, добившись от меня ответа на свой вопрос, отходит. Становится холодно, хочу вернуть его обратно и спрятаться от Лекса. Кажется, этот тип одним своим голосом может заставить меня стонать. — Покажи мне мастерскую, — беру Давида за руку и тяну вглубь, искоса глядя на его недовольного друга. — Я покажу, ему нужно закончить эту машину сегодня, — заявляет Феликс, слезая с капота. — А что будешь делать ты? — встаю за плечо зеленоглазого афродизиака. — Я свою часть здесь уже сделал. Идем, — протягивает мне раскрытую ладонь. Нервно сглотнув, руку в ответ не дала, просто побрела следом. Он хмыкнул, но возражать не стал. Правильно, куда я денусь с подводной лодки. Наслаждайся! Чтобы прекратить поддаваться желаниям своего тела, решила задолбать его вопросами. — Мастерская -это хобби? — начала с безобидного. — Нет, работа. Осторожно!!!— ловит, когда я спотыкаюсь о какой-то кусок трубы. — Пусти, — дергаю рукой. — Благодарить за помощь тебя, видимо, не учили, — он отпускает и идет вперед. — Это не помощь, — заявляю в его широкую спину. — Это рефлекс! Был бы ты чуть дальше, не поймал и я бы рассекла колено. Это в лучшем случае! — его ноздри забавно раздуваются от возмущенного сопения. Он сейчас похож на быка, перед которым машут красной тряпкой. Кольца в носу не хватает для полноты картины. — То есть, ты хочешь сказать, что на ремонте всякого барахла заработал на свою машину. Да-да, — улыбаюсь ему. — Я знаю, сколько она примерно стоит. И сколько стоит тачка Давида могу предположить. — Откуда такие познания? — интересуется мужчина. — От отца, — не вижу смысла скрывать сей факт. — Он машины коллекционирует и стоит завести разговор, — закатываю глаза вспоминая, что его не остановить. — Он с восторгом будет пару часов рассказывать про движки, преимущества тех или иных моделей, конечно, сравнивая их в цене. Мы с братом слушали, хотелось нам этого или нет. — Понятно, — смеется Лекс. — Я такой же. Это судьба, детка, — подмигивает мне. — Губу закатай, — огрызаюсь, а у самой от его близости белье совсем не сохнет. Так дело не пойдет! Надо срочно что-то с этим делать. — Давииид, — зову своего спасителя. — Давид? — заглядываю под машину. Мужчина бьётся об дно головой, громко матерится. — Ну чего тебе, неугомонная? — трет лоб грязной рукой пачкая его. — Отвези меня к подруге, я все посмотрела. Спасибо за экскурсию, — он вылезает на свет, щурит свои зеленые глаза пялясь мне под рубашку. — Нравится? — улыбаюсь. — Не должно? — он не спешит подниматься. — Отвези меня к Алисе! — уже не прошу, требую. — Нет, — спокойно отвечает, заползая обратно под машину. Хватаю его за ногу, дергаю на себя. Давид рычит, снова вылезает и в отместку роняет меня на себя ухватив пальцами за полы рубашки. Я со своего роста приземляюсь на мужчину попадая ему коленом между ног. Удачно так попадая, надо сказать. — Ой, е… — Стонет он, спихивая меня с себя, прижимая руки к паху. — Ммм… — крепко закрывает глаза, скрипит зубами. — Беги, — ржет Феликс у меня за спиной. Оборачиваюсь, открываю рот, чтобы ответить, а он во всю надо мной потешается. — Че ты встала? Беги! Я серьезно, — отходит в сторону. Давид поднимается с пола и на его лице отражается все, что он сейчас со мной сделает. — Мама, — пискнув, сделала шаг назад. — Я предупреждал, — довольно скалится мой голубоглазый кошмар. — Давид, ну прости, я же не специально. Ты, между прочим, сам виноват! Это ты меня уронил! — ой, зря я это сказала. Он рванул за мной, я едва успела развернуться, перепрыгнуть через огромный ящик с инструментами, потом еще через один поменьше. За спиной Феликс уже тихо поскуливает от смеха, ржать сил не осталось. Я с трудом, но добираюсь до огромных ворот, только последний шаг мне сделать не дали. Давид дернул меня за ворот рубашки, поймал, развернул, вжал в стену. Его лицо оказалось так близко, я кожей чувствую его дыхание. Губы разомкнулись сами. Мужчина проводит по ним языком удерживая мою голову ладонью за шею. Цепляет зубами нижнюю губу, сжимает. У меня искры со слезами брызнули из глаз. — Не делай так больше, — хрипит Давид. — Это ты меня уронил, — напоминаю ему снова. Он слизывает каплю кровь из ранки, и она красным следом остается на его губах. Мужчина развернулся и пошел вглубь гаража оставляя меня наедине с сумасшедшим шумом в ушах от его выходки. Стираю пальцами следы этого странного недопоцелуя. Облизываю палец с красными потеками. — Сексуально, — довольно улыбается Лекс, протягивает мне сигарету. — Держи, чудо! И запомни, — он стал серьезным. — Если я сказал «Беги», ты бежишь, Софи. Не оглядываясь, не раздумывая! Бросаешь все и мчишься прочь со скоростью света. Глава 15. Давид Сплюнув на пол ее кровь поморщился от дискомфорта между ног. Не хило малая мне зарядила. Приход словил неприятный, зато появился повод научить ее одному из правил выживания, ведь если все так, как говорит ее отец, скоро этот навык малышке очень пригодится. Ну и размялись заодно, Лекс настроение себе поднял, отвлекся от своей идиотки — Риты. А я ведь говорил, что этим закончится. Не созданы мы для семейной жизни. Пока точно нет. Сначала надо на ноги встать нормально, да и девчонку хочется такую, чтобы понимала, а еще лучше разделяла наши интересы. Как только я найду такую, сразу женюсь! Желудок жалобно заурчал напоминая, что сегодня я вообще-то ничего не ел. Чашка кофе не считается. Пошарил по полкам в навесном шкафу без дверцы, но там пусто, даже пакетика «горячей кружки» не завалялось. И ездить мне некогда, машину и правда надо вечером отогнать хозяину. — Лекс, — обращаюсь к другу, когда они вернулись с недовольно сопящей Софи. — Сгоняй в магазин, а. Я не ел с утра, а тут работы еще шквал. Вон, ребенка с собой возьми. Пусть проветрится. Можешь купить ей мороженку, чтоб не дулась. — Я сейчас еще раз тебя ударю, — ворчит взъерошенная девочка, но тихо, себе под нос. — А с тобой я никуда не поеду. — А я и не звал, — Феликс берет ключи от моей машины и через пару минут сваливает, оставляя нас вдвоем с обиженной малышкой. — Когда ты отвезешь меня домой? — решается спросить София. — Ты же к подружке хотела, — улыбаюсь, но она не видит сидя на невысокой тумбе напротив меня. Зато я вижу! Ммм… Отвлекает! — Домой хочу, — отвечает, болтая ножками. — Вечером отвезу, не переживай. Машину поеду отдавать и заодно тебя закину. — А если я сейчас хочу? — не унимается девушка. — Придется терпеть. Учись, — доделываю, наконец, задуманное, вылезаю, чтобы сразу нырнуть под капот. — Тогда расскажи мне что-нибудь, — просит София. — Раз уж мне приходится непонятно зачем здесь торчать. Вы чините машины, это я поняла. А чем еще занимаетесь? — Учувствуем в уличных гонках. Иди сюда, помоги мне, — решаю привлечь ее к работе, чтобы не раздражала своим сопением. — Вот здесь подержи, — показываю пальцем на явно лишние провода, накрученные владельцем за каким-то хреном. К моему удивлению, без грамма брезгливости или страха испортить маникюр Софи выполнила просьбу. — И много вы на всем этом зарабатываете? — продолжает допрос малышка. — А тебе зачем? — улыбаюсь. — Хочешь присоединиться? — А вдруг? — ее глазки загораются искорками надежды. — Я, похоже, осталась совсем без денег. Вряд ли отец так быстро остынет в этот раз. — Отпускай, — говорю ей. — Возьмешь? — мы стоим почти вплотную друг к другу, она машет своими ресничками, того глядишь, взлетит. — Ну раз уж ты все равно меня сюда приволок, а вчера еще спас! Ты теперь за меня отвечаешь и не можешь бросить в беде! — Софи подходит еще ближе, цепляется ногтями за края расстегнутой рубашки, тянет на себя. — Ну пожалуйста. Что мне делать без денег? Я так не умею. — Феликс вернулся, — слышу свою машину, въезжающую в гараж, отхожу от Софии на пару шагов. — Ты же не умеешь ничего. Кем я тебя возьму? Да и отец. Ты думаешь, он позволит? — Я думаю, он будет только рад, — девушка забирает у Лекса пакет, где сверху лежит для нее мороженное в вафельном стаканчике. — Считает, что я не справлюсь! — заводится, громыхает упаковками с готовой едой выставляя их на стол. — Думает, я ни на что не способная маленькая девочка! А я докажу, что могу обойтись без его денег! — Хорошо, — обнимаю ее за талию, тянусь за своей порцией еды, получаю по пальцам. — Руки помой! — ругается на меня. Со смехом удаляюсь в сортир, чтобы отмыть черные пальцы. — Я придумала!!! — кричит, чтобы я услышал. — И? — слышу вкрадчивое от Лекса. — Я видела девушек, которые старты на гонках дают. Тоже так могу. За это платят? — мы дружно заржали. — Нет, Софи. Если только что-то вроде чаевых от победителя за то, что удачу принесла, — добираюсь до своей еды жадно впиваясь в кусок хлеба. — Тогда, — она задумчиво осматривается по сторонам приложив пальчик к нижней губе. — Могу отвечать на звонки. Вам же звонят клиенты? А еще рекламировать вас в интернете, — достает из упаковки подтаявшее мороженное, скользит по нему языком, мы с Лексом дружно улыбаемся этому шикарному зрелищу. — Вот эта идея мне нравится, — подхватывает друг, внимательно следя как язвительный язычок девушки делает еще один оборот вокруг ванильного шарика. — Может и правда от тебя будет хоть какая-то польза. Только у меня условие: здесь ты появляешься только после учебы. Не учишься — не работаешь! И мне плевать, как ты проживешь без своих карманных миллионов. Глава 16. София Промаявшись до конца дня, я все же услышала заветный звук заведенного двигателя. Ура! Я поеду домой. Быстро переоделась в высохшие вещи, рубашку аккуратно положила на подлокотник старого кресла. Феликс куда-то уехал около часа назад. Ему позвонили, и мужчина сорвался ничего не объяснив. Давид сказал, что это не мое дело и тоже ничего не рассказал. — Готова? — спросил он собираясь. Дейв снял грязную рубашку оголив сильную спину. — Подожди, — сказала быстрее, чем подумала. Мужчина, едва расстегнувший рабочие штаны, так и повернулся, сверкая не только шикарным телом, но и нижним бельем. Нервно сглотнув, подошла ближе. — Я хотела татуировку целиком посмотреть, — не свожу взгляд с широкой мужской груди. — Можно? — Она на руке, — напоминает он. — А вдруг еще что-то есть, а я не видела, — отмазываюсь с улыбкой. — Есть, — Давид снимает штаны до щиколотки красуясь передо мной сильными бедрами и напряженными икрами. Сбоку на голени красуется дракон с расправленными крыльями и пламенем, исторгающимся из пасти. — Красивый, — присела на корточки, не удержавшись, коснулась пальцами мифического существа. Мышца на ноге Давида вздрогнула, но он позволил мне полюбоваться отлично прорисованным изображением. — Сонь, нам ехать пора, человек ждет, а мне бы одеться, — он сейчас так тепло улыбается, без ехидства и подколок. — Не называй меня так, — напоминаю мужчине. — Бесит! — отхожу, но не отворачиваюсь. Мне нравится видеть, как он переодевается: грязные штаны падают на пол, их место занимают брюки, звенит бляшка застегивающегося ремня, рубашка скрывает сантиметр за сантиметром шикарное тело. — Почему? — интересуется Давид, собирая разбросанные вещи, проверяя по карманам личные. — Не знаю. Просто раздражает, сразу хочется запустить в тебя чем-нибудь тяжелым, — смеясь иду к отремонтированной машине. — Не-не, держи, — он кидает мне ключи от своей. — За мной поедешь, не вызывать же такси при полном баке. — Поцарапаешь, — смотрит строго, — Замучаешься отрабатывать! — щеки вспыхнули сами. Воспаленный за день мозг, отбивающийся от кружащего вокруг тестостерона, подкинул очень красочную картинку из дешевого порноролика. Давид заметил мои покрасневшие щеки и рассмеялся. — Извращенка, — угорает он, садясь за руль клиентской тачки. — Из зарплаты буду вычитать. Погнали, — подмигивает и заводит двигатель. Я так и не рискнула включить телефон, хотя Лекс нашел для него зарядку и батарея там на сто процентов. Домой ехать тоже почему-то страшно. Отец должен уже быть там, Филиппа я практически послала и не удивлюсь, если они с Марком ищут меня по всему городу. Давид отдал машину клиенту, перекинулся с ним парой слов и вернулся ко мне, сдвинув на пассажирское кресло. Протянул деньги. — Что это? — разглядываю пятьсот рублей. — Твоя первая зарплата, — улыбнувшись, мужчина трогается с места и в его руках машина ведет себя мягко, словно чуя хозяина. Кручу в руках купюру и думаю, плакать мне или смеяться. Это чашка кофе в любимой кофейне, но и этого я, если уж честно, не заслужила. Ничего ведь не сделала. — Чего молчишь? Мало? — подшучивает Дейв. — Нет, — протягиваю ему обратно деньги. — Забери. — С чего это? — он и не думает меня слушать. — Не за что, потому что. Мне не нужны подачки! Я могу заработать! Бесит, что вы все считаете меня никчемной, тупой идиоткой! — швыряю скомканный банковский билет на переднюю панель. — Кто тебе сказал такую чушь? — смотрит он так серьезно, что я, не выдержав, отворачиваюсь. — Ты сегодня убралась после обеда, даже немногочисленную посуду помыла! Подмела, ну и не дала мне помереть со скуки, когда уехал Лекс. Я удивлен, не буду скрывать, что ты умеешь держать в руках веник и знаешь, с какой стороны открывается чистящее средство, но ты умница. Для первого дня неплохо. — Меня мама многому научила, — не поворачиваясь говорю Давиду. — Я, между прочим, даже готовить немного умею. — Да??? — удивляется он еще сильнее. — Но знаешь что? — подмигивает мне в зеркало. — Что? — поворачиваюсь к нему всем телом. — Я бы не рискнул это пробовать, — ржет мужчина, за что тут же выхватывает подзатыльник, но его это ни грамма не смущает, только веселит еще больше. — Приехали, — сообщает мой работодатель. — Деньги забери, Софи, — кивает на панель. Быстро сгребаю их в кулак и буркнув обиженное «Пока» бегу к дому под накрапывающим дождем. На крыльце стоит отец с сигаретой в зубах. Он явно ждет меня. Шаги замедляются сами по себе, мне хочется остановиться, а лучше развернуться и бежать за Давидом, чтобы забрал обратно в гараж, чем вот такой взгляд родителя. Дмитрий Александрович наблюдает за мной, как за мышью, которую вот-вот отдадут удаву. Он глубоко затягивается, выпуская в ночь плотное облачко дыма, спускается на пару ступеней ниже, я все же останавливаюсь. Не могу идти дальше, хоть убей. — Привет, — машу ему рукой со своего места. — Где ты была? — ледяной тон, от которого плечи дергаются сами, и курточка сползает ниже. Поправляю ее, кутаюсь от холодного ветра. Дождь снова расходится, я мокну второй раз за день. Отец подходит, сгребает съежившийся столбик в охапку и тащит в дом. Тут, в тепле, ставит на пол и выжидательно смотрит, но нас отвлекает Фил. — Я убью тебя, София Дрейк! — он слетает с лестницы и натыкается на вытянутую в сторону руку отца. — Мы весь город прочесали с Марком! Какого хрена ты перестала отвечать на мои сообщения?! — Я нашла работу, — заявляю, гордо глядя в глаза отцу. Филипп, заткнувшись, закрывает ладонью упавшую челюсть. — И вообще, папа! — напоминаю ему. — Ты сказал «никакого контроля месяц» — А я и не контролирую, — усмехается довольный родитель. — Курить вышел, ты же знаешь, мама не любит запах дыма в доме. Что за работа? — брат молча и крайне подозрительно смотрит то на меня, то на отца. — Это не важно. Работа и работа. Вот, — демонстрирую свой первый смятый заработок. — Даже первая зарплата есть! — Фил прыснул в ладони, едва сдержав откровенный гогот. А вот отец посмотрел как-то иначе и такой его взгляд мне понравился. — Молодец, — улыбнулся папочка. — Не ожидал, но ты меня приятно удивила. Посмотрим, что будет дальше. Доброй ночи, дети, — мне достается поцелуй в лоб и крепкие обнимашки, Филу пожатая ладонь и растрепанные волосы с замечанием, — Постригись уже. — У меня тоже свобода! — напоминает братишка. — Ага, я помню, — довольный до невозможности папа уходит наверх, и мы слышим оттуда. — Кейти! Я тебе сейчас такое расскажу! — синхронно закатываем с братом глаза и тоже тащимся к себе. — Все разборки завтра, — пытаюсь закрыть дверь перед носом Филиппа. — А лучше послезавтра. Выйди, а. В душ хочу и спать. Устала! — смотрю на кровать и думаю, что даже душ — лишнее звено в этом списке. Глава 17. София И все бы ничего, но стоило лечь, как мозг сказал: «Привет, потолок. Давно не виделись!» и направил распахнутые глазки строго в него. Вот и чего там интересного, спрашивается? Ничего! Белый, ровный, даже паутинки нет, чтобы за нее можно было зацепиться сознанием и перестать упорно видеть красивого дракона, у которого почему-то зеленые глаза, хотя я точно помню, что татуировка на ноге Давида полностью черная. А еще интересно, куда уехал Феликс. У меня стойкое ощущение, что мне рассказали не все. Ну не верю я, что на машину за восемьдесят миллионов можно заработать, ремонтируя тачки и гоняясь по ночам. И если бы я не видела этот гараж… Точно нет! Любопытство сосет где-то в желудке напоминая, что поесть было бы неплохо и так как я уснуть все равно не могу, надо закинуть в себя еды и все же помыться. Кухня встретила меня тишиной и уютными каплями воды, равномерно стучащими по раковине. Закрутила его плотнее, чтобы не мешал думать. Сделала себе бутерброд с помидоркой и кусочком ветчины, стала машинально листать пальцем туда-сюда контакты в мобильном. А еще надо бы составить план предстоящей работы. Перерыть все конспекты, вспомнить, чему я успела научиться на редких посещениях универа. Ведь чему-то должна? Я же слушала, даже писала и помнится, было интересно, но ежедневная рутина быстро все уничтожила, заменив на клубы, прогулки с друзьями и частые перепалки с отцом. Филиппу нравится работать в семейном бизнесе, он лет с десяти все мечтал, что отец возьмет его к себе. Вот дождался, папина гордость! Только не в те дни, когда брат жестко косячит, как это было в последний раз. С него, как с мужчины, спрашивают всегда тоже жестко, иногда больно, по всегда по делу. — Не спишь? — в кухню, где я, стоя за барной стойкой, так и не приступила к поеданию бутерброда, вошел отец. Какой-то сильно уставший, осунувшийся и ужасно родной. Внутри шевельнулась совесть. — Проголодалась, — демонстрирую ему вкусняшку. — Хочешь? — Давай, — он улыбнулся, присаживаясь на стул. Я прошла к холодильнику, достала продукты и стала собирать бутерброд и для него. — У тебя что-то случилось? — интересуюсь не выдержав. Отец плавно погружается в свои мысли глядя перед собой и ничего не видя. — Пап, — зову, снова не получив хоть какой-то реакции. — Да, детка? А, нет, нормально все, не бери в голову. Устал, — улыбается он. — Расскажи мне лучше, чем ты будешь заниматься, — смотрит внимательно, ни слова не говорит про мужчину, подвозившего меня уже во второй раз. Это странно, если учесть, что даже друзья - ровесники воспринимаются в штыки как заведомо неподходящие кандидаты на сердце его дочери, а тут полный штиль. — Пока не буду рассказывать, — протягиваю ему разноцветное творение, созданное для того, чтобы поднять настроение родителю. Высокий сэндвич с ветчиной, сыром, свежим листом салата, огурцом и томатом завис в руках отца. — Пап, ну не смотри на меня так. Ты дал мне этот месяц, лишил денег. Я поняла, гайки закрутил по полной. Думал я взвою и побегу умолять все вернуть, как было? Не буду! — смотрю в его стальные глаза и огромных трудов стоит не кинуться на шею, просто обнять. — Я хочу доказать, что у тебя выросла не безнадежная дочь. Да и себе тоже, — грустно улыбаясь все же откусываю от своего бутерброда. — Не надо нянчиться со мной! Я разберусь сама! — его улыбка стала шире. — Фто?! — возмущенно жую. — Ты вот прям совсем в меня не веришь, да? — Посмотрим, — он пожимает плечами довольно щурясь. Как кот, честное слово. Только вот меня задело. Не верит, значит. — Я спать пойду, — так и не доев решаю ретироваться понимая, что еще немного и мы можем вновь начать спросить, а мне не хочется. — Софи, — отец останавливает меня окриком в спину. — Что за мужчина привозит тебя домой уже не в первый раз? — в голосе металл. Началось! — Спокойной ночи, пап, — сбегаю от него слыша… усмешку?! Даже остановилась на лестнице думая, а не показалось ли? Поднявшись к себе все же смыла с тела посторонние запахи оставив лишь свой, запах чистого тела и ванильного геля для душа, но вместо того, чтобы лечь спать достала конспекты за все время учебы и стала пролистывать, выписывая в большой блокнот то, что может мне пригодиться. Проснулась по будильнику лежа в горе раскрытых тетрадей. Я даже не помню, в какой момент уснула, но ночной разговор с отцом и желание ему доказать, что зря он в меня не верит, подняли на ноги лучше любого энергетика. Врубив любимую музыку, потратила полтора часа, чтобы быть шикарной. Погода после вчерашнего ливня разгулялась и в комнату ворвались лучики солнца, а значит можно надеть платье. Насыщенный апельсиновый цвет, круглый, очень целомудренный вырез, юбка свободно спадает по фигуре заканчиваясь примерно на середине бедра подчеркивая стройные ноги. Талию выделяем золотым ремешком, ноги удлиняем высокими сезонными сапожками на устойчивой платформе, кожаная куртка, вместо рюкзака объемная модная сумка, в которую вместились и личные вещи, и даже лекционные материалы. Покрутилась перед зеркалом, проверила макияж. Ну вот, сегодня я буду чувствовать себя гораздо увереннее рядом со своими странными… кем-то. С этим определюсь позже, а пока слетев вниз успела лишь поцеловать маму, отца, как обычно уже нет, и заскочить в машину к Марку. — Это тебе такое наказание придумали? Возить меня на учебу? — не переставая улыбаться подмигиваю другу. — Просто молчи, — стонет он, следя за дорогой. Сегодня даже лекции прошли как-то веселее. Предвкушение предстоящего дня заставляет сердце скакать по всему организму вытанцовывая странные пируэты. И как только закончилась последняя пара, я выскочила на улицу надеясь, что меня снова заберут, но никого не обнаружила. И как мне туда добраться? Я ведь даже адреса не знаю! Грустно поплелась по улице в сторону автобусной остановки прикидывая, смогу ли добраться до дома на общественном транспорте. Денег на такси у меня хватит, конечно, но похоже, это все, что я смогла заработать. Отец был прав, я ни на что не гожусь! Как можно было устроиться на работу и не узнать, как туда добираться? — Далеко собралась? — слышу хриплые нотки, заставившие меня не просто остановиться, врасти ногами в тротуар. У бордюра остановился белый Lamborghini Aventador Феликса. — Или ты уже передумала становиться сильной и независимой? — он, как всегда, в своей манере. — Еще чего! — стараюсь не отводить взгляда от его ледяных глаз, только сердце переставшее танцевать, стало бить в барабаны прямо в голове. Стою на месте чувствуя, как он исследует меня с ног до головы. — Не люблю оранжевый, — заявляет эта скотина. — Садись уже, апельсинка. Будем выжимать из тебя все соки сегодня. Села на переднее сидение и на первом же повороте пожалела об этом. По прямой Феликс шел аккуратно, на грани допустимой по городу скорости, перестроился в другой ряд, чтобы повернуть на следующем перекрестке и резко крутанул руль так, что меня кинуло на него. Наши тела столкнулись, вышибая какие-то безумные искры электричества в пространство. Он резко затормозил, я ударилась носом в его плечо. Мужчина поднял мое лицо ладонями осматривая возможные повреждения без тени сожаления в глазах. Он оказался слишком близко, чтобы я могла связно думать. Дурманящий запах, тяжелое дыхание и ледяные озера утягивают меня на дно. Глава 18. София — Что ты творишь?! Совсем сдурел?! — очнувшись ору на него. Сидит улыбается. Довольный! Пялится в оттопырившееся декольте платья и молчит. Сегодня от него пахнет сигаретами и ментоловым гелем для душа. Вообще у меня такое ощущение, что мужчина провел ночь вне дома, а потом очень быстро собирался и все равно не приехал за мной вовремя. Где-то внутри кольнула ревность, стоило представить, что Лекс вполне мог быть не один. — Пристегиваться надо, — напоминает, делая глубокий вдох. —Ммм… — довольно урчит. — Ты только сверху кислый апельсин, а внутри шикарный ванильный персик, — намекает на цвет нижнего белья. Поправляю платье, сажусь нормально на свое место и да, пристегиваюсь. — Ну вот, другое дело. — А что? Просто сказать было нельзя? — злюсь на него. — Зачем? Так доходчивее, — он больше не улыбается. — И интереснее, — говорит совершенно серьезно. Врубает музыку, стартует так, что я вжимаюсь в кресло. — Вот видишь, не была бы пристегнута, разбила бы нос о панель. И это в лучшем случае. — А Давид… — пытаюсь ответить, но он перебивает. — Вечером домой везу тебя тоже я. Смирись, — отворачиваюсь к окну думая, вот на кой я в это влезла? Мужчина, заставляющий одним взглядом мое тело подчиняться ему без согласия хозяйки, лишь смотрит вперед и слегка напряженно ведет машину, больше не говоря ни слова. Феликс быстро уходит в свои мысли, а меня мучает вопрос, где же он провел эту ночь? — У тебя что-то случилось? — все же решаюсь спросить, но Лекс не отвечает, просто гонит вперед едва не нарушая правила. Сложилось впечатление, что он просто хочет быстрее от меня избавиться, но по какой-то причине вынужден терпеть и даже вот, возить. Вопросов все больше, но на этот я предполагаю ответ. Давид мог попросить. Кажется, ему я нравлюсь. Мы подъехали к гаражу, Феликс резко нажал на тормоза, повернулся ко мне и попросил: — Сонь, поцелуй меня, а, — во взгляде ни льда, ни ехидства, какая-то необъяснимая тоска и такой вариант имени в этот раз не взбесил до судороги в мышцах. Он не торопится выйти из машины, я никак не могу решиться на ответ. Он толкует это замешательство по-своему кривя рот в злой усмешке. — Так я и думал. Пошли, Кись, — дает мне уже третье прозвище за последние тридцать минут. — Тебя ждет работа. — Стой, — хватаю его за руку быстрее, чем в голове срабатывает тормоз. Тяну на себя, мужчина удивленно поддается, перехватывает за талию, сажает сверху. Я задом задеваю клаксон, тот подает громкий звук, но Лекс стягивает меня с руля вжимая в себя плотнее. — Ну же, — улыбается. — Ты же смелая, — забирается наглыми пальцами под куртку. Через тонкую ткань платья я ощущаю каждое его прикосновение. Опасный, холодный, но такой горячий. — Я пока прошу, — смотрит в глаза. — Заодно сравнишь, чей поцелуй понравится тебе больше, — губы словно ошпарило от воспоминаний. Кажется, они даже набухли и покраснели, а его руки спускаются, все ниже перебирая позвонок за позвонком. — Сейчас меня будут убивать, — смеется, прячась у меня на плече и громкий вопль Давида возвращает в реальность. — Эй! Вы охренели! — мужчина открывает водительскую дверцу видя меня в недвусмысленной позе, в задранном платье верхом на своем друге. А я вспомнила снова ту стычку и болезненный укус Дейва. Все внутри взбунтовалось и плевать, что целоваться я не умею. У него на глазах беру лицо Лекса в ладони и без предупреждения вжимаюсь губами в его. Он опешил на секунду, но поймал эмоции, коснулся нижней губы языком, затем верхней, толкнулся между ними и… все закончилось! За шкирку, как нашкодившего кота, Давид сдернул меня с друга и вытянул на улицу. — Иди внутрь, — рычит мужчина, но я и не думаю подчиняться. — Твой поцелуй мне понравился больше, — говорю довольному Лексу заводя спокойного Давида еще сильнее. Вот уж не думала, что он так умеет. — ВНУТРЬ, Я СКАЗАЛ! — орет на меня и уже тише. — Феликс, блядь! Ты че творишь? — Ай, как некрасиво, — делаю замечание, и про себя. — «Похоже, это мой последний рабочий день». — Извини, — голубоглазый кошмар выходит на улицу. — Говорил же, эта работа будет сложной. — Главное, не перегни, — уже спокойнее заявляет Давид. — Софи, ты работать сюда приехала или где? Марш на рабочее место! — от меня откровенно пытаются избавиться. — Как съездил? — слышу за спиной медленно двигаясь в сторону огромных ворот. — Не спал, — Феликс ставит машину на сигнализацию, проходит мимо меня быстрым шагом, хватая по дороге ту самую рубашку, в которой я вчера тут ходила. Мужчина уходит в туалет переодеваться, грохнув своим телефоном по новенькому квадратному столу, которого вчера здесь точно не было. Экран большого черного мобильника беззвучно загорается, на нем высвечивается входящий звонок с именем «Рита». Глава 19. Феликс Переодевшись в рабочее, выхожу к ребятам, на столе моргает телефон загораясь очередным входящим. С утра их было уже штук сто. Такое ощущение, что моя бывшая решила меня извести, а надо сосредоточиться на делах. Недовольная Соня раскладывает тетрадки старательно огибая мобильник. — Я привез свой старый ноут, — говорю девушке. — За наш комп не пущу, там много специализированных программ, а тут можешь творить, что захочешь, лишь бы пользу приносило. Снимаю с самореза, вкрученного в стену, черную сумку, кладу перед ней на стол. Чертов телефон снова звонит. Со всей дури швыряю его об пол, треснувший экран летит в одну сторону, крышка в другую, батарейка вообще куда-то под кресло. — Ты дурак?!! — визжит Софи подпрыгивая на месте. — Не задело? — осматриваю ее голые ноги, мало ли, вдруг куском пластика поцарапало, хоть обработать сразу. — Ты ненормальный, Феликс! Ты в курсе? — шипит на меня девчонка. — Можно же просто было в черный список добавить или симку вынуть, но блин!!! Взял и грохнул телефон, — закатывает глаза. — Так надежнее, — подмигиваю малышке. — А для работы у меня есть второй, — показываю трубку попроще. Она только неодобрительно головой помотала в разные стороны и полезла изучать мою технику. Мы до конца дня провозились каждый со своими делами. Я восстановил электрику на еще одной клиентской машине и даже успел ее отогнать. На обратном пути заехал в магазин, вновь купил Софии мороженное. В этот раз с персиковым вкусом. Удивился, когда оно не полетело в меня. Она только рассмеялась, но вкусняшку быстро присвоила и приступила к уничтожению. — Ты не понимаешь, что говорить он с тобой не будет? — слышу недовольное от Давида с другого конца гаража. — Нет! Не надо звонить. Чего ты добиваешься, Рит? Зачем? — Дай сюда, — выхватываю у него мобильник. — Я тебе ночью все сказал, — говорю ледяным тоном. — Ты полная дура, если решила, что я вернусь после того, что ты сделала, — девушка в трубке, как и несколько часов подряд прошлой ночью, начала рыдать и просить прощения. — Мне плевать. Ты сама сказала, что я люблю только тачки. Так ты была права, Рит! Так и есть. И тебя я никогда не любил. А за что? Ты только и умеешь, что трахать меня и мой мозг! Так что мы в чем-то похожи, оба эгоистичные твари. Не звони мне больше, не нарывайся! — сбрасываю вызов, добавляю ее в черный список. — Красавчик, — хлопает по плечу друг. — Ночной диалог результата не принес, как я понимаю? — он искренне за меня переживает. Наверное никому и никогда до меня не было дела так, как ему. — Почему? Взвинченные нервы и предаварийная ситуация на дороге. Все окей, — скидываю его ладонь, иду к чайнику, чтобы сделать себе кофе. — А поехали в клуб сегодня, — ко мне подошла Софи, рядом поставила свою кружку. — Ты сейчас снова хочешь позлить Дейва? — кидаю ей пару кубиков сахара, засыпаю пакетик растворимого кофе. — Хреновая идея, Соф. Он только с виду белый и пушистый, но играть с ним не стоит. — Я просто хочу в клуб. Ты можешь поехать со мной, — забирает чайник, сама разливает кипяток. — Или продолжать страдать здесь. — Ты же боишься меня, — и это правда, ее тело выдает малышку с головой. Хочет и боится. — Вот и попробуем это исправить. Должна же я научиться выносить твое присутствие рядом, — смеется Соня, забирая свой бокал. — Слушаться будешь? — смотрю на нее из-за края чашки. — Началось!!! — закатывает глаза. — Мы отдыхать поедем. От-ды-хать! Тебе знакомо это понятие, Лекс?! Пить пиво, танцевать, курить т… — ловит мой скептический взгляд. — Ладно, без последнего, пожалуй, можно обойтись. — Без меня никто никуда не пойдёт, - высовывается взлохмаченная голова Давида. Мужчина выпрыгивает к нам на одной ноге в чёрном носке, звенит ключами в кармане надевая джинсы. - Я даже и не думал, - смотрю, как розовеют щеки Софии, разглядывающей полуголого друга. Рядом со мной она чаще бледнеет, краснеет скорее от злости. - Я её боюсь, — тычу пальцем в сторону Софы. — Напьётся, приставать начнёт. А если не справлюсь, поддамся? Кто спасать меня будет? - Я те поддамся! - его тёмная макушка вылезает из горловины футболки. - Лису возьмём? Если отпустят, конечно, - тоскливо вздыхает мелкая. - Возьмём, - сдаюсь. - Может она нормальная, в отличии от тебя. Дейв, дай мобильник, — протягиваю ладонь. - С рабочего звони, - друг сразу понимает, кому. Киваю, ухожу на улицу, пока Софа собирается. Набираю специально выученный наизусть номер. - Дмитрий Александрович, добрый вечер. Это Феликс. У меня к вам просьба. Глава 20. София Пока Лекс разговаривал, я кое как сосредоточилась и показала Давиду, что успела сделать за сегодняшний день. Ему понравилось, и поощрительная улыбка с очередной честно заработанной денежкой согрели моё девичье сердечко. Могу же. Ну! Мы ещё выведем эту дыру на мировой уровень, и отец сможет мной гордится! Но приподнятое настроение быстро поползло вниз. Нормальный клуб — это дорого. Куда мы пойдём? Денег то у меня, считай, что нет. — Поехали, — ко мне вернулся довольный Феликс. Таким он мне нравится больше. Интересно, какой он, когда пьяный? Ужасно захотелось увидеть его голубые глаза, затянутые лёгкой алкогольной дымкой. — Нет, — грустно вздыхаю, сгребая сумку со стула. — Чего это? — Давид гасит свет щелкая выключатели один за другим. — Вот на ЭТО, - показываю ему свой заработок. — Мы в приличное заведение даже не войдем. Ну, допустим, в «Инферно» у меня бесплатный вход и там скидки большие, только вот идти туда — это все равно, что с отцом. Перспектива не очень, знаешь ли. — Ты считаешь, — звучит у меня над ухом жутко ледяной голос. — Что мы не в состоянии отвести девушку в клуб? — передернула плечами сбрасывая невидимый иней, которым покралась моя кожа от его дыхания. Это место тут же стало гореть, как с мороза. Нет! Этот человек никогда не перестанет меня пугать! — Извини, — не хорошо вышло, но, с другой стороны, они ведь не обязаны за меня платить. Кто я им? — Просто я обычно с друзьями, с братом, а чтобы вот так. Никогда, — признаюсь мужчинам. За моей спиной вздыхает Лекс, он продолжает стоять слишком близко. Хорошо, что я успела надеть куртку. Сегодняшний поцелуй был каким-то диким помутнением. Надо быть осторожнее. — Кстати, о друзьях. Ты подруге то позвонила? Или мы сразу развлекаться? — напоминает мне Дейв. — Идем уже. Из машины наберешь. Феликс не пьет, на нем и поедем, — последний согласно кивнул, садясь в салон. Я решила перестраховаться, села назад и приложив к уху телефон стала слушать длинные гудки. Она должна взять трубку, время еще есть до персонального комендантского часа. — Привет! — аж подпрыгнула на месте услышав в трубке заветное «Да». — Алис, слушай, тут такое дело, я ужасно соскучилась. Может дядя Саша отпустит тебя погулять? Хотя бы на пару часов. Мне столько всего тебе рассказать нужно! — Нет, — слышу тоскливое в ответ. — Даже спрашивать не пойду, Соф. Отец даже разговаривать со мной не хочет лишний раз. С близнецами вон, нормально, а на меня смотрит, как на врага народа! — Ну Лисенок, я очень-очень тебя прошу. Спроси. Может смягчился уже. А я тебя сама заберу из дома. Пожааалуйста. И обратно тоже верну, — подруга только тяжело вздыхает. — Так! Ну-ка соберись в кучу, Лис! — ругаюсь на нее. — Перезвоню, — сбрасывает и мы втроем ждем, пока она мне перезвонит. Минут пятнадцать, наверное, прошло, пока Алиса не объявилась снова. — Меня отпустили, — дрожащим голосом говорит подруга. — С условием. Нет. С целой кучей условий! И одно из них: с нами едут Марк и твой брат! И дяде Максиму отец уже звонил, когда я уходила. — Ну капец, — шлепаю по лбу ладошкой. — Хоть так, — отвечает Алиска. — Сказал, не черта одним ночью шататься, а парни присмотрят. — Присмотрят они. У нас, блин, есть кому за нами присмотреть! — выдаю себя. — В смысле? — молчу. — Как же вы много болтаете, — стонет Лекс. — Куда ехать скажи мне и можешь разговаривать дальше. — Софа, а с кем мы идем гулять? — не унимается подруга. — Все, Лис. Сейчас батарейка сядет, — вру ей. — Собирайся. Мы где-то через полчасика приедем. Я наберу, — быстро скидываю звонок, чтобы она не задала еще кучу вопросов. Под офигевшие глаза Алисы и злобные взгляды парней мы все же отправились в клуб. Марк недовольно рычит мне в ухо: — Какого хера с НИМИ?! Мы тебя в прошлый раз от них спасали, а ты все равно связалась! Лекс на очередном повороте дернул машину так, что я успела машинально ухватиться за переднее кресло, а вот Марка откинуло от меня прямо на Алиску. Довольные зеленые глаза Давида отразились в зеркале. Вот же пакость! Но, похоже, друг намек понял и очень близко ко мне больше не наклонялся. Как только мы перешагнули порог ночного клуба все изменилось. Его атмосфера поглотила каждого из нас втягивая в свой ритм с первых секунд. Я схватила за руку единственную подругу бросая мужчин сзади и потащила в толпу. Уже оттуда оглянулась, поймала взгляд Феликса, игриво улыбнулась и поманила его пальцем. Криво усмехнувшись, мужчина медленным шагом пошел ко мне. — Что ты делаешь? Кто они вообще такие? — волнуется Алиса. — Все хорошо, — говорю ей. — Я позже тебе расскажу. Давай танцевать! — Давай, — Лекс снова у меня за спиной. Что за отвратительная привычка? Обхватил широкими ладонями бедра, прижал попку к твердому паху и стал двигаться вместе со мной в такт музыке. Руки Феликса поднимаются вверх по моему телу, будто и нет на мне платья, так остро ощущается каждое касание. Возбуждение яркой волной катится по телу смешиваясь с адреналином. Я чувствую себя пьяной от его близости, только Марк не дает мне полностью расслабиться, гипнотизируя взглядом. Но тут его недовольную физиономию оттесняет Давид. Марк с Филиппом ничего не смогут сделать против двоих хищников, почувствовавших, как поддается их влиянию неопытная добыча. Давид положил свои ладони чуть выше рук друга. Он тоже прижался ко мне всем своим телом так, что головокружительный аромат недавно полюбившейся мне ни с того ни с сего вишни окончательно растворил меня в этом безумии. Как я завтра буду смотреть им в глаза? Плевать! Я ведь хотела, чтобы сегодня мне было хорошо, было весело. С последним пока сложно, но вот удовольствие точно присутствует. Глава 21. Давид Ее глаза цвета весны смотрят в мои такие же, только темнее. Соня расслабленно откинула голову на грудь Феликса, меня обняла за шею руками и потянула к себе еще ближе. В момент, когда ее губы коснулись моих я так же, как Лекс недавно, пожалел, что связался с этим договором. Тогда мы бы не встретились с этой девчонкой, вскружившей голову двум взрослым опытным мужикам. Я безцеремонно завладел ее ртом. Малышка совсем не умеет целоваться, но это только придает огня этой безумной ночи. Там ведь ничего не написано про поцелуи, успокаиваю себя. Мы и так перешли все границы дозволенного, и старший Дрейк свернет шею посмевшим тронуть его дочь козлам. Я дергаю девушку на себя забирая у друга. Одна рука на талии, вторая уже путается в длинных светлых волосах. Впускаю ее язык к себе в рот, Софи учится, пробует меня на вкус, облизывает губы, осторожно сжимает зубами, как делал недавно я. Краем глаза вижу, как Феликс не дает Марку и Филиппу подойти к нам слишком близко, чтобы все испортить. Он что-то втолковывает им размахивая руками. Дочь Кравцова мнется рядом с любопытство глядя на жадно целующуюся парочку. — Стой, — прерываю это легкое безумие. Губки Софии припухли и покраснели сильнее. Это вызвало у меня довольную улыбку, погладил их пальцами, убрал за спину растрепавшиеся волосы. — Все хорошо? — кивает — Извини, — говорю на ухо, чтобы услышала в окружающем шуме. — Нельзя так. Это больше не повторится, — я будто начинаю трезветь и последствия этой выходки представляются более ярко. Вместо того, чтобы ее охранять, мы соблазняем. Супер! И коловой стояк в штанах самое яркое тому подтверждение. — Извини?! — она делает огромные глаза, дергается назад, но я не отпускаю. Ее брат это видит, отталкивает Лекса и направляется к нам. — Пусти ее, — говорит зло Филипп. — Не видишь? Твой язык не произвел на ее рот должного впечатления! — он берет девушку за руку, второй хватает ее подругу и ведет обеих к барной стойке. Лекс ржет, машет головой в их сторону, и мы идем следом. А что делать? Оставлять одних нельзя. На стол встает целый отряд из бутылок с пивом. Марк открывает их для Сони и Алисы, я заказал себе джин с тоником и присел чуть подальше, чтобы не мешать ребятам выяснять отношения. София стреляет в меня глазами, лезет в передний карман джинс Марка, что меня дико коробит. Достает оттуда пачку сигарет, закуривает прямо здесь втягивая в легкие горький дым. Ее пальцы дрожат, Фил с перекошенным лицом орет на старшую сестру. Мы больше не вмешиваемся. Лекс хотел, но я не пустил. Не наше дело, семейное. Разберутся сами. — За нами следят, — друг усаживается на соседний стул. — Видел еще по дороге, — говорю ему. — Не дергаемся, номера я запомнил, завтра отчитаемся перед Дрейком, он своим безопасникам передаст. — Что ты ей сказал? — смеется он. — Что после ТАКОГО поцелуя, — играет бровями. — Девчонка от тебя сбежала. — Правду. Что этого больше не повторится, — делаю глоток освежающего напитка. — Не сможешь, — давит он. — Я же вижу, что она тебя зацепила. Будет провоцировать. — Будет, — согласно киваю. — Тебе бы тоже себя в руках держать, — напоминаю историю в машине. — Зато в этот раз не скучно, Дейв, — подбадривает он, глядя на мужчину, в тот же миг смешавшегося с толпой. — Вот же, сука. Что ему надо, интересно? Охрану проверяет? — Скорее всего. Чтобы не расслаблялись, — допиваю свой алкоголь и преувеличенно весело гоню молодежь на танцпол. — Хватит разборок. Мы все сюда отдыхать приехали. Она уже взрослая девочка, — строго смотрю на парней. Филипп недовольно щурит отцовские глаза, но Марк кладет ему руку на плечо и уводит, чтобы мальчишка не нарывался. Его порыв так защищать сестру мне очень импонирует. Дрейк хорошо воспитал сына. О последней своей мысли я пожалел уже через пол часа. Эти засранцы решили нажраться. Вместо пива на стойке появились крепкие коктейли. Даже скромная папина дочка Алиска оказалась совсем не так проста, как мы думали изначально. Один бокал, затем еще и девчонки поплыли, уходя в отрыв. Нам платить за себя не позволили, работающие сейчас с родителями Марк и Фил спускали свои деньги на алкоголь и развлечения. Софи в своем апельсиновом платье в моргающем неоновом свете стробоскопов прикрыв глаза красиво двигается в танце, ее глаза горят настоящим восторгом. Они с подругой звонко смеются что-то обсуждая, снова пьют. Я отворачиваюсь, чтобы взять со стойки бутылку легкого пива, а когда возвращаю взгляд в зал, не вижу ее. — Лекс! — шиплю на друга. — Я уже пошел за ними, — говорит он. — Следи за парнями, хер знает, что у них в голове, но у меня стойкое ощущение, что эти засранцы что-то задумали. Глава 22. Давид Расталкивая локтями толпу, Феликс ушел в сторону туалетов. Понятно, все в порядке, один из нас, как всегда начеку. Потому мы и команда. Веду обратный отсчет до его возвращения, не спуская глаз с Марка и Филиппа. — Что вам надо от моей сестры?! — парни решили, что уже достаточно выпили для выяснения отношений. — Ничего, — пожимаю плечами. — Она устроилась на работу к нам в гараж. Захотели отметить ее первый полноценный рабочий день. — К вам?! В гараж?! Да ты знаешь, кто наш отец? Какой нах гараж? — зарвавшийся мальчишка выпускает облачко дыма прямо мне в лицо. Хмыкнув, слез с высокого стула. Рывком заломил ему руку за спину положив мордой на стойку так, что Филипп подавился остатками дыма. Марк ломанулся другу на помощь, но оказался остановлен второй рукой. Я просто поймал его за шкирку и рыкнул: — Не советую! — и вернул свое внимание младшему Дрейку. — Слушай сюда, — давлю на плечо причиняя боль. — Мне совершенно насрать, кто ваши папы, дяди, тети и так далее. Девушка пришла за помощью, я взял ее на работу. Что же твой крутой папаша лишил ее средств для привычной жизни? М?! Может он не так крут? — Пусти, — дергается парень. — Сука, пусти я сказал! — за такое обращение впечатываю его в столешницу еще сильнее ударяя об нее головой. — Отпусти, он прав, — вмешивается Марк. — Ты не знаешь, кто наши родители. Если не нужны проблемы, лучше свали и к Софии не прикасайся, — он сейчас так похож на отца. Такой же высокомерный, холодный и внешне совершенно спокойный даже в стрессовой ситуации. Отпускаю Фила, поправляю на нем футболку, дергаю за ремень на штанах глядя в глаза. — Будешь хамить взрослым дядям, — говорю мальчишке. — Лишишься пары зубов. Свалите отсюда, не мешайте мне пить мое пиво. — Не лезь к ней! Слышишь? — не унимается Филипп. — Без тебя разберусь, — демонстративно делаю глоток из бутылки. — Брысь! Разговор окончен! Дети, — тяжело вздохнув допиваю остатки пенного и жду друга. Злющий Лекс возвращается обратно следом за девчонками. По его взгляду вижу, что сходил не зря. Оставив их на танцполе, он бахнул раскрытой ладонью о стойку, а когда убрал, на ней остался недокуренный косяк. Как же захотелось загнуть ее и хорошенько надавать по заднице за эту выходку! — Ни хрена не меняется! — психует друг. — Вот что ей надо? Чего не хватает, скажи мне? Я не понимаю! — Внимания, — улыбаюсь ему. — Внимания… — передразнивает он, рассматривая танцующих девушек. Соня грациозно развернулась к нам лицом, посмотрела с вызовом и закружилась в соблазнительном танце, провела руками по бедрам чуть приподнимая и без того короткое платье. К ней подошел какой-то парень, нагло прижал к себе и стал распускать руки, но девчонка лишь морщится, ей неприятно, но так хочется зацепить нас, что Софи терпит даже поцелуй. Феликс, не выдержав, сделал шаг к ним, в ее глазах загорелось бенгальскими огнями торжество. — Не лезь, — говорю ему. Киваю на Марка и Фила, уже спешащих на помощь. — Чип и Дейл, твою мать, — усмехается друг, но тут же напрягается и все же идет к молодежи. — Сонь, все хорошо? — стою почти вплотную, стараясь не прикасаться к ней. — Тебе то что? И ты отвали! — толкает брата. — Это я должна за тобой присматривать! — малышка окончательно завелась. Она обиделась на мои слова, знаю, но лучше сейчас максимально увеличить дистанцию, чем сорваться и пожалеть. А мы сорвемся. — Тише, детка, — вступает в игру Лекс. Он влияет на нее как ушат ледяной воды. Грудь девушки ходит ходуном от частого прерывистого дыхания, зрачки расширены. Осторожно беру ее за руку, пульс не меньше сотни. Соня дергается, чтобы я не трогал ее. — На улицу, — делает заключение Феликс. — Все дети, вечеринка окончена! На выход я сказал! — поднимает малышку на плечо и идет сквозь толпу. Я беру за руку Алису, киваю парням, те идут следом. Лекс ставит Софи на ноги, зло сопит, а она бледнеет. Друг успевает сделать шаг в сторону, собрать ее волосы, и вся выпитая дрянь выходит из ее организма прямо на асфальт. — За водой сходи, — прошу Фила. — Денег дать? — Да пошел ты, — он уходит, а я разворачиваюсь к Марку и тот понимает, будут бить. Правильно понимает. Под визг Алисы швыряю пацана на стену, давлю локтем на горло, коленом упираюсь в пах, чтобы не дергался. — Кто подсунул ей эту дрянь? Так вы о ней заботитесь? — зубы скрипят, челюсть ходит ходуном, выпивший парень зло на меня смотрит. — Пусти, — дергается, но я держу крепко. — Я вопрос задал, — давлю на горло сильнее. — Ну я! Я привез! И что ты сделаешь?! Мы с Филом для себя взяли, а она стянула, — колется Марк. — У кого взяли? Говори! — толкаю колено вперед зажимая до боли его яйца. — Это не твое дело, — он стоит на своем, за что получает удар под дых и блюет сгибаясь пополам. — Отлично погуляли, — сплевывая на землю возвращаюсь к Феликсу. — Как она? — кивает в сторону машины. Соня сидит, привалившись лбом к стеклу, Алиска гладит ее по волосам, а Фил курит рядом, у открытой двери. — В машину все! По домам! — и уже тише, — Детский сад. Глава 23. София Слишком долго. Почему мы так долго едем? И что за дрянь в это раз купил Марк, что после нескольких затяжек мне так плохо. А еще обидно до слез. Давид просто от меня отказался, дал понять, что я не нужна. Лексу тем более. Он вообще смотрит на меня, как на забавного зверька, вроде милого, но раздражающего. — Останови, — прошу его, сдерживая рвотный позыв. Это уже третья остановка на нашем пути. Вывалилась на обочину на четвереньки, меня вновь вывернуло наизнанку. Уже все мышцы болят, горло дерет и все никак не становится легче. Заботливая Алиса протянула салфетки из бардачка ЕГО машины. Даже чертова бумага пахнет туалетной водой Феликса, будто он специально все ей обливает! — Вставай, Сонь, — меня снова раздражает этот вариант имени. От Давида это звучит теперь особенно неприятно, но я все же позволяю ему поднять себя на ноги. Отряхиваю колени от листьев и земли, поворачиваю голову в сторону небольшого сквера с высокими, ровно посаженными деревьями, с деревянными скамейками и тротуарной плиткой на пешеходной дорожке. Обычный сквер. Их десятки в городе. В тени между фонарным столбом и стволом одного из деревьев, прямо за кустами, доходящими по высоте примерно до пояса человеку среднего роста, на меня в упор смотрит какой-то тип. — Уйди, глюк, — шепчу, цепляясь рукой за Давида. И тень исчезает, скрываясь в ночи, будто ее и не было. — Сработало, — нервно хихикаю. — Что такое? — мужчина, стоящий рядом, заботливо всматривается в мое лицо. — И ты уйди, — пытаюсь выдернуть руку, но все движения медленные, какие-то смазанные. — Еще чего, — он и не думает меня отпускать. — Садись, — помогает, устраивает на полике мои ноги, гладит рукой по коленке. Или последнее мне тоже кажется? — Фил, — зову брата. Он перевешивается через зеленую Алиску. Дядя Саша ее точно со мной больше никуда не отпустит. — Заберем Лису к себе, — приходит в одурманенную голову гениальная мысль. — Конечно, отец будет просто счастлив увидеть у себя на пороге своих обдолбанных детей, еще и с компанией. — усмехается он. — Все едут по домам, — строгий голос Феликса с переднего сидения. — Я вам не таксист, туда - сюда кататься. Мы почти на месте, а за свои поступки давно пора бы научиться отвечать! — Алиска тихо всхлипнула и спряталась у меня на плече. Не выдержав слез подруги, набрала в легкие побольше воздуха и решила просить. Ради нее я могу и позже на них позлиться. — Лекс, ну пожалуйста, — звучит жалко, а что делать. — Давай Марка отвезем, а Лису к нам. А можно и его к нам, — терять все равно уже нечего. — Нет, — он и не думает поддаваться. — Феликс, — наклоняюсь вперед, цепляясь руками за подлокотник переднего пассажирского кресла. И меня снова тошнит. Да что же это?! — Пожалуйста, ну что тебе стоит? — упираюсь лбом в прохладную кожаную обивку. — Мне плохо очень, я не могу с тобой спорить, — признаюсь. — Просто прошу… по-человечески, — вспоминаю нужное слово. — Вести себя надо было «по-человечески», — его тон, как ледяная глыба, заставляет поежиться и замолчать. — А раз не научились, извольте расхлебывать! — мы остановились. — Приехали. Алиса на выход. Давид проводит до квартиры, — отдает указания взбешенный Лекс. Отдохнули, называется. А вообще, сами виноваты! Вот! Испортили мне настроение, сволочи. — Не надо, — испуганно выдыхает подруга, но на помощь приходит Марк и этот вариант всех устроил. — Какая же ты сволочь, — говорю голубоглазому мужчине. — Косячите вы, а сволочь я. Охренеть! — психует он, но вернувшийся к нам Марк переключил все внимание на себя. — Сдал? — зло спрашивает Лекс. — Да. Ее отец срочно в клинику уехал, тетя Мира сказала, что в этот раз ему ничего не скажет, но это последний, — я выдохнула и с облегчением откинулась на спинку своего кресла. Маме она обязательно позвонит, завтра опять будет стыдно. Феликс слишком быстро гонит вперед, я закрываю глаза, чтобы не видеть, как мелькает улица за окном. Стук сердца перерастает в гул в ушах, снова тошнит, ногти впиваются в обивку кресла и лишь гордость не дает мне в панике закричать на весь салон автомобиля. Перед глазами мелькают картинки пятилетней давности: мы несемся по дороге на максимальной, в салоне играет какая-то музыка, кажется, тяжелый рок, папа предпочитает его. Он смеется, глядя на мои глаза, полные восторга. У нас было отличное настроение, и папочка взял меня покататься. Но потом все смазывается, я помню сильный хлопок, больше похожий на выстрел… — Выстрел… — двигаю губами пробуя на вкус это страшное слово, вдруг пришедшее в голову через столько лет. — Мама… — выдыхаю, закрываю руками лицо, но паника лишь усиливается, и я не понимаю, в какой момент начинаю просто истошно кричать, перекрывая визг тормозов резко останавливающейся машины. Глава 24. Феликс София так закричала, что у меня внутри все оборвалось. Давид развернулся к ней, Фил прижал перепуганную девушку к себе. Я дал по тормозам сжигая резину, увел послушную машину к обочине. Мы с другом одновременно выскочили из салона и метнулись к ней. Дейв оказался ближе, он аккуратно забрал малышку у брата и вынес на свежий воздух. Я взял ее за руку, Соня дрожит, кусая до крови губы. В глазах дикий неподдельный ужас, срывающий у меня в мозгу планку. Все, что пришло на ум, это жесткий поцелуй, лишающий ее воздуха, меня — рассудка. Филипп, на удивление, не вмешивается. Кажется, у него тоже шок. Давид осторожно передал Софию мне. Я прижал крепко, до легкого хруста где-то в позвоночнике, и не могу оторваться, прервать, прекратить это безумие. Углубляюсь все дальше в ее рот, кусаю губы, чувствуя металлический привкус. Софи нервно всхлипывает, вздрагивает при каждом вдохе, цепляется за мою шею царапая ее ногтями, но на поцелуй не отвечает. Ее никак не отпустит, отпускает меня. Ставлю девушку на ноги все так же удерживая в своих руках. Прижимаю голову к груди, где сердце вот-вот вырвется наружу ломая ребра. Она хватает приоткрытым ртом воздух делая короткие вдохи. — Я все равно узнаю, где вы взяли ту дрянь, — убийственно смотрю на младшего Дрейка. — Это не наркотики, — не испугавшись отвечает парень. — Это ты. — В смысле?! — моя челюсть упала и больно ударилась об асфальт. — Ехал слишком быстро. Испугалась, — а Соня жмется ко мне все плотнее забыв, что вообще-то меня ненавидит, и злится, и еще много всякого. И это не фобия, это нечто гораздо сильнее. — Малыш, — чуть приподнимаю ее голову, смотрю в зеленые заплаканные глаза, на перепачканные ее же кровью губы. В кармане настойчиво звонит мобильник. Давид слышит, вытаскивает и отходит для разговора, а я теряюсь не зная, как себя сейчас с ней лучше вести, но с Дмитрием Александровичем нам предстоит очень серьезный разговор. — Софи, — большим пальцем вытираю слезы с ее лица. — Что тебя так напугало, девочка? — Там был выстрел, — хрипит она. — Это не колесо, не кочка. В нас стреляли, — заикаясь произносит по слогам. — Сонь, ты о чем? — Фил, похоже, так же, как и мы, знает не все. — Где «там»?! — взрывается парень, разбивая об асфальт зажигалку. — Не кричи, — просит. — Когда с отцом в аварию попали, — прячется у меня на груди постепенно расслабляясь. — С чего ты взяла? — не унимается ее младший братишка. — Вспомнила, — ноги подкашиваются, подгибаясь в коленях. Мне приходится снова поднять ее на руки. Малышка, не сопротивляясь, обняла меня за шею и притихла. — Не хочу домой, — шепчет, щекоча кожу. — Ко мне поедешь? — кивает. — Хорошо, — сажусь вместе с ней в машину. Давид возвращается, садится за руль, Фил рядом с ним на переднее. — Ты тоже к нам? — спрашиваю у парня уже прикидывая, кто где будет спать. — Естественно. Не одну же ее с вами отпускать, — Дейв, усмехнувшись, плавно вырулил на дорогу и на допустимых шестидесяти повез нас домой черкнув по дороге сообщение старшему Дрейку, что дети останутся у нас. — Я видела его… кажется, — шепчет Соня. — Дома расскажешь, — прижав голову малышки к своему плечу, свободной рукой осторожно глажу ее по ладошкам, перебираю тонкие пальцы и чувствую всю хрупкость маленькой девочки, которая так хочет казаться взрослой. Сейчас она такая уязвимая, что нет желания провоцировать или намеренно говорить что-то грубое. Сейчас хочется держать ее рядом, целовать и… Нет! Запрещаю себе даже думать об этом. Нарушим договор — потеряем большие деньги, а они нам очень нужны, но как же сложно держать себя в руках рядом с ней. Софи даже не представляет, насколько мы похожи, только у меня опыта больше и контролировать себя я умею гораздо лучше, делая выверенные шаги, чтобы получить то, что мне нужно. Она же импульсивна в силу женской природы, возраста и «тепличного» воспитания. Избалованная маленькая девочка. Ей бы повзрослеть и тогда… Черт возьми! Тогда из нее выйдет огненная, шикарная женщина, которая снесет крышу любому мужику. Я не заметил, как девушка уснула, пригревшись в моих объятиях. Поднял ее к нам в квартиру. Давид открыл мне дверь в спальню, я уложил крошку на свою постель. Снял с нее обувь, бережно погладил лодыжки, укрыл одеялом. С себя снял только футболку, продавливая матрас весом лег рядом, сгреб этот сопящий комок, прижал к себе. За дверью слышится тихая перепалка. Дейв что-то вдалбливает Филу, а мои мысли плавным потоком текут, расставляя все на свои места и только в голову приходят правильные умозаключения, как я слышу тихий шепот сонной малышки: — Я вспоминаю урывками, словно часть памяти осталась там, в машине. Врач говорила, что это защитная реакция организма. У отца было хорошее настроение, мы поехали кататься на одной из его коллекционных машин. И все было офигенно! — она села на постели, сложив на согнутых коленях ладони. Я поднялся на локтях внимательно слушая откровения нашей Софи. — Время только для него и меня. Это так редко случалось, — грустно улыбается. — Ты знаешь, — вздыхает, заламывает пальцы. Не выдержав, сажусь, тяну к себе, усаживаю между ног прижимая спиной к своей груди, беру в кольцо рук и кладу подбородок на макушку. Все это молча, что не перебивать. — Было правда здорово, а потом авария. Мы даже понять не успели, что произошло. На огромной скорости машину словно подкинуло, и она кубарем покатилась по дороге падая то на крышу, то на бок. Я не знаю, сколько нас крутило, кажется целую вечность, а полиция сказала, что все произошло за секунды. — малышка подняла на меня свои зеленые глазки. — Вылетев с трассы нас затормозили деревья сминая автомобиль всмятку. То, что мы с папой выжили, было просто чудом. В себя пришли уже в больнице. Я первая, отец еще долго лежал в коме, но дядя Саша спас его. И меня. Благодаря занятиям у психолога я перестала бояться машин, даже села за руль снова. — Видимо и правда хороший психолог, — все же решаю включиться в ее монолог. — Не достаточно. Я по-прежнему боюсь больших скоростей и мне иногда снятся кошмары. Сейчас редко, но они все же возвращаются. А сегодня… Сначала этот тип в сквере. Он точно там был, — комкает одеяло, случайно касается голого торса, отдергивает руку. — Извини, — неловко опускает взгляд и продолжает рассказ. — В день аварии я видела кого-то и слышала выстрел. Но был он до всего, что случилось или уже после, не знаю. Нас убить пытались, понимаешь?! Моего папочку, — всхлипывает, окончательно вышибая меня из колеи. Ну вот как? Как можно сочетать в себе столько нежности и ранимости одновременно с язвительностью и жутким упрямством? — Шшш, — разворачиваю ее боком, чтобы увидеть зареванное лицо. — Ты просто испугалась, Сонь. Из организма еще не вышла вся дурь, вот и мерещится всякое. Все хорошо. Здесь тебе точно ничего не угрожает. — Ты мне не веришь, — тяжелый вздох. — Верю, — говорю честно. Но сегодня там не было никого, — а вот теперь вру. Еще не хватало, чтобы она дергалась от каждого прохожего. — Я бы заметил. — Правда? — и как же мне противно сейчас от самого себя, но так лучше и я снова говорю ложь. — Правда, — мы замолкаем. Ее отпускает, меня наоборот. Догадки, пришедшие на ум всего несколько минут назад, только подтверждаются, но решать все это мы будем утром, а сейчас я не могу отказать себе в удовольствии нагло пользуясь моментом. — Прости, — выдыхаю за мгновение меняя наше положение. Я нависаю сверху над растрепанной, растерянной девушкой с размазанным макияжем, наши взгляды сталкиваются, как два противоположных времени года где-то на рубеже и София первая с жадностью впивается в мои пересохшие губы обвивая ногами напряженные бедра. Глава 25. София Я чувствую его всего. Такой настоящий, большой, сильный. Каждое прикосновение Феликса — это словно по раскаленной коже медленно ведут кубиком льда. Я видела такое в фильмах, всегда было интересно, что чувствует девушка в этот момент. Рука мужчины лежит на моем бедре под смятым платьем. Пальцы сжимаются сильнее, кажется, оставляя синяки, но мне не больно, мне нравится и это пугает. Он и его влияние на меня пугают. Чувства хаотичны, они мечутся по всему организму отталкиваясь от стен, разносясь эхом по венам, смешиваясь в какую-то взрывоопасную смесь, подталкивая на безрассудные поступки. Лекс приподнимает мою голову, целует подбородок, ведет языком по изгибу шеи разгоняя толпы мурашек, носящихся в панике под кожей. Его глубокое хриплое дыхание смешивается с моим в каждом поцелуе. Платье задирается выше, ремень мужских штанов царапает кожу, а я острее ощущаю соприкосновение наших полуобнаженных тел на этом участке. Странная мысль вдруг приходит в голову, когда Феликс звенит бляшкой. Что же подумает Давид? Становится стыдно перед ним, но Лекс совершенно не дает думать. Звук расстегнувшейся ширинки звучит настолько возбуждающе, что я неприлично теку под сильным телом этого засранца. И да, я хочу его. Хочу, чтобы этот мужчина стал моим первым или… Давид? Щеки вспыхивают, я жмурюсь, пытаясь отругать себя за такое, только не выходит, отвлекают. Мой голубоглазый кошмар коснулся губами живота, обвел языком пупок и стал медленно двигаться вниз. Нервно сжимаю пальцами покрывало по бокам, дрожу совсем не от страха, понимая, еще немного и я начну стонать в голос. Опытные руки тянутся к груди, натыкаются на платье и лифчик. Недовольный рык, затуманенный, будто пьяный взгляд и твердый ремешок на моем платье просто ломается в его руке. Утром я точно буду жалеть о том, что сейчас делаю. Мужчина, наконец, задирает платье полностью, щелчком пальцев разлетается защелка на белье и жадные губы болезненно и одуряюще приятно впиваются в грудь. — Лекс, — выдыхаю имя своего мучителя, приподнимаю бедра, пошло трусь о его возбужденный член. Это точно я? Что он со мной делает такое? Накатывает новая волна паники, но тут же отпускает, ведь я позволяю. Могу остановить и уверена, он не возьмет силой. Не хочу? — Молчи, — хрипит это чудовище терзая мои соски. Как же это приятно!!! И вот от такого удовольствия меня «спасали» Марк и Филипп? — Ахх, — не выдержав вновь приподнимаю бедра, но Феликс сильнее вдавливает в матрас напоминая, что он тут главный. Хорошо-хорошо, я согласна, только сделай уже что-нибудь с этим ноющим желанием внизу живота. Оно становится просто невыносимым, прикосновения плавят кожу, оставляют следы, его запах буквально въедается в каждую клетку, а в голову снова лезет еще один. Здесь определенно не хватает вишни. От этой мысли по телу прокатывается сильнейшая волна возбуждения и ногти сами врезаются в спину Лекса. Его хриплый стон, как разряд тока, шарашит по всем чувствительным точкам. — СТОП!!! — а вот и вишня. Сердце не в силах справиться с ритмом скоро просто лопнет. По глазам бьет яркий свет, Феликс подскакивает, закрывает меня собой от разъяренного Давида. — Ты сдурел?! — я прячусь от их разборок с головой под одеяло. Слышу шумное дыхание возбужденного мужчины и злое сопение взбешенного. — Лекс, твою мать!!! — Извини, — чувствую, как он поднимается с кровати, слышу, как звенит ремнем застегивая его обратно. «Извини» — стучит у меня в висках. ИЗВИНИ?! Опять? Они издеваются надо мной?! С сегодняшнего дня я ненавижу это слово. Хлопнула дверь. Громко. Стекла задребезжали в окне. Я думала, они ушли, откинула свое укрытие в сторону, чтобы привести себя в порядок и снять эти чертовы мокрые трусы. Стало вдруг холодно, обидно и противно. И как я могла поддаться?! Дура, Софи! Ты полная дура! — Ты в порядке? — интересуется Давид. — Пошел вон, — отворачиваюсь, бесполезно расправляя складки на одежде. — Сонь, — слышу шаг в мою сторону. — Уйди, я сказала! — срываюсь на крик. — Ненавижу тебя! И его! Вас обоих, — в спальню ломится Филипп. — И ты уйди! — достается и ему. — Где здесь ванная? — поднимаюсь и невидящим взглядом смотрю на зеленоглазого мужчину, вижу, как ходит ходуном его грудь. Одергиваю платье, выхожу в гостиную, где, судя по запаху в пространстве, Лекс пьет кофе, — Так где? — оборачиваюсь к Давиду. — Хочу побыстрее смыть с себя его вонь! — чашка с горячим напитком грохнулась об стол, ручка отлетела в сторону, а темная жидкость неравномерными парящимися лужицами расплескалась по столешнице. Глава 26. София — Надеюсь, ты облился! — пробурчав себе под нос вошла в ванную комнату. — Не дождёшься, — слышу смешок за закрывшейся дверь. Вот же гад! Схватила первое, что попалось под руку, приоткрыла дверь ровно на столько, чтобы мокрый туалетный ершик улетел точно в цель. Под отборный мат и грохот из гостиной быстро приняла душ, не прикасаясь к их туалетным принадлежностям. Как смогла, попыталась руками смыть с себя его прикосновения и поцелуи. Низ живота все еще стонет от желания ощутить в себе этого чертова ублюдка, а в голове стучит их синхронное «Извини». Присела в ванную позволив воде стекать по волосам приятно щекоча чувствительную кожу. Я не понимаю, что происходит. Я ведь не идиотка! Вижу, что его тянет ко мне. Лекс особо и не скрывает этого. Давиду я тоже нравлюсь, тогда какого черта? Почему «Извини»? Почему нельзя? Мы ведь взрослые люди. Мне давно не пятнадцать, а у них явно никого нет, раз носятся со мной… СТОП! За каким хреном они со мной носятся? За этой игрой в кошки — мышки я совсем упустила момент, что Давида и Феликса в моей жизни внезапно стало слишком много. Виски сдавило головной болью, ноги затекли, пришлось подняться и привалиться к прохладной кафельной плитке. Контраст горячей воды и холодка на спине превратились в его обезумевший от желания взгляд. Сволочь ты, Лекс! Зачем я тебе? Вам обоим? Если нам нельзя перейти к чему-то большему, хотя все этого хотят. — Ммм… — застонав сжала ладонями пульсирующую голову. Никак не складывается. Решаю пока наплевать и вернуться домой. На такси денег у меня хватит, а чтобы доехать до учебы попрошу у брата. Унизительно, но делать нечего. Не к отцу же идти признавая свое поражение. Да плевать на это, если честно. Разочаровывать не хочется. Сегодняшние воспоминания тех тяжелых для нашей семьи событий напомнили, как грозный Дмитрий Александрович Дрейк дорог мне. Напялив на влажное тело свою одежду кое как вытерла мокрые волосы, вышла к мужчинам. Они втроем курят прямо в гостиной, хорошо хоть окно открыли. Что-то тихо обсуждают. Молча прохожу мимо, в спальне шарю в поисках мобильника. Не нахожу, возвращаюсь обратно к ним. — Фил, дай телефон, — протягиваю руку. — Зачем? — достает его из кармана, включает. — Такси вызову, — не собираюсь скрывать сей факт от присутствующих. — Куда это ты собралась? — строгий тон Давида ничуть меня не трогает. Листаю приложения в поисках нужного, тыкаю по сенсору ногтями вызывая машину. Ну да, как раз до дома доехать мне и хватит заработанных за полтора дня денег. Шикарно. — Дай сигарету, — прошу у брата. Он без проблем выдает одну, чиркает зажигалкой, чтобы я могла прикурить. — Спасибо, — выдыхаю вместе с дымом. — Ты со мной или здесь останешься? — интересуюсь у него. — Че за дебильный вопрос? — фыркает Фил, мужчины молчат. Тем лучше, а я завтра же займусь поисками новой работы. Довольно быстро пришло сообщение о прибывшей машине. Махнула рукой брату в сторону выхода. — Я тебя вроде никуда не отпускал, — Феликс решил напомнить о своем присутствии. Полностью игнорирую, пытаясь открыть входную дверь. — Ты останешься здесь, — он оказался за спиной. Слышу, как мужчина дышит, и это раздражает сильнее. — Время видела? — Лекс, мы доедем. Нормально все будет, я отзвонюсь, — заявляет Фил. В смысле?! Он за те несколько минут, что я провела в ванной, успел с ними подружиться? Все мужчины в этой комнате сговорились против меня! Решительно дергаю за ручку и практически вываливаюсь в подъезд. Ура, я снова на свободе. — Сонь, — кричит Давид не спеша идти за мной. — Не дури. Спать осталось всего ничего, — продолжаю свой молчаливый протест спускаясь по лестнице. Слышу за спиной шаги, со мной ровняется брат. И еще шаги. — Учти, — шипит Дейв. — Когда я не выспавшийся, я злой. — Мне плевать, — все же не выдерживаю и отвечаю мужчине. В такси сели втроем. Всю дорогу я ощущала взгляд его зеленых глаз, прожигающих затылок через спинку сидения. Возле дома из машины я вышла первой и быстрым шагом пошла к воротам, но Давид дернул меня за локоть разворачивая к себе лицом. — Если завтра ты не захочешь поехать со мной, я пойму, но учти, это будет означать, что ты проиграла, — он отпускает, поворачивается спиной, не торопится уходить, будто ждет ответа. — Только работа, — произношу неслушающимся голосом. — Мы больше не прикоснемся к тебе, — отвечает мужчина. — Если ты сама не захочешь. — Обещаешь? — мысленно потирая лапки вскидываю голову выше. — Обещаю, — так и не повернувшись он в несколько огромных резких шагов дошел до такси, громко хлопнул дверью, но уехал только когда я закрыла за собой дверь. Глава 27. София — Доброе утро, — так и не смогла уснуть, потому затарившись двумя большими кружками кофе со сливками и ванильным сахаром для себя, черным горьким для него, вошла в кабинет отца. — Ты чего не спишь в такую рань? — с благодарностью во взгляде принимает свою порцию бодрости. — Соскучилась, — усаживаюсь в кресло напротив подогнув под себя ноги. В окне за его спиной видны первые лучики солнца. Сегодня снова день обещает быть ясным. — Пап, — только решаюсь сказать ему нечто важное, как лежащий на столе телефон все портит. Он нервно разговаривает на английском языке, расхаживает взад - вперед по комнате, тянется в карман в поисках сигарет, не находит и злится сильнее. Я сижу тихо, вслушиваясь в каждое слово, он матерится на родном и снова переходит на чужой язык, чтобы решить какую - то важную проблему. — Суки, — ругается, но тут же прикрывает глаза вспоминая, что я здесь. — Прости, — устало опускается на свое место. Делаю вид, что ничего не поняла, хотя прекрасно знаю языки. — Все так плохо? — искренне интересуюсь. — Не забивай голову, малыш, — папа делает добрый глоток кофе. — Что, у меня проблем никогда не было? Все решаемо. Трудности закаляют характер, — и кого он сейчас убедить хочет? Меня? Или себя успокаивает? В любом случае я поставила на стол свою кружку, обошла его и обняла родителя сзади за шею, чмокнула в щеку. — Я давно не малыш, пап, — напоминаю. — Ты Фила считаешь старше. Почему? — Иди сюда, — он усаживает меня на колени, как когда-то в детстве. На одном я, на другом брат и в редкие минуты, когда папа дома, мы вместе смотрим мультфильмы в этом самом кабинете. — Детка, Филипп мужчина и ответственность на нем всегда будет выше. Ни на тебя, ни на вашу маму я не собираюсь взваливать свои проблемы. Все хорошо, — кладу голову ему на плечо, и мы болтаем о всякой ерунде: учебе, друзьях, планах на следующее лето. Я чувствую, как он расслабляется, голос перестает вибрировать, зато вновь начинает телефон нарушая этот идеальный момент. — Беги завтракай и собирайся на учебу, я отвезу тебя сам сегодня, — встаю на пол, но жмет на зеленую и рявкает — Да, вашу мать! — спрятав смешок в кулачке выбегаю из кабинета, чтобы не мешать родителю спокойно материться. По лицу вижу, сейчас начнет. Заглянула к брату, он спит прямо в одежде просто рухнув на покрывало. Похоже, на учебу и работу кто - то сегодня не пойдет. А мне надо! У меня планы! Врубив энергичную музыку, раскидала в стороны занавески впуская в полумрак спальни солнечный свет. Створки шкафа ударились об стены по бокам и на кровать одно за другим полетели платья. Не нравится тебе оранжевый? Улыбаюсь, вспоминая слова Феликса про апельсинку. Посмотрим, что ты скажешь сегодня, а заодно проверим, держат ли слово взрослые дяди. Примеряя наряды один за другим, выбрала тот, что идеально подходит для моей цели. Черное бандажное платье с широкими двойными бретелями, одни идут по плечам, вторые ложатся на шею, обвивая и подчеркивая ее. Глубокое, откровенное декольте в форме сердца приподнимает упругую грудь. Ткань приятно облегает тело спускаясь узкой юбкой до самых колен. Повернулась спиной любуясь разрезом по центру почти до самой попки. Не пошло, элегантно, но крайне привлекательно. Ноги облепили прозрачные чулки с кружевной резинкой на бедрах, удобные туфли - лодочки на невысоком каблуке дали комфортную устойчивость. Единственное, что осталось неизменным со вчерашнего дня, это короткая кожаная курточка. Моя любимая и я считаю, что она одинаково подходит ко всему добавляя данному образу дерзости. Длинные светлые волосы заплела в небрежную косу, обвела вишневым (назло Давиду!) блеском губы, на руке застегнула часы на тонком кожаном ремешке. Их огромная ценность не в стоимости, не в бренде. Эти часы подарила мне мама. Она носила их в память о своей прошлой жизни еще до встречи с отцом, а после аварии отдала мне. — Софи, ты готова? — в комнату заглянул отец. — Оу, — выдохнул восхищенно. Покрутилась перед ним демонстрируя наряд во всей красе. — Как же ты выросла, — улыбается. — Вот… — цепляюсь за эти слова, но он перебивает. — Но еще недостаточно, — смеется и подталкивает меня к выходу. — Для чего? — едва успеваю схватить сумку. — Для всего, — закатываю глаза, сворачиваю перед лестницей в комнату родителей, чтобы обнять маму. Настроение отличное несмотря на безумную бессонную ночь и все еще ноющие виски. Во мне сидит кофе и предвкушение. Руки чешутся показать этим зарвавшимся индюкам чего они сегодня лишились. — Денег дать? — ехидно интересуется папочка. — Нет, — спокойно отказываюсь. — У меня есть, — за такси ведь я вчера так и не заплатила, но сам факт возможности такого ответа приятно кольнул в груди. Дмитрий Александрович удовлетворенно кивнул, а в его стальных глазах засветилась гордость. Ну да, папа, твоя дочь за два дня успела заработать денег, накуриться, устроить истерику и чуть не переспала с мужиком. Определенно есть чем гордиться. На этой славной ноте я и отправилась на занятия. Хоть где-то уловка любимого родителя сработала, блудная дочь вернулась к учебе, но последние две пары проспала на заднем ряду. После лекции забежала в туалет, привела себя в порядок, на крыльцо универа вышла максимально грациозно, предварительно отдышавшись перед выходом от длительного забега на каблуках по трем лестничным пролетам. Как и было обещано, на парковке Aston Martin Давида. Его хозяин расслабленно спит в салоне. Судя по вылизанному внешнему виду, кто-то успел побывать на встрече. — Привет, — здороваюсь, открывая дверь. Он вздрагивает, протирает глаза и залипает в декольте на пару секунд. — Здравствуй, — морщится, трет ладонями лицо в попытке проснуться. — Как ты сюда доехал в таком состоянии? — замолкаю, разглядывая на напряженной мужской шее чей-то засос. Теперь понятно, чего он не спал! А я пожалеть бедного решила. — Нормально доехал. Готова к работе? Хотя, чего я спрашиваю, — усмехается оценивающе меня осматривая. Так и захлопнула рот не зная, как реагировать на эти слова. Вроде и не сказал ничего такого, а задело, но еще больше меня бесит совсем не это. Лекса в гараже не оказалось. На мой вопрос Давид лишь отделался общей фразой, мол, дела у него, позже будет. Не удивлюсь, если дела у этого гада такие же, как на шее у его дружка! Все снова не по плану. «С ними никогда не будет иначе» — подумала я, еще не зная, какие сюрпризы готовит сегодняшний вечер. Глава 28. Феликс — Заходи, — машет мне рукой старший Дрейк. — Ну и видок, — усмехается. Я даже бегло осмотрел себя, мало ли. И чего ему не нравится? Нормальный вид. Черная футболка, белые джинсы, даже туфли вместо привычных кроссовок и душ я принять успел после утреннего секс – марафона с парой знакомых девчонок. Рожа помятая, это да. Не спал потому что, зато мы оторвались с Дейвом и можно дальше терпеть выходки мелкой занозы. — Дмитрий Александрович, — смотрю на него в упор, что многие делать боятся, но я бессмертный, мне плевать. — От кого мы на самом деле охраняем вашу дочь? — мужчина тут же выпрямился, но это единственный признак его напряжения. Все жесты, даже взгляд остались нейтральны. — Умалчивания в нашей работе не допустимы. Ваши безопасники так и не скинули нам инфу по слежке. — Сядь, — он кивает мне на кресло напротив себя. Стою в ожидании ответов на свои вопросы. Меня напрягает вся эта ситуация и вляпаться из-за отсутствия информации нет ни малейшего желания. — Феликс, — мужчина откидывается на спинку своего кресла. — Теперь я понимаю, почему все переговоры в вашей команде ведет Давид. — Да, я бесцеремонная сволочь. В этом мы с Вами похожи. Мне нужны ответы или мы прекращаем работу с вами, — он внимательно изучает мое лицо. — Как там София? — съезжает с темы. — Правда работает? — Да. И выносит мне мозг. Есть в кого, — все же сажусь за стол. — А ты мне нравишься, — смеется Дрейк. — Касаемо твоих вопросов, ваша обязанность прописана в договоре. Более серьезными проблемами занимается моя служба безопасности. — Да. Только вот мы не знаем, что на уме у типа, который следит за Соней. Если нападение? Кто он вообще? Это как-то связано с аварией пятилетней давности? Это была авария? — и Дмитрий Александрович изменился в лице. — Да, ваш дочь по пьяни много болтает, — про ее истерику говорить не стал. — У меня есть право на ношение оружия, я говорил. И защитить ее не только от самой себя, но и этого ублюдка мы вполне в состоянии, но я должен понимать, чего мне ждать, чтобы не было сюрпризов. Вы же осознаете, что это не шутки?! — А у Давида? — вновь вопросы вместо ответа. — Не помню, чтобы он говорил мне тоже, что и ты. — Он с холодным хорошо обращается и без всякого разрешения. Мы из разного дерьма мажоров вытаскивали. Даже у наркоторговца отбивали, — усмехаюсь вспоминая, как отец того паренька еще долго расшаркивался и очень хорошо доплатил за спасенную тушку своего дитятки. — Стас, зайди ко мне, — короткий звонок вечному цепному псу семейства Дрейк. — Он введет в курс насколько это возможно. Авария не была случайной, — смотрит на меня внимательно. — Это было покушение, и оно почти удалось. Наверное, у меня очень сильный и терпеливый Ангел Хранитель, раз я до сих пор жив. Наказать законно мы естественно никого не смогли, но выяснить, чьих рук дело не составило большого труда. Он влиятелен, беспринципен и очень опасен. Его единственная слабость — моя дочь, — у меня внутри все заледенело. — Он обратил на нее внимание, когда Софи была еще девчонкой, но я сразу ответил отказом. Моя дочь сама выберет мужчину для совместной жизни, когда будет к этому готова. И у меня начались проблемы в бизнесе. Нас буквально стали давить со всех сторон, но свернуть такую махину непросто, мы устояли. Потом Авария. Стреляли в водительское, но я успел уронить Соню вниз, получив сквозное и множество порезов. А дальше начался кошмар и все, о чем я мог думать, лишь бы дочь осталась жива. Замяв разбирательства, этот ублюдок исчез, но около полугода назад вернулся в страну, а тут Софи устраивает мне бунты, — грустно смеется мужчина. — Думаете, это он следит за девочкой? — задаю главной вопрос. — Не своими руками, - в кабинет вошел Стас и кинул передо мной тонкую бумажную папку. — Здравствуй, Лекс, — пожал мне руку. — Мы пробили номера, что вы скидывали, мои люди нашли машину, отследили маршруты. Это точно человек нашего «друга». Старая схема. У Димы опять начались проблемы в делах, которые отвлекают все его внимание, преследователь явно отвлекает ваше. И это правильно, что ты пришел, я бы приехал на днях сам. Договор о неразглашении пока должен остаться в силе. Не надо пугать девочку, ее тогда еле в чувства привели, Каринка долго с ней работала. — А Фил? — знал я, что просто не будет. — Филипп умный парень, — включается Дмитрий Александрович. — Взбалмошный немного в силу возраста, но он тоже присматривает за сестрой. И Марк. Я подключил Ангела, — морщусь, не понимая, о ком он, а потом вдруг доходит и глаза становятся шире. — Вижу, тоже наслышан. — Еще бы, — человек, который вызывает у меня, взрослого, повидавшего кучу дерьма мужика, восхищение. — Его сын тоже дружит с моими детьми, вы еще познакомитесь, — киваю, принимая информацию. — Лекс, я не хотел вас в это втягивать, но раз уж все вскрылось, я буду по-человечески и щедро благодарен за любую помощь моей девочке. Если нужны дополнительные средства, на ту же зарплату, скажите, я выделю, вы ведь не обязаны. — Ну да, найти лучшего способа меня унизить Вы не нашли, — хмурю брови. — Извини, — старший Дрейк закрывает глаза. — В этот раз, так уж и быть, — протягиваю ему руку, чтобы попрощаться. Мы договорились со Стасом, что будем на связи, мне обещали знакомство с Ангелом и продуктивной встречей я остался доволен. Но ситуация в целом требует корректировки в нашей работе, а усугубляет все одна маленькая, вредная обиженная девушка. Приехал в гараж только к вечеру. Катался за городом раскладывая всю полученную информацию по полочкам, вычленяя главное. И только когда внутри все немного успокоилось, заехал на квартиру, забрал из сейфа свой пистолет, потом уже к ним, пока совсем не потеряли. София в шикарном черном платье, подчеркивающем все ее достоинства, безразлично щелкает ногтями по клавиатуре. Она мазнула по мне взглядом и даже не поздоровалась. Давид курит, копаясь в телефоне. Его работа на сегодня закончена. Я молча присел рядом, тоже закурил. Говорить не хочется, хочется смотреть на нее и чувствовать себя мудаком, предателем, кем угодно за все: за прошлую ночь от ее начала и до самого конца, за то, что однажды она узнает, что ее отец заплатил нам, чтобы были рядом и обязательно назовет меня предателем. Плавали, знаем, но то были дети и было все равно, а тут… — Все так плохо? — первым нарушает молчание друг, но я не успеваю ответить. В помещение входит мужчина, сильно контрастирующий с местной обстановкой. Темно-синяя атласная рубашка, черные брюки с идеальными стрелками, подтянутый, высокий, с сединой в висках и почти черными глазами. — Добрый вечер, — произносит бархатным голосом. — У меня машина сломалась рядом с вами. Посмотрите? Глава 29. София Оглянулась на смутно знакомый голос. Темноволосый мужчина, по виду ровесник моего отца. От липкого взгляда его темных глаз захотелось встать и уйти, а лучше сразу помыться. Я никак не могу вспомнить, откуда я его знаю, а он продолжает раздевать меня глазами. Ситуацию спасает Феликс. Мужчина встает перед визитером так, что за широкой спиной моего голубоглазого кошмара можно спокойно спрятаться. Только все равно не по себе. — Сделай мне кофе, — шепчет Давид на ухо присоединяясь к остальным. Открыла рот, чтобы послать его, но поняла, что меня просто уводят из-под прямого контакта с приехавшим типом. Парням он тоже не нравится? Проглотив ругательство иду ставить чайник прислушиваясь к разговору. — Так что случилось? — обманчиво расслабленно Лекс интересуется у клиента. Он привалился задницей к ящику, скрестил внизу ноги, руки сложил на груди. Кидаю пакетик из-под растворимого кофе в мусорное ведро под раковиной и замираю в тихом бешенстве. В нем лежит несколько блестящих квадратиков от презервативов. Внутри неприятно кольнуло, а скотина в белых джинсах едва заметно мне подмигнул. Не сдержалась, показала ему красивый наманикюренный фак, на что Феликс тихо рассмеялся. — Пойдемте, я посмотрю, сможем ли мы вам помочь, — Давид уводит вечернего клиента на улицу, а Лекс не упускает возможности оказаться рядом. Заливаю кофе кипятком, мужчина, перевешиваясь через меня, достает свою кружку, ставит рядом и цепляет глазами ту самую мусорку. — Ревнуешь? — откровенно издевается. — С чего бы? — кидаю Дейву сахар в стакан и иду собираться домой. — Вот и правильно. Я отвезу тебя, — говорит он. — Перебьюсь, — фыркнув нервно скидываю в сумку всякую мелочь. — Это не обсуждается, Сонь, — серьезное заявление. — Куриц своих вози. Откуда я знаю, может ты прямо в машине их трахал! А мне там сидеть теперь? — срываюсь. Да! Мне больно, мне обидно, ведь еще вчера у нас все могло быть, а потом они… — Соня… — растягивая гласные Феликс идет ко мне. — Не называй меня так! — швыряю в него остро заточенный карандаш, но тот, не достигнув цели, звонко падает на пол. — Соня, — он продолжает дразнить. — Ну чего ты бесишься? — оказывается слишком близко, но не прикасается ко мне, смотрит жадным взглядом в красивое декольте, облизывает пересохшие губы. — Вчера у тебя был шанс, — толкаю его в грудь, иду к выходу цокая каблуками по полу, в руках комкаю ручки от сумки, она падает и мне приходится наклониться. Платье приподнимается, а там разрез и шумный выдох Феликса тешит мое самолюбие. Он догоняет, мы вместе выходим на улицу, где Давид что-то делает под капотом импортной тачки. Мужчина в синей рубашке вновь ловит меня глазами, раздевает, трогает. Невольно поправляю платье, стараясь закрыться везде, где можно, запахиваю курточку, закусываю губу. Незнакомец подмигивает, отдает свое внимание Дейву, захлопнувшему капот. — Подождите, — говорит зеленоглазое чудовище. — Сейчас рассчитаю человека и вместе поедем. Только его мне не хватает! Открываю дверь Lamborghini, замираю перед собственным воображением, рисующим картинки, возможно, происходящего прямо на этом сидении. Прикидываю рост Лекса. Неудобно ему было, наверное, бедненькому. Тело тут же обжигают его вчерашние поцелуи, щеки вспыхивают и спрятать их некуда, волосы собраны, воротника не хватит. Чтобы отвлечься, ищу в сумке сигареты, зажимаю губами, пытаюсь прикурить, но ничего не выходит, пальцы предательски дрожат. — Ты бросаешь, — заявляет Лекс забирая у меня все, лезет в сумку, вытаскивает, сминает пачку. — ТЫ ОХРЕНЕЛ?! — взрываюсь окончательно. — Не ори. В машину садись, — командует, нервно поглядывая в сторону гаража. Упрямо стою на месте. — Я сейчас силой тебя туда затолкаю! — психует он. — Сядь, я сказал! Я не спал и весь день работал, у меня нет ни малейшего желания припираться или уговаривать! — У вас все в порядке? — вежливо интересуется вышедшей с Дейвом мужчина. Стою, соплю изображая злого ежа. — Я могу подвезти, — звучит прямо в затылке, но я назло этим засранцам пересиливаю неприязнь, кокетливо улыбаюсь этому мерзкому типу. — А вы знаете, я совсем не против, — добиваю ошалевших парней. Глава 30. София — Только попробуй, — слышу за спиной злое бессильное рычание. Сексуально покручивая бедрами, направляюсь к странному типу. — Придушу!!! — рык перерастает в шипение. — Детка, — Давид ловит меня за руку, тянет на себя. — Ты обиделась? Ну прости, — строит из себя влюбленного придурка. — Перегнул, исправлюсь, — хлопаю ресницами не понимая, что вообще происходит. — Не обращайте внимания, — заявляет клиенту. — Мы немного поссорились с моей девушкой. Разберемся, — только вот тип двигаться с места не торопится, а Дейв напрягается так, что я чувствую каждый кубик на его шикарном теле. — Твое слово ничего не стоит, — смотрю прямо в зеленые глаза. — Ты обещал, что больше не прикоснешься ко мне, пока я не попрошу, — как можно сильнее впиваюсь ногтями в его руку, царапаю, ломая ноготь, зрачки мужчины расширяются, затем сужаются. С трудом отрываюсь от этого зрелища, — Я не просила! — бью коленом ему в пах, Давид скулит сгибаясь пополам. Запрыгиваю на переднее пассажирское неизвестного мужика, Феликс чисто физически не успевает меня поймать. — Стой! — орет он в след стремительно отъезжающей машине. — Сука!!! — в пустоту, а меня кроет от победной эйфории, бешеного адреналина и откровенного страха перед тем, кто сидит сейчас рядом, в водительском кресле. «Откуда? Ну откуда же я тебя знаю?!» — пульсирует вопрос в моей голове. — Твой парень? — очаровательно улыбается он. — Да, — зачем-то вру и вдруг понимаю, что мужик даже адреса моего не спросил. Решаюсь назвать сама, он кивает в ответ и спрашивает: — Который из них? Или оба? — во всю смеется. — Давид. Он же сказал, — внимательно слежу за тем, по какой дороге меня везут. — Ну да, точно, — пренебрежительный ответ. — Меня зовут Эмин, — решил представиться незнакомец. — Эмин, — зачем-то повторяю, пытаясь распробовать его имя на языке. Возможно, это поможет вспомнить, но нет, память упорно молчит. — Верно, — улыбается он. — А тебя? — Что? — не сразу понимаю, чего ему надо. Назойливые мысли не дают покоя, в боковом зеркале цепляю машину Феликса. Они едут за нами, мне становится легче. — Зовут тебя как? — он снова смеется. — Смотрю, парень у тебя настойчивый, — тоже замечает движущийся за нами автомобиль. — Это точно, — расслабленно улыбаюсь. — София, — представляюсь ему не называя фамилии. — Очень приятно. Может поужинаем? — интересуется тип. — Парня своего позлишь, а я угощу тебя шикарной турецкой едой. — Нет, извините, — решаю, что это уж точно перебор. — Вы и так меня выручили. Думаю, он усвоил урок. — Как скажешь, — пожимает плечами. И до самого дома мы не проронили ни слова. Он подвез меня к воротам, протянул визитку. — Если снова поссоритесь, — подмигивает. — Или помощь будет нужна. А может просто проголодаешься, набери меня, — нервно сглотнув, двумя пальцами забираю бархатистый прямоугольничек в тон рубашки его хозяина. На нем серебряными буквами выведено имя: Эмин Батур, и номер телефона. Автомобиль моего старого нового знакомого уезжает, а я зачем-то подношу к носу визитку. Поразительно, что после встречи с Давидом и Феликсом запахи стали иметь для меня особенное значение. Этот пахнет деревом, перцем и грейпфрутом. — Нравится? — злая усмешка от Феликса. Я даже не заметила, как они подъехали. Он привычно сидит на капоте своей машины изучая каждое мое движение. — Уж лучше, чем осточертевшая вишня, — кидаю визитку в сумку и ухожу домой, только сердце предательски ломает ребра и просит остаться, но я плюю на него громко захлопывая дверь. Забежав в особняк, ловлю на лестнице сонного растрепанного брата с банкой Колы в руке. — Стоять! — почти кричу ему в спину. — Привет, — он оборачивается и садится прямо на ступеньки. — Че орешь? Отец тут пол дня разорялся по телефону, что я на работе не был, в универе тоже. Все проспал, прикинь, — криво усмехается. — Если ты сейчас не расскажешь мне, о чем ты успел договориться с этими индюками, — грохаю сумкой об пол. — У меня больше не будет брата! — зло топаю ногой, а он только закатывает глаза. — У тебя месячные что ли? — не собираясь отвечать на мой вопрос, Фил просто издевается. — Ну все!!! — разворачиваюсь, нахожу первый попавшийся снаряд и декоративная, но довольно увесистая подушка летит в голову младшего брата. Он ржет, уворачивается, обливает футболку лимонадом. и пока я пытаюсь схватить вторую «бомбу» с воплем «Мааам, а она меня бьет!» бежит наверх. Глава 31. София — ФИЛ! — ору на весь второй этаж. — Что у вас тут происходит? — мама вышла из кабинета отца внимательно разглядывая раскрасневшуюся меня и довольную морду брата. — Она меня бьет, — нагло тычет в меня пальцем эта мелкая пакость. — Ты офигел?! — надвигаюсь на него с подушкой в руке, мама отошла в сторону и смеется, облокотившись плечом о стену. — Меня защищать не будут, да? — Филипп надувает щеки, грустно опускает глаза в пол, как делал в детстве. У мамы от смеха по щекам потекли слезы. — Ну вы даете, — никак не успокоится она. — Что не поделили то? — Мужиков! — бросаю подушку на пол, у Кейтлин Дрейк глаза по пять рублей, Филипп, как рыба на берегу, открывает рот, а сказать ничего не может. — Сынок? — слышу за спиной вопросительный стон любимой родительницы, довольно хихикая захожу в спальню. — Мама, я девочек люблю! Спроси у отца, он в курсе! — он толкает дверь моей комнаты, а я подпираю ее изнутри и истерично ржу выпуская наружу все нервное напряжение. — Софи, твою ж… Прости мам. Дверь открой, чудовище! — от бьет по ней ногой, я откатываюсь в сторону, и Филипп красиво пролетает через спальню тормозя руками о подоконник. — Прибью тебя когда-нибудь, — падает на кровать. Под его страдальческие стоны я переоделась в домашнее, выпила половину бутылки воды и упала рядом с братом. Веки тяжелые. Организм наковальней придавила усталость. — Что они тебе сказали? — не унимаюсь я. Мне важно знать. — Фил, не молчи. Должна быть веская причина, чтобы люди, на которых ты готов был кинуться с кулаками, вдруг стали твоими союзниками. — Я по-прежнему против, чтобы ты с ними встречалась, как с мужчинами. Тем более с обоими сразу. И не закатывай глаза! — он лениво поворачивается на бок, подпирает голову ладонью. — Я не слепой. Но Соф, чтобы пережить этот месяц и не попасть за забор в чужой стране — неплохой вариант. Давид пообещал, что они будут держать себя в руках, — смеется, — Хотя, зная тебя, я им даже сочувствую. — Пообещал он, — поворачиваюсь к брату лицом. — Ненавижу, когда ты врешь, — закрываю глаза. Филипп только тяжело вздыхает и даже не спорит. Значит я права. Частичная правда, но по большей части просто отмазка. Он так при разговорах с отцом делает, прикрывая наши задницы. И папа эту фишку тоже знает, но делает вид, что верит, если косяки не смертельны. Подогнув под себя ноги, я взяла брата за руку позволяя себе расслабиться. Сумасшедшие сутки утягивают меня в темноту глубокого сна. Мне пятнадцать. Счастливо кручусь перед зеркалом в новом платье. Мы с мамой привезли его из Италии, купили специально к Дню Рождения. Светлые волосы забраны на висках красивыми серебряными заколками с россыпью изумрудов. Это подарок отца, привезенный из последней командировки. — Они сверкают так же, как твои глаза, — папочка с восхищением посмотрел на меня войдя в комнату. — С Днем рождения, малышка, — крепко обнял и подарил маленького плюшевого котенка, но важнее для меня то, что он бросил все дела и сегодня здесь, со мной. Согнув руку в локте, грозный Дмитрий Дрейк позволил маленькой дочери схватиться за него и гордо подняв подбородок повел вниз, к гостям. Я осмотрела всех присутствующих, вежливо улыбаясь и принимая поздравления, пошла через просторную гостиную к кучкующимся недалеко от выхода друзьям, но что-то никак не дает мне покоя. Поворачиваю голову и встречаюсь с карими глазами интересного темноволосого мужчины, внимательно изучающего меня. Приветливо кивнула гостю отца, дернула плечиком отгоняя неприятное липкое чувство, ползущее по позвоночнику, схватила за руку Лиску и увела всех во двор, чтобы там спокойно поболтать. Проснулась по будильнику, рядом так и посапывает Филипп. Время еще есть, не стала пока будь, лишь удобнее строилась, уложив по привычке голову к нему на грудь. Значит я права, и мы виделись. Он меня не помнит? Сомневаюсь, если знаком с папой. Тогда вчерашнее поведение Эмина вообще никак не укладывается в моей голове. Мог бы просто сказать, что знает отца и все было бы проще. И адрес ему был не нужен, мужчина его тоже знал! Решила не заморачиваться. Мы все равно больше не увидимся, так чего переживать? Мало ли мерзких типов крутится вокруг Дмитрия Александровича, а дядя вчера помог здорово, так что спасибо ему, хоть и липко, но с пользой. Пусть подавятся! — Фил, — аккуратно толкнула брата в бок поднимаясь. — Ммм, — мычит он, переворачиваясь на другую сторону. — Филипп вставай. Если ты и сегодня все пропустишь, у отца будет повод напомнить нам про нашу несостоятельность, несамостоятельность и безответственность, а я не хочу это слушать. Вставай! — Вот зануда, а, — братишка все же просыпается и отчаливает к себе собираться на занятия. В универ нас отвез Марк, после последней пары я сбежала с Алиской в кафе. Назойливые звонки Феликса сбрасывала, на любопытные вопросы подруги только отшучивалась, пока в поле зрения не появился белый Aventador. — Я тебе школьник сопливый что ли, по всему району бегать? — раздраженный Лекс швыряет на стол ключи и сигареты. — Привет, Лис, — обращает внимание на подругу. — Соня, что ты молчишь? Ты считаешь, мне больше не чем заняться? — Я бы доехала сама, — даже не смотрю на него. — Зачем ты приехал, если у тебя море дел? В крайнем случае, позвонила бы Эмину, — произношу, поворачиваясь и с наслаждением рассматривая его перекошенное от ярости, но все равно такое красивое лицо. — Кому? — он подается мне на встречу, я отодвигаю стул. — Кому ты звонить собралась, неразумная? — Какая тебе разница? У тебя есть девушки для развлечения, вот и вали к ним, а со своими мужчинами я разберусь сама. — Заколебала, — рычит он, хватает все, что кинул на столик, сгребает меня в охапку прокатив на стуле пару сантиметром, перекидывает через плечо и тащит в машину под звонкий смех подруги. — Чтобы я больше не слышал о нем! Поняла? — прижимает меня к борту своей спортивной тачки. — Пусти, — толкаю, но он, как скала, хрен сдвинешь. — Вы не трогаете меня, забыл?! — Трогал я тебя там, у нас дома в постели, — шипит в губы, не дотрагиваясь до них. — А сейчас буду убивать, если ты не сядешь в машину и не прекратишь творить дичь! Эмину она позвонит! — его откровенно потряхивает, а мне нравится. Довольная собой я позволила этому голубоглазому кошмару отвезти меня на работу. Глава 32. Феликс «Придушу!» — долбит в висках. Мне огромных усилий стоит держать себя в руках. Нервно веду машину по дороге. Слишком резкие повороты, перестройка в соседний ряд просто кидает ее на меня. Соня отталкивается, пристегивается и молча смотрит в окно. Только грудь, ходящая ходуном от взволнованного дыхания, выдает, что девушка испугалась. — Извини, — произношу тихо, а мысленно даю себе хороший подзатыльник, вспоминая ее истерику. Как же ей объяснить, что нельзя сейчас вот так исчезать? Что это, черт возьми, опасно! Дабы оправдать логику своего поведения выход только один. Принимаю решение и пусть Соня лучше потом ненавидит меня, чем попадет в руки Эмина Батура. Да, мы уже знаем, кому чинили машину. Догадались сразу, а вечером Стас все подтвердил. Такими темпами скрывать наше истинное назначение рядом с Софи будет скоро просто невозможно и мое решение становится оправданным еще в большей степени. В малышке бушует обида и ревность, мы ходим, как по минному полю. Совершенно непонятно, на что она обидится в следующий раз и что выкинет. Зря Дмитрий Александрович так долго держал ее под куполом. Соне нужна была свобода, чтобы в полной мере прочувствовать, какого это, когда ты делаешь ошибку и тебя не прикрывает известная фамилия, почувствовать вкус первого секса и разочарования, научиться разбираться в мужчинах и осознать возможные последствия вот таких вот выходок, как было вчера. Филипп — шикарный парень. У него был этот выбор, он прекрасно понимает, какие могут быть последствия у того или иного поступка и делает только то, за что может ответить. Младший брат Софии теперь тоже в курсе ситуации. Его посвятили мы, нарушив правила, но Дрейк - старший это принял и тоже разъяснил все сыну. Я считаю, что ей тоже нужно знать, но не мы диктуем условия контракта. Мой маленький обиженный еж, посапывая от переполняемых эмоций, смотрит в окно. Скосив взгляд разглядываю Софию, ее растрепанные волосы, нервно подрагивающее пальчики, сломанный ноготь. Эта девчонка непрофессионально и чертовски глубоко засела где-то внутри меня. Хочется забрать ее себе, стать первым, стать единственным. Научить ее любить мужчину, заставить подчиниться. Запереть дома и долго, до хриплых криков, воспитывать. Не удержавшись, уже на подъезде к гаражу, накрываю своей ладонью ее. Соня вздрагивает, удивленно на меня смотрит. — Не трогай меня, — убирает руки и как только паркуюсь, выходит из салона первой. Софи молча села за комп и просидела так до конца рабочего дня. Сегодня нам стали поступать первые звонки с ее рекламы. Мы расписали заявки на ближайшую неделю и это отлично, но ее молчаливый протест бесит меня еще больше. — Поехали, — к ней подходит Давид. — Подброшу до дома, — мы приняли это решение вместе. Мне нужно успокоиться и продумать дальнейшую линию поведения. Я честно рассказал Давиду, что хочу сделать, он согласился, что мы попали в такую ситуацию, что иного выбора у нас просто нет. Друг меня поддержал. — Сама доеду, — фыркнув собирается Соня. — Нет, — категоричное от него. Дейв скидывает с себя рубашку быстро переодеваясь, я вижу, как она искоса наблюдает за каждым его действием, откровенно любуется подтянутым мужским телом жуя нижнюю губу. Это цепляет не по-детски, но будет так. — Нравится? — подхожу близко, нарушая личные границы. Давид делает вид, что не слышит, а она вскидывается, собирается ответить, но вспоминает, что обиделась и отталкивая меня, уходи на улицу. — Сонь, — смеясь догоняю, ловлю за руку, разворачиваю к себе. — Ну все, маленькая, хватит дуться. — Я уже сказала, куда тебе идти, Лекс, — не унимается. — Понял, — отпускаю, решаю не давить, доверяя примирение Давиду. У него опыта больше в подобных мероприятиях. Ударив кулаком в металлические ворота, возвращаюсь к работе чувствуя себя омерзительно. Ребята уехали и этому бесконечному дню было бы неплохо закончиться. Заказал себе пиццу и пиво, устроился за ее столом машинально перебирая пальцами карандаши и цветные ручки в органайзере. С улицы послышался звук подъезжающего автомобиля. Давиду вернуться еще рано, клиентов мы не ждем. — Добрый вечер, — в гараж заходит Эмин в сопровождении двух вооруженных амбалов. — Поговорим? — парни встают по бокам от входа демонстрируя готовое к бою оружие. — Нам не о чем говорить, — притворно расслабленно облокачиваюсь плечом о стену прикидывая неравные силы и пути отхода. — Да ну брось, парень, — он возвращает мне интонацию. Эмин уверен в своем превосходстве, наверняка, навел справки и знает, кто мы, чем занимаемся. Знает, что сила и власть на его стороне. — Это Софии ты можешь пудрить мозги, мне не стоит. Я скажу один раз и надеюсь, что ты запомнишь. Эта девушка моя. Она стала моей еще до того, как повзрослела и превратилась в женщину. Не мешай мне завоевывать ее внимание иначе я, не церемонясь, просто заберу Соню себе и ни ты со своим дружком, ни ее отец ничего сделать не смогут. — Молодого тела захотелось? — выплевываю с пренебрежением. — Ты же на виагре разоришься, — бью ниже пояса провоцируя его на действия, тогда я смогу с чистой совестью дать ему в морду. — Зря ты так, — Эмин отходит в сторону, кивает своим парням и те с довольными рожами идут на меня. Отвертка, которую я сгреб по дороге со стола, воткнулась четко в бедро одному из мужчин. Он застонал, но устоял на ногах лишь хищно оскалившись в мой адрес. Отступаю спиной вглубь, поравнявшись с высоким металлическим шкафом, молниеносно снимаю с его верха пистолет. Выстрел, глухой стон и зажатое плечо второго. В меня летит нож. Падаю на пол пропуская его мимо. Еще один выстрел. Попадание в ногу и амбал все же падает на одно колено зажимая артерию руками. У меня есть секунда, чтобы подняться на ноги и уйти за машину. Прислоняюсь к ней спиной тяжело дыша. «Ну же» — шепчу себе под нос. — «Иди ко мне» — выглядываю из-за тачки. Болезненный удар в районе затылка отключает от реальности. Перед глазами темнеет, боль распространяется по позвоночнику. Трясу головой отгоняя темноту. Удар по ребрам, и я сгибаюсь пополам. Оружие отлетает в сторону, на мою кисть встает чей-то тяжелый ботинок, вдавливает ее в пол до хруста. — Третий, — делаю заключение вслух. Он наносит удар за ударом. Ногой по лицу, в грудь, живот, по голени, снова по лицу разбив мне нос, губу, оставляя ссадины и кровоподтеки. Ублюдки не дают подняться. Они упиваются своей силой, я из последних сил тянусь пальцами к лежащему в стороне пистолету. Перехватываю. Первый выстрел, второй, третий и тип, ударивший меня первым, безжизненным мешком падает на пол заливая его кровью. На чистом адреналине подскакиваю на ноги, стреляю в опешившего второго. — Два! — выдыхаю со свистом. Меня мутит и шатает, перед глазами все плывет, но я буду защищать ее до последней капли крови. Эта тварь захотела мою девочку себе? Так я покажу, с кем придется иметь дело! — Достаточно! — разносится эхом из-за колонны у входа. — Видимо, — усмехается ничуть не сожалеющий о гибели двоих своих людей Эмин. — Договориться не выйдет. — Тут ты прав, — сплёвываю кровь на пол. — Уходим, — сдается Батур не ожидавший такого сопротивления. — Мусор свой заберите! — кричу ему в след оседая вдоль стены. — Суки… Глава 33. София Давид довез меня до дома в полном молчании. Он думал о чем-то своем нервно стуча пальцами по рулю, будто его очень ждут, а мужчине приходится возиться со мной. На его шее все еще виднеется засос и это цепляет до боли в груди. Он высадил меня у ворот. Как обычно, дождался, пока зайду внутрь. Прислонилась к двери со стороны двора и считаю до десяти, чтобы выглянуть и убедиться — Давид уехал. Надо бы забыть о них уже, переключиться и найти нормального парня, а может… Может все же позвонить Эмину? Взрослый, опытный, интересный. А еще опасный и слишком настойчивый. Чем не идеальный вариант, чтобы забыть этих гадов? — Нет, — кручу головой топая к лестнице. — Это будет самой тупой выходкой с твоей стороны, — тихо ругаю себя. Я просто никогда не чувствовала ничего подобного. В расстроенных чувствах положила ладонь на ручку входной двери, но передумала и села на ступеньки. Они холодные, по спине моментально прошелся озноб. Тем, что сейчас творится внутри меня, делиться не хочется ни с кем: ни с мамой, ни даже с Лиской, хоть последняя меня и выслушает, и поддержит. Но эта ситуация кажется настолько интимной, что рассказать о ней — это словно впустить кого-то в спальню во время сексуальной близости с любимым человеком. А если их сразу двое?! Чувствую, как горят щеки заливаясь краской. Даже себе признаться стыдно, что я влюбилась одновременно в двоих мужчин. Две стихии и оба мои, разделить не выходит, надо завоевать. — Ты чего тут сидишь? — за спиной раздается голос, по которому я успела соскучиться. Накинув мне на плечи свою огромную куртку, рядом садится высокий, широкоплечий парень со светло – голубыми глазами, как у его отца и пшеничными волосами, как у его матери. — Сашка! — я подпрыгнула и кинулась к нему на шею. Мы не виделись больше полугода и мне не верится, что он приехал. — Привет, малая, — друг сажает меня на колено, поправляет куртку. — На тебя тут жалуются, — смеется, растирая ладонями мои подмёрзшие колени. — Кто посмел? — с восторгом смотрю в красивое лицо молодого мужчины, иначе его и не назовешь. Саша от матери взял только цвет волос, все остальное в нем от отца. Рост, ширина плеч, скулы, подбородок, характер. — Фил, конечно, — смеется друг. — Ты ушла от темы. Что случилось? — А мы поедем отмечать твой приезд? А ты надолго? — не желаю отвечать, засыпаю его вопросами. — Обязательно поедем. Пока не знаю. Я слушаю, — дает ответы по - военному четко приподнимая мое лицо пальцами за подбородок. — Саш, — тяну дрогнувшим голосом. — Я, кажется, влюбилась, — сдаюсь и признаюсь ему, понимая, что если промолчу еще хоть чуточку, просто лопну от переизбытка чувств и переживаний. Я прячусь у него на плече ожидая укора или недовольного рычания, как делают все окружающие меня мужчины. — Понятно, — тихо смеется, прижимая крепче. — И кто же этот несчастный? — тут уже и мне стало смешно. — Двое, — если бы можно было сейчас залезть к нему под футболку и спрятаться там, я бы это сделала. — Ууу, — тянет друг. — Как все запущено. — Сочувствую парням. Познакомишь? — Саша!!! — хочу встать, но глядя в его смеющиеся глаза, понимаю, что он не издевается, просто поднимает мне настроение. — Доопекали мы тебя, я понял. И все же... Да вылези ты уже, хорош краснеть. Я не скажу никому, Сонь, ты же знаешь, — киваю и решаюсь смотреть на еще одного друга детства. — Хочу познакомиться. Устроишь? — Да, — часто киваю. — Спасибо! — Идем в дом, пока ты не заболела. Там отец, поздороваешься. А дома целая делегация. В растрепанных чувствах я даже не обратила внимание, на стоящие во дворе машины приехавших гостей. В гостиной весело смеясь и что-то бурно обсуждая устроились моя мама, мамы Марка и Саши, а мужчины, стало быть, у отца в кабинете. Не будем мешать. Парни у брата в комнате режутся в приставку, я толкнула в бок Марка, отобрала у него джойстик и присоединилась к игре. Это помогло здорово отвлечься, мы обсудили, как и где будем отмечать возвращение блудного друга. К себе ушла уже после полуночи. Поставила на зарядку разрядившийся мобильник и как только смогла его включить, получила пачку сообщений. Алиса пишет, что соскучилась и просит прощения за то, что сегодня не приедет. Какие-то у них важные дела. Одногруппница скинула изменившееся расписание на завтра. Давид написал, что на работе завтра выходной, но он все же заскочит, чтобы отвезти меня домой. Пару сообщений спама я просто удалила, не открывая. На их место тут же прилетело следующее, короткое от Эмина: «Я завтра за тобой заеду» Глава 34. Давид — Держись, друг, — сижу в скорой рядом с бессознательным Феликсом. Дело принимает все более серьезный оборот. До приезда врачей я с трудом успел собрать гильзы и накидать на пол куски толстого картона закрывая лужицы крови. Уже в машине черкнул смс Соне, что завтра выходной, но я все равно к ней приеду. Доберемся до больницы, буду звонить Стасу, а сейчас, нервно постукивая мобильником по колену, я неотрывно смотрю на друга и радуюсь, что он жив. Дальше коридора в клинике меня не пустили. Расхаживая по нему взад-вперед в ожидании новостей от докторов, набираю номер начальника службы безопасности Дмитрия Александровича Дрейка наплевав на время. Сомневаюсь, что он спит. — Добрый вечер, Стас. Я только что привез бессознательного Лекса и горку гильз в кармане в больницу. Наш «друг» заглядывал в гости и передал пламенный привет. Больше пока ничего не знаю, — сообщаю последние новости. — Адрес давай, — говорит мужчина на том конце. — Скоро будем. В условиях большого города «скоро» — понятие растяжимое. Уже сорок минут ни информации от врачей, ни людей Дрейка. Но вот, наконец, в отделение входят двое мужчин. Внутри что-то замирает от некоторого благоговения перед мощной энергетикой каждого из них. Денис Гаврилов, он же Ангел — практически легенда в узких кругах. Взгляд его льдисто-голубых глаз может заморозить любого, он будто смотрит тебе прямо в душу. Стас — про этого бабника до сих пор вспоминают в некоторых клубах, с виду расслабленный, немного ехидный, он опасен ничуть не меньше своего бывшего подчиненного. — Выдыхай, — меня хлопают по плечу так, что оно слегка проседает. Денис изучает меня с ног до головы, кивает каким-то своим мыслям, пока Стас интересуется здоровьем Лекса. — Огнестрел? — самый важный вопрос. — Нет. С этим пронесло, но досталось ему все равно сильно. Я пока ничего не знаю. Жду, когда Феликс придет в себя и медики разрешат поговорить. — Эмин решил вновь бросить вызов Дрейку, в этот раз взвинтив цену до максимума, — молчавший до этого Ангел включился в разговор. — София, — выдыхаю в ответ. — Да. Мы хотели отправить Соню заграницу в компании моего сына уже в течении этой недели, но поняли — это бессмысленно. Здесь защитить ее гораздо проще. Кругом свои люди, связи, а там он просто приедет и заберет ее. — Эта мразь играет в открытую, — смотрю в пол все пытаясь разложить информацию по полочкам. Не складывается!!! — Звонит ей, приезжает. Теперь нападение, — поднимаю взгляд на Стаса. — В чем прикол, объясните?! До меня не доходит?! — начинаю злиться. — Ууу, — тянет Ангел забавляясь моей реакции. — Надеюсь, вы не успели нарушить договор. Дима вам бошки за дочку поотрывает и не посмотрит, что защищали. — молчу, ругая себя за несдержанность, но сейчас все это не имеет значения. — А политика проста, друг мой. Эмин ждет первого шага от Дмитрия. Он выводит его на эмоции медленно раскачивая маятник. Ждет, когда Дрейка рванет, он сделает ошибку и Батур его на этом же и закопает, получив в качестве трофея огромный кусок желаемого гостиничного бизнеса, моральное удовлетворение и девочку, на которую этот ублюдок, я уверен, дрочит по ночам! — И что? Мы так и будем ждать? Смотреть, как он подкатывает к неопытной девчонке? Которая, между прочим, вполне может повестись на хищного турка. Тогда ваш договор, — выплевываю со злостью. — Ни черта стоить не будет! — Влюбите ее в себя, — бесцеремонно заявляет Стас. Сделайте так, чтобы Соня даже думать о нем забыла, чтобы все ее мысли были о тебе или о Феликсе, — он только подтверждает выбранную нами стратегию, но я все же решаю напомнить, ведь все мы взрослые люди и физика, чтоб ее, никуда не делась. — А как же договор? — перевожу взгляд с одного мужчины на другого, ведь мне уже про него напомнили. — И как на это посмотрит ее отец? — А ты не нарушай договор, — заявляет Денис. — Свидания, подарки, клубы. Хрен с вами, объятия и поцелуи, но на этом все! Ты слышишь меня? Все! На развлечения вам выделят отдельные средства, это я обеспечу. — Приспичит, сними шлюху. Тебе достаточно хорошо платят, чтобы ты мог себе это позволить, — включается Стас. — Но Софи должна тебе верить, она должна влюбиться, пока мы ищем способы тихо раздавить Эмина, — чем больше я слушаю, тем больше начинаю скучать по малолеткам, у которых из проблем лишь бухло, родительские бабки и таблетки. — А отец… — Стас задумался на несколько секунд принимая какое-то решение. — Ее отцу знать всего совсем не обязательно. Пусть это будет, — вдруг подмигивает мне мужчина. — Наша профессиональная тайна. Так бывает, Давид, что по специфике нашей работы мы делаем подлые вещи, но, когда вопрос стоит о человеческой жизни, становится совсем не до морали. Эта семья давно перестала мне быть чужой, Соня, как дочка и мне тоже все это не нравится, но другого решения мы пока не нашли. И еще, Дейв, — после очередной паузы вновь заговорил Стас. — Дима не такой мудак, как тебе кажется. И когда все закончится, возможно у вас выйдет договориться, и эта маленькая ложь так и останется тайной. — Я понял, — киваю. — Но может стоит сделать проще? Просто все ей объяснить? Она ведь не дура, — защищаю нашу малышку. — Зачем пугать девочку? — интересуется Денис. — Отец очень постарался сделать так, чтобы об аварии пятилетней давности Соня помнила лишь то, что нужно. Но даже это выключило девушку из нормальной жизни на долгие месяцы. Нет, Давид. Мы не будем ей ничего говорить. — Сделайте свою работу хорошо. Это все, что от вас требуется. К нам вышел врач и сообщил, что Лекс пришел в себя. За сегодняшний день это, пожалуй, стало единственной хорошей новостью. Глава 35. Феликс Так хреново, словно меня пинали ногами. Ах, да! И правда пинали. Не только ногами. Все тело ломит, пошевелиться не выходит, при малейшем повороте головы начинает тошнить. Это даже хуже похмелья. Ненавижу такое состояние и беспомощность! Врачи закончили надо мной издеваться, воткнув в меня иголку с капельницей, какие-то датчики от мерно попискивающего в углу прибора. Маску сняли и то хорошо, под ней вся морда неприятно взмокла и теперь чешется. В приоткрывшуюся дверь просунулась темная макушка Давида. Ему даже говорить ничего не нужно, я и так вижу — переживал. — Это ты меня нашел? — спрашиваю севшим напрочь голосом. Больше похоже на скрип, чем на нормальную речь. — Да. И еще много подарков, — демонстрирует собранные в гараже гильзы. — Там мои в основном. Я на этих ублюдков обойму потратил, но все равно всех не положил. Третий оказался лишним, — закашлялся и схватился за ребра. Они перемотаны чем-то плотным. — Это корсет, — на мой немой вопрос, очевидно отразившийся на лице, ответил вошедший Стас. — У тебя ребра сломаны. Следом за ним в палате материализовался еще один тип, а за ним медицинская сестра. Не палата, а проходной двор! — Вы что? Сюда вообще нельзя! Еще и такой толпой, — возмущается женщина со шприцем на взводе. — У пациента полный покой, он только в себя пришел, — подходит к кровати и втыкает укол мне в бедро. — Бля, — морщусь от крайне болезненного препарата. Женщина вздыхает, укоризненно качает головой. — Я сейчас доктора позову! Нельзя нарушать режим! — говорит на выходе. — Уже, — заявляет жутковатый блондин. — Что? — жаль я не вижу за ними ее лица, остается только представить расширившиеся от такой наглости глаза. — Поговорил я с вашим врачом уже. Нам разрешили зайти. Не переживайте, мы через полчаса свалим. Обещаем вести себя хорошо и пациента не добивать, — отшучивается мужчина. — Ты как? — переключается на меня. — Денис, — представляется, сам жмет мою руку, лежащую на постели. — Феликс, — хриплю в ответ. — Хорошо тебе досталось, — дает свое заключение Стас. — Расскажешь? — Да нечего рассказывать, — отмахиваюсь от них. — Приехал Эмин с двумя телами, потребовал оставить в покое девочку, заявил на нее свои права. Я, естественно, послал на хуй, даже маршрут объяснил, но чел не понял. Помахались немного, я двоих положил, но со спины нарисовался третий, о существовании которого я даже не подозревал. Не до того несколько было. Вы трупы убрали? — Не было, — отзывается Дейв. — Кровь только. Много. — Хм, — это уже Стас. — Значит, пока ты в отключке был, они тела забрали, а тебя добивать не стали. Понадеялись, что сам сдохнешь? Не похоже на Эмина. — Он не видит во мне соперника, —усмехаюсь и тут же хватаюсь со стоном за ребра едва не выдернув капельницу. — Черт!!! — Спокойно, парень, — меня к постели прижимают сильные руки Дениса. — Мы тут поговорили с Давидом, пока тебя ждали. Он все тебе объяснит. Завтра созвонюсь с Алексом, может он сможет подъехать, сам тебя осмотрит еще. — Это лишнее, — говорю серьезно. Кравцова мне только для комплекта не хватает. — Давид, ключики от гаража дай, сгоняем с Деном, осмотримся. Может что найдем интересного. Наверняка торопились, наследили, — протягивает ладонь Стас и манит пальцами. — Да давай, не боись. Хуже, чем сейчас, там будет вряд ли, — издевается, но ключи получает. — Дейв, мой сын завтра отвезет Соню на занятия, — ставит перед фактом Ангел. Да, я таки понял, кто это. — Не забудь забрать. Дети в клуб вечером хотели, приезд друга отметить. У тебя есть отличный шанс начать действовать по нашему плану. — Я понял, — кивает Давид. Мужчины, попрощавшись, уходят, а я пристально смотрю на друга в ожидании рассказа о том самом плане. То, что мы фактически получили официальное разрешение от безопасников Дрейка соблазнять девчонку, лично мне понравилось. А договор? Да срать мне на этот договор! Я это понял еще в тот момент, когда убивал тех тварей, возжелавших заполучить МОЮ женщину. Озвучивать другу эту мысль не стал, а также то, что меня до зубного скрежета бесит их поход в клуб. Не хрен им там делать! Сжимаю кулаки до хруста комкая в руке простыню. — Привезти Соню завтра к тебе после занятий? — интересуется Давид. — И что мы ей скажем? — серьезно смотрю на друга. — Да что угодно, — он пожимает плечами. — Напился, подрался. Напали, избили. — Зашибись! И кем я буду для нее в каждом из этих вариантов? — простынь под моими пальцами жалобно затрещала. Место, куда введена игла, обожгло болью. — Их было много, — улыбается Дейв. — Ты же не Рембо, в конце концов. — Вези, — тяжело вздыхаю, рассматривая очередной шприц, который несут по мою душу. Глава 36. София Мне до сих пор не верится, что он приехал. Такой весь из себя взрослый. Они с Марком вообще выглядят немного старше своих лет, но Сашка… Эх… Наверное, я могла бы в него даже влюбиться. Притягательный, в меру жесткий, бесспорно сексуальный. Он умеет быть серьезным, когда это необходимо, но и уходит в отрыв в кругу близких друзей не хуже. — Саааш, — смеюсь, вспомнив один момент из далекого детства. — А помнишь, как твой отец заставил нас маршировать два часа на жаре, периодически обливая водой из шланга у вас на даче? — О, да, — друг тоже рассмеялся. — Такое забудешь! Твоя мама после этого месяц на него обижалась, считая, что для девочки это было жестко. — Ага, — прячу лицо в ладошках вытирая выступившие слезы. — А папа, наоборот, сказал, что отдаст меня Денису на перевоспитание на неопределенный срок. Ему тогда тоже досталось. — Но согласись, малая, яблоки у соседа были гораздо вкуснее наших. Из отца тот еще садовник, — и машину вновь наполнил громкий смех. — Так, — смотрит он строго, паркуясь недалеко от универа. — Вести себя хорошо. Занятия не прогуливать. Я сейчас по делам, а вечером, как договаривались, встречаемся у входа в «Инферно». — Пока, — открыла дверь, чтобы выйти. — Эй! — возмущенный окрик. — Ничего не забыла? — показывает пальцем на свою щеку с двухдневной щетиной. Я скривилась, но быстро поцеловала друга. — Другое дело. Я побреюсь к вечеру, — клятвенно заверяет и трогается с места захлопывая пассажирскую дверь уже на ходу. Мне его не хватало. И вот таких вот моментов, от которых становится тепло внутри и сразу хочется быть чуточку лучше. Решила не подводить Сашу и быть умницей. Потопала на лекции честно отсидев их все. Между парами болтала в социальной сети с Алисой обсуждая, кто в чем пойдет вечером и в целом планы на него. Настроение стало портиться лишь когда я подошла к выходу из учебного заведения. Вспомнила, что забрать меня должен совсем не друг детства, а Давид. Еще странный Эмин привязался. Сама дура! Не надо было садиться к нему в машину! Теперь хрен отвяжется. Не успела выйти, как наткнулась на сверлящих друг друга ненавидящими взглядами мужчин. Эмин обманчиво расслабленно облокотился на борт своей машины скрестив ноги в районе щиколоток, а вот от Давида во все стороны разлетаются невидимые искры. Кто-то из ребят, выходя следом, слишком громко хлопнул дверью и мужчины синхронно повернулись ко мне. Зеленые глаза Давида прищурены, брови чуть сведены к переносице, зубы сжаты, это видно по напряженной шее и челюсти. От огненного взгляда темных глаз Эмина все внутри сжалось в тугой комок. Снова это противное липкое чувство поползло по позвоночнику. Дыхание изменилось, оно стало частым и прерывистым, в сознании откуда-то взялся страх, не дающий мне сделать и шага им навстречу. Почему? Никак не выходит понять, но ситуацию спасает Давид. Как же я ему благодарна. Он быстрым шагом преодолевает бетонный плац. — Иди сюда, — крепко прижимает к своей груди. Я слушаю стук бешено колотящегося сердца, синхронизирующегося с моим. Становится легче. — Поехали. Тебя очень хочет видеть Феликс. Он в больнице, — слышу, как сквозь вату. — Как в больнице? — внутри что-то обрывается и падает вниз. Наверное, это то самое настоящее чувство, которое я испытываю к своему голубоглазому кошмару. — Избили. Поехали, маленькая. Все увидишь сама, — я цепляюсь обеими руками за его ладонь. Мы ровняемся с Эмином, дыхание замирает, образовывая в груди ком. Похоже, я схожу с ума и мне вновь нужно к Карине, старому семейному психологу. — Соня, — бархатный голос бьет по натянутым нервам. — Можно тебя на минутку, девочка? — Нельзя, — рычит Дейв, подталкивая меня к своей машине. — О, я смотрю, вы помирились. Жаль, — искусственно вздыхает этот неприятный тип. — Но не пропадать же цветам, — он достает из салона огромный букет, состоящий из белых и синих роз. Мужик помешан на этом цвете? Сразу вспомнились рубашка и визитка. — Это тебе. Держи, — протягивает мне букет, а я вопросительно смотрю на Давида, словно спрашивая разрешения. Нам скорее нужно к Лексу, а значит я сделаю очередную глупость, чтобы быстрее все это закончилось. — Спасибо, — обойдя Дейва приняла цветы у Эмина. — Но больше не надо вам приезжать, — стараюсь смотреть ему в глаза и не дрожать коленями так позорно, но это все равно происходит. — Сонь, — мужчина старается тепло улыбнуться, а Давид не давит на меня давая шанс принять верное решение. — Ты меня боишься? Почему? Я же ничего плохого тебе не сделал. — Я не боюсь! — место страха занимает злость. — Просто не люблю, когда мужчина не понимает слово «Нет». Эмин, вы интересный, я бы даже сказала, красивый мужчина, но не для меня. Очень прошу вас больше не появляться в моей жизни иначе я буду вынуждена сказать отцу. — Я прошу у тебя шанс. Один единственный. Мы просто поговорим и после ты примешь окончательное решение, —давит он своим обаянием и характером. Этот человек точно не привык получать отказы. — Мы пообедаем в любом ресторане города, в любое, удобное тебе время. Пожалуйста, девочка, — просит Эмин. — Мне многое нужно тебе рассказать. — Хватит! — Давид срывается. — Она сказала свое слово. Не понятно?! — София, — бархатный голос направлен строго внутрь меня. — Мне нужен один разговор. Мой номер у тебя есть. Скинь сообщение, как будешь готова, я за тобой заеду, — он чему-то победно улыбнулся, глядя поверх моей головы, сел в машину и покинул нас. — Не вздумай, слышишь меня?! — Давид оказывается перед моим лицом. — Если я узнаю… — Я и не собиралась, — отгоняю очередное наваждение, пришедшее на место страха и злости. — Надеюсь, ты не совсем дурная. Садись в машину. Лекс уже заждался, — мужчина открывает передо мной дверь своего Aston Martin. Как только я убираю вторую ногу хлопает ею так громко, что стекло остается на месте лишь чудом. Глава 37. София Под громкую музыку мы доехали до клиники. Если бы я знала куда, побежала бы вперед. Мне все время кажется, что Давид идет слишком медленно, лифт еле едет, а коридор до палаты слишком длинный. — Ой, — прикрываю ладошкой рот замирая на пороге. Наглая морда Лекса в синяках и ссадинах, костяшки на руках сбиты, торс забинтован. — Привет, — сажусь на стул рядом с высокой койкой. Осторожно касаюсь пальцами покалеченной руки. — Ты как? — Привет, Кись, — он пытается улыбнуться, но тут же морщится и из ранки на губе выступает капелька крови. Не сдержавшись, осторожно стираю ее пальцем, а затем засовываю его в рот облизывая. — Ммм, — тянет он. — Как сексуально, — Феликс даже в таком состоянии остается собой. — Да все нормально, не паникуй. Через пару недель выйду отсюда, и мы с тобой обязательно прокатимся. Я ведь обещал. — Обещал, — не могу оторвать от него взгляда. Мужчины ничего не рассказывают, остается лишь смотреть и дико переживать. — Так, я не понял! — возмущается Лекс. — И чего ты скисла? Я жив? Жив. Что тебе еще надо? Или ты расстраиваешься, что не добили? — смеются его глаза. — Да иди ты, — так захотелось треснуть ему по голове, но по ней до меня знатно прошлись. Жалко стало. — Я бы с удовольствие, Соф, — вздыхает с тоской. — Да не могу пока. Даже башку вот от подушки оторвать не могу. Бесит! — и я не сдержалась. Провела рукой по его темным волосам. Он, как кот, ткнулся в нее макушкой. Погладила его, почесала ноготками слушая учащенное дыхание. Как же мало ему, оказывается, надо для счастья. Большой, грозный, вызывающий во мне трепет и страх мужчина в своей беспомощности оказался нежным и податливым на простые ласки. Скользнула пальцами ниже, очертила скулу обходя ссадины, подбородок. Так захотелось провести по его пересохшим губам, а лучше поцеловать. Прямо вот так, в разбитые, с пятнами подсохшей крови. — Я не помешаю? — мы все обернулись на приятный женский голос. В дверях палаты стоит симпатичная стройная девушка, на вид немного старше меня. — Боже, Лекс! — восклицает, разглядев побитого мужчину. — Я говорила, что когда-нибудь ты доиграешься, — игнорируя нас с Давидом она подходит к его кровати, гладит по волосам. Феликс дергается из-под ее руки и тут же стонет. — Зачем ты здесь? — ледяной вопрос от моего ледяного мужчины. — Ты нормальный? Мне как подруга сказала, что ты в больнице, да еще и в таком виде, сразу приехала. Ты же не чужой мне, — присаживается на самый край постели. — Лекс, не дури. Столько времени вместе. О тебе некому больше позаботиться. Я не могла бросить. Она берет его за руку, нежно гладит, а Феликс больше не сопротивляется, просто смотрит на гостью и этот взгляд задевает меня до глубины души. — Я пойду, — вздергиваю подбородок выше, чтобы никто не увидел непрошенной слабости. Какая разница, что я к ним чувствую? Очевидно, что между нами пропасть, которую никак не выходит преодолеть. — Соня, — Давид перехватывает за руку, Лекс переводит взгляд голубых глаз на меня. — Не трогай, — высвобождаю кисть, хватаю сумку и как ошпаренная выбегаю в коридор. — Стой! — за мной следом выскакивает Давид, ловит у лифта, крепко прижимает к себе. — Между ними ничего нет, — зачем-то шепчет мне в волосы. Ритка его предала, он не простит. — Какое мне дело? — пытаюсь оттолкнуть зеленоглазого гада. — Сонь, — он тихо смеется, разворачивает меня лицом к себе, убирает с него влажные от непрошенных слез волосы. — Я никому не нужна, — произношу неожиданно даже для самой себя. — Ты чего, маленькая? Ну что за глупости? Откуда это в твоей голове? У тебя друзья, семья, мы… — А толку?! — толкаю его в грудь. — У отца работа, у брата свобода, у Лекса девушка, у тебя… принципы! А я? Где здесь я? Меня нет в ваших жизнях. Я никому не нужна… Может, Эмину? — щурюсь, глотая очередной ком. — Забудь о нем! — в его голосе прорезается сталь. — Почему? Какое тебе дело? Ты… Давид не дает договорить. Он жадно целует мои губы забирая себе каждый нервный вздох. Прижимает к стене у лифта, его пальцы больно сдавливают талию, жадный язык не выпускает из плена мой. — Я не просила, — слезы высохли, губы горят и омуты его зеленых глаз утягивают на дно. — А мне плевать, — усмехается, целуя снова и я отвечаю забывая, что мы вообще-то в больнице. Что там, в нескольких метрах от нас лежит покалеченный друг. Мы растворяемся друг в друге, выплескивая все, что накопилось за последние дни. Его хриплое дыхание обволакивает и возбуждает. Прервав поцелуй, он упирается лбом в стену поверх моей головы, тяжело дышит и молчит. — Ты мне нужна, — признается, как только к нему возвращается способность говорить. — И Лексу ты тоже нужна. Хочу, чтобы ты это помнила, чтобы не случилось, — Давид отходит, берет меня за руку и возвращает в палату. Брови Феликса взлетают вверх, а я неловко кусаю губы со вкусом горькой вишни. Глава 38. София — Дейв, надо же, — усмехается незнакомка. — Ты перестал трахать все, что движется и нашел постоянную подружку? — язвит она, изучая меня с ног до головы. — Вон пошла, — рычит Лекс. — Дейв выведи ее отсюда, пока я не встал! — Совсем не меняешься, — глубокий вдох. — С таким характером так и сдохнешь один где-нибудь на трассе в своей чертовой машине! — ее голос вибрирует, из красивых глаз катятся слезы, но мне ее совсем не жалко. Я видела, как ему было больно, когда между ними не сложилось. Вижу, с какой ненавистью Феликс смотрит на нее сейчас и мне самой хочется схватить ее за волосы и выкинуть отсюда. — Исчезни из моей жизни! — из груди Лекса вырывается хриплый рык. — Меня интересуют только тачки! — каждое его слово пропитано ядом. — Ооо… — тянет Дейв. — Началось. — А ты вообще не лезь. Вы, как дети! — психует она. — Посмотри на себя! — вновь обращается к Феликсу. — Я пришла спокойно поговорить, извиниться, но ты, как всегда… — ИЗВИНИТЬСЯ?!! — его разрывает, Лекс дергается, но Давид успевает сделать вперед пару быстрых шагов буквально вжимая друга в больничную койку. — СУКА! Ты даже шанса мне не дала что-то изменить! Ты лишила меня возможности стать отцом! Молча! — Да ты же не любишь меня, Феликс, — вздыхает незваная гостья. — При чем здесь любовь? — он зло на нее смотрит. Грудь вздымается, голубые глаза жмурятся от боли в ребрах. — Речь идет о другом! Ты не имела право принимать это решение одна! — но она делает вид, что не слышит этого, продолжает гнуть свою линию изображая жертву. — Зачем был нужен этот ребенок? Чтобы я стала матерью-одиночкой в двадцать пять? А еще лучше вдовой, да?! Когда ты разобьёшься насмерть! Я скучаю по тебе, — сбавляет тон. — И спать с тобой классно, но семья. Нет. Это точно не про тебя. Хотела закончить все как-то иначе. Помочь. Похоже, я приехала зря. — Зря! — к ней разворачивается Давид, но Лекс срывается на очередной крик. — Вон, я сказал!!! — он поднимается на локтях, Дейв вновь не дает ему подняться. Хлюпая носом, оставив на полу пакет с апельсинами и каким-то вещами, уже точно бывшая девушка Феликса быстро покинула палату. В ней воцарилась гнетущая, некомфортная тишина. — Вы целовались? — Феликс решает разбавить обстановку. В своей манере, закрываясь ледяным заслоном от внешнего мира. — Ты против? — Давид обращается к другу обнимая меня за плечи, устраивает на одном из них подбородок. — А я? — переварив что-то в голове Лекс обращается ко мне. И что мне ему сказать? Что целовать его я хочу еще больше, чем Давида? — Иди сюда, Сонь, — Феликс протягивает руку, а я не понимаю, что делать, пока Дейв не подталкивает вперед. Оглядываюсь, вижу теплую улыбку и до меня доходит… — Вы меня поделили? — не спешу прикасаться к своему голубоглазому кошмару. — Договорились, — улыбается Лекс. — Ты ведь наша девочка, — подмигивает, но его глаза говорят мне гораздо больше. Ему не понравился мой поцелуй с Давидом и сейчас он просто врет, что в них нет ни грамма ревности друг к другу, нет соперничества. Оно плещется на дне завораживающего взгляда и спрятать его у опытного хищника не выходит. — Я пока не знаю, — решаю быть честной. — Вдруг вы завтра снова решите, что между нами может быть только работа? — У нас было время подумать, — губы Давида касаются щеки. — Я не понял? — наигранно возмущается Лекс. — Меня целовать будут сегодня? Я больной вообще-то, мне положено повышенное внимание! — А она? — киваю на дверь задавая еще один важный вопрос прежде, чем позволю этим нахалам окончательно завладеть моим сердцем. — Мое прошлое. У всех больших дядей оно есть. Иди же сюда, — тянет ко мне руку. Сдаюсь. Мне хочется вновь ощутить вкус губ этого ненормального, заносчивого гада. Он так близко и сейчас мне можно чуточку больше. Завтра спишу на стресс и буду снова на него злиться. Но в эту минуту я медленно веду языком по его верхней губе, чувствую, как мужчина напряжен и как он хочет меня. Лекс тяжело дышит, разрывая наш поцелуй, касается горящих щёк, шеи, фиксирует ее чуть наклонив в бок, ведёт губами разгоняя по коже настоящий озноб. Я сжимаю пальцы в его волосах забыв, что мы здесь не одни. Мужчина стонет то ли от боли, то ли от удовольствия. — Ну все, хватит, — Давид тянет на себя за талию. Лекс нехотя отпускает. — Мы сейчас уедем. А ему тут еще валяться. Пожалей парня. Глава 39. Давид Стас сообщил, что Дрейк - старший срочно улетел из страны получив удар по одной из самых прибыльных точек. Мы находимся в повышенной готовности не зная, откуда ждать сюрпризов. Уверены лишь в том, что они будут и очень скоро. К Лексу сразу после нашего отъезда из клиники приставили охрану, чтобы ублюдок не добил друга. Дети решили съездить в клуб. Ангел дал добро на эту поездку пообещав, что поставит своих людей по периметру обеспечивать безопасность, а внутренняя на мне, так как людей отца Александр знает в лицо. Свою задачу я знаю без лишних напоминаний. Что сложного влюбить в себя неопытную девчонку? Ничего! А если влюбляешься в нее сам? Это уже хреново. В очередной раз вспоминая слова Лекса о тяжелой работе смотрю, как из ворот выходит счастливая София в платье под цвет своих глаз. Начал накрапывать дождик и девушка, закутавшись в куртку, бегом добежала до машины. Где Фил я знаю, но решил спросить у нее. — Брата где потеряла? — целую малышку в щеку, словно мы на свидании. Для нее ведь так и есть. А для меня? Я пока не знаю. — Он у Саши. Они вместе приедут сразу в клуб. А как ты будешь пить? Ты же за рулем? — задумался. — Ты хочешь увидеть меня пьяным? — первое, что пришло на ум. — Было бы забавно, — Соня смеется. Она расслабилась и снова стала собой. Такой девочка мне нравится больше. В ней есть нежность, есть тепло. Вытащить наружу все это было некому и рушить теперь страшно. Глядя в ее глаза меня жрет совесть за то, что будет дальше. Мы будем бить вдребезги наши сердца, чтобы спасти ее и бизнес ее отца. Кто потом соберет их обратно? Но проанализировав ее поведение, ее реакции на те или иные действия, поняли, что вариантов у нас нет. Клуб «Инферно», как всегда, сияет. Недалеко от входа уже стоят ребята втягивая никотин глубокими затяжками. С ними Алиса и еще пара каких-то девчонок. Одна активно виснет на Филиппе, а он хоть бы глянул. Стало смешно. Девятнадцать лет пацану. Ну да ладно. Не мое это дело. Мое вот, рядом сидит и выходить не торопится. Окей. Выполнять работу, так качественно и на все сто. Я выхожу первым, открываю ей дверь и под ошарашенные взгляды друзей подаю руку. Соня ее принимает, я кидаю ключи парковщику, скрещиваю наши пальцы внизу и веду ее к ребятам. — Вы теперь вместе? — с восхищением выдыхает Алиса. Марк недовольно кривится, а Филипп, скинув с себя подругу, здоровается. Саша держится в стороне лишь наблюдая за происходящим. — Мы определяемся, — подмигиваю Лисе. — Идемте? Мы вошли в зал. Филипп сразу повел нас вбок и наверх. — Этот стол всегда наш, — поясняет он. — Папа с мамой познакомились в этом клубе, — поднявшись на носочки говорит Соня. — Ого, — мурлычу ей в ушко. Заказали выпивку, закуски, сладости для девчонок и душа понеслась в рай, а ребята в отрыв. Начали с пива постепенно повышая градус до более крепкого. Много танцевали, смеялись. Саша рассказывал об учебе, о том, как он скучал по родному городу, по друзьям, что уезжать обратно совсем не хочется, но подвести отца — смерти подобно. Тут он прав. Ангела я бы тоже побоялся подводить. Можно случайно лишиться пары конечностей и не факт, что одной из них не станет голова. — Потанцуй со мной еще — просит уже хорошо подпившая София. — Если ты притормозишь с выпивкой, малыш, — прошу ее прямо в губы. — Я тогда не только потанцую. — Хорошо, — она улыбнулась и потянула меня за руку на танцпол. Стало откровенно плевать, что мы двигаемся в медленном танце под какой-то бешеный ритм. Соня обняла меня за шею, смотрит в глаза пытаясь что-то там отыскать, а не могу расслабиться, боюсь, что найдет. Наши лица все ближе. Кто-то из танцующих толкает меня в спину и губы Сони врезаются в мои. Приподнимаю ее выше, чтобы было удобнее. С удовольствием целую, кружу на триста шестьдесят не разрывая прикосновений. Мне нравится, как в этой шуточной выходке малышка смеется мне в рот и сильнее прижимается к телу. Ее ноготки орудуют в моих волосах и прерывать эту сладкую пытку нет ни малейшего желания. Мой стояк красноречиво упирается ей в живот. Софи это чувствует, смущается и игриво трется, дразня голодного демона. — Весело тебе, да? — ставлю ее на пол, ловлю пальчики, целую, один втягиваю в рот и провожу по нему языком. Ее грудь замирает на вдохе. — А так? Больше не весело? — я кайфую от этой девчонки. И ни хрена уже не могу сделать. — Идем к твоим друзьям, — веду Соню за собой по лестнице и тут пришла моя очередь замирать и давиться вдохом. На диване, никого не смущаясь, нежно целуются Марк и Саша. У меня челюсть больно ударилась об пол и подниматься обратно не желает. Ребята, конечно, интересно смотрятся вместе, но сказать, что я охренел… — Ты чего? — смеется Алиска. — Геев никогда не видел? — Соня помахала ладонью у меня перед лицом и тоже рассмеялась. — Дейв, — дергает за рубашку. — Да очнись же ты! У них уже года два, как отношения. Захотелось спросить, а знают ли их отцы, но отчего-то решил, что нет, точно не знают, раз парни еще живы. Твою ж мать. — Не мешай мне, — бормочу себе под нос. — Я в шоке, мне там нормально. Взгляд Сашиных голубых глаз никак не вяжется у меня в голове с тем, что видели только что глаза. Да ну нах! Даже потряс башкой из стороны в сторону и рассмеялись уже парни. — Сонь, я не гей, — поправляет подругу Марк, который, оказывается слышал наш разговор. — Я би. Это немного другое. — Да мне пофиг, — отмахивается малышка. — Сейчас ты с Сашей, остальное не важно. Я все равно вас обоих люблю. И пока я переваривал информацию моя крошка бахнула водки в апельсиновый сок и невинно похлопала ресничками. — Ты неисправима, — обнимаю ее через спинку дивана решив отпустить ситуацию. Не мое это дело. Им нормально и ладно. Часов до двух мы отлично проводили время, пока народ не дошел до состояния «пора домой». Кое как запихал их всех в машину и под дружный смех и пьяные вопли развез по домам. К Сониному дому подъехали только в четыре утра. Я остановился за углом, чтобы просто пару минут в тишине посмотреть на спящую блондинку. Почувствовав мой взгляд, ее реснички дрогнули, пьяные глаза открылись. Малышка облизнула пересохшие губы залипая на моих. Смелая… Моя маленькая безумная девочка. Отговаривать себя нет никакого желания, есть другое. — Иди ко мне, — перетягиваю податливую малышку с пассажирского сидения к себе на колени. — Что ты с нами сделала, м? — спрашиваю у нее убирая с лица волосы. — Поцеловать тебя еще? — уточняю на всякий случай. Наверное, я делаю это для себя, чтобы потом меньше грызла совесть, ведь если ответит «Нет», сейчас ничего не будет. — Да, — она срывает планку в моей голове. Глава 40. София То ли алкоголя во мне слишком много, то ли я просто сошла с ума, но сказать Давиду что-то еще не позволяет мой поцелуй. Я ненормальная! Но он такой теплый в последнее время, что я плыву под взглядом его зеленых глаз. Хочется купаться в этом ощущении лета, в его руках, в его запахе. Он горький и сладкий одновременно. Он пробуждает во мне нежность. С ним я чувствую себя маленькой, хрупкой девочкой. Это с Лексом, как на вулкане, а здесь все иначе. Давид забрался руками мне под куртку. Его горячие ладони обжигают через ткань платья напряженную спину. Его пальцы плотно сжимаются, будто мужчина боится, что я исчезну, если он вдруг отпустит. Не хочу, чтобы отпускал. Он очень осторожен. Его язык ласкает мои губы, их уже покалывает, а Дейв все никак не может остановиться. То углубляя поцелуй до предела, то отступая, но все равно не до конца, он дышит все чаще, мои пальца сжимают темные волосы на его затылке. Рука мужчины скользит по бедру, пробирается под платье, гладит безумно чувствительную кожу. Мои трусики чуть сползли в бок от откровенной позы. Еще немного и Давид дотянется своими пальцами туда, где еще не был ни один мужчина. Он непроизвольно толкает вперёд бёдрами, тихо стонет задевая своим возбуждением мою чувствительную раскрытую плоть. Меня пронизывает острым желанием, глаза распахиваются, я начинаю трезветь. "Что ты творишь, Софи!" - ругаю себя, вздрагивая от очередного толчка и чувства вибрации в его штанах. "А что такого? Ты же взрослая! Пора уже!" - отвечают мои гормоны —"Что в этом страшного? Шикарный вариант для первого раза" Но увидев, как наяву, ледяные глаза Лекса, которые еще сегодня днем потеплели для меня, я окончательно прихожу в себя. — Стой… - Давид не сразу реагирует, рисуя узоры языком у меня на шее. — Стой, Дейв. Не надо, - он поднимает удивлённый взгляд, в котором через край плещется возбуждение. Совесть кольнула, но я шуганула её в дальний угол сознания. Разум бьётся в конвульсиях пытаясь меня остановить, и я останавливаю нас. - Давид, нет! - повышаю голос скорее для себя. Помогает. Только предательское сердце бахает в груди слишком громко, а низ живота ноет от желания отдаться этому мужчине сию же секунду. — От тебя пахнет желанием, - хрипит Дейв. — Прости, — опускаю взгляд. — Не надо было. Слишком рано. — Все нормально, — он улыбается и осторожно пересаживает меня обратно на пассажирское место. — Сейчас покурю и провожу домой, — подмигивает и шарит по одежде в поисках любимых сигарилл. Я тоже решаю покурить, раз уж все так вышло. Давид не задает вопросов, не упрекает и мне это нравится. Наверное, этим и отличается взрослый мужчина от незрелого парня. Он уважает любое мое решение, даже если оно озвучено вот так, на грани. Судорожно вдохнув пару раз и шумно выдохнув, вытягиваю из пачки сигарету, чиркаю зажигалкой, пропускаю горький дым в легкие, расслабляюсь и не успеваю даже закричать, когда сзади в нашу машину врезается другая. Она буквально сминает задницу дорогой иномарки. Подушками безопасности нас вжимает в сиденья. Я хватаю ртом воздух, Давид ошалело смотрит на меня и тоже тяжело дышит. Пока мы выпутались из плена, пока мой мужчина выскочил на улицу, едва не сбив его с ног виновник ДТП пролетел мимо, исчезая в ночи. У меня мелко дрожат руки, ноги начинают пружинить и сгибаться в коленях, я просто оседаю на асфальт в молчаливой истерике. — Я так и умру в машине, да? — смотрю на подошедшего ко мне Давида. — Нет, малыш, — он с трудом держит себя в руках. Поднимает меня на ноги, прижимает к своей груди, я чувствую, как он дрожит. — Все будет хорошо, — перебирает мои локоны, путается в них, но упорно повторяет этот жест. Я даже не плачу, просто дышу им, стараюсь успокоиться, ведь ему тоже страшно. — Прости меня, — говорит он и набирает чей-то номер, не сводя взгляда с одному ему известной точки в пространстве. — Было покушение, — произносит Дейв странные слова. — София цела, но ей требуется дополнительная охрана. Мы больше не справляемся. — Охрана? — поднимаю на него глаза. Давид лишь крепче сжимает руку и колотит мужчину в разы сильнее. У него стучат зубы, в глазах творится полнейший хаос. — Что ты сейчас сказал? — на меня накатывает реальность. — Кому ты звонил? — Так было нужно, Сонь. Отец вернется и все тебе объяснит. К нам выбегает охрана из дома. Мужчины в черной форме с оружием на изготовке осматриваются, понимают, что все уже случилось и идут к нам. — София Дмитриевна, пойдемте в дом, — меня забирают у Давида, а он просто смотрит не на меня… на свою убитую машину! Глава 41. София — Да не трогай ты меня! — отталкиваю одного из неизвестных мужчин. Иду вперед на чистом адреналине, ничего перед собой не видя. Как только мы вошли во двор, с крыльца навстречу выбежала мамочка в слезах, хорошо, что Фила нет. Еще его я бы не выдержала. — Софи! — она обняла меня, стала осматривать со всех сторон. — Я позвонила дяде Саше, он скоро приедет, — тараторит мамуля. — С тобой все хорошо? Где больно? Соня, не молчи, я прошу, — срывается в панику. — Я не знаю, — отвечаю ей и это чистая правда. Вроде и головой не билась, а такое ощущение, что об асфальт и со всей дури. И мысли все утекают к Давиду, к разбитой машине и к его последним словам. Я цепляюсь за них, но они ускользают. На их место в каждый орган заползает панический страх. Он черными щупальцами обволакивает меня изнутри. Я опускаюсь прямо на тротуар перед домом сжимая ладонями виски. — Соня, — мама присаживается на корточки, пытается меня поднять, но я сижу на холодной земле и смотрю, как темными лужицами на нее оседают слезы. — Да помогите же!!! — Кейтлин Дрейк кричит охранникам и те подбегают к нам. Хватают меня, ставят на ноги. —Я сам, — слышу голос, который я впустила в свою жизнь слишком глубоко. Никто не стал возражать. Меня отдали в руки Давида. Он сейчас такой знакомый и такой чужой одновременно. Острый, напряженный взгляд, смотрящий строго перед собой. Шумное дыхание через нос, сжатые зубы, натянутая струной венка на шее. Она — единственное, что выдает его реальное состояние. — Куда? — спрашивает он. — За мной. Спасибо Вам. Давид, кажется? — за стуком собственных зубов едва слышу мамин голос. — Да, верно. Я могу остаться, — говорит он. — Один раз подобное у Софи я уже видел. — Я думаю, поддержка ей будет не лишней, — вздыхает мамочка, открывая дверь в мою спальню. — С мужем я поговорю. Знаю про условия договора, но сейчас… — Не надо. — перебивает Дейв. — Его никто не нарушал, — он опускается вместе со мной на постель. — Я вижу по вашим глазам, Давид. Но я не осуждаю, — она машинально гладит меня по волосам. — Договор? — поднимаю ресницы в попытке сфокусироваться на присутствующих, но у меня снова не выходит все сложить воедино. Я до сих пор слышу удар, скрежет металла о металл и захлебываюсь ужасом, который все же победил сознание. — Тише, маленькая, — Давид окутывает меня своим голосом, запахом, руками. — Все будет хорошо, — я не могу ему ответить. Горло сдавило спазмом, дышать трудно, ногти царапают его ладони, но мужчина не отдергивает их, он продолжает что-то говорить. Приехал дядя Саша и забрал меня из спасительных объятий. Он выставил моего теплого Давида за дверь и заменил одеялом вперемешку с парой уколов. Осмотрев меня вытер лицо и руки влажным полотенцем. И когда только я успела испачкаться? Сознание медленно утекает, тело расслабляется под мамину колыбельную из далекого детства. Я растворяюсь в этой песне и позволяю препаратам отключить себя от этого мира. Просыпаюсь в пустой комнате. Шторы задернуты, вокруг давящая тишина. Оперевшись на локти, с трудом, но все же сажусь, приподняв выше подушку. На тумбочке высокий стакан с водой, градусник, какие-то таблетки и мой телефон с треснувшим экраном. Когда я успела его разбить, ума не приложу, но взяв трубку в руку меня пронизывает током, будто я всунула в розетку пальцы стоя по колено в луже. Как на быстрой перемотке, в голове стали всплывать фразы одна за другой. «Прости меня» «Ей требуется дополнительная охрана» «Мы больше не справляемся» «Отец вернется и все тебе объяснит» «Знаю про условия договора» — Нет, — закрываю руками лицо. — Нет-нет-нет! Этого просто не может быть! Все было обманом от начала и до вчерашнего дня. Знакомство в клубе, свобода, полученная от отца, работа, наши поцелуи и почти секс, признания Давида и взгляды Лекса. Все было ложью… Разговор в квартире парней… Филипп знает! Марк вдруг перестал меня контролировать. Он тоже знает. Саша? Конечно, он ведь сын своего отца! И даже мама. Моя любимая, добрая мамочка тоже ничего не рассказала. Они предали меня. Все предали. Отец снова всех купил. Даже мужчин для меня, даже их чувства. Интересно, сколько стоит мое разбитое сердце? Из все, кто меня окружал в последние дни, пока не лгал мне лишь один человек. Я вспомнила его темные глаза и поняла, что Эмин больше не вызывает страха. Внутри пустота и лишь желание понять, за что со мной так обошлись. Просто, ради интереса. На ватных ногах, цепляясь за предметы мебели, я нахожу свою сумку, а в ней визитку с ароматом грейпфрута и перца. Дрожащими от слабости пальцами набираю номер с синей карточки. — Здравствуй, София, — слышу его бархатный голос. — Я согласна встретиться. Вы сможете меня забрать? — присаживаюсь на пуфик у своей кровати. — Конечно. Когда и куда подъехать? — вспоминаю, какими путями мы в детстве сбегали из дома. — Я скину геолокацию, как выйду за территория двора, — отвечаю Эмину. — Буду ждать, — слышу в ответ и без сил роняю трубку на пол. Глава 42. София Покинуть дом оказалось не сложно. Я взяла плед, заварила чай и сделала вид, что просто иду в беседку, чтобы подышать воздухом и побыть одной. На лестнице меня поймала мама. Она обеспокоенно осмотрела, попыталась поговорить, но я лишь покачала головой и пошла дальше. Вышла во двор и остановилась на крыльце, чуть не выронив из рук мамин любимый чайник. Расслабленно привалившись плечом к «будке» охраны стоит Давид и беседует со Стасом. Сердце сдавило тисками, захотелось подойти и вылить на его башку весь кипяток. Чтобы не разреветься я отвела взгляд и бегом спустилась по ступенькам, завернула за угол на дорожку, добежала до беседки сгрузив там все, что принесла из дома. Села и стала оглядываться по сторонам, чтобы понять, смогу ли я дойти до старой детской лазейки. С внутренней стороны двора никого нет, но я уверена, что там, с улицы за домом наблюдают. И еще камеры. Стас здесь не просто так. Он контролирует все лично, но сколько раз я от него убегала не счесть. Уследить за всем просто невозможно, даже ему. Сделав вид, что гуляю, я побрела в самый заброшенный уголок двора. У старого садовника руки не доходили там разобрать, а у нового еще не дошли. Отцу не до этого, мама слишком добрая, чтобы настоять, а мне на руку, ведь никто и не думал, что дети Дмитрия Дрейка лазают по деревьям. Влезла ногами на плотный кустарник, которой так сплелся, что представляет собой квадратную тумбочку. Ухватилась за толстую ветку, свисающую ниже остальных. Фил в детстве любил это дерево. Если забраться на макушку, оттуда видно весь район. С куста на ступеньку из деревянных ящиков, затем, задрав выше ногу, наступила на нижнюю ветку и стала подниматься вверх, царапая ладони о шершавую кору. Теперь самое сложное. Чтобы добраться до забора, нужно пройти несколько шагов по толстой ветке, нависающей прямо над ним. В детстве я весила несколько меньше, да и дерево было крепче, но я должна это сделать и первый шаг на дрожащих ногах дается легко. Послышался хруст, я замерла прикидывая, что сломаю при падении. Выдох. Еще шаг. Верхняя ветка, за которую я держусь руками, гнется, снова замираю. «Еще пару шагов и все» — говорю себе. — «Ты больше его не увидишь. Их всех!» Шаг. Хруст и разговор по рации за стеной. Черт! Мне не может так не везти. Просто не может. Стараясь даже не дышать, чтобы ветка не переломилась и меня не заметили, прислушиваюсь к шагам. Охрана обходит периметр переговариваясь между собой. Как только голос отходит дальше, я делаю последний шаг и встаю на широкую площадку кирпичной стены. «Вот так» — стараюсь успокоить дыхание и унять слабость. — «Теперь слезть» Я уже и не помню, как мы спускались с такой высоты будучи мелкими. Бесстрашные, однако! Вариант один. Сначала на корточки, спустить одну ногу вниз развернувшись боком, затем крепко уцепиться пальцами за стену и спустить вторую ногу скользя ею по поверхности. По сути, мне надо стечь с этого забора, чтобы максимально плавно приземлиться ничего не повредив. Здесь выступала пара кирпичей и было легче. Похоже, это исправили и теперь стена абсолютно гладкая. Но я упрямая, потому едва сдержав испуганный крик, рухнула на землю больно ударившись спиной. Дыхание выбило из груди, но у меня нет возможности прийти в себя. Я не знаю, с какой периодичностью ходит охрана, так что надо бежать. Подорвавшись на ноги, наплевав на боль и шум в голове, я побежала и только успела скрыться за углом соседского дома, как на том месте, куда я рухнула, появился мужчина в форме и с автоматом. Он остановился, стал разглядывать место побега. Пока до него не дошло, что объект сбежал, мне нужно уйти как можно дальше. И через двадцать минут я вышла на объездную дорогу, за маленькое золотое колечко поймала попутку до центра и оттуда отправила сообщение Эмину. — Здравствуй, София, — его бархатный голос прошелся по телу. Я машинально сделала шаг назад. Мужчина удивленно приподнял бровь. — Садись, — звучит приказ. — Здравствуйте, — отряхнувшись, чтобы не запачкать сиденье, все же сажусь в салон. Я едва успела закрыть дверь, как Эмин сорвался с места. — Вы хотели поговорить, — напоминаю ему цель нашей встречи. — Сначала нужно привести тебя в порядок, — заявляет он. У меня звонит мобильник. На экране появилась белозубая улыбка Лекса и меня словно прошило электричеством. — Дай это мне, — Эмин забирает трубку и выбрасывает в окно, прямо под колеса проезжающих мимо автомобилей. — Зачем?! — кричу понимая, что сотворила очередную глупость решив, что именно этот тип сможет мне помочь. Мне никто не сможет помочь. Я просто никому не нужна… — Ты ведь не желаешь, чтобы тебя нашли. По телефону отследят в считанные минуты. Теперь ты невидимка. Но, — он осмотрел меня с ног до головы. — Украшения я бы на твоем месте тоже снял. — Не понимаю, — хлопаю ресницами в попытке собрать мозги в кучу. — Ты знала, чем занимаются мужчины, крутившиеся возле тебя в последнее время? — новый виток боли скрутил все мои внутренности. Кожу обожгли касания любимых рук, а сердце — предательство дорогих людей. — Твои дружки профессионально занимаются охраной «золотой» молодежи. Избалованных деток, считающих, что им все можно, — выплевывает он с каким-то пренебрежением. — Их задача втереться в доверие и не давать делать глупости, чтобы дитятко не спилось или там, в тюрьму не угодило, пробив под наркотой кому-то башку. — Я… — Конечно, ты не такая, — с сарказмом перебивает меня мужчина. — Но сейчас не об этом, детка. Ты теряешь время. Подумай, как они находили тебя даже тогда, когда их не было рядом? Я сразу вспомнила ту историю в кафе, когда мы поругались с Лексом. — Вижу, что дошло. Снимай все, на что можно повесить слежку. Кольца, серьги, кулоны, часы… —Часы, — всхлипываю, глядя на мамин подарок. — Их ты носишь постоянно, да? — киваю. — Снимай. — Не могу, — накрываю их ладонью. Мужчина бьет по тормозам прямо посреди дороги, откидывает в сторону мою руку, второй грубо сдергивает кожаный ремешок и тоже вышвыривает в окно. — Нет, — снова реву. — Это мамины. — Тебя не должны найти. Не так быстро, — он блокирует двери и выводит машину на загородную трассу. — Сейчас маленькая, ты приведешь себя в порядок, поешь, успокоишься и мы поговорим. Прости, что вот так, Сонь. Хотел красиво, а получилось… не важно, — машет рукой сворачивая на трассу, ведущую за город. — Моя девочка, — звучит с нежностью. — Как же я долго этого ждал. Глава 43. София Небольшой коттедж в поселке за городом встретил нас слоями пыли на мебели и подмигивающими в углах паучками. Скривившись от этого безобразия, я осталась стоять в дверях. Эмин прошел внутрь, щелкнул пробками в щитке и в доме включился свет демонстрируя еще более грустную картину. — Я не был здесь шесть лет, — с какой-то тоской вздыхает мужчина. — Сегодня придется потерпеть. Завтра приедет клининг и наведет порядок. — Я не планировала остаться здесь до завтра, — он только скривил уголки губ в подобии улыбки, но она тут же исчезла с красивого лица. — Вы обещали рассказать мне нечто важное. Я позвонила только для этого, — напоминаю Эмину. — Ты так и будешь стоять в дверях? — он делает вид, что не слышит меня. — София, пройди в дом, пожалуйста, — в его тоне звучит приказ. Знал бы Эмин, как меня выдрессировал папочка на подобное давление. Не проняло. Лишь чувство тревоги сигналит в голове красной лампочкой. Есть проблема: мне некуда отсюда идти. Домой не хочу, к друзьям нельзя. Делаю шаг вперед и дверь за моей спиной символично захлопывается. Вздрагиваю, обнимаю себя руками, тру ладонями предплечья. Эмин разжигает электрический камин, подходит ко мне слишком близко для малознакомого человека. — Тебе не нужно меня бояться, — понизив голос до полушепота он касается пальцами моей щеки. Делаю шаг назад, предупреждающе на него смотрю, а Эмину смешно. Сощурив глаза, он просто надо мной смеется! — Соня. Моя маленькая Соня. — Не подходите ко мне близко, — выставляю вперед руки. — Пожалуйста, — добавляю, чтобы сгладить свой тон. — Расскажите мне, что хотели и я поеду. — Какая нетерпеливая, — вновь смеется Эмин. И чего ему так весело вдруг? Эта скотина разбила часы моей мамы. Мне только за это хочется его придушить! Он обходит меня, проворачивает ключ в двери, кладет в карман брюк и садится на пыльный диван. — Ты никуда не поедешь, Софи, — звучит громом в моей голове. — Я слишком долго ждал, чтобы просто взять и отпустить любимую девушку. — Что?! — думала, что челюсть Давида в клубе — это высший пилотаж. Нет! Моя, кажется, пробила пол. — Все по порядку, Сонь. Сядь и выслушай меня, — стучит ладонью по дивану, пристально смотрит своим темным взглядом. — Мне и здесь неплохо, — плюхаюсь попой на грязный пол. Уж лучше так, чем подходить в Эмину. — Слушаю. Мужчина поднялся с дивана, сел на пол напротив меня, протянул руку и захватил в плен мои ладони. Он поднес их к носу, вдохнул запах довольно прикрыв веки. Дернулась, но он удержал и все же начал свой рассказ. — У нас с Дрейком, скажем так, сложились непростые отношения. Он упорно не хотел делиться местом на рынке гостиничного бизнеса. Я немного подпортил ему нервы указав на положенное место! — самодовольно вздернул вверх подбородок этот странный тип. — Но все изменилось в твой День Рождения. Я приехал, чтобы в очередной раз показать заносчивому засранцу кто есть кто, но увидел тебя и в голове что-то щелкнуло. Ооо!!! Ты бы видела глаза Демона, когда он понял КУДА я смотрю. На его сокровище, бесценный дар — любимую дочь. Трогать было нельзя, ты была совсем ребенком, но вот забронировать местечко… И я пошел договариваться. Представляешь, Софи, какая мощная бы выстроилась империя, объединись мы в семью. — Что вы несете?! — меня аж потряхивает от возмущения. — Рассказываю правду. Ты ведь хотела. Не перебивай. Твой отец знатно меня отделал за подобное посягательство и вышвырнул прочь через заднюю дверь, чтобы не портить тебе праздник. Только вот Демон забыл, что я не прощаю подобного обращения. Подключив все свои связи, я стал наносить сильнейшие удары по его бизнесу, пока не созрел идеальный план, как просто заполучить сразу все. — Авария…—с ужасом выдыхаю, складывая пазл из воспоминаний в своей голове. — Верно, — кивает Эмин. Психолог очень грамотно проработала с тобой версию случайности происшествия. В отличии от отца, Софи, ты долго была в сознании. — Это ты стрелял, — не вопрос, констатация факта. У меня заледенели руки, ноги, онемело все тело. Это шок. Дичайший, неконтролируемый. Во рту пересохло, дышать стало сложнее. —Да, — вновь эта самодовольная ухмылка. Нанял профессионала, но в последний момент отобрал у него оружие и сделал выстрел сам. Побеждать, так своими руками, — пальцы Эмина больно сжали мои. У меня темнеет в глазах. Вдох сделать уже совсем не выходит. Черные мушки хаотично носятся взад - вперед закрывая обзор. — Страшным было другое, Соня, — он скрипит зубами. — Я до последнего не знал, что в машине ты, девчонка, укравшая мое сердце! Поэтому его не добили! Ты спасла своего отца! По моим расчетам с ним должен был ехать Филипп, но за каким-то хреном он взял с собой дочку, чтобы погонять по городу. Кто берет с собой девочку на такие прогулки?! Ты же принцесса, — нервно сглатывает. — Светлая, чистая, — делаю вялую попытку отодвинуться, но тело не слушается, и я бессильно закрываю глаза. Пауза затягивается, но Эмин все же решает продолжить. — Дрейк потом практически уничтожил меня. Я не мог вернуться в Россию, но ты, моя девочка, всегда была вот здесь, — кладет мою ладонь на грудь в районе сердца. С того самого дня, когда я впервые тебя увидел. — Ты думаешь, после этого рассказа я резко в тебя влюблюсь? — цепляюсь за сознание из последних сил. — Со временем, Софи. Ты сможешь полюбить меня со временем. А рассказал, потому что правду тебе больше никто не скажет. Ты ведь поэтому здесь. Из-за того, что все вокруг лгали. У нас будет все по-честному. — Ты просто псих… — выдыхаю заваливаясь набок. Здравствуй грязный пол! Глава 44. София Мне мягко, тепло и удобно. Подтянув в носу одеяло, вдыхаю его запах и мозг тут же включается. Страх проливается кипятком вдоль позвоночника. Резко сажусь. Голова кружится до тошноты, бью себя по щекам, чтобы немного прийти в себя. На тумбе стоит стакан воды, возле него темно-синяя роза с белым напылением, имитирующим снег. Теперь, похоже, я ненавижу синий. Пить хочется ужасно, но трогать подношение моего пленителя нет ни малейшего желания. Сейчас необходимо взять себя в руки и придумать, как выбраться отсюда. Метнулась к окну, распахнула шторы и застонала, стукнувшись лбом о стекло. Решетки. На каждом окне новенькие, свежевыкрашенные заграждения с веселеньким узором в виде завитушек. Кинулась к двери, но и она оказалась заперта! Прекрасно. Теперь у меня есть персональная комфортабельная тюрьма. Но не это пугает. Паника накатывает от того, что я не представляю, чего ждать от Эмина. Щелкнул дверной замок. Я не придумала ничего лучше, как схватить с прикроватной тумбочки ночник. Завела его за голову для удара и приготовилась сопротивляться, но дверь со скрипом приоткрылась, в нее скользнула маленькая пожилая женщина с подносом. Дверь за ней закрылась, вновь щелкнул замок. Угу. Значит у нас еще и охрана. — Очнулась, девочка, — щербато улыбнулась женщина. — Долго же ты спала, — она поставила поднос с едой на небольшой круглый столик, расположенный у окна. — Сколько? — не спешу опускать средство самообороны. — Больше суток, — вздыхает незнакомка, расставляя для меня еду. — Откуда вы узнали, что я пришла в себя? — киваю на кашу с ягодами, чай и фрукты. Ведь зачем приносить такое бессознательному человеку? — Хозяин сказал. Приятного аппетита, — старушка подходит к двери, стучит пару раз и ее выпускают. Значит следим? Камеры. Вот сука! Скидываю все со стола пачкая пол, обивку кресла и стены. — Эмин!!! — ору во все горло. — Выпусти меня, скотина иностранная!!! — беру тот самый торшер и швыряю его в зеркало на стене. Оно падает, разлетается на крупные осколки. Каждый из них кидаю в стену, и он бьется на более мелкие блестящие куски. — Эмин!!!! — продолжаю звать этого беспредельщика. — Ты трахнуть меня хочешь? Ну так иди сюда! Я потерплю, так уже быть. Только выпусти меня отсюда, — сажусь посреди этого хаоса, смотрю на капельки крови, стекающие из пореза на руке. — Эмиииииннн!!! Выходи! Ты просто трус! — Если бы я хотел просто тебя трахнуть, — звучит за спиной его голос. — Не ждал бы пробуждения. С возвращением, Соня, — он пинает дорогими туфлями осколки. — Что ты здесь устроила? — присаживается на корточки и смотрит как на несмышленого ребенка. — За собой придется убирать. — Да пошел ты! Отец не оставит это просто так! У него связи! У него Стас и Ангел! Если они найдут тебя… — Обязательно найдут, — улыбается Эмин. — Твой отец уже вернулся в страну. Голубоглазый дружок сорвал с себя капельницы и с переломанными ребрами примчался к вам домой. Филиппа принудительно посадили на самолет вместе с Алисой, близнецами Кравцова, младшей сестрой Марка и отправили на семейный остров Дмитрия Дрейка. Все это здорово, Соня, — он тянет руку к моему лицу, но я отшатываюсь назад, засаживая в мягкие ткани бедра осколок зеркала. — К тому времени, ни у кого из них не будет на тебя прав. Завтра на закате ты станешь моей женой. А после брачной ночи я увезу тебя на родину. Тебе там понравится, Сонь. Ты будешь принцессой, как и должно быть. У тебя будет все, что пожелаешь. — Кроме свободы, — вытаскиваю осколок, зажимаю пульсирующую ранку рукой. — Согласись, это совсем небольшая плата за роскошную жизнь и мужчину, готового носить тебя на руках. — Ты точно псих, — морщусь от жгучей боли в ноге. — Все влюбленные немного психи, девочка. Ты просто еще не любила, — он стягивает простынь, откидывает в сторону мою руку и сам зажимает рану. — Не правда, — стараюсь отползти, но мужчина крепко фиксирует меня свободной рукой. — Феликс? Да ну брось. Этот мальчишка не может быть моим конкурентом. Хочешь, я расскажу тебе о нем немного больше? — Ты ничего о них не знаешь! Ни об одном из них! Не прикасайся ко мне! — встаю с пола и прихрамывая отхожу как можно дальше. — Ты можешь прямо сейчас сделать со мной все, что хочешь, но твоей я стану лишь в одном случае — если сдохну! — практически рычу. — Так что либо выпусти меня и убирайся отсюда, либо просто убей. — Вся в отца, — выдыхает с восхищением. — Упрямая. Дерзкая. Бесстрашная. Отдыхай Софи. Утром привезут платье, — Эмин уходит, а я вновь сползаю на пол. Похоже, здесь настоящее место. Чувствую себя побитой собакой, которую ткнули носом в дерьмо за то, что не там нагадила. Отчаиваться глупо. Это я еще успею. Нытьем я себе не помогу, а вот попробовать выбраться за пределы комнаты шанс все же есть. Незаметно, аккуратно я сгребаю ногами несколько особо острых зеркальных осколков под кровать и начинаю убираться, внимательно рассматривая поверхности в поисках камер. Когда выберусь отсюда, обязательно скажу Стасу спасибо за то, что надрессировал нас с братом на подобные вещи. Всего через тридцать минут поисков удалось обнаружить две крохотные камеры в разных углах комнаты. Теперь остается дождаться ночи и можно попробовать сбежать. Даже если не выйдет, этот придурок вряд ли меня убьёт, а остального я больше не боюсь. Глава 45. София После ужина я честно выждала несколько часов. Сидела на подоконнике и считала, складывая секунды в минуты, а те в часы. Когда вокруг полностью стих весь посторонний шум, прошла, расстелила постель, разделась до нижнего белья, выключила абсолютно весь свет и задернула шторы. Легла под одеяло в кромешной тьме и просто уставилась в одну точку, чтобы привыкли глаза, и наблюдатели подумали, что я уснула. Выждав некоторое время, тихонечко поднялась. Прошла к заранее заготовленным подступам к камерам. С одной стороны у меня стоят стопкой книги, с другой — стульчик от туалетного столика. Быстрым движением повернула камеры в потолок. Темно? Темно! Какая разница, в какую именно точку смотреть? Да и что за мной смотреть? Я маленькая беззащитная девчонка! Понимаю, что скорее всего режим ночного видения там все же есть и времени у меня мало, а вся надежда лишь на ночь, лень и недооценку пленницы. Мужики же. Что с них взять? Вечно считают, что мы слабые и никчемные, а еще глуповатые. Этим отлично можно пользоваться, когда надо. В детстве мы откуда только не сбегали с Алиской, когда родители в очередной раз приставляли к нам надзор. Стасик выл, бился головой об стены и придумывал новые способы, как следить за детьми своего начальства. Быстро оделась, проверила свое оружие в виде кусков зеркала, взяла несчастный ночник, который уже неплохо себя проявил в качестве орудия самообороны, постучала в дверь. Тишина. Еще раз постучала. Тишина. Как интересно. Толкнула ее. Открыто. — Стоять! — с небольшого диванчика подскочил мужчина, но спросонку слишком медленно, за что поплатился сильным ударом по голове и мешком осел у дивана. — Большой шкаф громче падает, — брякнула себе под нос народную мудрость. Сердце колотится, но я не даю панике овладеть собой. Потом будет и истерика, и слезы. Все потом. Сейчас быстро вниз по лестнице. Замерла, услышав посторонний шум. «Не паниковать!» — напоминаю себе. Все стихло, и я бегу к двери. Сознание отмечает, что все слишком просто и так быть просто не может, но надежда, что я все же буду свободна, подгоняет вперед. На улице ледяной ветер буквально вышибает из меня весь воздух больно врезаясь в грудь. Наткнулась на охрану, стоящую у ворот и холод мигом сменился сильнейшим жаром. На этом контрасте по позвоночнику потек пот, а кожа покрылась мурашками. Свернула за угол, прижалась к стене, чтобы отдышаться. «Не увидели? Серьезно?!» — колотится в висках. Здесь точно что-то не так, если я сбегала из дома этим же способом, меня бы уже раза три остановили, а это стоят себе спокойно, курят и разговаривают, не глядя по сторонам. Скольжу спиной по шершавой поверхности боясь оторваться от нее. Подсознание уже рисует картинки нашей первой брачной ночи с Эмином. Подкатывает тошнота, но и ее я сдерживаю. Не сейчас. Сейчас я решительно иду вперед. Уеду куда-нибудь подальше от всех, затеряюсь в большом мире и начну жизнь с нуля. Убеждая себя в том, что я обязательно справлюсь и мне совсем никто не нужен, дошла до второго поворота, ведущего, как и у отца, на задний двор. Чья-то огромная быстрая тень проскользнула по стене, и прижала меня к ней крепким мужским телом с таким родным и одновременно причиняющим боль запахом. Его ладонь зажала мне рот, а ледяные глаза смотрят с тревогой, нежностью, а еще… В них плещется чувство вины. — Чуть все не испортила! — рычит Лекс. — Отпускаю. Не ори, — киваю, мужчина убирает руки, но тут же разворачивается, толкает меня на стену и закрывает собой. — Вы думали, от меня так просто уйти? — бархатный голос Эмина, а со стороны дома слышны приглушенные выстрелы. Я зажала руками уши. Страшно. Как же страшно!!! — Все кончено. Ты проиграл, — Феликс буквально прижимает меня собой к стене. На нем броник под курткой и от этого становится еще страшнее. Я думала, такое бывает только в кино, но все происходящее слишком реально, чтобы в это не верить. — Ты в этом так уверен? — ухмыляется мой похититель. У виска слышен тихий щелчок и холодный металл прижимается вплотную к коже. — Лекс, — хнычу, цепляясь за его куртку дрожащими пальцами. Мой голубоглазый кошмар оборачивается, оказываясь затылком под прицелом Эмина. Да что же это?! Люди сошли с ума?! —А теперь скажи, что мешает мне убить тебя сейчас? Уведи девушку, — дает команду своему человеку мой персональный псих. Выстрел... Голубые глаза Феликса топит удивление. Еще один выстрел… На штанине появляется пятно крови, и мужчина оседает на колени. Мой отчаянный крик разносится по двору. Я не знаю, откуда взялись силы. Я не знаю, как я попала не глядя, но четкий сильный удар в пах заставил моего конвоира согнуться пополам. Его руку резанул острый осколок лезвия, и он больше не смог крепко держать оружие. Выхватила пистолет, развернулась и со слезами, застилающими глаза, выстрелила в ублюдка, пожелавшего присвоить меня себе. На Феликса смотреть выше моих сил. Он так и стоит на коленях от чего-то не поднимаясь!!! Почему он не поднимается?! — Я ведь любил тебя… — хрипит Эмин медленно оседая на землю. — Софи… Что ты наделала...? — из уголка его губ течет алая кровь. Крики и выстрелы за спиной перестают иметь значение. Весь мир замирает. Меня кто-то пытается схватить, но с глухим стоном падает на газон. Трясет… Крупная дрожь не дает дышать, думать… Я даже не сразу вижу того, кто обнимает мои ладони с так и зажатым в них оружием. — Я его убила? – шепчу пересохшими губами. — Убила… Глава 46. Феликс — Я его убила? — накрываю пистолет ладонями. Медленно, как сапёр, чтобы малышка не пальнула ещё и в меня. Пожалуй, трех раз вполне достаточно. — Убила? — все повторяет и повторяет Софи, глядя перед собой ничего невидящим взглядом. Сам держусь на чистом адреналине. Штанина вся промокла от крови. Повезло, что первая пуля вошла в броник, а вторая зацепила руку. Разобрали меня на части, как говорится. Ни одного живого места, но это все хрень, подлатают. Во мне сейчас сидит лошадиная доза обезболивающего, так что, пережив первые «спецэффекты» от полученных ранений, я на ногах. Рядом с ней. — Нет, — отвечаю, прикрывая собой тело валяющегося на земле Эмина. — Это я. Я! Слышишь? Ты не при чем, девочка моя, — упираюсь лбом в ее. Мы держимся друг за друга, чтобы не упасть и не потеряться: Соня в своем страхе, я просто без сил. — Лекс... - стонет малышка цепляясь за мои руки крепче. Ее губы почти касаются моих. Это даже круче, чем поцелуй. В душе зарождается надежда. Может простила… Дейв добил ублюдка, посмевшего пугать оружием нашу девочку. Хорошо она его отделала. Не ожидал! — Феликс, — к нам подошли Стас и Дмитрий Александрович. Отец малышки приложил пару пальцев к артерии Эмина нащупывая пульс. — Жив, сука! — с удовольствием пинает своего врага по ребрам. — Заберите это дерьмо! — обращается к парням в форме. Стас за плечо тянет меня назад. Хромая отхожу в сторону, сползаю по стене. Отсюда, снизу, наблюдаю, как оттеснили от Софии Давида. Старший Дрейк обнимает дочь, крепко прижимает её к себе, но девушка почти не реагирует. Она смотрит мне в глаза и вяло ищет в собирающейся толпе Дейва. — Всё хорошо, — повторяет её отец. — Все закончилось, моя маленькая. Мы успели. Едем домой. — Уходим! — даёт команду цепной пёс Дрейка. — Феликса в нашу больницу. Срочно. Не хватало, чтобы парень откинулся от потери крови. Че замерли? Бегом, я сказал!!! Разбор полётов потом. Здесь нет Ангела. Я не вижу его. Людей его вижу, а где сам Гаврилов? Меня поднимают под руки и волочат в сторону оставленных у входа машин. Ангел обнаружился рядом. Он уже о чем-то говорит с Давидом и по лицу друга я понимаю, что разговор мне не понравится, но сил становится все меньше и в автомобиле меня все же отрубает. Открыл глаза в палате. Снова капельницы, снова приборы. Зашибись в этот раз работенка! В углу сидит помятый, серый Дейв. На нем просто лица нет. Черт! Что же Ангел ему такого наговорил? — Очнулся, — в палату вошёл царь и бог этого заведения. Александр Александрович Кравцов. Давид тут же подскочил и тоже оказался рядом. — Держи, — док протягивает мне пулю. — Трофей. Из бронежилета достали. Была бы точно в сердце. — Спасибо, — благодарю врача. Мужчина кивает, откидывает простынь и сам осматривает раны. Сам накладывает свежую повязку. — Софию увезли, — вдруг произносит Кравцов. — Пару часов назад улетела с Марком и сыном Ангела на остров к остальным ребятам. — Не понял?! — перевожу взгляд на Давида забывая о том, что у меня что-то болит и я вообще только в сознание вернулся даже не зная, сколько не приходил в себя. — Я вас оставлю, — Александр Александрович решил тактично удалиться. — Лежи смирно, иначе швы разойдутся и мне придётся второй раз тебя штопать. — Дейв!!! — рычу на друга наплевав на все остальное. — Тише ты. Не ори. Лекс, мы знали, что так будет, — он на меня не смотрит. — Глупо было надеяться. Ангел сказал, что в наших услугах больше не нуждаются. Деньги на счёт уже перевели с процентами за непредвиденные обстоятельства. Лечение твоё тоже полностью оплачено. Это все, Лекс. — Сука!!! Даже попрощаться не дали! А если она не хочет? Софию спросили?! А мне что делать? Вырвать себе сердце?! Или может тебе?! — Лекс, — Давид трёт руками лицо. — Я не знаю, — звучит отчаянное. — Ты отрубился ещё по дороге сюда. Отец посадил Софи в машину и больше меня к ней не пустили. Дмитрий Александрович пожал руку, сказал «спасибо» и намекнул, что лучше бы нам забыть все это. И дочь его тоже. Может оно и к лучшему? — друг смотрит в стену. — Делить её на двоих? У нас бы получилось? — Ты решил сдаться? Она считает нас предателями, Дейв. А я точно знаю, что не смогу без неё. Уже нет, —чувствую, как он тоски меня просто выкручивает изнутри. — Вот и я, — грустная улыбка на красивом вымученном лице Давида. — Что будем делать? — Бороться, естественно! — протягиваю ему руку. Друг крепко и с удовольствием ее сжимает. Глава 47. София Как куклу, не спрашивая мнения или желания, меня посадили в частный самолет отца и отконвоировали на небольшой личный остров Дмитрия Александровича Дрейка. Друзья детства пришли на песчаный пляж, чтобы встретить и обнять. Отец, мама и Карина, семейный психолог, сошли следом. Марк и Саша подхватили сумки, Лиска виснет у меня на плече. Так и идем по узкой дорожке среди деревьев к дому на холме. Я молча глотаю слезы и ненавижу весь мир. Хочется заглушить в себе весь спектр чувств от невыносимой любви к двум предателям до страха, что больше никогда их не увижу. Отец четко дал это понять. Карина весь перелет пыталась говорить со мной о том, что случилось. Мамочка тоже пыталась. Но я не стала отвечать. Эмин жив, он в руках Стаса и Ангела, а значит это ненадолго. «Я не убийца» — убеждала себя. Остаток дня пролежала на постели, а к вечеру вышла на балкон, чтобы посмотреть на закат. Он здесь невероятный и в других обстоятельствах я бы искренне восхищалась. Сейчас мне просто нужно отвлечься и решить, как жить дальше. За ужином отец обещал сделать какое-то важное объявление, ведь уже рано утром он полетит обратно, оставив остальных здесь до того, пока все не разрешится. — Как ты? — ко мне вышла Алиса и встала рядом, сильно наклонившись через перила. — Не хочу говорить, Лис. Не готова, — голос предательски дрожит, в ярких зеленых листьях экзотических деревьев я вижу теплые глаза Давида, а в синеве воды — Лекса. Они преследуют меня, стоит закрыть глаза или посмотреть в зеркало. Странно, что я совсем не думаю об Эмине. Будто мысли о нем вытеснили два ревнивых и наглых придурка, лишивших меня покоя. — Девчонки, вот вы где, — нам на плечи легли тяжелые руки Филиппа. — Я соскучился, сестренка, — брат чмокнул меня в щеку. — Они дождутся тебя, — вдруг совсем тихо говорит он. — Ты тоже меня предал! — скидываю его руку и ухожу в комнату. — Ты знал! Я думала мы — одна команда. — Прекрати, — из беззаботного мальчишки Фил тут же превращается в молодого мужчину, слишком похожего на отца. — У меня не было выбора! А ты все равно сделала глупость. За каким чертом тебя к нему понесло?! — закипает младший брат. — Зато я узнала правду, — отталкиваю его плечом и ухожу. Хочется сбежать из дома и никого не видеть. Я пока не готова слушать оправдания от самых близких людей. — Дура! — орет Филипп мне в спину. — Я тут чуть с ума не сошел! Идиотка! Он мог убить тебя! Изнасиловать! Сломать! — Это вы сломали меня, — оборачиваюсь на лестнице и ловлю взгляд его серых глаз. Алиска шмыгает носом за его спиной. Я сбегаю вниз, распахиваю двери и врезаюсь прямиком в отца. От него пахнет свежим сигаретным дымом и привычной туалетной водой. Папа бережно берет меня за плечи, а потом крепко прижимает к себе. Я скатываюсь в истерику вцепившись пальцами в его футболку. Все, что копилось во мне до этой секунды вырвалось наружу. Нехватка воздуха, дрожащие ноги, боль, скручивающая каждый орган и череда картинок перед глазами с того самого момента, как узнала о предательстве любимых людей. Отец поднимает меня на руки, выносит на улицу сжимая в объятиях до легкой боли. Он вынес меня на пляж, опустился на песок у самой кромки воды и не говоря ни слова прижался губами к виску. — Мне больно, — хриплю буквально сгибаясь пополам. — Почему так больно?! — Любовь - очень странная штука, — шепчет папа мне в волосы. — Она вроде должна приносить счастье, но чаще приносит боль. Наверное, это участь семьи Дрейк. Сначала пройти все круги Ада, чтобы потом обрести душевный покой. — Значит я не хочу больше быть Дрейк! — пытаюсь его оттолкнуть. — Это у тебя в крови, — тихо смеется отец. — Не фамилия, состоящая из нескольких букв, делает тебя тобой, София. Ты справишься. Нужно время. Я слишком дорого заплатил за тебя самой жизни, чтобы отдать непонятно кому. Это моя ошибка. Ненужно было их к тебе подпускать. Думал, не буду давить, оставлю дома под присмотром и все смогу утрясти с Эмином, как всегда, незаметно для вас. Но моя вечно влипающая в неприятности дочь перевернула планы вверх дном. Надо было отправить тебя в Германию или Штаты учиться. Испугался, — папа вновь целует меня куда-то в волосы, а я слушаю как громко бьется в груди его сердце. — Ты? — удивленно поднимаю глаза. — Да, — он рассмеялся. — Мне кажется, последний раз я так боялся только когда чуть не потерял твою маму. Это особенное чувство, малыш. Когда ты мечешься и любое решение кажется неправильным, несущим в себе опасность. Тогда ты делаешь неверные шаги, ошибки и они обходятся дорого. — А что случилось с мамой? — взгляд Дмитрия Дрейка потемнел. Он достал из кармана брюк сигареты, молча чиркнул зажигалкой и на долгие минуты уставился в почти потемневшее небо. — Пап, — потрясла его за руку. Он обжег губы фильтром и жестко выругался. — Извини, — тут же потрепал по волосам забывая, что я уже взрослая. — Молодой амбициозный дурак. Наделал море ошибок в наших отношениях с Кейт. Предал… — Ты изменил маме? — сразу поняла, о чем речь. — И не раз, — дернулся левый уголок его губ. — Вот такая вот сволочь у тебя отец, Соня. Я до сих пор не знаю, откуда в ней, тогда еще девчонке младше тебя, нашлось столько сил, чтобы вынести меня. — Ей и сейчас непросто, — глажу папу по напряженной руке. — Знаю, но я никогда и никому вас не отдам. Алекс вернул мне ее с того света. Благодаря ему и силе Кейт у нас появилась ты. Я не могу лишиться всего этого. Мне страшно, — говорит совсем тихо. А я сижу и перевариваю сказанное. Понимаю, что он опустил море подробностей, но мне и этого хватило, чтобы истерика отошла на задний план. Отец вообще впервые в жизни открылся передо мной вот таким. Простым человеком, у которого, оказывается, тоже есть страхи. — Я ведь когда-нибудь все равно выйду замуж, — улыбаюсь, отпуская все случившееся со мной дерьмо. Иначе это не назовешь. Ведь если справилась мама, я тоже смогу пережить эту боль. Может однажды даже вновь смогу им доверять. Смогу разлюбить… — Обязательно выйдешь. За достойного мужчину, который сможет подарить тебе сказку. Ты ведь моя маленькая принцесса. Идем, — отец помогает встать, и мы бредем за руки вдоль берега загребая босыми ступнями воду. Больше не о чем сейчас говорить. Все остальные слова будут лишними и неуместными. Мы просто гуляем по пляжу, кидаем камушки в воду, слушаем звуки ночного острова. На пороге нашего дома отец вдруг остановился, потянул за руку, чтобы я на него оглянулась. — Прости меня, Сонь, — эти слова всегда даются ему тяжело. Я знаю, вижу сейчас. — Прости меня, — он вновь прижал меня к себе и на обнаженный участок кожи попала одна единственная капля. Папа не дал на него посмотреть. Мне и не надо. Слезы Дмитрия Александровича Дрейка стоят крайне дорого. — Дежавю, — слышу за спиной голос мамы. — Надо продать этот чертов остров, — папа меня отпускает и уходит обратно в ночь. — Оставь его, Софи, — на мои плечи ложится мамина кофта. — Идем в дом. Там ребята ждут. Глава 48. Дмитрий Дрейк Несусь по темноте спотыкаясь об ветки и крупные камни. Бегом, чтобы не разорвало от нахлынувших чувств. Ухожу как можно дальше от дома, просто падаю на песок и смотрю в черноту неба. В груди саднит от нехватки воздуха. Дико хочется курить, но, похоже, я в своем забеге потерял где-то пачку сигарет. В пальцах нервно крутится зажигалка, челюсть сводит от злости на самого себя. Когда-то я уже просил здесь прощения у девушки такого же возраста, как моя дочь и от этих воспоминаний становится только хуже. Я не мог поступить иначе с Софи! Что я должен был ей сказать? Что ее хочет старый козел, возомнивший себя крутым? Что меня и ее младшего братишку хотели убить? Что я нанял охрану, чтобы Соня не наделала глупостей и не подумал о том, что девчонка влюбится? Не мог я все это на нее вывалить. — Успокоился? — рядом садится жена. Я вижу, как свет луны играет бликами в ее зелёных глазах. — Ты тоже теперь меня ненавидишь? — сажусь, складывая ноги в позе лотоса. — Нет, — грустно вздыхает Китти. — Но я ведь предупреждала. Я говорила тебе, что это плохая идея. А что сделал ты? — молчу. Ей можно меня отчитывать, и любимая этим пользуется. — Наша дочь выросла, Дима. В ее возрасте я уже стала мамой, — нежно берет меня за руку, забирает зажигалку и рисует пальцами невидимые узоры на ладони. Это немного расслабляет. Ее тепло, ее запах, ее голос. — Ты должен это принять и дать ей возможность совершать ошибки. Влюбиться в того, к кому тянется ее сердце. — Их двое, ты не видишь?! — вновь завожусь. — У нас когда-то было так же. И несмотря на все, что ты творил, — голос Кейти дрогнул. — Я продолжала тебя любить и всегда, Дима. Слышишь? Я всегда выбирала тебя! Отпусти ее. Давид и Лекс вроде неплохие ребята. — Я слишком хорошо помню, как было у нас, — голос сел и теперь срывается на хрип. — Поэтому нет. Не хочу, чтобы ее рвали на части два здоровых мужика. Отправлю учиться. За год Софи успокоится и переболеет. — И возненавидит тебя. Отдалится. Не захочет возвращаться в семью, где не считаются с ее мнением и ее чувствами. Выйдет замуж по твоей указке за нелюбимого, — перечисляет жена, ударяя ниже пояса каждым словом. — Этого ты хочешь для своей Софии? Посмотри, к чему привела твоя гиперопека! Ты снова просишь прощения со слезами на глазах здесь, на этом песке, — жена садится у меня между ног и прижимается к груди. — Димка, — не вижу, просто чувствую, как она улыбается. — Переключись на Филиппа. Вот где нужно усилить контроль. Он становится слишком похожим на тебя. — Это плохо? — перебираю ее рыжие локоны путаясь пальцами в завитушках. — А ты сам как думаешь? — любимая поднимает на меня взгляд, а я, как двадцать три года назад, так и сейчас, тону в нем. Со всей нежностью, на которую только способен, целую свою женщину принимая важное решение, с которым мне будет очень тяжело смириться. — Хорошо, Кейт. Давай попробуем, но если они обидят ее… — Обязательно обидят, — смеется жена, а я тут же напрягаюсь. — И она их. Будут ссоры, недопонимания, но главное, Дим, там будет любовь. София сделает выбор, вот увидишь. И тебе придется принять его. — А если не сделает? — чуть сильнее сжимаю пальцы на ее запястьях нащупывая шрамы на обеих руках. Разворачиваю, подношу к губам и целую каждый из них. — Это тоже будет ее решение, — любимая толкает меня в грудь и смеясь убегает к воде. — Иди же сюда, — кричит, ловя легкие волны руками расплескивая их вокруг себя. — Дима! Поднимай свою задницу и иди сюда! — Женщины, — ухмыляюсь себе под нос двигаясь в сторону своей Китти. — Я когда-нибудь сойду с вами с ума. Кейти, разгадав мой маневр, с визгом срывается на бег. Ловлю. Кружу ее на все триста шестьдесят не переставая целовать. — Спасибо, малыш, — бережно опускаю любимую на ноги. — Идем, надо сказать детям, что мы возвращаемся домой, — Кейти тянет меня за руку в сторону дорожки, ведущей к дому. Глава 49. Феликс Мы сидим в кабинете Дмитрия Дрейка. Стас стоит у окна и прячет смешинки в своих прищуренных от яркого солнца глазах. Отец Софии смотрит на нас с откровенной злостью, не скрывая отношения к этой встрече. Как только их самолет приземлился в аэропорту, мы об этом узнали. Давид пытался меня остановить, но закинувшись таблетками, превозмогая дикую слабость и боль, я упал на заднее сидение своего автомобиля. — Твое появление здесь - признак безответственности и глупости, — заявляет Дмитрий Александрович, рассматривая мокрые пятна от пота на моей серой футболке и бледную, серо-зеленую рожу. В ответ получает измученную, но самоуверенную усмешку. — Вот это меня и пугает, — делает заключение он. — Что? — хриплю севшим голосом. — Ты напоминаешь меня в этом возрасте, я уже говорил, — старший Дрейк откидывается на спинку кресла, но не расслабляется. — Ну не зря же говорят, что девочки выбирают мужчин, похожих на своих отцов, — заключает Давид, молчавший все это время. — В вашем возрасте у меня уже было все! Что вы можете ей предложить? Старый гараж и квартиру одну на всех? Как вы вообще себе представляете эти отношения?! Как вы собираетесь ее делить? Моя дочь — не кусок мяса. Ей и так причинили много боли, — голос Дмитрия вибрирует, пальцы нервно сжимаются на подлокотниках. — Вы принимали в этом непосредственное участие, — напоминаю мужчине. Он устало трет ладонями лицо, шарит ими по столу, находит сигареты, прикуривает и закрывает глаза. Я его понимаю. Принять, что твоя дочь может быть с двумя мужиками, не так просто. Не уверен, что у меня бы получилось, будь я на его месте. Только вот сдаваться я не собираюсь. Можно было бы обойтись и без этого разговора, без его согласия, но мы решили действовать прямо. Хватит лжи. Хочу, чтобы у Софи снова горели искорки в глазах, хочу сделать так, чтобы она вновь хотела меня. Я сделаю то, что обещал. Чтобы она просила меня, чтобы умоляла дать ей еще! Всего: чувств, эмоций, страсти. И она будет просить! Уж я точно постараюсь. — Дмитрий Александрович, — вступает Давид. — Я прошу дать нам шанс. Мы могли бы не спрашивать, — повторяет мои мысли. — Но хочется все же договориться. Не ради себя, ради нее. — Если вы обидите Софию, — Дмитрий Александрович поднялся с кресла. Мы повторили за ним. — Я своими руками вырву вам яйца и заставлю сожрать! — он очень недобро улыбнулся, а Стас все же тихо рассмеялся у него за спиной. — Устраивает, — протягиваю ему руку. Он замешкался на мгновение, но сжал ее до хруста. Давиду тоже досталось крепкое рукопожатие. — А теперь пошли вон отсюда оба! — рычит старший Дрейк. — Сволочи! Стас согнулся пополам и кажется, даже слезы вытер. Мы тоже постарались улыбнуться. — Спасибо, — выходя из кабинета поблагодарил Давид. — Вон, я сказал! Пока не передумал! — и мы сбежали. Друг отвез меня домой отлеживаться, а сам уехал по делам. Восстановить его машину пока возможности нет, так что теперь все честно. Я живу у него, а он ездит на моей тачке. И девушка у нас одна на двоих. Забавно. Пялясь то в мобильник, то в телек, то в потолок все пытаюсь построить план, как же вернуть ее себе. Банальность вроде ресторанов, цветов и плюшевых мишек не про нее и не за то, что мы натворили. Здесь нужен иной подход. Помнится, я обещал малышке гонку. Предвкушающая улыбка сама по себе растянулась на лице. Соскучился. Знала бы Соня, как меня кроет, была бы довольна. «Она идет сегодня в клуб. Дерзайте!» — пришло сообщение от Стаса. «Одна?» — спрашиваю, чтобы выстроить правильную линию поведения, ведь если с друзьями, лучше не давить. Им просто необходимо помириться. «С парнем из универа. Уже предвкушаю :)» — пришел ответ с ехидно улыбающимся смайликом. Вот же ж… Позвонил Давиду и сообщил, что сегодня мы идем в клуб. Друг поинтересовался, как я в таком состоянии это сделаю, но одна лишь мысль, что я увижу свою Софию, поднимает мне все вместе с настроением. Закинувшись очередной порцией таблеток, глянул на свои ранения. На бинтах проступила кровь. Кравцов меня прибьет. В душе осторожно размотался, чтобы убедиться, что ничего критичного не происходит. А вот наложить повязки обратно оказалось проблемой. — Давай помогу, — Дейв оказался рядом. Он уже успел завершить дела. Это просто шикарно. Все складывается так, как нужно. Пока что. — Я могу съездить сам, — осторожно обрабатывает рану. Я морщусь, но терплю. — Нет, Давид. Это даже не обсуждается. Я нормально. Правда, — убеждаю нас обоих. — Ну да, конечно, — фыркает, затягивая туже бинты. — Нормально? — киваю. — Тогда я закончил, вали отсюда, хоть душ приму. — Че я там не видел? — усмехаясь сваливаю из небольшой комнатки. Как стемнело мы с другом замерли у входа в ночной клуб. Сердце нервно скачет по всему организму, решив, что в грудной клетке места ему недостаточно. На лбу выступают капельки пота. Давид вновь с волнением на меня смотрит. Киваю ему, подтверждая, что все окей, идем внутрь. Малышка здесь уже около часа. Софи и правда с каким-то упырем, активно пытающимся распускать руки. — Можно я ему их сломаю? — умоляюще смотрю на Дейва. — Я помогу, — недобро ухмыляется друг. Взгляд ее потрясающих зеленых глаз обжигает кожу. Выпускаю облачко дыма прямо ей в лицо и самодовольно улыбаюсь. Мы решили сыграть по тем же правилам, что и при первой встрече, в этот раз чуть откорректировав финал. Глава 50. Феликс Софи нервно сглатывает, делает шаг назад упираясь спиной в Давида, который оттеснил сопровождающего нашей малышки. Она шарахается вперед и ударяется носом о мою грудь. — Привет, — Дейв касается губами кромки ее уха. Зрачки девушки красиво расширяются. — Не бойся. Мы тебя не обидим, — повторяю те самые слова, что она уже слышала. И это чистая правда. В этот раз… — Ненавижу, — выдыхает Соня, ударяя кулаками мне в грудь. Меня пронизывает острой болью, но назойливое тело, носящееся вокруг, действует на нервы и остальное уходит в сторону. Разворачиваюсь, ловким движением хватаю пацана за горло, сжимаю пальцы. — Лекс! — кричит Соня, но Давид обнимает девушку за талию прижимая к себе. — Пусти, Дейв! — она пытается ударить его ногой. Пару раз попадает в голень, но это не работает, он продолжает ее крепко держать. — Убирайтесь отсюда! — не унимается девушка. Кто бы ее слушал? — Исчезни, — швыряю пацана на барную стойку. Он сносит пару бутылок, стоящих на ней и зло сопя, отваливается. — Трус, — выдаю с пренебрежением. — Уходим отсюда. «Домой ее привезите. Сегодня. Пожалуйста.» — нам с Дейвом приходит сообщение от отца нашей Сони. Дрейк решил проверить, будем ли мы подчиняться его правилам? Такой большой и такой наивный. Пусть привыкает сразу, иначе он так и не даст нам спокойно дышать в этих отношениях. На улице малышке все же удалось вырваться из цепкого захвата. София зло повернулась к нам лицом. Верхняя губка подрагивает, пальчики внизу сжимаются в кулачки и разжимаются обратно. — Ты едешь с нами, детка, — абстрагируясь от боли делаю шаг к ней оттесняя к стене, лишая маневров к побегу. — Да пошел ты! — пытается оттолкнуть, но я увернулся, а затем сделал еще один шаг и расстояния между нами почти не осталось. Ее безумный запах, горящий взгляд и пылающие щеки окончательно сносят крышу. Я жадно врезаюсь жестким поцелуем в соленые губы. Она не отвечает, пытается оттолкнуть. Отступаю. — Феликс! — шипит девчонка разъярённой кошкой впиваясь ногтями в самое ценное прямо через ширинку. - Я. НИКУДА. С. ТОБОЙ. НЕ. ПОЕДУ! Какое из этих слов тебе не понятно? — Сжимает пальцы сильнее разжигая во мне дикий, животный азарт. Перехватив Софи за запястья, задираю руки над белобрысой головой, вжимаю в кирпичную стену тело. Её грудь упирается в мою. Она часто дышит от злости. Красивые глаза мечут молнии. — София, — веду носом по её щеке вдыхая аромат свежести и дыма от сигарет Давида. — У тебя нет выбора, — оставляю на её щеке влажный след от своего языка. Девушка морщится, отворачивается, пытается ударить меня коленом в пах. — Угомонись! — рычу, когда она почти попала. — Я сейчас силком запихну тебя в машину, — подтверждая свои слова, перекидываю её через плечо, звонко шлепнув по полуголой заднице под короткой юбкой, кидаю на заднее сидение блокируя двери. — Козёл! — визжит мелкая язва. Я, довольно посмеиваясь, сажусь за руль. — Нас ждёт твой отец, — с переднего сидения заявляет Давид. — Но, пожалуй, мы к нему не поедем. Его хищная улыбка отразилась в зеркале заднего вида. — Доигралась? — довольно посмеиваясь выруливаю с парковки ночного клуба. — Что за мудак сегодня пытался тебя лапать? — ревниво интересуется Дейв, прикуривая свою вишневую отраву. Соня молчит. Я слышу лишь тихие всхлипы понимая, что малышка просто плачет. По дороге к выезду на трассу сворачиваю в сторону узкой набережной, названной так лишь по недоразумению. Река есть? Есть. Берег есть? Есть. Асфальт положили — набережная. Пусть будет. Плевать. Торможу у высокого одинокого дерева. Выхожу из машины, открываю дверь и тяну Соню за руку на себя. — Не трогай меня, — девушка старается отвернуться, вырваться и спрятать слезы. На помощь приходи Давид и оттеснив меня, вытаскивает ее на улицу на руках. — Ненавижу вас. Всех вас! Мне больше никто не нужен. — Не говори ерунды, — кладу руки ей на бедра. Давид сзади молча целует ее волосы. Он тоже скучал. — Ты нужна всем. Тобой слишком дорожат, поэтому совершают такие ошибки, — тщательно подбираю слова, чтобы не касаться особо больных мест. Я откровенно боюсь ее истерик. Страшно видеть, когда любимой девочке плохо, а ты не можешь помочь. Меня сейчас и так кроет. Выть хочется. — Не надо больше мной дорожить. Просто оставьте меня в покое. Я сама со всем разберусь! — Соня сопротивляется, пытается вывернуться, но куда ей против нас двоих. — Не могу тебя отпустить, — наклонюсь все ближе. Наши губы почти касаются друг друга. — Прости меня, Сонь, — говорю самые важные слова этого вечера. — Прости меня, — выдыхает ей в макушку Дейв. — Люблю тебя, — признается друг. — Вы лгали мне, как и все вокруг! — она игнорирует извинения, не обращает внимание на признание. — Между нами все было настоящим, Кись, — глажу пальцем ее губки запрещая себе сейчас их целовать. Она должна попросить, нужно лишь подтолкнуть. — За единственным исключением. — Скажи, Лекс, — Софи все же отталкивает Давида. — Сколько стоит разбитое сердце дочери Дмитрия Дрейка? — ее слова больно бьют под дых мешая дышать. В красивых зеленых глазах вызов, смешанный с болью, обидой и страхом. — Слишком дорого, — за меня отвечает Давид. — Посмотри на него, — кивает в мою сторону друг. — Посмотри! И скажи мне, человек, которому ты не нужна, будет кидаться под пули ради тебя?! — заводится он. — Будет сбегать из больницы едва стоя на ногах, чтобы увидеть тебя?! Чтобы просить прощения… А теперь посмотри на меня. Что ты видишь в моих глазах? — Соня стоит на месте и не знает, что сказать. — Пока мы едем, подумай об этом, я очень тебя прошу. — Куда едем? — решается спросить Софи. — Просто едем, — друг пожимает плечами, открывает перед ней переднюю пассажирскую дверь и делает приглашающий жест рукой. — Смелее, — грустно улыбается. — Нам это нужно, Сонь. Всем троим. Глава 51. София Почему я не могу больше злиться на них? Я пытаюсь. Буквально заставляю себя их всех ненавидеть, но я так соскучилась! По брату, по посиделкам с Лисой в кафе, по воспитательным лекциям Марка, по папе и маме. Да, мы вроде были вместе на острове, но это не то. Сейчас меня кроет совсем иное чувство. Под пейзаж, утопающий в ночи и мелькающий за окном пазлы в голове складываются в общую картинку. Лекс плавно давит на газ, а меня в том же ритме отпускает. Мой голубоглазый кошмар ловит эти эмоции и начинает прибавлять скорость. Стрелка спидометра показывает колоссальную цифру… — Тормози! — мой визг утопает в басах громкой музыки. В зеркале заднего вида отражаются смеющиеся голубые глаза. — Лекс, ну хватит! Это не смешно уже! — Поцелуй меня, — с серьезным видом заявляет мужчина, сидящий за рулем. — Перебьешься, предатель! Останови машину! — кричу на очередном крутом повороте. — Это так не работает, Софи, — его хриплый голос пробирается под кожу, а стрелка спидометра ложится на максимум. — Или меня, — аромат горькой вишни обволакивает со спины. — Но за рулем Феликс, так что, — усмехается Давид. — Боюсь, детка, тебе придется очень постараться, чтобы он смог остановиться, — выдыхает эта сволочь прямо мне в ухо. — Ненавижу вас! — замечаю, что мы возвращаемся в город, а это уже страшно. Даже в такое время может случиться авария. — Лекс, ну пожалуйста, — вжимаюсь в сиденье и чувствую, как пальцы Давида поглаживают мою шею прямо там, где сейчас от страха пульсирует венка. — Неправда, — раздувая волосы дыханием, Дейв шепчет в ухо. — Один поцелуй, — тянется ближе, но я, развернувшись, толкаю его в грудь, приподнимаюсь и буквально врезаюсь губами в щеку Феликса. Этот засранец поворачивает голову и скользит губами по моим. Тут же отскакиваю обратно в кресло. — За дорогой смотри!!! — злюсь на него. — Приехали, — ржет Дейв и первым покидает автомобиль, а я за всем происходящим даже не почувствовала, как мы остановились. — Что мы здесь делаем? — осматриваю гараж своих мужчин. — Здесь все началось, — Лекс обнимает со спины, прижимает к себе. — Идем? — зачем-то спрашивает, будто без моего согласия нельзя войти в это помещение. — Идем, — жму плечами еще не зная, на что соглашаюсь. Внутри идеальный порядок. Под потолком растянута гирлянда с большими желтыми лампочками и там, где обычно стоят машины для ремонта, расположилась самодельная кровать с белоснежным постельным бельем. Ошарашенно оглядываюсь на звук запираемой изнутри двери. Феликс подмигивает, проходит вперед и достает бутылку вина. Откупоривает, разливает по бокалам. — Что происходит? — стараюсь не смотреть в дальний угол, где под чехлом стоит разбитая машина Давида. — Мы начинаем сначала, — Феликс вкладывает бокал в мои пальцы. — Втроем? — нервно сглатываю и не сдержавшись осушаю добрую половину налитого мне вина. Лекс не пьет, отсалютовав, он ставит свой алкоголь на столик и приближается ко мне. — Да. Так уж вышло, — кладет руки на бедра, обворожительно улыбается. — Люблю тебя, — Давид тоже не пьет, а у меня во рту все предательски пересохло, когда горячие губы мужчины коснулись шеи. — И я люблю тебя, малыш, — голубые омуты Лекса приближаются, а вместе с ними губы, захватывающие в плен мои. — Хватит уже бегать, — слышу от Дейва чувствуя наглые пальцы, забравшиеся под футболку. — Ты ведь хотела быть взрослой. Для этого нужно просто принять реальность. Подхватив на руки меня переместили на кровать. Лекс исчез на несколько мгновений. Основной свет погас, его заменила потолочная гирлянда. Теплые, желтые лампочки создали уют в этом помещении. Продавленный с двух сторон матрас дал понять, что я окончательно сошла с ума позволяя им все, что сейчас здесь будет происходить. А это уже неизбежно. В сторону полетела одежда. Сначала в четыре руки ее быстро сняли с меня, а затем красуясь подтянутым телом, полностью обнажился Давид, следом передо мной предстал наполовину скрытый корсетом и бинтами Лекс. Это ничуть не портит его. Так даже лучше. Напоминает мне о том, что эти двое мужчин сделали для меня. Вновь всплывшие мысли о предательстве и лжи я задвинула в дальний угол. Они спасли мне жизнь, остальное устаканится со временем. Вдох. Выдох. Наши руки сплетены воедино. Пальцы Феликса врезаются в простыни, сминая их вместе с моими ладонями. Выдох. Вдох. Хриплый мужской стон рвёт моё сердце на части, потому что он не один. Невесомые поцелуи в шею. Наглый язык забирается в ухо, щекочет, ласкает. Дыхание Давида обжигает кожу. Его зелёные глаза затянуты дымкой желания. Лекс спускается по моему животу расплетая наши пальцы. Мои тут же путаются в волосах его друга, его — отодвигают трусики в сторону. Опытные губы оставляют свой первый поцелуй там, у меня между ног. Завораживающе, интимно, безумно. Если отец узнает, он убьёт меня. Нас всех. Но эти мысли несутся прочь, их отгоняет стон. Мой. Громкий, совсем неприличный. Феликс раскрывает меня языком, проталкивает его между влажных складок, касается того, что я даже себе трогать позволила лишь однажды. Меня выгибает, но Давид не даёт толком пошевелиться. Он вдавливает меня в кровать удерживая. Ловит губами сосок, играется с ним языком заглядывая в мои ошалелые от происходящего глаза. — Мне страшно, — признаюсь ему. Лекс тоже слышит, замирает, я по инерции двигаю бёдрами ему на встречу. — Поздно боятся, — серьёзно заявляет Давид. — Всё уже происходит. Вдох. Выдох. Я оказываюсь прижата спиной к мужской груди. Дейв раздвигает мои ноги шире, Лекс любуется видом. Два хищника, поймавшие долгожданную добычу. Мой голубоглазый кошмар покрывает влажными поцелуями внутреннюю сторону бедра, втягивает в рот припухшие складочки. Давид по-хозяйски прижимает крепче, играет с сосками, целует ушки, щеки, шею, шепчет легкие пошлости, заставляющие меня краснеть. Я спиной чувствую его пульсирующее возбуждение и от этого меня еще больше куда-то уносит. Феликс дразнит, кайфует от того, как я поскуливаю и сама приподнимаюсь навстречу его языку и пальцам. — Попроси, — шепчет Давид. — Дергаюсь, но мои мужчины на чеку и сбежать мне никто не позволит. — Попроси, — тихо посмеивается он. — Помнишь, что я обещал тебе там, на трассе? — Лекс вырисовывает круги пальцем по вздрагивающему животу. Мое тело изнывает, требуя чего-то большего. Оно просто не в силах вынести сладкую пытку этих двух засранцев. — Я буду просить еще… — вспоминаю те чертовы слова. Лекс! — визжу, но он уже слишком близко. Его возбужденный горячий член упирается головкой во вход. — Обязательно будешь, — улыбается это невыносимое чудовище. Глава 52. Феликс Надеясь, что той дозы обезболивающего, что я выжрал, хватит на эту ночь, не спешу забирать Софию себе. Медленно трусь головкой о заветный вход и кайфую от ее взгляда. Дейв пальцами терзает ее соски, осторожно прикусывает кожу на шее, ведет по ней языком, дует, разгоняя мурашки, тихо, довольно смеется от ее стонов. Не даю ей опомниться, не даю больше думать или сомневаться. Решаюсь и с наслаждением разрываю единственную преграду между нами. Громкий крик Софии эхом разлетается по помещению. Наклоняюсь, вжимаясь плотнее в пульсирующую плоть. Ловлю губами нижнюю губку, кусаю, посасываю, облизываю верхнюю. Давид помогает. Он гладит нетронутое до нас женское тело и то с удовольствием откликается на каждую ласку. Напрягаю бедра наполняя малышку собой до отказа. — Ммм, — Софи решается на меня посмотреть и даже немного поерзать. Медленно опустошаю ее тело, так же возвращаюсь обратно. Очень бережно, чтобы не причинить больше боли, только удовольствие. — Всегда знала, что ты садист, — эта зараза умудряется еще и язвить в процессе. Дразнит, играет, совершенно не боится. — Дейв, — намекаю другу, что кое-кто вполне готов к настоящему марафону. Друг довольно улыбается и перекладывает Софу на постель. Малышка восторженно разглядывает обнаженного мужчину, вставшего сбоку от нее, его татуировки и шрамы, кубики на прессе и тонкую темную полоску волос, идущую от пупка в пах. Соня тянет свои шаловливые ручки, чтобы потрогать то, куда, помнится, хорошо приложила коленом. Друг перехватывает ее запястья, вдавливает их в подушку над головой Софии и жадно целует в тот момент, когда я делаю новый рывок в горячую узкую девочку. Он в поцелуях пьет ее стоны, ведет пальцем по нижней губке чуть оттягивая ее. — Ты готова? — хрипит Давид, прикрывая глаза. Я медленно двигаю бедрами, Соня теряется в ощущениях, не оставляю ей и шанса сказать ему нет, обрушиваясь чередой ярких, резких ударов в ее тело. — Да, — хнычет Софи отвечая на вопрос друга. — Открой ротик, маленькая, — новая просьба и легкое давление пальцами на подбородок. Его член скользит в ее рот, любопытные глазки становятся чуть больше. Давид не торопится, учит, помогает. Малышке нравится эта игра. Она тянется одной рукой к нему, гладит яйца, Дейв стонет, а меня кроет от всего происходящего. Наша девочка. Точно наша! Смелая, в меру раскрепощенная, готовая ко всему новому. Идеальная во всех отношениях. И вот как мы должны были ее отпустить? Да я еще раз кинусь под пули, чтобы эти красивые зеленые глаза горели так, как сейчас. Софи позволяет нам все. Отдается полностью не скрывая, что ей нравится. Смело хватает меня за руку, сама кладет ее между своих ножек показывая, чего ей хочется. — Моя умница, — со лба капает пот, слабость берет свое, но мне плевать, ведь нам так хорошо. нахожу возбужденный влажный узелок, глажу его пальцами, играю, постукиваю. Она глухо стонет, лаская стояк Давида. Демонстративно высовывает язык, обводит головку, ведет по всей длине и без стеснения смотрит в глаза. Мне. — Хулиганка, — смеюсь, сжимая пальцы. — Ммм… — новый стон. Ее тело сокращается в оргазме, ее мышцы обнимают плотнее мое возбуждение, не оставляя шанса еще хоть немного растянуть это удовольствие. Рывок. Сжимаю член рукой, трусь о ее животик тяжело дыша и размазывая теплую сперму. Давид тоже не позволяет себе кончить в нее. Он оставляет свои следы на груди нашей девочки. Быстро стерев их, мы ложимся с обеих сторон от любимой. Я никак не могу восстановить дыхание. Малышка обеспокоенно смотрит на меня. — Все хорошо, — шепчу пересохшими губами. — Мне с тобой очень хорошо. — И мне, — Давид обнимает Соню, целует в плечико. — Любимая моя. Глава 53. Давид От малышки потрясающе пахнет. Я с огромным удовольствием веду носом по ее шее, останавливаюсь возле ушка, втягиваю в рот мочку. — Дейв, — Софи мурлычет мое имя, как разомлевшая от ласк кошка. — Шшш, — прикладываю палец к зацелованным губам и киваю на спящего Лекса. Таблетки ему не особо помогли, и друг вырубился, отдав все силы в нашу первую близость с Соней. С удивлением смотрю, сколько же в нашем надутом еже нежности. Обычно колючая Софи невесомо очерчивает его скулы, тянется, касается губ. Лекс морщится, улыбается во сне. — Вы ненормальные, ты знаешь? — заявляет шепотом наша девочка. — Кто бы говорил, — расталкиваю коленом ее ножки. — Идеальное выйдет трио, не находишь? Она задыхается от неожиданности. Зрачки наших зеленых глаз сталкиваются в момент удовольствия от единения горячих тел. Ногти девушки царапают мою спину, я целую ее губы, ловлю своими острый язычок, прикусываю кончик и ритмично двигаю бедрами в такт ее дыхания. Мне безумно хорошо с ней. София знает это. Она видит в моим глазах, ведь мы практически не прерываем этого безумно интимного контакта. Смелая девочка закидывает ножки мне на поясницу позволяя входить в себя глубже. Она обнимает за шею и часто дышит мне в губы почти не касаясь их. Сама ведет бедрами мне на встречу не желая опустошения. Малышка кусает губы чтобы не стонать слишком громко. Меня это заводит еще сильнее, ведь я помню их на своем члене и это... Ммм… Восхитительно! — Так хорошо, — мурлычет мне в шею щекоча своим дыханием. — Ах… — Тише, — напоминаю, кайфуя от ее оргазма. В этой необходимости сдерживаться, чтобы не закричать, есть свое удовольствие, какая-то сверхинтимность. Софи непроизвольно напрягает внутренние мышцы, чтобы продлить свое удовольствие. С шипением кусаю ее за сосок и перекатываюсь на бок. — Маленькая зараза, — обнимаю дрожащую малышку. — Тебе хорошо? — дебильный вопрос, я и так все видел. — Нигде не болит? — вот, теперь правильно. — Нет, — она устраивает голову у меня на груди, водит пальцем по прессу. — Мне липко, — смущенно заявляет Соня, сдвигая ножки. — Сейчас отдышусь и принесу салфетки. Потерпишь? — кивает. Вот и славно, мне ведь просто не хочется вставать, отпускать ее от себя. — Ну вы и гады, — ворчит Лекс, двигается к нам и прижимается к Соне. — Сходили за салфетками, — смеется наша девочка. — Я тебя придушу, Дейв. Но утром, — усмехается Феликс. — Спи, моя девочка, к черту салфетки. Кажется, что за последние несколько недель я впервые спал спокойно. Никогда бы не подумал, что смогу вот так поделить любимую с кем-то на постоянной основе. Немного эгоизма и ревности все еще свербят назойливыми мухами в сердце, но я привыкну к этим нестандартным отношениям, я уже точно это понял. Да и надо быть честным перед собой, один я бы ее не удержал. Этот ненормальный, вспыльчивый, безбашенный сгусток энергии требует постоянного внимания и контроля, иначе взрывом накроет добрую половину города и ищи потом виновницу на руинах. Проснулся от ерзания и копошения у себя сбоку, а еще одна белобрысая особа надавила мне коленом прямо на мочевой пузырь. Тяжело вздохнув, открыл глаза. — Вот чего тебе не спится? — перекладываю ее ножку чуть выше. — И не говори, — отзывается откуда-то сверху Лекс. — Вставайте уже. Старший Дрейк звонил, вставил мне моральных люлей за то, что дочку не вернули домой ночевать. — Да я как бы и не планировал, — жму плечами. — Совсем? — В разговор включается Соня. — Конечно, — кивком подтверждаю свои слова. — Мы уже чуть не потеряли тебя пару раз. Я больше не хочу. Гораздо проще тебя охранять, когда ты все время рядом, — глушу зарождающееся возмущение поцелуем. — Ты влипла, детка! — смеясь, поднимаюсь с кровати. Соня следует моему примеру. Девушка, совершенно не стесняясь своей наготы, подходит к Феликсу, осторожно складывает ладошки на его груди, трясет головой, чтобы скинуть светлые прядки с лица. — Как ты? — с искренним волнением всматривается в его ледяные глаза, а я любуюсь этой сценой. В ней нереальная доза нежности и настоящей Софии. Глава 54. София Не могу от него оторваться. Этот чертов магнит все время тянет к себе. Уставшие голубые глаза, в которых не утихает ураган. Сильные руки, прикосновения которых опаляют кожу до нестерпимого жара. Меня мучает совесть… Она оказывается у меня есть. Все равно ничего не могу сделать. Встаю на носочки, обнимаю ладонями его лицо и жмусь к губам так сильно, будто и не было у нас ничего прошедшей ночью. Мне было мало Лекса. Он стал моим наркотиком, без которого я просто исчезну из этого мира. Кажется, что в нем сейчас меня держат лишь его глаза, его руки. Мы должны были пройти через это втроем, чтобы мое сердце определилось, с кем оно бьется чаще. Давид шикарный, теплый, родной. Он заботливый, в меру строгий и тоже любимый. Этот зеленоглазый мужчина был потрясающе нежен и деликатен, заботлив, внимателен, но в нем нет того огня, который есть у Феликса. Мои чувства к нему больше похожи на чувства к Филиппу или Марку. Лекс с удовольствием отвечает на поцелуй прошивая меня мелкими разрядами электрического тока. Его рука крепко сжимается на обнаженной спине, причиняет легкую боль, но мне нравится. — Моя девочка, — его пальцы путаются в волосах, и без того хриплый голос, садится сильнее и расходится вибрацией по каждой клеточке моего организма. — Ты все же сделала выбор, — слышу за спиной тихие слова Давида. В его голосе столько тоски, что я не могу сдержать слез. Хватит быть сильной. Устала. Осторожно отталкиваюсь от груди Феликса, разворачиваюсь и попадаю в теплые объятия татуированных рук. — Не плачь, — просит Дейв, а у меня ощущение, что он сам сейчас сорвется. — Все хорошо. Это нормально. Это правильно. Была надежда, но… — тяжело сглатывает. — Но мы предполагали, что ты выберешь кого-то одного и второму придется отступить. Я буду другом Сонь. Обещаю. Твоим и Лекса тоже. Возможно, уеду на время, чтобы переварить все это, но обязательно вернусь, — я рыдаю в голос на его груди. — Тише. Все, детка, все. Не надо. Я большой мальчик, со мной все будет нормально. — Мы ломали голову, — на мои бедра ложатся руки Лекса. — как будем жить втроем. — тихо смеется он. — Не уезжай, — прошу Давида комкая в пальцах его мокрую от моих слез футболку. — Я вернусь, малыш. Обещаю тебе. Спасибо за эту ночь, — он делает шаг назад, осторожно отцепляет мои пальцы. Еще шаг… и еще… — Не надо, — Феликс перехватывает за талию, прижимает к себе. — Отпусти его, — просит мой голубоглазый кошмар. — Ему больно, Сонь. Отпусти, — я отворачиваюсь и больше не смотрю на Давида. Как? Как так вышло, что еще несколько часов назад мы были так близки, а сейчас его здесь нет. Он правда ушел, я слышала. Только запах горькой вишни, смятая постель, да все еще неприятное липкое ощущение между ног напоминают о том, что было. Кажется, Давид все понял гораздо раньше и успел принять такое решение. — Лекс, — резко перестаю плакать и поднимаю взгляд на своего мужчину. — Давид, он… — почему-то мне стыдно сказать вслух. — Я понял, — любимый дарит мне легкий поцелуй. — Как бы тебе объяснить… — Лекс трет пальцами переносицу подбирая слова. — У Дейва не может быть детей. В этом плане тебе нечего бояться. — Как?! — в шоке шарахаюсь в сторону, но Феликс умудряется удержать, хоть и жмурится от боли во всем теле. — Так бывает. Может потом как-нибудь расскажу. Не сейчас. Собирайся, я отвезу тебя к отцу. — Не хочу, — жмусь к нему всем телом. — Софи, я скоро заберу тебя. Насовсем заберу. У нас с твоим отцом осталось еще одно незаконченное дело, — Лекс вновь целует меня, шлепает по попке и отпускает, чтобы я смогла одеться. — С Давидом правда все будет нормально, — словно успокаивая нас обоих говорит Феликс, закуривая свои ментоловые сигареты. Глава 55. Давид. За двое суток до… … того, как парни нашли Софи в клубе. Стучу ручкой по столу в сотый раз пересчитывая смету расходов на перелет, проживание, услуги адвоката, врачей и еще множество затрат, без которых не обойтись. Сумма выходит космическая. Нервно закуриваю, давлюсь горьким дымом от слишком глубокой затяжки. Откашлявшись, вытираю заслезившиеся глаза и снова изучаю бумаги в надежде увидеть там сокращение количества нулей. — Это жесть!!! — швыряю на стол обычную пластмассовую ручку в прозрачном корпусе. От нее отлетает колпачок и теряется в недрах больничной палаты. — Все, что у меня есть и все равно придется влезать в долги. Он там замок себе строит что ли?! Берет столько бабок за услуги. — Лучший, потому и ломит. А остаток я тебе добавлю, сказал уже, — серьезно напоминает друг. — Или ты думаешь, я не заработаю себе на жизнь? Оскорбительно, знаешь ли, — кривится он. — Да иди ты, — отмахиваюсь, со скрипом отодвигаю стул, подхожу к окну. — Лекс, ты присмотришь за ней, пока я не вернусь? — мы оба прекрасно понимаем, о ком идет речь. — Сколько у вас там все это продлится? — друг приподнимается на локтях и тихо матерится. Психует, выдергивает иглу от капельницы, сгибает руку в локте и ждет ответа. — Откуда я знаю?! — снова злюсь. — Адвокат сказал, что месяца за три должны решить все нюансы. Вот объясни, как это можно было скрывать?! Да, мы не смогли жить вместе! Но развод она мне не дала и про то, что я стал отцом не сказала ни слова, а теперь вот это все!!! — бью кулаков о стену. — Сука! Что же бабы иногда такие дуры! — Эй, эй. Стоп! — тормозит мои выходящие из-под контроля эмоции. — Главное, у тебя есть ребенок. Ты успел оставить частичку себя до того, как лишился возможности иметь детей. И заметь! Я все еще не верю в стопроцентную точность диагноза. Будешь там, пройди повторное обследование. Считай, что это мое условие и долг можно не возвращать, — я лишь жмурюсь и не хочу обсуждать эту тему. — Малышку заберешь, привезешь домой и станешь отличным отцом, а твоя бывшая пусть сосет… палец и жалеет, что лишилась всего. Давно она на наркоту подсела, не знаешь? — Нет. Мне не доложили, — тихо бьюсь лбом о прохладное стекло. — Расскажешь Соне? — давит на больное. — Как все закончится, обязательно расскажу, — тру ладонями лицо и поворачиваюсь к Феликсу спиной. — Может не стоит больше лгать? — друг тяжело поднимается с кровати, становится рядом со мной и тоже наблюдает за птицей, сидящей на ветке высокого дерева прямо за нашим стеклом. — Это не ложь. И я не знаю, чем там все закончится. Вдруг я не смогу вернуться? Вдруг эта дура передумает и мне не дадут вывезти ребенка?! Тогда я останусь там, Лекс. Я не брошу дочь. Лучше, если Соня меня отпустит. Все решится, для нее будет приятный сюрприз в виде моего возвращения. Нет, она не будет напрасно ждать и у вас все будет офигенно, — сердце болезненно сдавливает тисками. — Я не могу не поехать, — повторяю в очередной раз. — Там мой ребенок. Мой единственный ребенок. Других не будет! — Ты сейчас себя уговариваешь? Или меня? — Феликс крепко сжимает мое плечо. — Ты прав. Во всем прав. И это верное решение, но я уверен, друг, что ты к нам вернешься, — улыбается. — Еще и не один. — Переключи все ее внимание на себя, — еще одна непростая просьба. — Пусть верит, думает, что ее чувства к тебе сильнее. Это ведь правда… — Нет. Она любит и тебя, — перебивает Феликс. — Знаю, просто мне так проще сейчас, — грустно улыбаюсь. — И Софии будет проще. Я наверстаю, — тихо смеюсь. — Если все получится. Пока еще не особо веря в успех, возвращаюсь к бумагам среди которых лежит небольшая стопка детских фотографий. Трехлетняя малышка с зелеными глазами слишком очевидно похожа на меня. Официально это еще предстоит доказать органам опеки, суду, посольству и прочим инстанциям. Провести непростую процедуру развода, устроить бывшую жену в реабилитационный центр и учиться быть отцом для маленькой девочки. Глава 56. Феликс Соня опять всю дорогу изображала ежа. Отъезд Давида сразу после совместной ночи сильно расстроил мою малышку. Я бы рассказал, как обстоят дела, но дал слово другу. Ему и так непросто там сейчас будет, еще нахватало думать о нас. Всем проще, и мы оба знаем, что ко мне ее тянет больше, оставалось лишь подтолкнуть. Время — отличная проверка отношений и чувств. Слишком много всего произошло, чтобы сейчас рассуждать здраво, а импульсивной девчонке — тем более. Я солгу, если скажу, что не рад. В глубине души безумно счастлив, что Соня моя, возможно таковой и останется. Эгоистично, зато честно. Мы вошли в дом семьи Дрейк. Дмитрий Александрович сбежал по лестнице со зверским выражением лица, но мы оба опешили, когда Софи, увидев отца таким, выскочила вперед меня и расставила руки в стороны прикрывая. Я тихо рассмеялся, обнял свою защитницу за талию, прижал к себе. Рискованно, если смотреть, как от ярости раздуваются ноздри старшего Дрейка. — Дима, оставь детей в покое, — мелодичный, но строгий голос Кейтлин заставил мужа нервно дернуться. — Здравствуй, Феликс, — поздоровалась эта восхитительная женщина. Не представляю, как она справляется с этим монстром. Мама Софи взяла мужа за руку, но все свое внимание отдала нам. Я отпустил ее дочь и даже сделал шаг назад. Поймал смешинки в красивых зеленых глазах. — Мне нравится твой выбор, детка, — подмигнула мама моей девушке. — Идем, — Кейт протянула руку, взяла за запястье дочь. — Ты мне должна все-все рассказать. Пусть мужчины разбираются сами, — Соня вопросительно посмотрела на меня и только получив молчаливый кивок, потопала за мамой. — Моя дочь опять плакала? — рычит Дмитрий Александрович, разглядев покрасневшие глаза малышки. — Давид уехал, — поясняю причину ее расстроенных чувств. — Едем? — Старший Дрейк кивнул и попросил десять минут его подождать. — Зачем тебе это? — интересуется мужчина уже в машине. — Хочу довести начатое до конца. Эта тварь задолжала мне, — демонстрирую висящую на цепочке пулю, спрятанную под футболкой. — Моя дочь сделала неправильный выбор! — Дмитрий Александрович открыл окно и до самого въезда в коттеджный поселок за городом со мной не разговаривал. — Уверен? — в последний раз переспрашивает. Получив упрямый утвердительный взгляд, первым выходит из машины у одного из домов. Стильная, вполне жилая обстановка внутри дома. Я бы даже сказал, уютная, если бы не одно «Но». Здесь держат пленника и это сметает все приятные ощущения, оставляя лишь холодный рассудок и желание медленно душить эту тварь. — О, ты все же притащил пацана, — нас встретил голубоглазый Ангел. — И вам здрасьти, — оскалился в приветливой улыбке. — Зачем оно тебе, Лекс? — еще один. Я даже глаза закатил от возмущения. — Руки в крови пачкать такое себе удовольствие. Это ж с мылом не отмоешь. Это навсегда. — А то я не знаю, — возвращаю мужчине его же взгляд. — Дэн, оставь парня в покое, — вмешался еще один участник завершающего акта в театре драмы. — Я бы не подпустил его к малой, не проверив до трусов. Поверь, Феликс тебя удивит. — Этого я и боюсь, — отвечает Стасу Дмитрий Александрович. — Этого ушлепка выбрала моя дочь в качестве основного парня. — А Давид резервный что ли? — заржали мужики. — Ну а что, молодец, девка! Не теряется, — забавляется Стас. — Вся в папочку. — Уволю, нахрен, —Дрейк показывает ему средний палец. — Ладно, все это смешно и весело, но наш друг заждался, — напоминает Ангел. Мы прошли по узкому коридору к незаметной двери, замаскированной под часть стены. Оттуда вниз по лестнице. Щелчок. Загорается тусклый свет. Потрепанный, грязный, помятый Эмин сидит на полу на куске картона и трет заслезившиеся глаза. Спесь с него знатно слетела, осталась лишь ненависть во взгляде, направленная на одного из присутствующих. — Что, Дрейк, убивать меня пришел? — кривится в злой ухмылке эта сволочь. — Не я, — Дмитрий Александрович отходит в сторону пропуская меня вперед. — Да ладно? — каркающий смех неприятно режет уши. — Ты решил доверить грязное дело мальчишке? Ему не ответили. Все стоят в обманчиво расслабленных позах. Стас привалился плечом к стене, Ангел присел на корточки и что-то рисует ножом на песке. Дмитрий Александрович справа от меня. — Держи, — отец моей Сони протягивает свой пистолет. — Свой есть, — достаю оружие из кобуры, которую прихватил по дороге сюда. — Дебил, — мужчина тяжело вздохнул, резко вздернул руку, прищурился и сделал выстрел прямо в голову своего врага. Я дернулся, но меня тормознул Стас, прижав к стене. Дмитрий Александрович с пренебрежением сплюнул на пол и холодно на меня посмотрел. — Ты думал, я позволю тебе это сделать? Лекс, ты встречаешься с моей дочерью! Твои руки должны оставаться чистыми! — сделав пару больших шагов он вышел. — Дима ждал тебя, чтобы ты не ходил всю жизнь с неудовлетворенным чувством мести. Ты должен был это увидеть, но никто бы не позволил тебе сделать выстрел. Тебе это не нужно, парень, — говорит Ангел. — Люби ее, заботься о ней. А о вашей безопасности позаботимся мы. — Цени, — усмехнулся Стас. — Тебя приняли в первый круг доверия. Не просри это! Пошли, — он хлопнул меня по плечу и подтолкнул к выходу из подвала. Вечером этого же дня мы с Дрейком устроились прямо на ступеньках его особняка с бутылкой виски без единого стакана. Он долго молчал, отпивая из горла и протягивая алкоголь мне. Даже не попытался отказаться. Соня собирает самые необходимые вещи. Сегодня я забираю ее к себе. — Если ты обидишь ее… — завел Дмитрий Александрович свою старую пластину, но тут же осекся. — Лекс, — ему сейчас сложно, я понимаю и терпеливо готов выслушать. — Я обеспечу любую поддержку, любую помощь тебе и Давиду. Может я мудак по жизни, конечно, но ценю таких людей и благодарен вам за Соню. Мне еще предстоит привыкнуть к мысли о том, что моя девочка выросла. Не обещаю, что будет просто, обещаю постараться, — улыбается этот невероятный мужчина. — Завтра на свежую голову расскажи мне, что там стряслось у нашего Дейва. — Хорошо, — ответил, прочистив горло и глотнув еще виски. — Спасибо, — протянул ему руку. Дрейк крепко ее сжал, кивнул, забрал у меня бутылку и не морщась присосался к горлышку. — Я готова, — на крыльцо вышли София с мамой. Филипп вынес сумки. — Папа, ну что ты делаешь? — любящая дочь подбежала, обняла родителя за шею и мягко забрала у него бутылку. — Не надо, пожалуйста, — просит, целуя в щеку. — Я очень тебя люблю. — Моя маленькая принцесса, — Дмитрий Александрович поднимается во весь свой рост, крепко прижимает к себе дочь. — Я всегда ей для тебя буду, — малышка трется щекой о его грудь. Кейтлин обняла сына и просто тепло улыбается. Она спокойно отпускает дочь во взрослую жизнь. Филиппа же ждет участь гораздо интереснее. Отец сказал, что дети не справились с поставленным условием и вообще пора бы ему становиться настоящим мужиком. Фил закончит этот курс в универе и пойдет в армию. Доучиваться будет по возвращению. Глава 57. София Лекс загрузил мои вещи в багажник, крепко сжал ладонь отцу, галантно поцеловал руку маме, подмигнул Филиппу и сел за руль своего Авентодора. — Готова? — смеётся мой голубоглазый кошмар. — Да, — с невероятной лёгкостью соглашаюсь. Феликс привёз меня в их общую с другом квартиру. Мы договорились, что поживём здесь пару месяцев, пока не подберём что-то свое. У отца есть квартира, та самая, где он начал свою жизнь с нашей мамой, но она достанется Филиппу. Папа сказал, что мой мужчина должен быть в состоянии меня обеспечить и Лекс с ним согласен. Я впервые не захотела спорить и просто подчинилась их решению. Мужской бардак вызвал тепло в середине груди. Сразу узнала рубашку Давида, небрежно брошенную на спинку дивана. Не удержалась, взяла её в руки, поднесла к лицу, вдохнула аромат горькой вишни. — Уже скучаю, — шепчу под нос. На мою талию легли руки Феликса. — Я тоже, — признается он. Это и не удивительно, столько времени они проводили вместе, спали под одной крышей, разделили одну женщину... Низ живота скрутило от воспоминаний этой ночи. Кожа моментально вспыхнула, белье стало прохладным от влаги. Губы Лекса коснулись щеки, я почувствовала, как он улыбается. — Он вернётся, — хриплый от природы голос вызывает пульсацию между ног. — Поцелуй меня, — разворачиваюсь в кольце его рук так и не отпустив рубашку Давида. Хочется, чтобы его запах был здесь, как недостающая деталь этих странных отношений. Феликс целует жадно, больно, глубоко. Делая перерывы на вдохи, вновь берет мой рот в плен. — Ещё, — встаю на носочки и тянусь к его губам сама. — Хочу ещё! — Иди сюда, — морщась от боли после ранений Феликс все равно поднимает меня в воздух, сажает на покачивающуюся спинку дивана и таранит рот языком. Его возбуждённый пах трется о моё бедро. Мужчина, сладко постанывая, кусает меня за губу. Останавливается, чтобы сделать ещё один вдох. — Нет, — не хочу терять и секунды этой безумной близости. Я откровенно и пошло теку от его прикосновений. Ноги раздвигаются сами. Ещё немного и от нетерпения я запущу руку в трусики и приласкаю себя сама. — Лекс, — выдыхаю его имя. Мужчина кайфует, прекрасно видя мою реакцию. Он ведёт пальцами по бедру, касается ими между ног и даже несмотря на слой одежды, меня прошивает острым желанием. — Я хочу... Пожалуйста... Феликс дразнит моё ушко, скользит поцелуем по щеке, сминает ладонью грудь, находит сосок, давит на него пальцем. — Ммм... — откидываю назад голову, развожу шире ноги и... Начинаю заваливаться назад вместе с этой злополучной спинкой! Рассмеявшись, Лекс поднял на руки, обняла его ногами за бедра и откровенно потерялась о мужское тело пылающей женственностью. Он уложил на кровать, через ткань брюк чувствую, как член рвётся мне на встречу. Лекс же откровенно издеваясь тянет время избавляя меня от одежды. С него я смогла снять лишь футболку. Когда потянулась к брюкам, мужчина перехватил мои запястья, показательно вылизал каждый пальчик, только после уронил их над моей головой и вдавил в матрас. Его губы коснулись соска. Он втянул его в рот, перекатил на языке, отпустил и подул, наблюдая совершенно одурманенным взглядом, как сокращается и темнеет ореола. — Бля, я сейчас кончу прямо в штаны, — смеётся он, спускаясь губами ниже. Не отрываясь, Феликс оставляет на коже влажный след. — Что ты делаешь? — не выдержав пытки сосков зубами хнычу и дёргаюсь, чтобы освободить руки. — Жду, — щурит свои красивые глаза и опять постанывая трется стояком о мою ногу. Его пальцы поглаживают нежную кожу нижних губок, сминают их через влажную ткань трусиков. Лекс проникает языком в рот и нарочно медленно двигает в бок трусы, раскрывает пальцами припухшие лепестки, трется об меня, царапает сверхчувствительную кожу своими дебильными штанами. Он безумно, мучительно медленно ведёт пальцем по клитору и складочкам. Меня выгибает от удовольствия. Лекс не целует, он кайфует от моего крика. Голубоглазый засранец продолжает нашу пытку. Он скользит пальцами вниз размазывая смазку и... Убирает руку! — Ещё, — я дошла до той стадии, когда готова умолять. — Пожалуйста. Я прошу тебя, Лекс! Ещё! — Я же говорил, что ты попросишь, — хрипит эта сволочь, шурша одеждой. — Я весь твой, детка. Его горячий бархатный член растягивает меня до упора. Два безумца на грани оргазма двигаются в бешеном ритме. Он, как голодный зверь, трахает меня целуя везде, где возможно. — Ещё, — повторяю ему утопая в глазах, ставших синими от неконтролируемого больше возбуждения. — Ещё, — подаюсь бёдрами ему на встречу, трусь клитором о его кожу в паху и плачу в голос от бешеной волны оргазма, скрутившей все мои мышцы. — Твою мать!!! — хрипит Феликс, чувствуя мои сокращения. Он кончает, прикусив кожу у меня на ключице. — Охренеть, — тяжело дышит, дрожит. Пот с его лба капает мне на грудь и мне нравится все. Люблю в нем все. — Ненормальный, — играюсь мышцами заставляя его шипеть и рефлекторно толкаться в меня ещё не опавшим членом. — Мы нашли друг друга, — Лекс перекатывается на спину, тянет меня, укладывает сверху. Ерзаю, задеваю влажную, чувствительную головку. Тут же получаю звонкий шлепок по заднице. Но мне так нравится это ощущение в районе живота и та лёгкая вседозволенность ослабшего от нагрузок, раненого мужчины, что я спускаюсь вниз, целуя его по дороге в пресс, низ живота. — Куда ты, Софи? — усмехается Феликс. Я отвечаю, втянув в рот слегка обмякший, но такой горячий и желанный член. — Черт, — он сжимает пальцами простыни и после нехитрых маневров языком его ствол снова твердеет. — Сонь, я не смогу ещё раз кончить сейчас. Нужно время. Ммм... Малыш... — стонет, перехватывает меня за волосы и тащит на себя. Нехотя поддаюсь. Лекс целует губы, вылизывает уголки языком. — Я восстановлюсь и устрою тебе такой марафон, что ты будешь от меня прятаться, — смешинки в его глазах завораживают. — Договорились, — с удовольствием отвечаю на его поцелуй, потом устраиваю голову на сильное плечо, жмурюсь от удовольствия, что мы вот так, совершенно голые и ничем не прикрытие валяемся прижимаясь друг к другу. — Ты мне обещал кое-что, - напоминаю. Феликс морщит лоб напрягая память. — Гонка, — смеётся, тянется рукой к штанам, достаёт сигареты, я жалобно смотрю на то, как он затягивается. — Мать моего сына не будет курить, — заявляет эта скотина со всей серьёзностью, а липкое ощущение между ног определённо на его стороне. Глава 58. Давид Я здесь уже третью неделю, а меня до сих пор не пустили ни к дочери, ни к жене. То анализы, то документы, сейчас вот еще курсы. Будто без них я не могу просто посмотреть на ребенка. И ведь не возразишь. Остается терпеть и делать все, что говорят. — Скучаешь? — в номер заглядывает знакомая темноволосая голова. Никогда бы не подумал, что буду рад этому человеку. — Как вы здесь? — жму руку Максиму Эдуардовичу. — Феликс рассказал о твоих проблемах, Дима попросил вмешаться, так что принимай гостя, — во всю ширь улыбается один из сильнейших юристов. — Как дела? — Хреново, — признаюсь ему. — Ребенка не видел. — Да ладно? — тот округляет глаза. — За столько времени и не показали? Вот сцуки! Как везде любят бабки или хорошего пинка, — кривится в усмешке Шевцов. — Покажешь, что у тебя уже на руках? — киваю и достаю из тумбочки папку с документами. — Вы может отдохнете после перелета? До утра все равно уже не сдвинемся. Я ужин могу заказать, — стараюсь быть приветливым. — Забей, — он отмахнулся и по второму кругу просмотрел все немногочисленные бумажки, в большей части которых я ни хрена не понимаю. — Завтра устрой мне встречу с типом, что тебя ведет и поедем смотреть дочь, а сейчас я бы все-таки поел. Тут вроде есть недалеко приличный ресторан. Ресторан действительно есть. Мы плотно поужинали. Максим Эдуардович все время провел в планшете периодически показывая мне выдержки из статей или законов на немецком языке. Я дал понять, что не шарю и он больше не трогал, погрузившись в работу. К девяти утра следующего дня мы подъехали к офису моего юриста, где Шевцов на чистом русском объяснялся с мужчиной, пока они не пришли к единому мнению. Раскрасневшийся от возмущения один и довольный собой второй сели в машину отвернувшись в разные окна. Первой остановкой стала клиника, где сейчас содержат мою жену. И без того бледная, увидев меня, она побледнела еще сильнее. Я замер в дверях, рассматривая еще совсем молодую девушку в которой ничего не осталось от той, что в восемнадцать сказала мне: «Да». Это была глупость. Гормональный скачок, принятый за большую любовь. — Дейв, — бывшая жена хрипло произнесла мое имя. — Здравствуй, — не пытаюсь подойти ближе. Просто не хочу. Как можно было дойти до такого? Сиюминутный кайф стоит целой жизни?! — Ты заберешь нас отсюда? — не получив реакции молодая женщина сама сделала пару шагов ко мне. — Нас? — меня начинает малость потряхивать. — Я приехал за дочерью, которую ты от меня скрыла. — Думала, мы тебе не нужны. Ты же тогда четко дал понять, — она вздохнула, облокотившись на спинку кровати. — Противно, да? — Мерзко, — не скрываю своего отношения к увиденному. — И чего тебе в жизни не хватало? — Тебя, — выдает она. — Моим самым сильным наркотиком оказался ты, Дейв. — Зашибись! — меня кроет, я резко разворачиваюсь и всаживаю кулак в стену. — Доживи до развода и суда, касаемо малышки. Потом можешь делать все, что хочешь! Понимая, что последнее было слишком грубо, даже жестоко, я пулей вылетел из здания, сел в машину и закурил. — Вижу, вы славно пообщались, — язвит Шевцов. — Надеюсь, ты был лапочкой? Она ведь нам еще нужна, —глянул на мои зверские глаза и рассмеялся. — Ладно, забей. Девчонка все равно практически недееспособна. Еще пара доз и ты станешь вдовцом. Подождать не хочешь? — вновь черный юмор от знаменитого Макса. — Нет, благодарю. Меня ждут дома. — выкидываю вишневую сигариллу в приоткрытое окно прямо на ходу. — Не мое дело, конечно, — уже серьезно начал Максим Эдуардович. — Но мне кажется, у Сони с Лексом все неплохо складывается, а у тебя скоро будет своя семья. Она пока маленькая, но одинокий мужик с ребенком — шикарный магнит для противоположного пола. На это мне сейчас нечего ему сказать. Следующей остановкой стал небольшой детский приют. От одного вида этого здания стало не по себе. Как здесь живут дети? Все отвратительно серое и мрачное что снаружи, что внутри. Шевцов ушел разговаривать с заведующей и минут через двадцать нас провели в специальную комнатку. На руках у женщины средних лет сидит моя копия с любопытными зелеными глазками. На голове короткие кудряшки, как у матери, небрежно торчат во все стороны. Пухлые губки бантиком и затасканный тряпочный заяц, которого я дарил жене вместе с обручальным кольцом. — Она говорит по- русски? — спросил у женщины на ломаном немецком. Та пожала плечами. — Она молчит с тех пор, как ее к нам доставили, — перевел для меня юрист. — Можно ее мне? — протянул руки. Малышка крепче прижала зайку к себе, но от меня не отвернулась. Она изучила каждую черточку на моем лице прежде, чем воспитатель поставила ее на ножки. — Иди сюда, — присел на корточки и протянул руки. — Какая же ты красивая, — в середине груди распускается тепло и плавно заполняет все клетки, дотекая до сердца. — Я не обижу, Лекси. Иди сюда. Несколько неуверенных шажочков и дочь подошла ближе. Она протянула свою крохотную ладошку к моему лицу, коснулась колючей щетины и тут же отдернула пальчики. Я плюхнулся задницей на пол, подхватил кроху и усадил на колени. Малышка вздрогнула и собралась плакать, но почему-то не стала. — Я помню этого зайку, — зачем я говорю это трехлетнему ребенку, который скорее всего даже языка не понимает? Но надо же что-то говорить, чтобы она привыкла ко мне, к голосу. — Я его подарил твоей маме. — Мама? — прозвенел голосок моей девочки. — Да, — я счастливо рассмеялся от того, что она поняла меня. — А я папа, Лекси. Твой папа. — Папа? — дочь неуверенно попробовала на язык новое слово. — Да, малыш, — я зарылся носом в ее кудряшки вдыхая вкусный детский аромат и уронил несколько счастливых слезинок прямо на макушку своей Алексии. — Папа, — вновь повторила она, разрывая мое сердце на фейерверки. Глава 59. София — Ну что, ты готова? — руки Феликса легли на мою талию. Рывок и я прижата к сильному мужскому телу. — Замерзнешь, — оценил мой внешний вид. — Нет. Мы же будем в машине, — стою на своем. Переодеваться я не собираюсь, а вот немного попровоцировать его — очень даже. — Не говори потом, что я не предупреждал, — шлепнув меня по попе он подтолкнул к двери. У его Авентодора потрясающий запах. Он пахнет драйвом, сексом и ментолом вперемешку с вишней. Сердце начинает качать кровь в разы быстрее от предвкушения предстоящего развлечения. Лексу стало легче, и он первым делом решил сдержать данное мне обещание. Страшно? Конечно! Я все еще боюсь больших скоростей, но рядом с ним теперь готова это выдержать. Пара выкуренных сигарет и мы на месте. Там, где однажды он сказал свое: «Я сделаю так, что ты будешь просить еще». Сейчас он упорно мне это доказывает буквально заставляя умолять его, не то, что просить. Лекс кайфует от власти над моим телом, разумом и сердцем. Сегодня ему предстоит убедить меня в том, что здесь, на трассе, я тоже захочу больше. Он красиво подъехал к стартовой линии, порычал мотором прокручивая на месте колеса прожигая асфальт. Вызов брошен и рядом с нами встают две ярко разукрашенные машины. — Пристегнись, детка, — подмигивает мой голубоглазый кошмар. Подчиняюсь и пальцами сжимаю пассажирскую ручку наверху справа. — Умница. Ты веришь мне? — спрашивает серьезно. — Да, — успеваю ответить в момент, когда мощный Lamborghini Aventador срывается с места под восторженные крики толпы. Я задыхаюсь от этой энергии, смешанной с адреналином. Мой мужчина уверенно держит машину на огромной скорости. Он уходит от удара в правый борт, не реагируя на мой испуганный визг. У меня дрожат колени от ужаса и кровь давит на уши, но я справлюсь, я верю Феликсу. Это своего рода проверка на доверие, и я не должна ее провалить. Стараюсь ровно дышать и немного выровнять пульс. Нас попытались подрезать. С одной из машин мы идем почти на равных. Ставка — большие деньги и репутация. Обойти Лекса дело принципа и люди не брезгуют нечестными методами. Мой мужчина злится, верхняя губа нервно дергается в подобии оскала. Слежу за ним, чтобы не сорвался, не сделал глупость, но он умница и держит все под контролем. Я даже не заметила, в какой момент переживать за него стала больше, чем за космическую скорость автомобиля. Разворот и мы мчимся обратно. В задний бампер упирается бампер соперника, он давит, пытается скинуть с дороги. — Сука! — матерится Феликс, уводя свой Авентодор в бок, но тут же возвращает обратно, и соперник делает ошибку, он бьет по тормозам, только затем очнувшись сдает назад. — Так то! — усмехается мой мужчина крепче сжимая руль. Пересекая черту финиша Лекс, вылетает из машины, открывает дверь той, что пыталась нам навредить, вытаскивает за футболку водителя и впечатывает кулак ему в скулу. Он наносит несколько резких точных ударов в живот. — Лекс!!! — кричу, но его глушат злость и адреналин. Соперник приходит в себя и отвечает ответным ударом разбивая моему мужчине губу. Они падают, Лекс оказывается сверху и хрипит, сдавив ладонью горло парня. — Ты мог угробить нас! У меня жена в машине! — орет он, а мое сердце пропускает с десяток ударов. — Правила! — продолжает давить Феликс. — Сука! Есть правила! — Все-все, — кто-то из ребят подскакивает, отнимает его руку от горла соперника, затем оттаскивает и самого мужчину. — Успокойся, пока не убил его. Нах тебе руки об это дерьмо марать? — пытаются успокоить Лекса. Он подходит ко мне. На футболке пятна крови. Обнимает, прижимает губы к макушке и просто дышит мной в попытке успокоиться. Я слушаю как его сердце бьется о ребра, глажу по спине забравшись под куртку. — Все хорошо, — шепчу ему. — Со мной все хорошо. — Поехали отсюда, — подталкивает меня к машине. Он сорвал ее с места и помчал по трассе в сторону города. Не трогаю. Мужчине нужно успокоиться. Наученная на срывах отца я знаю, как надо себя вести в подобной ситуации. Уже через десять минут скорость стала снижаться, его дыхание выравниваться, а затем Лекс и вовсе припарковался у обочины. — Иди ко мне, — потянул на себя. Я перелезла к нему на колени, устроилась верхом. — Поцелуй меня, — хрипло просит и я с удовольствием обхватываю его губы своими. Феликс жадно углубляет поцелуй буквально трахая мой рот своим языком. Немного болезненно сжимает ладони на ягодицах, но мне хорошо, мне сейчас все нравится. Я люблю его таким. Разным. В машине долбит музыка. В такт ей пульсирует моё тело. Его наглые руки везде. Они забираются под короткую кожаную куртку, надетую совсем не по сезону. Они обжигают своими касаниями мою спину. Его ледяную голубые глаза смотрят прямо в душу, в них плещется желание, окутывающее меня с ног до головы. Мы готовы взорваться от накопленных за вечер эмоций. — Ты совсем замёрзла, моя глупая девочка, — хрипит мужчина, касаясь пальцами кожи под футболкой, а моё сердце колотится в ушах, одурманивая разум. — Моя... - хрипит Лекс вжимая меня в свой возбуждённый пах. — Твоя, — глажу его по колючей щеке. Он, нагло просачиваясь рукой под юбку, опытным движением сдвигает в бок нижнее белье. Ловко расстегивает ширинку высвобождая твердый горячий член. Он так контрастирует с заледеневшей кожей, что все ощущения становятся в несколько раз острее. Сильные руки приподнимают меня, насаживают сверху и до упора. Я сжимаю мышцы, чтобы еще сильнее обнять его бархатное возбуждение. — Соня, — впивается поцелуем мне в шею, ловит мочку уха, оттягивает ее губами, толкается в рот языком и яростными рывками таранит мое тело. Мы дрожим. Адреналин, наконец, начинает отступать оставляя чистое желание. Жадные удары бедрами, словно Лекс сам себе пытается доказать, что я его. Голова кружится и кислород практически не поступает в легкие. Дыхание перехватило от ярких вспышек, взрывающихся в разных уголках наших тел. Кончив почти одновременно мы рассмеялись, разглядывая запотевшие окна. — Ты офигенна, детка, — уже гораздо спокойнее целует меня любимый мужчина. — Согрелась? — посмеивается он. — О, да! — прячусь носом у него на шее, дарю пару коротких поцелуев и замираю не спеша слезать со своего голубоглазого кошмара. Эпилог Давида нет уже почти три месяца. За окном зима и снег пушистыми снежинками застилает город. Легкий морозец к вечеру превращается в настоящие крепкие заморозки. Феликс куда-то умчал с моим отцом прямо с утра. Папа оценил его способности в ремонте машин и решил возродить бизнес, с которого когда-то начинал. Теперь у нас есть небольшая сеть авто-мото мастерских, где мой мужчина учится быть управленцем, но ему больше нравится ковыряться в железе, так что к вечеру от него так несет бензином и маслом, что у меня складывается впечатленье, что Лекс в нем купается. Глажу пальчиками еще совсем плоский живот, в котором недавно зародилась жизнь. Как только Феликс долечился, он стал особенно сильно стараться и у него неплохо получилось. Мне кажется, наш малыш зачат в машине, когда после безумной гонки у обоих сорвало крышу. От воспоминаний об этом по телу побежали мурашки, а внизу живота разлилось приятное тепло. Беременность протекает нормально, но врач рекомендовала воздержаться от страстных порывов моего мужчины. Он старается изо всех сил. Боится навредить, постоянно целует животик и по вечерам обязательно разговаривает с ним. В нашей маленькой семье это стало традицией. Замуж я пока не вышла. Мы решили, что сначала родится сын, а потом мы распишемся и все вместе поедем в путешествие. Папа поворчал, конечно, но наше решение принял. Мне не хватает Дейва. Мы болтаем по видеосвязи пару раз в неделю. Про мою беременность я не решилась ему рассказать. Сердце сжимается при виде его зеленых глаз, а тело вспоминает горячие мягкие руки. Любовь к нему никуда не делась. Она стала тише, теплее, уютнее, но она есть и для нее всегда будет место в моей душе. Феликс все же рассказал мне, что произошло. Я поворчала, даже обиделась на пару часов, но поняла, почему они так поступили. А сейчас, когда я сама готовлюсь стать мамой, еще больше утвердилась в правильности принятого ими решения. Мы живем в обществе, где подобные отношения не приемлемы. Они не укладываются в голове, и фамилия отца накладывает свою ответственность. О его репутации говорят многие, но даже они не примут любовь на троих. Да и дети… Сначала садик, потом школа. Придется объяснять вещи, которые другие ребята не поймут, а это чревато травлей. Не хочу такой жизни ни для нашего сына, ни для малышки Алексии. День подходит к своему завершению. В тишине квартиры раздается звонкий щелчок открываемой двери. Я нарочно не бегу встречать своего мужчину. — Привет, — он обнимает за талию, кладет ладони на живот, я с удовольствием накрываю их своими. Легкий поцелуй в щеку и колючая двухдневная щетина царапает кожу. Его запах, как и всегда, обволакивает меня надежностью, защитой, спокойствием. Мой огненный Феликс полыхает внутри, но сдерживает бурю показывая, что умеет быть нежным. Разворачивает к себе лицом, подсаживает на подоконник. — Грустишь? — Думала про Давида, — признаюсь ему. — Что надумала? — обаятельно, обезоруживающе улыбается. — Соскучилась. Когда он приедет? — глажу Лекса по небритой щеке. Он щекотно трется о ладонь. — Скоро, — отвечает неопределенно. — Покормишь меня, малыш? Я пока смою с себя тяжелый день. Накормив Феликса ужином, созвонилась с мамой. Она и Лиска единственные, кто пока знает о моей беременности. Рассказать отцу и брату я не решилась. Мы поболтали о всяких женских штучках, она обеспокоенно поинтересовалась, как я себя чувствую. Пришлось в сотый раз заверить, что все хорошо. Мамочка просто боится, вспоминая собственную тяжелую беременность, я не виню ее за назойливую переживательность. Люблю очень. После того, как она мне многое рассказала, опустив подробности их с папой совсем личной жизни, многое в моей голове изменилось и чувства к семье стали в разы сильнее. Пролежав в своих мыслях почти до рассвета, я только прикрыла глаза, как услышала странный шорох, отправивший мое сердце в путешествие по всему телу. — Лекс, — толкаю любимого в бок. — Ммм, — он сонно приоткрыл глаза. — Что такое? Тебе плохо? — проснулся через мгновение и сел на кровати. — Там кто-то есть, — шепчу ему показывая пальцем на дверь и натягиваю одеяло выше. — Где? — не сразу понимает любимый. — Это так вы встречаете друга? — с улыбкой и без стука в спальню вошел Давид. Маленькими ручками за крепкую надежную шею его обнимает дочка. — Привет! — с визгом подскочила с кровати едва одернув короткий пеньюар и кинулась обниматься. Феликс рассмеялся, откинувшись на подушки. — Снова все в сборе, — довольно заявляет мой голубоглазый кошмар. — Ага, — в ответ Давид бережно прижимает меня к себе свободной рукой позволяя вдоволь надышаться ароматом горькой вишни. — С прибавлением, — с нежностью целует в щечку растерявшуюся Алексию. — Добро пожаловать домой, — Феликс тоже обнял друга. — Мы соскучились. Конец