Вернулась, когда убедилась, что в окнах отчима потух свет. К этому времени я не просто замерзла, а еще и зверски проголодалась. Да и голова сильно болела, приложило меня от невидимого удара, но голод оказался сильнее, и я тихо кралась к кухне.

– Попалась! – вскрикнул отчим, цепко хватая меня за руку, когда я практически добралась до куска буженины и хлеба. – Теперь не уйдешь!

– Да-а-ай. – Но зубы клацнули в воздухе, а вожделенный хлеб стал недостижим, поскольку меня потащили через дом. Швырнули в комнатку без окон, на полу лежал вонючий старый матрац.

– Посидишь тут, пока не одумаешься! За Хрома выйдешь! Вот тогда и поешь! – Кряхтя, отчим закрыл за собой дверь.

В животе заурчало. Я стукнула в дверь.

– Да чтоб вас всех болезнь какая-нибудь забрала!

– Молчи! – ответили мне. – Можешь отказаться, если не Хром, то я тебя подешевке в бордель сдам! Все равно вы мне с твоей мамашей обошлись в кругленькую сумму! А сына она мне так и не родила! Пора долг возвращать.

Отчим еще много чего говорил и все больше ругался да проклинал матушку. Теперь-то у меня окончательно открылись глаза.

Я вздохнула и сползла на пол. Разницы между ним и матрацем никакой. Обидно стало. Мама была хорошей. Она слишком отличалась от местных жителей. Была такая восхитительная, обученная читать и писать, чему научила и меня. Как она нашла моего отчима и почему согласилась выйти за такого неотесанного чурбана, я понять никак не могла. Он всегда был груб как с ней, так и со мной. Постоянно пихал, говорил гадости. А теперь вот продать решил. Если не Хрому, так в бордель.

– Эй, слышишь? Я согласна выйти замуж за твоего Хрома!

Видимо, и правда у меня выбор небольшой. В ответ молчание, наверное, отчим ушел спать. Живот снова недовольно буркнул. Придется без ужина и обеда, и даже без завтрака спать. Я скрутилась на полу и уснула в мгновение.

– Вставай давай!

Меня больно пнули в бок, и я, не успев доесть во сне званый ужин, проснулась и подскочила, даже не поняв, куда надо нестись и что делать и вообще кто я такая. Когда реальность в глазах отразила покореженное лицо отчима, да еще и знакомую кухарку, что приходила ему помогать, поднялась и поплелась за ними.

– Нет, ты посмотри, что делается! Ужас! – всплеснула она руками. Я подошла к ней и оглянулась на то место, куда она показывала моему отчиму.

– Мамочки! – теперь уже воскликнула я. Все белым-бело. Середина лета!

– Это что же будет с урожаем? – схватился за голову отчим и выбежал на белоснежный двор.

Цветущие яблоневые деревья покрыты снегом. Волшебство да и только, если бы только не было так холодно. А вот это действительно плохо. Если пропадет урожай, деревенским жителям несдобровать.

Я пошла дальше, вышла за околицу и, хрустя снегом под ногами, продолжала заглядывать во дворики. Кто-то откровенно рыдал. Кто-то ругался, но то, что все были просто шокированы происходящим, это точно. Уже не важны была ни свадьба, ни то, что я могу сбежать, народ так же, как и мы, выходил из домов и шел к центральной площади, где всегда проходили значимые для деревни события. Прямо посередине поселения, где и жил староста.

Народ шумел, волновался и переговаривался.

– Это все проклятия! Проклятийник у нас завелся! – сказала беззубая женщина справа.

– Да нет, некромант! Смерть призвал! – знающе заявил какой-то худощавый дедулька слева.

– Да какая смерть? Это же снег! – подивилась та же женщина.

– Так смерть еще не дошла! Знамо, сначала приходит зима, а потом она – смерть! – припечатал он, на что женщина лишь повела плечом да отвернулась.

– Тише! – басистым голосом заявил староста, вышел на крыльцо, подвязывая халат, который кое-как запахивался на пузе. – Я еще вчера ночью увидел снег! Охрана доложила, – пояснил он тут же, чтобы не дай бог не пошли слухи, что он тайком бегает к одной бабенке, жившей возле речушки, но про то и так все знали, поэтому промолчали.

– Так вот! – продолжил он. – Магам в город уже отправил человека. Сегодня к вечеру, уверен, они приедут, поскольку это просто какое-то безобразие!

– А что нам делать с урожаем? – не выдержал кто-то и все же выкрикнул.

– Не переживайте, – снова воздел руки старейшина. – Я дам магам достаточно денег, чтобы и урожай восстановили!

– А нам-то что делать? Скотину чем кормить?

– Сейчас нужно затянуть пояса потуже и немного потерпеть, – ответил старейшина и действительно попытался потуже затянуть пояс, но по совершенно другой причине: полы халата раскрывались, являя взору худые волосатые ноги и необъятное пузо, которое висело так низко и было таким большим, что скрывало собой все от пояса до середины бедра. Знаю, что по деревне ходили шутки, что, мол, староста своим животом прикрывает отсутствие мужского достоинства, а к бабенке той бегает чай с булочками пить.